. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Влюбленные ему я песни шлю.
Оно меня не видит - и не надо.
Как женщина усталая, оно
Раскинулось внизу и смотрит в небо,
Туманится, и даль поит туманом...
Такова природа, свободная и прекрасная. Появляется девушка - ее образ гармонирует с озером и соснами:
...Сумерки синей,
Белей туман. И девичьего платья
Я вижу складки легкие внизу.
Я вижу легкий профиль.
Но есть другой, противоположный мир, мир "дальних дач",
...там - самовары,
И синий дым сигар, и плоский смех...
И это к тому же мир появившегося подле девушки
Затянутого в китель офицера,
С вихляющимся задом и ногами,
Завернутыми в трубочки штанов!
Стилистическое "двоемирие" вполне очевидно. В первом господствуют метафоры, изысканно красивые, благородные эпитеты: "складки легкие", "легкий профиль", "...О, нежная! О, тонкая!", "клубящийся туман"... Тема тумана проходит через все стихотворение - это лейтмотив прекрасного мира петербургской природы: "сумрак дымно-сизый", "Туманится, и даль поит туманом...", "Сумерки синей, / Белей туман...", "Она глядит как будто за туманы...", "И задумчиво глядит / В клубящийся туман...", "Лишь озеро молчит, влача туманы..."
А в противоположном мире - в мире офицера и не воображаемой возвышенной Теклы, а вульгарной Феклы - царят совсем иные слова-образы: "пуговица-нос, / И плоский блин, приплюснутый фуражкой", "...смотрят / Его гляделки в ясные глаза...", "протяжно чмокает ее, / Дает ей руку и ведет на дачу...", "они / Испуганы, сконфужены... Он ускоряет шаг, не забывая / Вихлять проворно задом..."
И всей этой пошлости противостоит музыкально-стилистический план, открывающий стихотворение,- озеро, в котором
...отражены
И я, и все союзники мои:
Ночь белая, и Бог, и твердь, и сосны...
Стилистическое "двоемирие" доведено до отчетливости формулы в стихотворении Блока "В северном море" (1907) - два первых куска в отношении и лексики, и фразеологии, и синтаксиса, и образности, и фонетики противоположны друг другу. Первый кусок - берег, пошляки-дачники, обитатели Сестрорецкого курорта. Второй кусок - природа: море и небо. Вот эти два пассажа:
Что сделали из берега морского
Гуляющие модницы и франты?
Наставили столов, дымят, жуют,
Пьют лимонад. Потом бредут по пляжу,
Угрюмо хохоча и заражая
Соленый воздух сплетнями.
Потом Погонщики вывозят их в кибитках,
Кокетливо закрытых парусиной,
На мелководье. Там, переменив
Забавные тальеры и мундиры
На легкие купальные костюмы,
И дряблость мускулов и грудей обнажив,
Они, визжа, влезают в воду. Шарят
Неловкими ногами дно. Кричат,
Стараясь показать, что веселятся.
А там - закат из неба сотворил
Глубокий многоцветный кубок. Руки
Одна заря закинула к другой,
И сестры двух небес прядут один
То розовый, то голубой туман.
И в море утопающая туча
В предсмертном гневе мечет из очей
То красные, то синие огни.
В первом куске грубые, почти вульгарные слова: "дымят" (вместо "курят"), "жуют" (вместо "едят"), "визжа, влезают"; неестественно жеманные иностранные слова, варваризмы - "кокетливо", "тальеры", "лимонад"; преобладают отдающие фамильярным разговором неопределенно-личные предложения - сказуемые без подлежащих: "...дымят, жуют, пьют...", "...бредут по пляжу...", "...шарят...", "кричат...". Все слова в прямом значении - кроме одной метафоры: "...заражая соленый воздух сплетнями..." Существенно и то, как через стихи этой строфы проходят раздражающие звучания, вроде господствующего здесь звука ж, которым отмечены несколько стиховых окончаний: жуют, по пляжу... заражая, обнажив, и, наконец, в начале строки - визжа; или - впечатляющего сочетания угрюмо хохоча.