Выходные я провел очень странно. В итоге осталось чувство, будто я занимался одновременно и полезным делом, и ерундой. А все потому, что я после тренировок и в субботу и в воскресенье несколько часов кряду слонялся по соседним с «Белкой» кварталам.
Да, Вадим разделил территорию района на участки и отправил наших ребят с блокнотиками выполнять сразу два задания. Во-первых, отмечать, где какие организации находятся, чтобы было что добавлять на нашу карту. А во-вторых, искать «Голубого носорога».
Я прекрасно знаю, что нужно уметь делегировать полномочия. Что командиру нет нужды делать то же самое, что и подчиненным. И скрупулезно проверять их работу (то есть, по сути, повторять ее) тоже. Однако…
Я дал слишком сложное и непонятное задание. Отметить организации – легко. На это я внимания не обращаю, а вот найти то, не знаю что…
Но и самое главное – текст письма то и дело всплывал в моих мыслях. Кто его послал? Может ли быть, что… Если может, то нам нужно скорее встретиться! Эта встреча важнее многих других моих дел.
Но за два дня поисков никаких носорогов я не нашел. Я даже в воскресенье в имперский зоопарк съездил – в самый большой в стране зоопарк. Покрутился возле вольера с этими огромными животными.
Все не то. Интуиция подсказывает мне, что прав я. Не может быть решение настолько простым.
Ну а после выходных снова в школу.
– А ты, Влад, собираешься в турнире участвовать? – во время обеда в понедельник спросила у моего товарища Комаровская. По устоявшейся традиции мы теперь почти всегда ходили в столовую впятером.
– Размышляю над этим, – кивнул парень. – Скорее да, чем нет.
– Если все же решишься, я приду за тебя поболеть, – серьезно проговорила рыжая Инна.
– А за меня? – лукаво посмотрела на нее подруга.
– За тебя тоже, разумеется! И за Алису Андреевну.
– И за Аскольда? – хитро прищурилась Яна.
На несколько секунд Инна подвисла, но затем вновь кивнула:
– И за Аскольда.
– Чем дальше по турнирной сетке мы пройдем, тем будет лучше, – задумчиво проговорил Влад.
– Ты не рассчитываешь победить? – удивилась Инна.
– Я точно знаю, что прошлогоднюю чемпионку мне не одолеть, – спокойно ответил владивостокский дворянин. – Никому не в обиду, но вряд ли кто-то из нашей школы с ней справится. А вот в следующем году, когда она выпустится, мы сможем побороться за победу.
– Пораженческие мысли еще до начала сражения? – хмыкнула Яна. – Ай-ай-ай, – она покачала головой и повернулась ко мне: – Аскольд, ты победишь чемпионку?
– Да, – спокойно ответил я, ковыряясь в салате.
– Вот! – радостно воскликнула Оболенская. – Вот так нужно настраиваться на турнир.
Неожиданно в кармане завибрировал телефон. Хм, кому это я понадобился в такое время?
– Простите. – Извинившись перед ребятами, я нажал кнопку «ответить». – Да?
– Господин, прошу прощения, что отвлекаю. Я бы не звонил, но вы сами велели. В общем, у нас тут… странное.
– Опять? – хмыкнул я. – Что именно?
– Подкинули очередное письмо. Спрашивают, решили ли вы задачку. А еще пишут, что о Главе Прайда хотят получить информацию. Пишут, что просто так отказать сложно. Просят сегодня в полночь оставить деньги возле мусорного бака в одном из дворов неподалеку.
– О-о-о… – задумчиво протянул я. – И сколько?
– Четверть от того, что мы получили с «медведей». Пишут, что так будет справедливо.
– В какой-то степени… – задумчиво проговорил я. – Это все?
– Да, господин.
– Ясно. Ладно, подъеду – обсудим.
Нажав «отбой», я вернулся к своему салату.
– Чего улыбаешься? Случилось что-то хорошее? – бесцеремонно поинтересовалась Оболенская.
– Ага. Мозаика продолжает складываться. Так что там насчет турнира?
«Ну как, решил задачку? Придет время, и проверю!» – гласила первая строчка в письме. Перечитывая ее, я улыбался. Знакомые слова…
Ну а ниже шел текст, не вызвавший у меня ностальгических чувств. Правда, и отнести его к холодному деловому тону я не мог. Некто хочет получить информацию обо мне. Полагаю, это «медведи». Ну а мой «неизвестный» доброжелатель не хочет меня выдавать. Но он не всесилен. Ему нужны аргументы для других.
– Господин? – отведя взгляд от дороги, спросил Вадим, сидевший за рулем. – Думаете заплатить?
– Определенно, – кивнул я.
– Пять тысяч – большие деньги… Обычно нищие берут меньше. Это ведь от них письмо, верно?
– Почему ты так решил?
– Ну, обычно именно они торгуют информацией подобного плана, – вернувшись взглядом к дороге, пожал он плечами. – Или вы думаете, кто-то другой?
– Нет, я согласен с тобой.
Он осторожничает? Поэтому сам не пришел? Не уверен? В его репертуаре…
Зажмурившись, я попытался оградить разум от пустых мыслей. Если уверую в абсолютную правильность своей догадки, сам перестану быть осторожным. Всякое может случиться…
– Господин, пять тысяч для них довольно большие деньги. Обычно берут меньше. Я не спорю с вами, но вынужден вас спросить: вы уверены?
– Да, – вздохнул я. – Сможешь сам сегодня отвезти?
– Сделаю, – кивнул он.
– И ребятам пока не рассказывай, – велел я. – Тамиру можно.
Наставник понимающе кивнул.
Через некоторое время машина остановилась у моего дома. Вадим поднялся вместе со мной в квартиру, чтобы выпить чаю на кухне, пока мы с братьями переодеваемся после школы. Вадим уже был привычным гостем в этих стенах, как-то раз, когда он привез братьев после тренировки, тетушка таки затащила его на ужин.
Я переоделся в темные штаны и черную кофту, Борис и Глеб собрали свои спортивные сумки, и вчетвером мы направились в «Белку».
Я провел на нашей базе часа полтора, убедился, что «Голубой носорог» пока не найден, и пошел на станцию метро.
Наш квартал ребята отлично знают, так что искать тут бессмысленно. Да и о том, как и где именно живут нищие, никто особо не знает. Может, у них единая сеть на всю Москву? А может, эта сеть живет системой отдельных ячеек, когда одна ячейка напрямую не контактирует с другой? В общем, «Голубой носорог» может находиться где угодно. Однако хочется верить, что все-таки не на другом конце города.
Я вышел за две станции до «Алой Мудрости» и, накинув капюшон на голову, двинулся в обратном направлении.
Загадка должна иметь решение. Иначе и быть не может. И ее решение должно быть очевидным. Если мы не сможем отыскать место встречи, то какой смысл вообще ее организовывать? Главной защитой является шифр, а не труднодоступность места.
С этими мыслями я бродил по улочкам. В голове у меня имелась примерная схема передвижения, ей я и следовал.
Так прошло три часа.
Безрезультатно.
Однако глупое чувство, когда ты думаешь, что делаешь полезное, но в то же время и бесполезное дело, меня больше не преследовало. Второе письмо меня убедило в том, что я на верном пути.
И мои поиски привели меня в нужное место. Правда, нашел я отнюдь не то, что в данный момент искал.
Из ближайшей прямоугольной арки, соединяющей пешеходную часть улицы с внутренним двором длинного девятиэтажного дома, выглянул мужик. Хмурый и не особо добрый на вид. Однако через несколько секунд он снова скрылся в полутьме арочного тоннеля. Возможно, я бы не обратил особого внимания на его странные действия, если бы мозг не начал активно искать совпадения в его внешности с внешностью уже виденных мной людей. Издали я не мог отчетливо разглядеть лицо и все же был почти уверен, что этот мужчина сопровождал главу «Белых медведей», когда тот выкупал у нас пленников.
Прибавив шаг, я пошел прямо к арке. Вряд ли он меня узнает, ведь прошлый раз я был в маске Главы Прайда.
Мимо меня пробежал темноволосый мальчишка лет восьми. На его рюкзаке красовался герб какой-то школы – сова, читающая книгу. Из-под дорогого пальто выглядывали серые брюки школьной формы.
Богатенький мальчик от кого-то удирает? Нет, слишком озорное и предвкушающее выражение лица у него было.
– Форкхово дерьмо! – пробормотал я себе под нос, ускорившись.
Мальчишка нырнул в полутьму арки за две секунды до меня.
Я одним прыжком преодолел оставшееся расстояние и увидел, как изумленного, не успевшего даже крикнуть мальчика грубо схватил за плечо подозрительный незнакомец. В глазах мальчика застыл ужас, когда мужик подносил к его лицу какую-то тряпку.
Без раздумий я пнул по руке с тряпкой. От неожиданности Хмурый – один из ближников главы «медведей» (теперь я был точно уверен, что это он), охнул и выронил тряпку.
Мальчик извивался в его руках, пытаясь вырваться, и даже сделал попытку укусить мужика. Кроме Хмурого в арке оказались еще двое бандитов в неприметной темной одежде.
– Отпусти ребенка, – прорычал я, вцепившись пальцами в левое запястье Хмурого, которым он держал пленника.
Его правая рука юркнула под куртку. Миг, и на меня смотрит странно выглядящий пистолет. Еще полсекунды, и память реципиента услужливо нашла кадры из каких-то фильмов. Впервые в этом мире вижу глушитель.
Все еще держа левое запястье Хмурого, я сконцентрировал альтеру в пальцах. Мужик закричал и отпустил ребенка. Мальчик попятился, упал на асфальт и в ужасе закрыл голову руками.
Ненавижу, когда взрослые используют детей в своих грязных играх.
Кости на запястье Хмурого треснули, а мой левый кулак врезался в его челюсть. Импульс альтернативной энергии размягчил кость, отчего она буквально взорвалась. Кулак продолжил двигаться дальше и…
Короткий крик Хмурого прервался, а его безжизненное тело рухнуло на асфальт.
Два других бандита на секунду замерли в полнейшем ужасе. Но затем Первый активировал жи́ву и тоже выхватил пистолет с глушителем. Целился он мимо меня – в мальчишку.
Но делал он это слишком медленно. Оказавшись рядом с ним, я схватил его за руку, смял ее вместе с покровом, который от такого потрясения тут же спал. Пистолет выпал из разжатых пальцев.
Схватив Первого за затылок, я припечатал его мордой в стену дома.
Все это время я использовал только альтеру и, когда тело Первого обмякло в моих руках, активировал живу.
Раздался звук приглушенных выстрелов, и я ощутил сильные удары от пуль, врезавшихся в спину. Три штуки… Покров и внешняя альтера не позволили им пробить мое тело, пока я закрывал собой паренька. Однако, что произойдет, если в меня с близкого расстояния выпустят всю обойму, я проверять не хотел.
Отшвырнув тело Первого в сторону, я ударил ногой с разворота. Второй успел среагировать и поставил блок. Но все равно его кисть просто оторвало, а часть черепушки взорвалась.
Минус два. И «язык» в отключке. Я мог бы действовать аккуратнее, но был шанс, что шальная пуля зацепит впавшего в ступор мальчика. Бандиты, очевидно, хотели его увести куда-то и, вероятно, убить. В худшем случае – убить на месте.
Я не мог этого допустить.
И теперь на мне два трупа. Форкхово дерьмо… за самооборону сойдет? По идее, должно…
Но все это потом. Сейчас есть дела поважнее.
Развернувшись, я подошел к оцепеневшему пареньку, присел на одно колено и прижал его голову к своему плечу. Обнял и погладил по волосам.
– Все хорошо. Я верну тебя родителям, а ты больше не будешь от них убегать. Идет?
– Мм… Да… Спасибо… – дрожащим голосом пробормотал он.
– Молодец.
На проезжей части с внешней стороны арки засвистели тормоза, а затем послышался торопливый топот.
– Отойди от господина! – требовательно крикнул мужик в черном классическом костюме, частично покрытом каменными пластинами. Рядом с ним стояли женщина и еще один мужчина в такой же одежде и неполных стихийных доспехах огня и воды. Такой вид доспеха говорит о том, что все трое имеют минимум первый ранг. Но могут быть и Наставниками.
В сантиметре от моей головы застыло каменное копье, выросшее прямо из стены дома.
– Для тех, кто проворонил своего подопечного, вы слишком дерзко себя ведете, – вздохнул я. – Малыш, это действительно твои охранники?
Мальчик посмотрел на них, кивнул и заплакал. Он освободился от моих объятий и подбежал к каменному:
– Прости, Глеб… Вы, наверное, волновались… – всхлипывал он.
– Ничего, Никита Всеволодович, все в порядке. – Здоровяк освободил руки от доспеха и ласково прижал ребенка к себе.
– Ну теперь-то, может, перестанете тыкать в меня своими техниками? – подал я голос.
– Да, этот юноша спас меня! Будьте вежливы с ним! – Меня поразило, как быстро мальчик взял себя в руки и снова подошел ко мне. Он посмотрел на меня своими заплаканными глазами и произнес: – Вы… вы сказали, что доставите меня к родителям. У меня только мама… Но вы ведь не откажетесь от своих слов? Мама говорит, что за достойные поступки всегда нужно награждать людей, – неуверенно проговорил он. – Вы… поедете со мной в усадьбу?
– От своих слов я никогда не отказываюсь, – улыбнулся я и потрепал его по темным волосам.
Парнишка хлопнул длинными ресницами и взял меня за руку, чтобы потащить за собой к машине. По пути он обернулся, бросив печальный взгляд на тела бандитов. Но тут же вновь повернул голову и сильнее сжал мою руку.
– Глеб… пусть тут… сделают, чтобы, ну… проблем не было. – Кивком головы он указал на меня.
– Все сделаем в лучшем виде, Никита Всеволодович. А сейчас нам с вами пора возвращаться в усадьбу, ваша мама очень волнуется. Но сначала, – мужчина поднял глаза на меня и серьезным тоном, не терпящем возражений, спросил: – Как вас зовут? Возраст, место работы или учебы? Где живете?
– Глеб! – возмущенно выпалил мальчишка. – Это грубо!
– Извините, Никита Всеволодович, но по протоколу мы не можем пропустить на территорию усадьбы незнакомца.
– Все в порядке. – Я улыбнулся растерянному парнишке. – Я ведь действительно еще не представился. Аскольд Сидоров, семнадцать лет, лицей «Алая Мудрость», улица Картофельная, тридцать, квартира один, – спокойным тоном произнес я.
– Благодарю, – кивнул мужчина и бросил взгляд на напарницу, быстро записавшую услышанное в блокнот. – Мне нужно доложить госпоже.
– Поедемте уже быстрее, Глеб! – вспылил мальчик. – Я сам позвоню маме из машины!