- Гэрэл, черт с ним, с конем, пускай берут! - скороговоркой проговорил Довчин, почти задыхаясь от испуга.
Но китаец улыбнулся и быстро пошел к воротам, за ним последовали остальные.
- Эти грабители все-таки забрали моих коней. Надо было бы с них шкуры спустить, - громко сказал Довчин, когда гамины скрылись из виду.
А вскоре произошла позорная церемония передачи автономной Монголии в состав Китайской республики, и всемогущий и божественный богдо Жавзандамба-хутукта в присутствии многочисленных придворных поцеловал портрет Юань Ши-кая, президента Китайской республики. На этой сделке больше всех заработал Бадамдоржи.
Монголия после нескольких лет независимого существования вновь попала в рабство.
Как-то Эрдэнэ встретился на улице с Доржи.
- Эрдэнэ, что же это творится? Какой позор! Сам богдо-гэгэн целовал портрет китайского президента. Лучше бы уж мы воевали! Ведь нас не так-то легко победить. Даржа-батор говорил богдо, что надо драться. А богдо считал, что это невозможно. Завтра утром мы должны сдать оружие.
- Значит, опять в кабалу?
- Да еще в какую! Если бывают печальные дни, то ведь должны наступить и радостные, - сказал Доржи, хотя он и не знал, когда они придут.
На другой день монгольские части сдавали оружие китайским представителям. Эрдэнэ пошел посмотреть на эту позорную церемонию, и горькая обида заполнила его сердце.
Подавленный печальными мыслями, брел Эрдэнэ по улицам Урги. Вдруг он услышал крик о помощи. Два гамина волокли молодую монголку.
- Спасите! Спасите меня от этих иноверцев! У меня ведь есть муж! кричала женщина. Гамины не обращали внимания на ее крики, а редкие прохожие, боязливо поглядывая на эту сцену, старались поскорее свернуть за угол.
Эрдэнэ не выдержал. Он бросился к гаминам и двумя ударами раскидал их. Женщина убежала, но на помощь своим поспешили несколько солдат во главе с офицером, строем проходивших по соседнему переулку. Борьба была неравной, и вскоре связанный Эрдэнэ лежал на земле.
В это время возвращались домой верхом начальник бывшего ургинского гарнизона Цэвэн и князь Гомбо, они присутствовали при сдаче монголами оружия китайской военной администрации.
Увидев, как Эрдэнэ расправился с двумя китайскими солдатами, Гомбо сказал:
- И сила и смелость у нас есть. Не хватает человека, который встал бы во главе нас.
- Я думаю, надо обратиться за помощью к Семенову*. Пошлем к нему гонца. Вы согласны? - спросил Цэвэн.
______________
* Белогвардейский генерал.
- Мудрая мысль, - сказал Гомбо, - но давайте попробуем выручить этого богатыря, а то они его упекут туда, куда и волки не бегают. А нам он может еще пригодиться.
- Правильно. Его можно будет и послать, - ответил Цэвэн и, повернув коня, подъехал к офицеру и показал из-под обшлага уголок бумажника.
- Уважаемые, отдайте мне этого раба, - сказал он, кивнув головой в сторону Эрдэнэ.
- А сколько дашь? - спросил, прищурившись, китаец.
- Двадцать серебряных янчанов.
- Двадцать пять.
- Ладно, договорились! - И Цэвэн достал деньги.
Китайский офицер приказал солдатам развязать Эрдэнэ и, к удивлению Цэвэна и Гомбо, надавал им пощечин.
Три дня Цэвэн учил Эрдэнэ обращению с маузером. А однажды вечером сказал ему:
- Ты хорошо тогда дрался с гаминами, любо было смотреть.
- Они же на глазах у всех издевались над женщиной, вот я и не выдержал.
- Вся Монголия терпит издевательства, - сказал Цэвэн и глубоко вздохнул.
- А зачем вы оружие сдали? Надо было сражаться.
- Надо бы, да теперь уже поздно. Следует искать другой выход, - сказал Цэвэн и пристально посмотрел на Эрдэнэ.
- А он есть? Скажите, я готов служить вам, как верный конь, - твердо сказал Эрдэнэ.
Цэвэн улыбнулся и прошелся взад-вперед по юрте.
- Что ж, я готов открыто тебе обо всем сказать. Теперь таиться не нужно. Сейчас все ребром надо ставить, и слова и дела. Ну, так вот. В Чите стоят части известного русского атамана Семенова. Он собирается отправить нам на помощь много войск. Его посланец в настоящее время находится у князя Жонона и ждет нашего ответа. И мы решили отправить к нему тебя. Прямо скажу, путь опасный. Нелегко туда пробраться. Из Урги и то трудно выехать, гамины всех проверяют. А ведь у тебя будет драгоценное письмо.
- А этот Семенов и вправду избавит нас от гаминов?
- Конечно!
- Когда надо ехать?
- Хоть сегодня вечером.
Эрдэнэ выехал ночью с запасным конем. Было пасмурно, но вскоре небо очистилось от облаков и большая луна осветила землю. Все пока шло благополучно, но у Маймачена его остановил китайский солдат.
- Я мирный арат, еду в свое кочевье, - сказал Эрдэнэ, когда китаец спросил, куда он направляется. В это время подъехали еще четверо китайцев на лошадях. Это был, видимо, ночной патруль. Дело принимало плохой оборот, и Эрдэнэ, сильно хлестнув коня плетью, с места пустил его в галоп. Гамины бросились вслед. Эрдэнэ на ходу сделал несколько выстрелов из маузера. Один китаец свалился с коня. Остальные стали стрелять в Эрдэнэ из винтовок. Погоня продолжалась более получаса. Но кони у Эрдэнэ оказались резвее, преследователи стали отставать, выстрелы доносились все глуше и вскоре совсем прекратились. Эрдэнэ перешел на рысь. Дорогу ему преградила Тола. Не долго думая, Эрдэнэ въехал в воду. Противоположный берег порос густым ивняком. Под его прикрытием Эрдэнэ рысью затрусил на юг. Рассвет встретил уже у Горхинской пади.
Что-то принесет ему новый день? Вон он уже занялся над вершинами гор! Но ничего, может, все обойдется, как на этот раз. Пока он цел и невредим, а там видно будет.
13
Итгэлт вовремя откочевал к северному подножию Черной горы. Тут глушь, сюда гамины не явятся. А пока что он, слава богам, не потерял ни одного козленка.
По всей Монголии идет смута, а у него все в порядке, и он спокоен. Гамины хотя и ограбили Луу-гунский монастырь, но во двор Итгэлта даже не заглянули. Что найдешь в рваных юртах?
А он нарочно поставил там такие.
Как-то собрался Итгэлт в монастырь навестить семью Павлова. Жена и дочь его так и не уехали. Гамины их не трогали, чтобы не портить отношения с русскими.
К вечеру, перед заходом солнца, Итгэлт прибыл в павловскую усадьбу. Во дворе стояло более десяти лошадей, а в доме царило веселье.