— Шугани, — согласился я. — Только вот не послушают они тебя. Подумают, что ты их свободы притесняешь.
Николай покачал головой, а затем попытался отогнать корреспондентов и остальных членов съёмочных групп, которые несли такую околесицу, что у меня за полминуты уши в трубочку свернулись. Ясное дело, ничего не вышло. Представители СМИ подняли вой и ещё теснее сгрудились вокруг башни и особенно крематория.
— Не берите в голову, — сказал дядя Слава. — Мы для них уже ничего не сможем сделать.
— Эх, надо было предвидеть, — проговорил я. — Мне ж ещё вчера позвонил Олег и предупредил.
— Всего не запланируешь, — отрезал дед. — Пойдёмте, пора парадно проходить на заклание.
В крематорий было два хода. Один, по прозрачному коридору, для скорбных торжеств. Второй — технический для чистки печки, сбора пепла и прочих санитарных процедур.
Войдя в крематорий у всех на виду, мы тут же повернули в технический вход и мгновенно ретировались от ста с лишним килограммов композитной взрывчатки. Прибавив шагу, мы спустились вниз и сели в вагон. Без одной минуты двенадцать мы покинули пределы небоскрёба на Воробьёвых горах.
Однако взрыв был такой силы, что свет в вагоне мигнул, нас немного тряхнуло. И это несмотря на расстояние в несколько километров.
— Мой дом, — шептал дед, закрыв лицо. — Мой любимый дом.
Вагон остановился в назначенном месте. Пока двое безопасников ходили выяснять, на месте ли машины, мы переоделись в неприметные костюмы рабочих. Сейчас в нас сложно было узнать аристократов. Лица мы закрыли лёгкими респираторами. Теперь нас можно было принять за канализационных техников или что-то вроде того.
Вернулись безопасники и доложили, что автомобили нас ожидают в условленном месте. Стараясь не привлекать ненужного внимания, мы погрузились и уже через пятнадцать минут были в усадьбе у Громовых.
По пути мы включили телевизор, по которому вовсю рассказывали, как нас взорвали.
— А ведь мы могли бы быть внутри, — задумчиво проговорил мой отец, который стал постепенно приходить в себя после вчерашнего посещения Вяземского.
— Почти для всего мира так оно и есть, — сказал дед.
*
Первой нас вышла встречать Катерина. Я буквально видел, как она себя сдерживает, чтобы не кинуться мне на шею. И всё-таки улучив момент, когда остальные были заняты приветствием друг друга, она крепко обняла меня и шепнула на ухо:
— Спасибо, ты — настоящий друг!
— Полагаю, так на моём месте поступил бы каждый, — ответил я с улыбкой.
Мне нравилось, что она в приподнятом настроении.
— Но не каждый способен был вернуть мне меня, — загадочно произнесла она, а затем запустила фонтан прозрачной воды из правой ладони.
Создав в воздухе полуметровую дугу, водный поток исчезал в её левой руке.
— О, — я почти искренне удивился, — ты снова можешь колдовать?
— Да, — ответила она, показывая всё своё удовольствие. — Я снова ведьма, а не чёртов нулевик!
— Но-но-но, — произнёс я потрясая указательным пальцем. — Нулевики тоже люди, не надо мне тут.
Она снова приблизилась ко мне и понизила голос до того, чтобы её никто, кроме меня не смог услышать.
— Ты-то уж точно не нулевик. Я больше на эту байку не поведусь.
— Хочешь, в академии проверим, когда… — я замялся, но достаточно быстро нашёлся. — Когда всё это закончится.
— Всё очень и очень серьёзно, да? — спросила она, заглядывая мне в глаза.
— Ещё как, — я пытался сохранять ироничное настроение. — Даже пришлось дедову халупу разнести.
— Да не, — засмеявшись ответила Катерина. — Говорят, даже не покосился ваш небоскрёб. Стёкла, конечно, повыбивало, но при таком взрыве это не удивительно.
— Это ещё дядя Слава сообразил, — припомнил я. — Он как-то хитро развернул гроб так, чтобы небоскрёб пострадал меньше всего.
— Вы, конечно, молодцы, — Громова смотрела на меня с нескрываемым восторгом. — Мои вряд ли бы на такое решились.
— Дети, вы идёте? — позвал нас дед. — Потом ещё наговоритесь.
Мы переглянулись и поспешили внутрь.
*
Переговоры устроили в большом конференц-зале. Громовы сели с одной стороны, нас усадили с другой. У самого стола сидели с их стороны Арсений, Вадим Давыдович, Андрей Вадимович, младший брат Арсения, и Катерина. Остальные Громовы расселись вдоль стены чуть поодаль.
С нашей стороны за стол сели Игорь Всеволодович, дядя Слава, Николай и я. Леонид с женой и сыном, а также Карина с отцом расположились у стенки.
Первым взял слово Арсений. Он встал, ещё раз всем кивнул и сказал:
— Уважаемый род Державиных, вы просили у меня помощи, вы её получили. Как мы и обещали, мы сможем укрывать вас неделю или две. Ровно столько, сколько будет нужно. Отдельно подчеркну, что это вряд ли стало бы возможно без той помощи, что была оказана Никитой Державиным мне и моей дочери.
Проговорив официальную часть, он выпил воды и обратился к нам уже более раскованно.
— Прошу располагаться. Ваши комнаты вам покажут, как только мы закончим. На улицу, ясное дело, пока выходить не рекомендую, а так мой дом — ваш дом, пока всё не наладится.
— Само-то оно и не наладится, — взял слово Игорь Всеволодович. — Мы на самом деле очень благодарны вам за приём. Естественно, в долгу мы не останемся и эту помощь не забудем, а воздадим вам сторицей. Однако, — дед вышел из-за стола и принялся прохаживаться по конференц-залу, — на том, что мы сказались убитыми и бросили свой дом, наша война не заканчивается. Она только начинается. Наши враги — менталисты из собственной безопасности, довольно опасные соперники. Поэтому я хотел бы просить вас, Арсений, и тебя, Вадим Давыдович, встать с нами в этой войне плечом к плечу.
Мысленно я даже поаплодировал. Речь была краткой, но блистательной.
— Нет, — ответил Арсений. — Мы в эту битву вмешиваться в качестве одной из сторон не будем. Любую поддержку мы вам окажем, но это ваша война. Нас она не касается.
— Я могу тебя поддержать, друг, — сказал Вадим, — но только как частное лицо. Дела рода в руках у Арсения.
Катерина напряглась от ответа отца и вся выпрямилась. А я вспомнил эту её позу. Именно такой я увидел её впервые в академии. Она явно что-то хотела сказать, но сдержалась, понимая, что пока время высказать свою позицию ещё не пришло.
Игорь Всеволодович приподнял бровь. Не то чтобы он удивился, он, видимо, был готов к подобному ответу, но всё-таки немного разочаровался в Арсении. А я подумал, будь я на месте отца Катерины, что бы ответил я? У меня ответственность за весь мой род, стану ли я ввязываться в драку на стороне другого рода? Да, мне оказали помощь, но не слишком ли великую цену за неё просят?
— Благодарю за прямоту, — ответил дед. — Я очень ценю, что вы говорите так, как думаете, — он встал позади своего стула и опёрся на его спинку. — Но я полагаю, что вы ошибаетесь, думая, что это исключительно наша война. Судя по всему, мы лишь незначительный элемент в грядущей битве. Одна из фигур, скинутая твёрдой рукой с доски в самом начале игры.
— При всём моём уважении, — Арсений весь подобрался на стуле, словно на него грозили напасть, — это всего лишь домыслы. Нет никаких оснований так думать. Да, есть факт угрозы вашему роду по невыясненным нами причинам. Продолжается это ещё с тех пор, как кто-то остановил ваши ветряки, всё так. Но ни о каких глобальных воздействиях лично я не знаю. Я просто не вижу смысла рисковать всем своим родом. Полагаю, вы меня прекрасно понимаете.