– Хорошо, Кени, – сказала мама. – Мы подождём.
– В таком случае я ненадолго вас оставляю. Зайка, показывай дорогу.
Когда мы вышли, Зайка робко спросила:
– Господин, а что насчёт меня?
– А что насчёт тебя? – удивился я. – За тобой числилось только проникновение в женский туалет, но раз уж мы выяснили, что ты девочка, то и преступления нет. Кстати, объясни мне – к чему этот цирк с маскировкой под мальчика?
– Девочек на работу не берут. Я везде пыталась.
– Да? Странно. Какая разница, казалось бы. Ну, мне неважно, мальчик или девочка, так что спокойно трудись дальше.
Склад готовой продукции – небольшое здание красного кирпича, – стоял чуть в стороне от корпуса заводоуправления. Внутри мы обнаружили два фургона, стоящие у погрузочного пандуса. Я заглянул в один, он был уже наполовину заполнен. Собственно, вся месячная выработка в эту пару фургонов, наверное, и поместилась бы.
– Мы оставили всё как было, господин, – сказал один из охранников. – Никого не подпускаем.
– Всё правильно сделали, – подтвердил я. – А где у нас хозяева фургонов?
– Вон за той дверью, – показал он на дверь в дальнем углу.
За дверью обнаружилась комната, в которой сидели два хмурых мужика в наручниках в компании трёх охранников.
– Итак, кто это у нас? – спросил я.
– Слушай, малец… – вскинулся один из них.
– Меня зовут Кеннер Арди, – перебил я его. – И я хозяин этого завода, который вы попытались обокрасть. Обращаться ко мне следует «господин Кеннер».
– Малец, ты не понимаешь, с кем ты связался.
– Этот человек не понимает слов, – кротко сказал я охране. – Вбейте в него немного уважения. Но не калечьте.
Охранники выполнили приказ с энтузиазмом, быстро и с чувством отпинав арестанта.
– Они вообще как себя ведут? – спросил я старшего охраны.
– Угрожают, достали уже.
– Если будут открывать рот без разрешения, повторяйте процедуру, пока не поймут. – Охранники заухмылялись. – Помогите потерпевшему сесть. Вот так. Повторяю вопрос: кто вы такие, уважаемые?
– Мы работаем на князя, – мрачно ответил второй мужик.
– То есть вы утверждаете, что это князь приказал вам меня обокрасть?
– Зачем эти вопросы? Вы всё и сами понимаете.
– Нет, уважаемые, – я отрицательно покачал головой. – Я ничего такого не понимаю и понимать не собираюсь. У вас выбор простой: либо вы даёте подробные показания в присутствии нотариуса, и мы с князем цивилизованно решаем этот вопрос, либо я прикажу вас пристрелить и выкинуть в канаву.
– А так нас пристрелит князь. И какая нам разница, кто нас пристрелит?
– Мне-то откуда знать? – пожал я плечами. – Вы сами и решайте какая вам разница. Мне лично разницы нет, толку от вас всё равно никакого. В общем, до завтра подумайте, а завтра и решим с вами вопрос. Зайка, веди теперь к кладовщику.
*
Наконец-то этот безумный день подошёл к концу! Правда, ещё нужно было разобрать пачку бумаг из сейфа управляющего, но я хотя бы дома. У меня уже в горле першит от бесконечных разговоров, а лица людей слились во что-то неопределённое. Завтра будет день не проще, именно завтра княжьи люди поймут, что дело пошло не так, и начнут предпринимать какие-то действия. Как они будут действовать – непонятно, но совершенно ясно, что просто так они в сторону не отойдут. В школу опять не получится сходить – нужно быть на заводе, чтобы успеть вовремя среагировать на их следующий ход, каким бы он ни был.
Я, конечно, планировал превращение нашей семьи в фамилию, но предполагал заняться этим ближе к концу обучения в Академиуме, когда наша семья станет представлять какую-то силу. И уж никак не в четырнадцать лет! А сейчас у нас в семье только мама что-то из себя представляет, и при этом она всё же совершенно гражданский человек. И я в любом случае сделаю всё, чтобы ей не пришлось ввязываться в какие-то военные действия. Как мы сможем защититься в случае конфликта с другим семейством, особенно с учётом того, что с князем нам придётся поссориться? А не ссориться никак не выйдет – разве только отдать ему завод и при этом надолго, если не навсегда потерять репутацию. Как вариант, можно попробовать договориться с Ренскими и передать им завод обратно в обмен на какую-то компенсацию. Но мне даже думать об этом не хочется – предприятие с хорошим и стабильным доходом позволяет сразу проскочить самый сложный начальный этап. Без него придётся либо искать где-то деньги на начальную раскрутку, либо влезать в мамины сбережения, которых в любом случае недостаточно для чего-то серьёзного. Так что добровольно отказаться от такого шанса было бы просто идиотизмом. В общем, получается классический чемодан без ручки: и бросить невозможно, и как тащить – непонятно.
Тут мне очень кстати вспомнился вопрос, который я давно хотел задать маме:
– Мама, а что ты можешь сказать о Стефе?
– Что сказать? – она задумалась. – Во-первых, Стефа никогда против Ольги не пойдёт, они с ней с самого детства очень близки. Во-вторых, Стефа – акула ещё та, с ней всегда нужно быть осторожным. Про это легко забыть, стелет она очень мягко. С другой стороны, Стефа в каких-то подлостях никогда замечена не была. В роду её побаиваются, но уважают. У меня с ней отношения всегда были очень хорошими. Она мне сочувствовала и даже пыталась немного помочь, но Ольга приказала ей не влезать, и Стефа послушалась… Ты вообще к чему это спрашиваешь?
– Думаю, как немного отделить Ольгу от Ренских. С ней у нас вряд ли получится найти взаимопонимание, но надо хотя бы сделать так, чтобы род не воспринимал нас как врагов.
– Идея, конечно, хорошая, – мама была настроена скептически. – Но вот получится ли?
– Может, и не получиться, – согласился я, – но попробовать ведь стоит? Ничего же не потеряем. Вот ещё давно хочу спросить – что у нас с Хомскими?
– Да ничего, – ответила мама. – Никто не знает, что там отец с Путятой не поделили. Но Путята нас знать не хочет, ну и Путятичи нами тоже не интересуются. Мы, Данятичи, для них отрезанная ветвь. Не враги, не друзья, просто чужие.
Похоже, на Хомских рассчитывать не стоит. Надо будет, конечно, попробовать восстановить отношения, но это дело явно непростое и небыстрое, да и неясно, как к ним вообще подойти. Как-то не просматривается на горизонте никаких союзников. Дворянский Совет нас, конечно, здорово поддержал, но сделал он это совсем не ради нас. Вообще печально, что мать вела такую простую уединённую жизнь – мы в аристократическом обществе чужие, и как завязывать контакты – пока непонятно.
Глава 8
В школу на следующее утро мне всё же пришлось забежать. Эльму Ренскую я нашёл довольно быстро:
– Эльма, привет.
– Чего тебе, Арди? – она хмуро посмотрела на меня.
– Мне нужно передать Стефе сообщение.
– Ну а я тут при чём? Передавай.
– Эльма, не капризничай, – поморщился я. – Это прежде всего Ренским нужно, а не мне. Ты же понимаешь, что я не могу сам к вам приехать.
Она немного поразмышляла, но потом всё-таки склонилась к сотрудничеству:
– Ладно, что за сообщение?
– Надо встретиться, буду сегодня в семь вечера там, где мы виделись прошлый раз.
– Передам. – И отвернувшись, пошла прочь.