Алхимия. Если философия – это фундамент мироздания, то именно алхимия строит на этом фундаменте прекрасное здание. Из девяноста с небольшим первичных элементов она создаёт практически бесконечное разнообразие веществ – от обычной воды до сложнейших эликсиров.
Биология изучает живые организмы и вообще жизнь во всех её проявлениях. Это основной предмет для тех, кто выбрал для себя лекарское дело, и очень важный для алхимиков.
Рисование и музыка у нас также являются профильными дисциплинами. Хотя мы не вполне понимаем, как они влияют на овладение Силой, совершенно точно доказано, что эти предметы необходимы для достижения рангов Старшего Владения и выше. Человек, не занимающийся рисованием и музыкой, выше пятого-шестого ранга подняться не может. Есть теория, что эти предметы помогают понять гармонию Вселенной и более полно принять Силу. Вполне возможно, что так оно и есть, у этой теории существует множество подтверждений.
И наконец, физические упражнения. Они тоже необходимы для развития Владеющего, и мы уделяем им большое внимание. Кстати, раз уж я упомянул про физические упражнения, запишите в свои дневники, что каждое утро вы должны пробегать две версты. Это обязательное требование для всех учеников.
На этом у меня всё, – завершил свой рассказ учитель, – и если у вас нет вопросов, то на этом мы с вами и закончим сегодняшнюю встречу.
У Штайна, однако, вопрос имелся:
– А зачем нам вообще бегать? Это что, так обязательно?
– Да, это обязательно. Это нужно и для физического развития, и прежде всего, для развития воли. Ещё раз повторяю для всех – бегать необходимо каждое утро, без всяких исключений!
– А если не бегать, то что будет? – настаивал Штайн.
– Ничего не будет, – учитель посмотрел на Штайна с явной иронией. – Мы не можем заставить вас учиться и становиться Владеющими, и не собираемся этим заниматься. Ещё есть вопросы? Нет? Вот и замечательно. Сейчас спуститесь вниз и перепишите расписание занятий. Зайдите в библиотеку и получите учебники. После этого можете погулять по школе – сегодня ознакомительный день и все двери открыты. Не стесняйтесь задавать вопросы учителям и старшеклассникам.
Здание школы оказалось действительно большим, и ходить по нему можно было долго. Мы посмотрели выставку картин учащихся, многие были действительно неплохи. Ленка и сама очень хорошо рисовала – настолько хорошо, что мы с мамой уже всерьёз подумывали об организации персональной выставки. Останавливало только то, что для полноценной выставки у неё пока не хватало работ. Но здесь пара-тройка её картин выглядела бы очень достойно.
Потом мы обнаружили музей философских приборов – ах, этот старый добрый девятнадцатый век! Лейденские банки, примитивные макеты электрических двигателей, собранные на лакированных деревянных основаниях, маятник Фуко под потолком. Тут же обнаружился и наш новый одноклассник-ботаник Бажан Второв, разглядывающий какую-то непонятную стеклянную трубку с порошком внутри.
– Привет, не подскажешь, что это такое? –решил я наладить контакт с одноклассником.
– Это? Это обнаружитель электрического поля, – он внезапно смутился. – В смысле, привет.
Я снова посмотрел на прибор. Ба, да это, случаем, не пресловутый ли когерер[11] нашего-всё Попова?
[11 – Когерер, или трубка Бранли – прибор, меняющий своё сопротивление под воздействием электрического поля. Когерер использовался А.С. Поповым в его радиоприёмнике. При этом надо отметить, что использование когерера было тупиковым направлением, так как он позволял лишь обнаружить наличие радиосигнала. Передача, к примеру, речи в аппаратуре на основе когерера была принципиально невозможной.]
– Дай я угадаю – там железные опилки. Если поле усиливается, они слипаются и проводят электрический ток. Так?
– Да, верно, – Бажан посмотрел на меня с уважением. – Я такой сам делал, но этот лучше.
– А зачем ты его делал?
– Ты же знаешь, что передача семантик работает, только если семантические структуры формируют и принимают одарённые? А мне хотелось сделать что-нибудь, чем могли бы пользоваться бездарные.
– Так это тупиковый путь. Обнаружитель не позволяет принимать сложные сигналы, так что это будет аналог обычной дрожалки, только гораздо больше и сложнее.
– Дрожалка позволяет только со второй дрожалкой связаться, а так можно на несколько приёмников передавать.
– Ну да, – согласился я, – но всё равно только простые сигналы.
– Есть ещё электрические трубки, – он показал на стеклянную колбу размером с обычную лампочку, с какими-то металлическими проволочками и пластинками внутри, – но там очень много теории, мне пока сложно разобраться. Хочу попробовать их как-нибудь с семантиками совместить.
Ага, электронные лампы здесь уже придумали.
– Хочешь как в визионе, только не в пределах зала, а далеко передавать? – Парень явно задумал изобрести телевидение.
Бажан закивал.
– Это непросто будет. Надо же сначала семантики как-то закодировать в полном объёме, потом передать, а в конце этот код преобразовать обратно в семантическое облако, причём без визионера. Тут работы на десятилетия, да не одному человеку.
Телевидение я ему точно не собираюсь помогать изобретать. А то ведь сначала фильмы, потом сериалы, потом разные Петросяны-Киркоровы, а там и цивилизации конец. Пусть лучше этот мир живёт, он мне нравится.
– Вот и отец мне то же самое сказал, – грустно сказал Бажан. – Но вообще, я думаю заняться чем попроще. Хочу сделать простой передатчик-приёмник, чтобы бездарные могли пользоваться. На электрических трубках такие делают для военных, но они огромные, надо на телеге возить. А я хочу на ремесленных семантиках попробовать, хотя бы только речь передавать.
– Военное ведомство за такое сразу уцепится, – кивнул я.
– Да, и деньги на этом можно заработать просто огромные.
– Ага, – согласился я. – Жаль только ты этих денег не увидишь.
– Это ещё почему?
– Ты простолюдин, за тобой ни рода, ни фамилии, извини за прямоту. У тебя это просто отберут. Ты знаешь, что самобег простолюдин придумал? А потом внезапно все права оказались у Вышатичей.
– И что, предлагаешь под тебя пойти? – окрысился Бажан.
– Я тебе разве что-то предлагал? – удивился я. – Ты спросил, я ответил. А если говорить вообще, то у тебя сейчас ничего и нет. Когда и если что-то сделаешь, тогда и можно будет обсудить, сможем мы друг друга как-то заинтересовать или нет.
Бажан ничего не ответил, но явно задумался. Пусть подумает – у богатых нравы здесь ничуть не лучше, чем в том мире. С изобретателем самобегов действительно грязная история вышла, вот пусть ей и поинтересуется.
– Кени, – к нам подошла Ленка, – там напротив девчонки нашли выставку старинных нарядов, я пойду смотреть.
– Хорошо, я тебя найду потом.
Ленка удалилась, Бажан смотрел ей вслед, пока она не скрылась.
– Извини за вопрос – она тебе только сестра или…?
– Или.
– Жаль, – Бажан был разочарован, – самая красивая девчонка, и уже занята.
– Ничего, не расстраивайся. Выбор тут богатый, ещё найдёшь себе пяток единственных и неповторимых. Или они тебя найдут.
– Ага, – кивнул он, – меня старшие уже пугали.
Тут мне пришла в голову мысль:
– Слушай, а как тебе такая идея: если в визионе вместо статичных картинок сделать движущееся изображение?
– В каком смысле «движущееся»?