Плюхнувшись в до каждой клеточкой тела привычное кресло, он шмыгнул и нежно прикоснулся к переключателям.
- Все в норме! - донесся голос Банки.
- Но-о-о-орма!!! - завопил Юдо, выпрыгивая из кораблика и бросаясь к тележке за кассетой патронов.
Несколько минут они как сумасшедшие загружали в истребители упаковки длиннющих тонких патронов и пыхтя и надрываясь, подвешивали под крылья ракеты.
Закончив, они закурили по сигаре и пошли к центру ангара, где уже стояли другие экипажи, уже зарядившие свои корабли. Как только они подошли, Бронкс оторвался от компьютера и спросил:
- Все ? - Юдо кивнул - Флот Внешних вышел из подпространства минуту назад.
Дистанция - треть светового года. Скорость - одиннадцать тысяч миль в секунду.
Ускорение - три жо. Ориентировочное время прибытия - полчаса.
- Ясно! - отозвался Юдо - Пиво ДОПИ... ВАЙ!!!
Раздалось хлопанье открываемых бутылок и дружное бульканье.
- Эй! - воскликнул вдруг Окалина, отрываясь от бутылки, - А на чем полетим?
В ангаре воцарилась тишина. Под какую песню лететь в последний бой ? Шелест расстегиваемой молнии прозвучал неожиданно громко.
Болт сунул руку в карман и в гробовой тишине извлек кассету.
- "TANKARD", "THE MEANING OF THE LIVE" -сообщил он, протягивая кассету Юдо.
Ангар взорвался радостными воплями, а Юдо, потянув кассету Бронксу, спросил:
- Можешь настроить на приемники всех шлемов ?
Бронкс молча взял кассету и сунул ее в магнитофон, вынул извлеченный из кармана шнур в магнитофон и компьютер и пробежавшись пальцами по клавиатуре, он изрёк:
- Пустится по команде с твоего истребителя.
Юдо хлопнул его по плечу и протянул бутылочку пива, Через несколько минут, когда все стояли с последней бутылочкой, один из "Пиратов" крикнул:
- Тост!
Гул понемногу стих и в тишине прозвучал тихий, отчетливо слышимый голос - ЧТОБ НАМ УМЕРЕТЬ ТАК, КАК МЫ ЖИЛИ!САЛЮТ!
- САЛЮТ!!! - подхватили Легионеры, и раздалось бульканье, сменившееся хором - Ломать - не строить Бутылки взлетели вверх и с грохотом обрушились на бетонный пол ангара.
- По машинам!!! - заорал Юдо, как только грохот стих...
Маленький эпилог, в котором, конечно же нет никакой необходимости, но все же...
Отец Кладки, носитель Золотой Чешуи Усс стоял на мостике Линкора "Слава Первояйцу" и наслаждался видом планеты, готовой упасть к его ногам.
- О Золоточешуйчатый! - обратился к нему один из Повелителей Существ Что? - Спросил Отец Кладки, разворачиваясь. Повелитель Виденья почтительно ткнул хвостом в стекло Видящего Ока. От планеты отделилось три десятка точек и, развернувшись цепью, двинулись к эскадре.
- Откройте Уши! - чуть шепелявее прошипел Отец Кладки. По его данным в этом секторе не должно было быть никаких сил противника.
Ухо несколько падающих капель ничего не слышало, а потом чей-то слабо знакомый голос (ну и мерзость) произнес:
- Поехали!
Раздался шелчек, послышался гул голосов, прерванный вдруг знакомым, как смерть, звуком:
- LAST ONER!
Отец Кладки, начинавший несколько десятков лет назад простым Хозяином Летателя, узнал этот звук и последовавший за ним грохот. Позеленев, как только что вылупившийся малек, он пошатнулся и вцепился в спинку ложа. Он вдруг вспомнил, что его суперсовременные, только что из мастерских, корабли, совсем не защищены от пулеметного огня...
12.11.93 Шурило Карпенко
Сага о не увиденном Солнце.
Let me take you far away...
Scorpions
Тёплый южный ветер, налетевший со стороны моря, взметнул его плащ серо-серебристого меха и выбил ту слезу, которой он сейчас так хотел.
Он внезапно почувствовал, как тяжёл его меч. Годы скитаний по землям, где прав сильный, где выживает убивающий, где нет ничего, кроме злобы, ненависти и звериной похоти, научили его не замечать тяжести оружия и тяжести бытия. Эти годы, когда один за другим уходили люди его Рода, Рода странников и воинов, приучили его к одиночеству. А теперь, когда он вновь остался один, на него навалилась тяжесть.
Тяжесть меча.
Тяжесть мыслей.
Тяжесть век.
Он закрыл глаза и порывом ветра налетели вспоминания, которые были тяжелее всего.
Он помнил, как он блуждал по холодной, как Смерть, бескрайней северной пустыне, и его, обессилевшего от холода, голода и бессонницы, окружила стая волков.
Рука устала наносить удары, а он устал убивать.
А когда волков больше не осталось, он нашёл в той бескрайней смерти маленький комок жизни, такой же одинокий осколок, как и он сам.
Только она спаслась от безудержной ярости воинов соседнего племени. Спасая жизнь, она убежала в снега, в смерть.
Тогда им больше всего не хватало тепла и они, поняв друг друга без слов, легли рядом и отдав друг другу то немногое тепло, которое ещё оставалось в их почти окоченевших телах, согрели друг друга и уснули.
Они были вместе и только потому вышли из белой смерти.
Она сказала ему, что там, на её родине, никогда не было Солнца, потому что вечный северный ветер гнал и гнал тучи, закрывавшие его. И она не знала тепла - только холод, страх и рабский труд.