Что видим на сегодня? "Инженеры душ", "птенцы гнезда (института) им. "пролетарского писателя", поскольку их никто не лишал звания, продолжают "конструировать" людские души, и никто иной к столь тонкой и неосязаемой субстанции, как душа, не имеет касательства. Посему позволительно думать: "от того, как писатели "сконструируют" душу и какими "блюдами" своей готовки отравят её следом — будет напрямую зависеть объём работы для другого института. Что-то похожее на кооперацию: одни дают прокорм другим: не писали бы те — не сходили бы с ума эти. Разве не они без передышки изготовляют "востребованную литературу", а потом "по произведениям" варганят фильмы?
а) детективы,
б) любовные романы
в) фантастику…
Тяжкая доля одних — что-то писать, доля других — травиться написанным. Так и живут, и по всему видно: в ближайшее время перемен ожидать не следует.
Ненормальных, рискнувших заявить, что всё, написанное "инженерами" — "бальзам для души", не встречал, но это не значит, что таковых в природе нет.
Если на сказанное взглянуть с иной позиции, то всё выглядит иначе: яд — он тогда яд, когда его пускают в дело, но если яд надёжно спрятан от шаловливых рук и любопытной головы — тогда яд сравним с бранным словом, кое все знают, но не произносят вслух в "приличном месте". "Не озвучивают", то есть.
О простаках, кои пользовались бы "ненорМАТивной лексикой" в полном одиночестве ничего не знаю.
— Мат прекрасно звучит, когда рядом есть "приёмники" мата, и сказанное должно достигать чьих-то ушей. Если никого нет — следует молчать.
Помимо изготовления "инженеров человеческих душ" институт "им. пролетарского писателя" поставит диагноз о заболевании графоманией любому пишущему, но "сербский" до таких заключений не опускается: "вес" не позволяет!
Остановись, читатель! Задумайся! Впереди нет ничего интересного, одни дикие словесные заросли, посеянные и взращённые парой из человека с начальным образованием и беса с пятью "вышками". Не ждут тебя на выходе увлекательные, до умопомрачения, истории и рассуждения. Собрался вместо "зарослей" настучать исхоженные вдоль и "джунгли", но бес остановил полёт пальцев над клавиатурой:
— С чего несёт в чужие джунгли? Где, в каком месте отечества, в родной и любимой Среднерусской возвышенности, видел "джунгли"? Мало родных, привычных слов? Разве отечественные "заросли" хуже выглядят? Менее понятны? Проще? Или прозрачнее? — да-а-а, помощник — парень серьёзный, у такого не "забалуешь"!
Но если ты по природе своей упрям и готов преодолеть любые словесные заросли, то обязан предупредить:
— На выходе из "первой части" ничего приятного не испытаешь.
Прими наши замечания как "второй предупредительный выстрел", но, если "безумству храбрых поёшь ты песню" — продолжай чтение!
Переход к сути.
— Мы взяли эпиграфом слова Екклесиаста. Поверим библейскому автору "на слово", или и его "на контроль поставим"?
— Будем руководствоваться вашим извечным напоминанием: "доверяй, но проверяй"!
Всё, что набрано курсивом — не моё, это вклад "компаньона". Если прибегнуть к образному сравнению, то я что-то вроде "канвы", на которой мастер, то есть сущность, коя при вселении отрекомендовалась "бесом", ткёт только ему понятный рисунок. Бес — это мастер, а я — "основа" с единой задачей:
— не рваться! — то есть, не возмущаться сортом бесовских выпадов, но спокойно, без комментариев, заносить их в текст и не думать о количестве "знаков, коими выражаю бесовские выпады".
Сущность находилась в сознании полных двенадцать лет. Недели, дни и часы не учитывались, и удалилась без рецептов на дорогие лекарства от "психов с именем". Так называют работником медицины, кои лечат наши души.
Факту несанкционированного присутствия беса уделю время: "у кого что болит — тот о том и говорит". Но должен признаться: какой-то особой "душевной муки" от присутствия беса ни разу не испытывал.
Перехожу к "заявлению для печати":
"в любом обществе, какой бы степенью "чистоты и святости" оно не определялось, как бы часто члены не блудили "духовностью", прямо, без "тени смущения", заявляю:
— Персонажи сочинений великого Гоголя перед подписанием контракта о продаже души оговаривали с "нечистым" "перечень товаров и услуг", кои враг рода христианского" обязывался предоставить продающему душу. Качество и сорт продающейся души не отражался на сделке: "нечистый" приобретал всё, что мог "ухватить", а это, как правило, были "слабые", или "низменные" души.
Герои Николая Васильевича за души требовали от "нечистого" золото. Много золота. Со времён Гоголя и до сего дня, золото в продаже душ служит основной "расчётной единицей". Что-то вроде "мировой валюты".
Согласен заключить договор о "продаже души нечистому" на выгодных для него условиях:
А) Заменить изношенное полувековой работой на "строительстве социализма-коммунизма", равно как и никотином-самогоном, семейными волнениями и заботами, старое сердце моё "мотором" от молодой и красивой девушки. Красивой потому, что тогда не понадобятся "препараты для подавления реакции отторжения инородного белка": если донор будет красивой, умной, то и её сердце буду любить, а это значит, что никакие препараты, пусть и дорогие, не потребуются: красивое удержится и без препаратов! Реципиенту, когда его сердце меняют на чужое, хирурги не рассказывают, какое сердце было у донора: "злое", или "доброе":
— На кой ляд нужно знать, каким человеком был донор!? "Мотор" работает — работает, а всё остальное знать донору — лишнее!
Мы все — "свои", но белки наших организмов — взаимно чужие. Трудно понять: почему сердце любимой девушки не хочет служить "мотором" и гонять во "имя любви" мою (твою) кровушку по самым далёким и тонким сосудам тела без аритмии и пугающих мыслей:
— Вот-вот остановится! — "коронарное шунтирование" не предлагать! Знаем, слышали…
Б) основательная чистка альвеол от силикоза, или их полная замена. Как угодно, но чтобы не задыхаться от нехватки кислорода в моменты, когда кислород необходим! Не задыхаться в "состоянии праведного гнева от вида несправедливостей окружающего мира"! Помнить: "на погосте жить — всех не оплачешь"!
В) оснастить желудком, способным "перевариваться гвозди". К желудку — не менее здоровую печень. Желудок без здоровой печени — ничто! Печень — только из "пищевой" нержавеющей стали!
Почки и желчный пузырь вставить такими, в коих никогда не появится ни единого камушка! Пусть и драгоценного…
И, естественно, регулярное, не подверженное никаким кризисам, питание продуктами высочайшего качества! Без фальшивых "сертификатов", кои проверить невозможно! Питание — "экологически чистое", а не продукция местного мясокомбината и молокозавода! Хочу питаться не хуже, чем "радетели народные". Здоровый желудок без доброго питания — мешок! И только.
г) Первое условие договора: увеличить "достоинство". Сделать его "выше среднего мужского" на треть. Длиннее — будет "половым излишеством", а всякие излишества — вредны! Хорошо, пусть будет на четверть длиннее от "ординара", но "безотказным, неутомимым и нестираемым"!
д) К редкостному "достоинству" — внимание женщин приятных возрастов и положений. Женщин, "вышедших в тираж погашения" — не предлагать! Что проку в "достоинстве", если оно не находит применения!?
е) Всегда исправное авто марки "Майбах", готовое в дорогу на любое расстояние и застрахованное от ДТП и внимания дорожной полиции: для "нечистого" сделать авто для дорожной инспекции невидимым — раз плюнуть! И всегда с полным баком топлива! Если трудно предоставить "Майбах" — согласен на "Бентли". Отечественные марки автомобилей не предлагать!
Ж) И пусть не забудет вписать в "Договор о купле-продаже души" "основную радость жизни": стеклянную посудину объёмом в 750 мл. Волшебную. Не разбиваемую и "неиссякаемую, как родник", посудину редкой красоты: изображение чёрта с золочёными рогами! Черти только по рогам и узнаются, иных признаков у чертей нет.
Посудина всегда должна быть заполнена напитком, какой пожелаю в "минуту жажды". Начиная с пива и кончая спиртом. Заокеанские помои местного приготовления с названием "коля с колом" исключить! Посудина должна быть не "теряемой", "не похищаемой" и "неразрушимой".
З) И пусть слава обо мне бежит впереди автомобиля!
— Не помянул основной пункт договора.
— Какой?
— Сколько времени таким манером ублажать тебя? Срок, срок договора не оговариваешь: десять лет? Двадцать? Пятьдесят? Сто?
Сомневаюсь: много хочешь за свою душу, её цена "грош в базарный день". Душа того не стоит! Если половина соотечественников, из атеистов, возжелают "продать душу дьяволу" на схожих условиях, то, думаю, "нечистый" откажется от такого "шопинга": пусть и диаволу, но и ему обеспечить перечисленными благами всех желающих будет не по силам. Разорится, "как пить дать", разорится верховный! Поэтому "спи спокойно, дорогой товарищ" и не жди предложений о продаже души.
— Видно, судьбина моя такая: терпеть тебя без всякой награды!
А как бы хотелось совершить "сделку с диаволом"! Но "увы и ах": "диавола", как самостоятельную величину, ищу вот уже пятьдесят лет — и впустую! В поисках "нечистого" докатывался до того, что грешил до определения "что б тебя черти взяли!" — ничего сверхъестественного не случалось, а если и было, то приписать случившееся "проискам диавола" — позорить "нечистого": мелкими были неприятности. Короче: ни "дьявол", ни его "замы" не являлись, но вместо "нечистой" публики приходили "товарищи из правоохранительных органов".
Почему в ответственных учреждениях отечества до сего дня остаются "товарищи", когда вокруг давным-давно всё перешло к "господам", случится ли повторная замена "господ" на "товарищей" — этого и бес не знает.
И всё же ни однажды высказанное (только мысленно!) бездумное пожелание войти в общение с неизвестным не затерялась в Космосе, и я заполучил беса! "Не бог весть что", но что-то.