Эрдэнэ был тоже безмерно рад, что удостоился благословения святым перуном.
В тот же вечер Итгэлт повел Эрдэнэ к известному ургинскому богачу Юндэну. Юндэн, приглашая Итгэлта, с которым он был знаком уже много лет, решил удивить сельского скотовода изысканными кушаньями, для чего пригласил повара-китайца.
- Ты, Эрдэнэ, держи себя достойно, ургинцы любят посмеяться над наивными людьми. Ничему не удивляйся, веди себя так, будто все, что у него есть, ты давно повидал. В общем, бери пример с меня, - говорил Итгэлт по дороге в гости.
Гости Юндэна уже собрались. Большая шестистенная юрта сплошь была устлана коврами. По обеим сторонам очага стояли длинные деревянные столы. В юрте пахло подогретой молочной водкой, кислым кумысом и пряным китайским табаком дунсом.
Итгэлт поздоровался и уселся в западной стороне на первом месте. Перед ним поставили жирный бараний крестец, как бы подчеркивая этим важное положение гостя. Ниже Итгэлта сел с супругой черноусый чиновник военного министерства, Чулун, а еще ниже - лама Аюши из Восточного хурэна, который занимался меновой торговлей. И только после ламы сел Эрдэнэ. С восточной стороны на первом месте сидел сам хозяин, возле себя он усадил высокого Даржа-батора, рядом с которым посадили старого чиновника министерства внутренних дел Довчина с молоденькой женой Гэрэл, увешанной драгоценностями.
Перед началом обеда гости потчевали друг друга табаком, затем пили чай. И только после этого подали водку, и Итгэлт стал делить крестец. Эта процедура была уже знакома Итгэлту, и он безукоризненно с нею справился. Потом принесли холодные закуски: морские травы, грибы, блюда из жареного мяса и супы. Но вот перед Итгэлтом поставили тарелку с квадратиками какого-то кушанья. Итгэлт посмотрел на блюдо и, обращаясь к Эрдэнэ, сказал:
- А это мы с тобой уже ели в Пекине, на заезжем дворе. Помнишь?
- Угу, - улыбаясь, пробурчал Эрдэнэ.
"О, они, оказывается, были в Пекине", - разочарованно подумал хозяин.
- А этим нас, кажется, потчевали в нанкинском ресторане на рынке, сказал Итгэлт, отведав еще одно кушанье.
- Да, кажется, в Нанкине, - входя в роль, ответил Эрдэнэ.
"Смотри, они и в Нанкине были", - с завистью подумал Юндэн.
Гости заметно повеселели, водка исправно делала свое дело. Принесли музыкальные инструменты, начались песни. Первый пел Эрдэнэ. У него был красивый густой баритон. Его пение всем понравилось.
- Его голос звучит, как флейта Чжан-лина*, - сказал Чулун.
______________
* Чжан-лин - герой старинного китайского романа.
Ни Итгэлт, ни Эрдэнэ никогда и не слышали о Чжан-лине, но, не желая показать своего невежества, Итгэлт снисходительно сказал:
- О да, вы определили верно...
- А вот, когда мы под командой нашего всемогущего богдо... - начал вдруг Даржа-батор, перебив Итгэлта.
Даржа-батор получил звание героя и гуна за участие в войне против Китая. Сейчас он служил в гвардии богдо, командуя полусотней. Этот старый вояка любит рассказывать о былых сражениях, и о чем бы при нем ни заговаривали, он всегда переводит беседу на военную тему. Вот и сейчас, не обращая внимания на окружающих, он стал вспоминать былое.
- Так вот, когда мы кинулись в атаку против черных войск, сабли так и засверкали. Головы маньчжуров покатились, как кочаны капусты. Я сам зарубил шестерых и забрал их оружие. Если бы не этот дурацкий договор трех держав, мы бы под покровительством богдо уже прошли Внутреннюю Монголию и сражались за Великой китайской стеной, - гудел басом Даржа-батор.
- Зря говоришь, - надменно улыбаясь, перебил Довчин. - Если бы мы не заключили договора, белый царь перестал бы давать нам оружие и нас бы разбили. И не было бы нашей автономной Монголии.
- А по-моему, не все так думают, - вступил в разговор Чулун. - Все наши племена, объединившись, создали свое государство и не унывали от недостатка сил и средств. Наоборот, сражаясь с черными войсками, они защищали свою родную землю и одерживали победу за победой. И как можно отдать чужестранцам Внутреннюю Монголию, где живут наши единокровные братья, и сделать их рабами иностранцев?
- Верно! И тот, кто за чины и титулы поставил свою подпись под договором, в котором утверждается, что земли наших предков отныне становятся территорией иностранного государства, изменник, опозоривший свой род на веки веков, - горячо поддержал Чулуна Даржа-батор.
- Вы не знаете тонкостей государственной политики. Его светлость богдо одобрил этот договор, и вы не имеете никакого права подвергать его критике, - не унимался Довчин.
- Это такие, как вы, готовые и родину продать за титулы, вскружили голову его величеству и добились заключения этого унизительного договора, отпарировал выпад Чулуна Даржа-батор.
- Даржа, ты переходишь всякие границы. Ну что твои сабли? Ведь недаром говорят: "Где не возьмет сабля батора, там победит кисточка мудрого мужа".
- Торговец родиной! - крикнул изрядно выпивший Даржа-батор и стал засучивать рукава.
- За государство, говорят, пищуха повесилась. Зачем вы хотите уподобиться ей? - сказала Гэрэл. - Бросьте эти разговоры! Давайте лучше послушаем пение Эрдэнэ. - И Гэрэл тепло посмотрела на смущенного ее вниманием батрака.
Ссора Довчина и Даржа не перешла в драку. Эрдэнэ запел, и все успокоились.
Принесли еще одно кушанье, и Итгэлт, отведав его, сказал:
- Эрдэнэ, это мы ели, кажется, под большим шатром в Цинане.
"Говорят, этот Итгэлт разбогател недавно, но он, видно, уже перещеголял меня. Однако когда же он успел везде побывать?" - подумал Юндэн и, решив проверить Итгэлта, вышел из юрты.
Гэрэл хотела послушать Эрдэнэ не только потому, что ей понравился его красивый голос. При виде этого широкоплечего, молодого, красивого мужчины она почувствовала, как взволнованно у нее забилось сердце, и она уже не отрываясь смотрела на Эрдэнэ. Тяжелые наряды замужних женщин обычно стесняют движения, но Гэрэл этого не чувствовала, напротив, она держалась свободно, как бы ощущая прилив новых сил. Вот она встала и подошла к Эрдэнэ.
- Спойте еще что-нибудь, - попросила она.
Эрдэнэ спел еще одну песню.
- Кажется, я пьяна, даже голова что-то болит, - сказала Гэрэл.
- Я выйду с тобой, - сказал Довчин.
- Ты посиди, - холодно сказала она мужу. - Проводите меня вы, обратилась она к Эрдэнэ.
Эрдэнэ не знал, как ему поступить, и сидел в растерянности, глядя на Итгэлта. Тот кивнул ему головой. Да и Довчин, который никогда не перечил молодой жене, попросил Эрдэнэ проводить ее.
- Какая чудная ночь! - прошептала Гэрэл и многозначительно посмотрела на Эрдэнэ, когда они вышли из юрты.
- Дым вот только откуда-то ползет, - ответил Эрдэнэ.
- В этом виновато не небо, а монастырь.
- Не думал я, что вам может понравиться ночь, когда все в дыму.
Гэрэл придвинулась к Эрдэнэ вплотную, но тот незаметно отодвинулся в сторону.
- Что-то голова кружится. Да вы не бойтесь, я не кусаюсь, - сказала она с улыбкой и прильнула к Эрдэнэ плечом.
"Что это она так напирает или вправду опьянела?" - подумал Эрдэнэ.
- У вас голова кружится? - спросил он.
- Да, и лицо горит! Вы только дотроньтесь!