27573.fb2
(Хитрец! А ведь главное, что он, пожалуй, прав - да, речь
тут идет о Робеспьере и конвенте. Но можно ли такие строки вслух
произнести? Всякий поймет, что это про нашего государя и про
каждого из нас, кто судил и казнил декабрьских злодеев.)
Все сии стихи никак, без явной бессмыслицы, не могут
относиться к 14 декабря.
Не знаю, кто над ними поставил сие ошибочное заглавие.
Не помню, кому мог я передать мою элегию А.Шенье.
Александр Пушкин
27 января 1827.
Москва.
Генерал Шульгин дочитал объяснение до конца, перенес взгляд на стихи и пробежал их снова. Да, они хорошо читались и так, как того хотел Пушкин: гимн Свободе от имени Андрея Шенье, где излагаются подряд события французской революции,- падение Бастилии, клятва в Зале для игры в мяч, ответ Мирабо на требование короля разойтись, пламенные речи Мирабо, предрекающие человечеству светлое будущее, перенесение останков Вольтера и Руссо в усыпальницу Пантеона, и даже принятие "Декларации прав человека и гражданина" - не о ней ли говорится в строках:
Оковы падали. Закон,
На вольность опершись, провозгласил равенство,
И мы воскликнули: "Блаженство!"
В этих стихах спрятан девиз французских бунтовщиков: "Свобода, равенство, братство".
Ну а дальше, когда поэт вопрошает: "Где вольность и закон?" и приходит к пониманию:
...над нами
Единый властвует топор...
Разве это не о гильотине якобинского террора?
Да, "известные стихи" - о французской революции. Мало того, они даже осуждают революцию устами того поэта, которому его соотечественники отрубили голову.
Но заголовок... Пушкин пишет: "не знаю, кто над ними поставил сие ошибочное заглавие". Можно ли верить этому "не знаю"? Пушкин пишет: "Все сии стихи никак, без явной бессмыслицы, не могут относиться к 14 декабря". Перечитываю и вижу - могут, могут относиться к 14 декабря. При таком условии, при таком заглавии тоже все совпадает. Не напрасно комиссия поставила Пушкину грозный вопрос: "Почему известно ему сделалось намерение злоумышленников, в стихах изъясненное?" Комиссия прочитала эти стихи как предсказание, содержащееся в строках, которые обращены к Свободе:
Но ты придешь опять со мщением и славой,
И вновь твои враги падут;
Народ, вкусивший раз твой нектар освященный,
Всё ищет вновь упиться им;
Как будто Вакхом разъяренный,
Он бродит, жаждою томим;
Так - он найдет тебя. Под сению равенства
В объятиях твоих он сладко отдохнет.
Так, буря мрачная минет!
Свобода, равенство, мщение, слава - все это предсказания, отвечающие надеждам и русских злоумышленников. Осторожно, с ядовитой вкрадчивостью высказал это генерал Шульгин, и тогда, ничего не отвечая собеседнику, Пушкин схватил перо и, разбрызгивая чернила, ниже своей подписи начертал: "Для большей ясности повторяю, что стихи, известные под заглавием: "14 декабря", суть отрывок из элегии, названной мною "Андрей Шенье"".
6
"Все смуты похожи одна на другую,
драматический автор не может нести
ответственность за речи, вложенные им в
уста исторических персонажей."
Пушкин - Бенкендорфу,
16 апреля 1830 года
Прошло полгода. Пушкин был в Петербурге, и дело об "Андрее Шенье" казалось конченным, но вдруг его опять вызвали к обер-полицмейстеру, на этот раз петербургскому - к полковнику Дершау. О нем Пушкин слышал немало - он выслужился после 14 декабря, вылавливая руководителей восстания; было известно, что он нашел и арестовал Бестужевых. Дершау молча предъявил Пушкину вопросник; та же комиссия военного суда спрашивала все о том же, словно Пушкин шесть месяцев назад не дал ей исчерпывающих разъяснений. По предложению полковника он сел к столу и записал, едва сдерживая бешенство, ответы на новые вопросы комиссии:
29 июня 1827 г. В Петербурге.
Элегия Андрей Шенье напечатана в собрании моих
стихотворений, вышедших из цензуры 8 окт. 1825 года.
Доказательство тому: одобрение цензуры на заглавном листе. (Я
подчеркнул дату, поставленную цензором,- неужели она не
опровергает полностью названия "14 декабря"? Конечно, если бы я
мог им представить рукопись, бывшую в цензуре, им пришлось бы
прекратить всю эту возню, а точнее - травлю. Но где возьмешь?)
Цензурованная рукопись, будучи вовсе ненужною, затеряна, как