– Действительно, господин Кеннер, – согласился Станислав, – у дворянских дружин задачи другие, чем у нас, вольников.
– Вот и привыкайте смотреть на жизнь с другой стороны ограды. – улыбнулся я. – Я полагаю, самые важные моменты мы с вами обсудили. Заканчивайте свои дела с волками, и начинайте работать. Я жду от вас список необходимого и примерную смету. Кстати, можете взять с собой своих людей из волков, но не увлекайтесь. Человека три будет достаточно, филиал волков я устраивать не хочу.
Глава 14
Обедаем мы всё так же, прежней компанией, Пётр Сентин к нам так и не присоединился. Штайн донимать его перестал, и он предпочёл, как и раньше, держаться от нас подальше. Причём я чувствую, что он почему-то меня побаивается. И не только он – очень многие, даже некоторые учителя, относятся ко мне с опаской, и я этого понять не могу. Вот взять, к примеру, Ленку – у неё никогда не заржавеет дать в торец, и она это проделывала не раз, но при всём при том её считают весёлой отвязной девчонкой, которую никому не приходит в голову бояться. Я же никому ни разу грубого слова не сказал, за исключением единственного случая со Штайном. Почему так? Как-то даже обидно быть пугалом, причём совершенно незаслуженно. Когда я поделился с Ленкой, она мне пояснила ситуацию так:
– Понимаешь, Кени, ты для народа какой-то непонятный. Слишком взрослый. Вот к примеру, Штайну папа всего лишь пообещал самобег, так он всех достал своим хвастовством. Это нормально, когда мажорчик хвастается, на его месте тут каждый первый обязательно хоть разок похвастался бы. А тебе понадобился самобег, так ты просто пошёл и купил, и у тебя даже мысли не возникло кому-то сказать. Сразу видно, что для тебя это вроде как коробку карандашей в лавке купить. Типа купил, и купил, что тут такого. И дела у тебя все какие-то очень уж взрослые. Вот как тебе ещё объяснить… представь, что вдруг Ольга Ренская пришла бы с нами учиться.
– Хех, от Ольги я бы и сам шарахался.
– Вооот, ты понял.
– Как-то не очень мне польстило такое сравнение. И что мне делать?
– Ничего не надо делать. Я тебя и так люблю, а какая тебе разница что другие думают?
Разве что этим утешаться. Удивительно, насколько наше восприятие себя всегда расходится с тем, как нас воспринимают другие.
В школе жизнь протекала спокойно, и даже скучновато. У нас добавились уроки конструирования и мы, наконец, начали изучать конструкты. Для нас с Ленкой это тоже было внове – дома мы большей частью делали упражнения на основу и развивали менталистику. Самым первым мы изучили учебный конструкт «Хлопок» – тот самый, которым меня в прошлом году пыталась атаковать Нельма Ренская, и сегодня у нас происходила сдача зачёта по нему. Жестяной круг диаметром сантиметров тридцать был приколочен к палке, которая, в свою очередь, была прикреплена через пружину к полу. Перед кругом нужно было создать конструкт, при этом для сдачи зачёта палка после хлопка должна была отклониться как минимум на сорок пять градусов.
Народ напрягался, корчил рожи от натуги, но в целом сдавал нормально, хотя далеко не все с первого раза. Я по алфавиту сдавал третьим, и тоже сдал со второго раза – первый раз не рассчитал, и вложил слишком мало силы. Дальше я сидел и развлекался, наблюдая за потугами одноклассников, и как-то не сразу заметил, что на позиции оказалась Ленка. Она сосредоточилась; я тут же захотел закричать «Стой!», но сделать ничего не успел. От хлопка все оглохли. Когда я, наконец, немного оправился от звона в ушах и взглянул на мишень, то обнаружил там только палку с обломанным концом. Сама жестяная мишень нашлась в дальнем конце зала, глубоко ушедшая ребром в деревянную перегородку.
– Ой, – виновато сказала Ленка, – я нечаянно.
Класс потрясённо молчал.
– Знаешь, Менцева, – устало сказал учитель, – мы тут давно уже смирились с мыслью, что твою учёбу школа запомнит надолго.
Я закрыл лицо ладонью. Женщины, ну почему вы такие?? Почему даже самые умные из вас временами ведут себя как тупые барби? А потом вдруг подумал – ну а я-то чем её лучше? Я же ещё год назад в том же духе выступил. Известный факт, что муж с женой со временем становятся похожи, а вот мы ещё даже не поженились, а уже сравнялись по дурости, такая вот идеальная совместимость. Надеюсь, Ленкино досье Драгана тоже убрала в свой сейф, а то там её писцов скоро начнут совращать по новой.
*
Улица носила не очень лестное название Грязная, но на удивление, была довольно чистой. Чего нельзя было сказать о протянувшимся вдоль неё тыльном заборе «Артефакты». Вот он-то был как раз грязноват, а кое-где и штукатурка отвалилась. «Надо будет ткнуть носом Штемеля, так ведь можно и на штраф нарваться», – подумал я. На фабричных окраинах на такие вещи часто смотрят сквозь пальцы, но не стоит надеяться, что это будет сходить с рук до бесконечности. Рано или поздно инспекция градского благоустройства и сюда доберётся.
Несмотря на позднюю осень, день выдался на удивление тёплым и солнечным, и найти тусующихся пацанов оказалось несложно. Возле одного из трёхэтажных домов на другой стороны улицы топтались трое моих ровесников, и судя по тупому гыгыканью, обсуждали девок. К ним я и направился.
– О, кто тут у нас нарисовался! – обрадованно встретил меня вожак гоп-компании, – И кто тебе, дворянчик, разрешал по нашей улице шляться? Придётся штраф заплатить.
Я приветливо ему улыбнулся и сходу зарядил под дых. Паренёк сложился пополам.
– Кто тут ещё штраф хочет? – с улыбкой обратился я к его товарищам. Те попятились.
Я посмотрел на заводилу, который судорожно пытался вдохнуть воздух.
– Экий ты, дружок, дохлый. Давай разгибайся скорее, дело есть.
Наконец тот более-менее пришёл в себя.
– Чё сразу драться-то начал? – угрюмо спросил он.
– Чтобы привлечь твоё внимание и завязать разговор. – объяснил я. – Заработать хочешь? Хорошо заработать.
– Ну, хочу.
– Знаешь что за этим забором напротив ?
– Это «Артефакты» забор, батя у меня там работает. Только у них вход с Малой Ремесленной, надо квартал обойти.
– Бывал там? Территорию знаешь?
– Раньше бывал, бате обеды носил.
– А сейчас что?
– Сейчас охрана сменилась, дальше проходной не пускают. Вообще звери.
– Значит, задача такая: перелезаешь забор в любом месте на Грязной. Проходишь территорию, и выходишь на Малой Ремесленной, хоть в ворота, хоть через забор. Я там тебя жду – подходишь ко мне и получаешь вот это. – я показал ему шестикуновую бумажку.
– Четверть гривны просто за то, чтобы территорию пройти? – недоверчиво спросил он.
– Пройти, проползти, пробежать – неважно. Главное, что залез тут, а вылез там.
– Как-то слишком красиво выходит, врёшь поди?
– Я дворянин, мне врать невместно. Клянусь честью, что если пройдёшь территорию, то честно заплачу полдюжины кун.
Я не торопясь обошёл квартал, и сев в машину, занялся бумагами, временами поглядывая на длинный забор и ворота «Артефакты». Пацан не появлялся. Прошло полчаса, я решил, что ждать дальше не имеет смысла, и зашёл в проходную.
– Как служба? – спросил я у вытянувшихся охранников. – Новости есть?
– Всё нормально, – отрапортовал старший, – задержали нарушителя, командир сейчас с ним в караулке разбирается.
В караулке и обнаружился мой наёмный работник с фингалом под правым глазом.
– Нарушителя поймали. – доложил Антон Кельмин, командир охраны «Артефакты».
В своё время я взял Антона буквально по объявлению – он только что уволился из небольшого вольного отряда, где служил заместителем командира. Опыта руководства охраной у него не было, но и у меня особого выбора не просматривалось, так что после некоторого колебания я решил рискнуть. И не прогадал – охрану «Артефакты» он поставил на отлично, и дисциплину поддерживал как в хорошем воинском подразделении.
– Где его взяли? – спросил я.
– Засекли когда он за складом материалов прятался, но поймали у ворот почти. Шустрый, гадёныш.
– А синяк откуда?
– Да случайно вышло. Он вот Петра за руку укусил, ну тот рукой и дёрнул нечаянно.