Вечером Ленка пришла ко мне. Она перестала спать со мной лет в десять, как подросла, но иногда, когда ей было плохо, она, как в детстве, ночевала со мной. Вот и сейчас она обняла меня и крепко прижалась, дрожа и шмыгая носом. Я погладил её по голове и сказал:
– Мне нет прощения, милая. Я должен был тебя защитить и не смог.
– Нет, Кени, я сама виновата. Я хотела помочь, а оказалась обузой.
– Ты мне помогаешь уже тем, что ты рядом. Но давай не будем заниматься самоедством. Просто будь осторожнее, а я буду внимательнее.
Мы лежали молча, пока она наконец не успокоилась и не засопела, а вскоре заснул и я.
Глава 17
Зайка зашла ко мне в кабинет, держа в руках толстенную папку с бумагами. Глаза у неё были красными от недосыпа и весь вид говорил об усталости.
– Зайка, ты меня опять вынуждаешь тебя ругать. – недовольно сказал я. – Я, пожалуй, найду тебе няню, чтобы она тебя вовремя укладывала спать.
– Вы тоже выглядите невыспавшимся. – парировала она.
– Хм, – смутился я, – действительно, как-то всё времени не хватает в последние дни. Но всё же выспись сегодня нормально, хорошо? Ну вот и договорились, а теперь докладывай.
– По результатам конфликта с группировкой Тверского мы получили документы на целую группу коммерческих предприятий. Все они оформлены по Акту «О негласном владении»[36].
[36 - Акт «О негласном владении» от 7604 года, см. вики по миру Кеннера: https://kenner.fandom.com/ru/wiki/Право ]
– Я правильно полагаю, что Тверской не был дворянином? – уточнил я.
– Да, он был простолюдином. Но условие негласного владения при необходимости легко обходится фиктивным владельцем-дворянином.
– Действительно, – согласился я, – никогда не понимал, зачем вставлять в закон условия, которые элементарно обходятся. Политика! Но продолжай, пожалуйста.
– Особо доходных заведений в этом списке нет, исключая разве что ночной клуб и торговый комплекс, но в совокупности можно рассчитывать тысяч на двадцать в месяц. Я разделила все предприятия на три группы. В первую группу входят безусловно интересные нам предприятия – доходные и респектабельные. Например, туда входят ночной клуб «Серебряная мышь», торговый комплекс «Старый Волхов», ресторан «Ушкуйник» и ещё несколько заведений. Во вторую группу я отнесла сомнительные заведения – либо малодоходные, либо не вполне респектабельные. Примером «не вполне» может служить трактир «Пьяный кабан» в районе Волховского порта. Местечко с соответствующим контингентом, постоянные драки и всё в таком роде. И наконец, третья группа – это то, с чем я бы не рекомендовала связываться даже при негласном владении. Бордели, игорные притоны и прочее в том же духе.
– Насчёт второй группы: от недостаточно респектабельных избавляемся, а с приличными, но малодоходными надо отдельно поразбираться. Возможно, их как-то получится оживить, или хотя бы отдать на откуп кому-нибудь, кто готов с ними возиться. Третья группа для нас однозначно исключается, я не собираюсь рисковать репутацией семьи. Есть предложения, что нам с этими притонами делать?
– Можно эту публику выселить, помещения привести в порядок, и продать просто как помещения. – немного подумав, предложила Зайка.
– Вопрос только в том, годятся ли эти помещения для чего-то кроме притонов, там же наверняка и окружение соответствующее. К тому же мне вообще не хочется, чтобы нас хоть как-то связывали с этими заведениями, а если мы начнём их выселять, то фактически объявим себя владельцами. Это может при случае всплыть, и кто там будет разбираться, когда и как мы ими завладели. Лучше давай попробуем немного с этим подождать. Есть у меня ощущение, что очень скоро другие группировки ненавязчиво поинтересуются, не хотим ли мы от такой радости избавиться.
– И что мы ответим? – озадаченно спросила Зайка.
– А мы им всё продадим, почему бы и нет? Но так, чтобы нас с этим никак не связали. Пусть приезжают с наличными и забирают сертификаты владения. Они только рады будут, всё меньше нелегальной налички отмывать. Наличных у нас на руках получится многовато, но со временем постепенно от них избавимся.
– А если это потом всплывёт?
– Будет неприятно, конечно, но ничего страшного. Законов мы никаких не нарушаем, от налогов мы, как дворянская семья, освобождены. Имеем полное право продать без объявления о сделке.
– Понятно. Тогда ещё один вопрос: что мы будем делать с бывшей базой группировки? Оставим себе или продадим? Хочу предупредить, что здание сильно повреждено обстрелом, ремонт обойдётся недёшево.
– Участок надо себе оставлять, очень уж район хороший. А здание давай снесём и построим своё, этажа в три-четыре. Участок вполне позволяет выстроить здание, где поместятся все наши службы. Сколько можно ютиться по съёмным углам?
– Мы же будем строить поместье?
– Там мы будем жить, учреждений там не будет. Будут только наши особняки, дома слуг и парк, а дальше посмотрим. В общем, ставь задачу архитекторам.
– Хорошо, господин, сегодня же займусь.
– Ещё имей в виду, что мы начинаем постепенно увеличивать дружину – до двух сотен ратников плюс бронеходы и прочее по штату. Станислав подаст тебе смету. Я отправляю заявку в Академиум ещё на восемь боевиков, хотя сразу нам столько, конечно, не дадут. Ну и охрану расширяем. Антона Кельмина я уже официально ставлю руководить всей службой охраны. Так что начинай прикидывать по деньгам.
Зайка тяжело вздохнула и закатила глаза. Я усмехнулся.
– А в целом Миша нам неплохо помог, пусть земля ему будет пухом! – с чувством сказал я. – Может, ещё кто захочет нас обидеть?
– Сомневаюсь, господин. Вы газеты читали?
– Вообще-то Мира каждый день подаёт мне сводку, но в последние дни мне было сильно не до газет. Я что-то пропустил?
– Нас там уже какими-то кровавыми упырями рисуют. Если ещё не написали, что мы прохожих прямо на улицах расстреливаем, то до этого недолго осталось. Из нас такое пугало сделали, что вряд ли кто ещё рискнёт с нами связываться.
– Вот как? Какая-то польза в такой репутации, конечно, есть, но всё хорошо в меру. – я нажал кнопку вызова секретарши, и она немедленно появилась. – Мира, ты газеты просматриваешь? Кто там нас особенно не любит?
– Солидные газеты в основном пишут нейтрально с ноткой осуждения. Больше бульварная пресса усердствует.
– Выбери три-пять газет из особо активных и вызови их редакторов ко мне завтра, скажем, на два пополудни.
Мира и Зайка посмотрели на меня с одинаковым удивлением.
– Господин, а если они откажутся? – осторожно спросила Мира.
– Просто скажи им, что я усматриваю в их публикациях клевету и оскорбление семейства Арди и меня лично. И если они не приедут ко мне для обсуждения этого вопроса, то я приеду к ним сам, только им это, скорее всего, не понравится.
*
– Здравствуйте, почтенные! – дружелюбно приветствовал я четверых редакторов газет, входя в переговорную.
Трое почтенных встали, приветствуя меня, а немного погодя к ним неохотно присоединился и четвёртый.
– Прошу садиться. – гостеприимно махнул я рукой, усаживаясь сам. Сзади меня встала Мира, держа в руках папку с бумагами. У двери заняли позицию двое охранников, на которых редакторы опасливо косились.
– Не буду отнимать у вас драгоценное время, почтенные, и перейду сразу к делу. Мне не нравятся ваши последние публикации, касающиеся меня и моей семьи. Они мало того, что оскорбительные, они ещё и клеветнические. Однако, как человек глубоко миролюбивый, я решил не рубить сплеча…
Я усмехнулся, а редакторы явно почувствовали себя неуютно.
– …а сначала постараться прийти к какому-то соглашению. Я понимаю, что вам было уплачено за эти статьи, и что вам необходимо отрабатывать плату…
Трое редакторов смутились, но четвёртый всё так же мрачно глядел на меня.
– …но всех денег не заработаешь, а вы на этой теме уже заработали всё, что могли. Смиритесь с этим.