— Очень бы хотелось и ТАМ жить с нашими "обрядами". И ТАМ хочу пребывать под родными распяленными символами: "привычка — вторая натура". Желательно, чтобы наши, тутошние, земные отечественные символы были пришпандорены гвоздиками наискосок к стенке и ТАМ!
— Должен огорчить: ТАМ нет стенок.
— Дозволь хотя бы воображением поиграть? Можно?
— Валяй!
— Представляю картину: трое райских ворот по числу основных верований в отечестве нашем, и на каждом из входов — свой флаг. Над центральным входом, разумеется, будет распялен наш флаг. Наискосок, как всегда. И вход только по пропускам.
— Гарантий дать не могу, много хочешь. Глава администрации города двадцать лет у власти, но и до сего дня в слове "завтра" в конце произносит "Я": "завтрЯ". Одну буковку меняет. Как думаешь, кто-нибудь из "близкого окружения", хотя бы раз его поправил? И случится ли такое в будущем? И почему тебя коробит пришпандоренный наискосок к стенке флаг и неверное произношение единого слова из уст "первого лица города"? Не потому ли, что "завтрЯ" присутствует в старой, воинственной, "боевой" песне? Душа не "рвётся в экстазе в неведомые дали" от звуков произведения?
— Рвётся — признался я и, страшно фальшивя, запел:
"… на земле, в небесах и на море
наш напев и могуч и суров!
Если "завтрЯ" война,
если "завтрЯ" в поход
— будь сегодня к походу готов"!
— Это ж надо! Такие песни пели, а всё же в итоге обос… да, это самое… неприятное с вами случилось… "облажались". Не помогли вам песни!
— Терпеть не могу современных и непонятных заграничных слов! Разве чужое и непонятное "облажались" заменит привычное, родное и понятное
"обделались"?
— Принято. Пойдём дальше: исправь на "обосрались".
— А как вот эта, наша, любимая в прошлом, песня?
"Гремя огнём, сверкая блеском, стали
пойдут машины в яростный поход!
Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин
И первый маршал в бой нас поведёт!"
— Обрати внимание на "когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин…" Песня уличает в слабоумии: самостоятельно, без указаний "свыше" вы неспособны соображать. Постоянно нужны всякие "сталины", чтобы на убой вас гнать — бил по остаткам патриотизма "враг рода человеческого" — вы совсем дураки, если без команды на смерть не шли. Стадо? Главным в ваших песнях должно быть содержание, а его там нет.
Чтобы дом построить, так для этого предварительно многое нужно сделать: спроектировать дом, место для него найти, проверить место "а не провалится ли строение"? Если всё же дом рухнет и придавит какое-то количество граждан- ничего, дело привычное, остальные живы останутся. А с "революционными" песнями обстояло хуже: как однажды, всех скопом, ими придавили — так и до сего дня придавленными живёте. Заключений паталого-анатомов "смерть наступила в результате отравления этиловым спиртом с большим содержанием сивушных масел" — океан, но ни один анатом не выдал справку "отравление советскими песнями".
— Ничего удивительного: песни сочиняли, как минимум, двое, а орали — миллионы! У двух сочинителей одной песни одному всегда было проще: композитору. К музыке сложнее было придраться, чем к тексту песни, но, бывало, что и за мелодию "прятали". Возвратимся к распятию. Что ты хотел о нём сказать?
— Не о слове, а о его вариациях. "Распялить" — порченое "распять" — учил бес — но "распялить" звучит как-то грубо, эротикой отдаёт… совсем приличное и далёкое от святости, и поэтому "распять" редко употребляете.
— Разве молча нельзя распялить?
— Пожалуй. Главное, основное распятие было устроено, вот уже как две тысячи лет тому назад в чужой и далёкой земле. Распятый Спаситель, допуская над собой позорную казнь, говорил остающимся жить:
— Смотрите на меня, поминайте мои муки, живите так, что бы моё распятие было последним на Земле! — и что мы видим к настоящему времени? "Сын Бога" жестоко ошибся!? Вы учение только потому и приняли, что в его основе лежит распятие, а в каждом из вас сидит скрытый, тайный распинатель. Поэтому чужого распятия вами была принята "на ура", по душе пришлась. Как иначе воспринимать крест с распятым Христом?
— Глядеть на распятого для того, чтобы не было желания самому кого-то распять.
— Заблуждение! Христовы муки не останавливают вам от желания брать друг друга за горло и лишать жизни. Более тысячи лет носите на себе кресты-символы, как "наглядное пособие", а результат — нулевой. Символы не помеха, они местами и помогают:
— "Христос терпел — и нам велел"!
Символы, кои прибиваете гвоздиками над головами чиновников "в присутствиях" — всего лишь кусок ткани трёх цветов. Ткань выдержит, что ей случится… Не убудет…
"Да здравствует страна распяленных флагов и перелицованных гимнов! "Уря, товарищи! — глумилась в правом ухе бесовская тварь над моим "великим прошлым"…
Глава 17.
Дилетантские рассуждения о фантастике.
"Что является фантастикой" — определение можно найти в справочнике и переписать. Но это длительный процесс, поэтому отделаюсь личным, возможно, что и неправильными представлениями: "фантастика — это такое, чего в настоящее время никак быть не может, но не исключено появление в будущие времена". В этом месте нужно добавить: "не всякая фантазия будет осуществлена"
Фантастика сопровождает наше житие в любой сфере деятельности. Микроб сибирской язвы фантастика не волнует, микроб не теряет зловредность и много лет остается активным без фантастики, но фантастика вне человеческого сознания родиться и жить не может. Такое свойство фантастики "минус", или "плюс" — выяснить не получилось. Единственное, что радует до гордости: "
— "Я могу быть автором любой фантазии, а бацилла в чашке Петри — нет"!
Видов фантазий существует превеликое множество, и они, как и Космос, не имеют границ, а всё беспредельное волнует умы. Глупость — тоже. У меня преимущества: во мне сидит грамотный дух (бес), стремящийся "познать неизвестное". В этом фантастика чем-то схожа с реформами. Или наоборот.
Фантазии могут быть как безобидные, так и зловредные, опасные. Труд определять зловредность фантазий берут на себя люди с определённым складом ума. Если оценщик чужой фантазии желает максимально "прищучить" фантазёра, то лучший способ такое сделать — назвать фантазии прижимаемого объекта "бредовыми". Или "больными". Второй вариант понятнее "простому народу", поэтому и хуже для фантазёра.
Худшая оценка чужой фантазии — назвать её "вражеской", или "антинародной". Как только отечественные фантазёры прошлого докатывались до такой оценки своим фантазиям — тут им приходил конец! Оценка с названием "смертный приговор в рассрочку" — это когда фантазии объявляются "бредом сивой кобылы".
— Добавь: существуют фантазии, как "личные, собственные", только индивиду принадлежащие, так и "государственные", иначе — "общие", а посему и "бесхозные".
Страны, где "общегосударственные" фантазии максимально, с большим процентом точности совпадают с фантазиями отдельного гражданина — процветают и живут на зависть всем. И наоборот.
— Ни хрена хорошего не проглядывается в странах, где фантазии государства максимально фантастичны и далеки от фантазий каждого отдельного гражданина.
— Пример нужен…
— Бери с себя: отстояв и защитив государство в борьбе с врагом, как ты должен жить? Фантазия есть?
— Нет. Как государство сфантазирует — так и буду жить.
— Ты отработал у государства сорок пять лет на "производстве материальных ценностей". И что в итоге получил? Какие фантазии по этой теме имеются? "Пусто", говоришь? Ну, как же так!?
Что такое наша "отсрочка" в прошлом? А это когда тебя ещё не убивают, но уже как бы и не жилец в этом мире. Недавно это был популярный и любимый способ прижима граждан, не желавших "дышать ноздря в ноздрю со всем советским народом"