- Дети мои, зажигайте огонь, он очень плох, - сказал Улдзи.
Цэнд молча растопила очаг. По указанию Улдзи она вскипятила воду, бросила туда эфедры и этим отваром промыла Тумэру рану. Спать они так и не легли больше, а чуть занялся рассвет, Улдзи уже был в седле и скакал за ламой-лекарем.
Через несколько часов он вернулся.
Лекарь осмотрел рану, дал какое-то снадобье и прочитал три молитвы. Провожать ламу-лекаря поехал Хояг, а Улдзи и Цэнд остались с раненым. Тумэр в сознание еще не приходил, он все время бредил, часто упоминая имена Эрдэнэ и Улдзи.
При прощании Хояг пообещал ламе-лекарю трехлетнего хайнака и попросил его позаботиться о судьбе Тумэра - читать каждый день молитвы. Не успел Хояг уехать, к ламе явился его приятель, Пурэв. Лама рассказал Пурэву, что у Улдзи лежит в бессознательном состоянии какой-то Тумэр. Сердце Пурэва сжалось от радости. Вот когда он может отомстить Тумэру!
- Недолго этому Тумэру осталось жить, конь, на котором он должен отправиться к хозяину ада, уже оседлан, - сказал лама.
И все же Пурэв боялся страшного сайнэра.
- А может, выживет? - спросил Пурэв. - Ведь его и сырая шкура в Луу-гунской тюрьме не взяла, убежал он от Бадарчи. - И Пурэв подробно рассказал ламе все, что знал о Тумэре.
- И богатырь от одной пули умирает, и богач от одного дзута* становится бедняком. Его рана гноится, и он потерял много крови. Будь он хоть из железа, все равно не выживет, - ответил лама.
______________
* Дзут - бескормица от снежных заносов.
Пурэв решил не упускать этот случай. Он сейчас же поедет к Улдзи. Нет, он не будет доносить на Тумэра, просто он припугнет Улдзи и добьется любви Цэнд, этой упрямой бабы. А нет, они за этого Тумэра хорошо ему заплатят.
Улдзи уже издали узнал вероломного тайджи. "Чует ворон, где можно поживиться, - подумал Улдзи, - как бы он не причинил зла Тумэру". И когда Пурэв подъехал к юрте, Улдзи угодливо улыбнулся и низко поклонился незваному гостю.
- Ты что же, негодный раб, приютил разбойника? Вот походишь у меня с железной цепью на шее. Да ты знаешь, что за это я тебя заживо сгною? напустился Пурэв на Улдзи, не давая ему опомниться.
Улдзи стал на колени и воздел руки.
- Помилуй нас, высокочтимый Пурэв, - тихо сказал он. - Я, ничтожный твой раб, ничего не пожалею для тебя, только будь милостив.
- Как он там, жив еще? - спросил Пурэв, кивнув головой в сторону юрты.
- Без сознания, но еще жив.
- Ну, быдло, - сказал Пурэв, остановившись у двери, - если хочешь сохранить свою собачью жизнь, говори прямо: что дашь.
- Скота у меня мало, - смиренно ответил Улдзи, - но две коровы я дам. Лицо Пурэва недовольно сморщилось. Улдзи это заметил и добавил: - И кольцо золотое дам, больше лана весом.
Пурэв улыбнулся - это уже кое-что, но Цэнд, Цэнд...
- Пришли ко мне Цэнд, тогда все будет в порядке.
- Не пойдет она к тебе, руки на себя наложит, а не пойдет. Да и муж ее уже вернулся.
Последнее обстоятельство заставило Пурэва призадуматься.
- Ну черт с тобой, неси кольцо.
Улдзи вошел в юрту, заглянул туда и Пурэв через дверной проем. На кровати лежал Тумэр, возле него стояла Цэнд. Хояг, опустив голову, сидел в северной части юрты. Пурэв успокоился - такой Тумэр ему не страшен, и он безбоязненно перешагнул через порог. Цэнд обернулась и вздрогнула - опять этот ненавистный тайджи. Поймав ее взгляд, полный жгучей ненависти, Пурэв загорелся местью. А что, если он сейчас расправится с этим Тумэром? Ведь ему только спасибо скажут да еще награду дадут. И он сделал два шага по направлению к кровати. Цэнд сжалась, словно готовясь к прыжку, в руках у нее сверкнул большой нож. Хояг встал, тоже решив не давать Тумэра в обиду. Пурэв сразу оценил обстановку, он остановился и, обращаясь к Улдзи, сказал:
- Ладно, давай кольцо, а коров пригонишь завтра.
Улдзи достал фамильное кольцо - единственную драгоценность, передававшуюся по наследству из поколения в поколение, - и протянул его Пурэву. Пурэв подбросил несколько раз кольцо на ладони, одобрительно фыркнул и торопливо вышел из юрты.
Хояг встал и прислушался. Уехал! И, обращаясь к отцу, сказал:
- Я догоню и в овраге расправлюсь с ним.
Улдзи отрицательно покачал головой.
- Нельзя, сынок, потом беды не оберешься, - тихо сказал он.
- Отец, давайте сегодня же перекочуем в лес на Хангай. Иначе он все время будет к нам приставать, - сказала Цэнд.
Что делать? Кажется, Цэнд права, надо сниматься с насиженного места и уходить в лес. Так и решили. В ту же ночь, погрузив на одну телегу свои пожитки, а на другую положив Тумэра, Улдзи, Хояг и Цэнд тронулись в сторону гор.
Лишь на седьмые сутки Тумэр впервые открыл глаза и пристально посмотрел на Улдзи, как бы что-то припоминая. Потом он пошевелил высохшими губами и, ничего не сказав, снова закрыл глаза.
В полдень он опять очнулся и, оглядевшись, тихо проговорил:
- Из-за нескольких лошадей человека хотел убить! - Потом печально улыбнулся, попробовал приподняться, но не смог и только заскрипел зубами.
- Не шевелись, сынок, нельзя тебе еще, - сказал Улдзи. На глаза у него навернулись слезы, но это были уже слезы радости. Наконец-то дело пошло на поправку!
- Как я оказался у вас? - тихо спросил Тумэр.
- Я нашел тебя в степи и привез к себе.
С каждым днем Тумэр чувствовал себя лучше. Как-то вечером он рассказал Улдзи все, что с ним произошло.
А Улдзи поведал ему о своей встрече с Эрдэнэ, о том, как Эрдэнэ просил, чтобы он не рисковал собой. Потом он рассказал Тумэру про визит Пурэва. Однако скрыл, что ему пришлось дать тайджи за Тумэра взятку.
- Бросил бы ты, сынок, все эти дела, - сказал как-то Улдзи, - да занялся бы мирным делом.
- Знаешь, Улдзи, есть одна легенда. Захотел барс спуститься с гор и начать спокойную жизнь. А его там муравьи съели, - улыбаясь, ответил Тумэр. - Вот. А я еще пожить хочу.
Улдзи покачал головой, он никак не мог понять, почему такой смелый и сильный человек сам на смерть напрашивается.
Тумэр будто угадал мысли Улдзи.
- Говорят, птицы любят умирать на лету, - сказал он. - Так и я: пусть меня ждет смерть, но, пока я жив, я буду вольным жителем гор и степей. О, вы не знаете, что значит с гиком гнать табун по степи, который мчится словно ветер, да еще ночью! - Глаза Тумэра заблестели, он приподнялся, будто хотел тотчас же вскочить с постели в седло и умчаться в ночь. Но вдруг его глаза погасли и, отвернувшись к стене, он застонал.
15
Кончилось бабье лето, подули холодные ветры, оделись снегом вершины гор, ночью стали покрываться тоненьким льдом озера, над горой Булган летели на юг перелетные птицы. Скотоводы стали держаться ближе к зимникам, а жители городов и поселков стали утеплять свои жилища.