- За тобой приехал. Хочу волкам на ужин подбросить жирную тушку. Едем, а не то силой поволоку, - спокойно, но зло сказал Тумэр.
- Тумэр, что ты говоришь, ведь у меня жена, дети. Пощади! Будь милосерден! - захныкал Дамба.
- У меня тоже были жена и сын. Но разве ты с этим посчитался? Что же ты у других просишь милосердия, когда сам его не оказываешь? Ты думал, что на овечку напал? Ошибся! Едем!
- Даю тебе коня, вола и саженный хадак. Только пощади мою жизнь, сложив молитвенно ладони, сказал Дамба. На лбу у него выступил холодный пот.
- Зря стараешься, едем! - в третий раз повторил Тумэр и положил руку на плечо обезумевшего от страха богача.
- Не поеду я! - изо всех сил крикнул Дамба и бросился к двери. Но Тумэр схватил его за руку и притянул к себе.
На крик Дамбы прибежали два батрака, они бросились на защиту хозяина, но друг Тумэра свалил их на землю.
Тем временем Тумэр связал Дамбу. И тут дети Дамбы в один голос закричали:
- Не трогайте папу! Это наш папа!
Крики детей смягчили сердце Тумэра. Не зная, что предпринять, он стоял в нерешительности. А дети плакали и сквозь плач повторяли: "Не трогайте папу!"
- Ладно, ради ребятишек оставляю тебе жизнь. Но коней не ищи, - сказал Тумэр и вышел из юрты.
Этой ночью у Дамбы пропало тридцать лучших скакунов.
Дамба послал в погоню людей, но Тумэр с лошадьми будто сквозь землю провалился.
А осенью из табунов Баторбэйльского хошуна снова угнали свыше пятидесяти лучших коней. Так Тумэр мстил богачам за жену и сына.
Всю зиму Тумэр пытался найти следы исчезнувшей жены, но безрезультатно. Весной он снова наведался в Баторбэйльский хошун и на этот раз угнал двадцать коней у самого хошунного князя. Тот пришел в ярость. Табунщиков он запорол чуть ли не до смерти, во все хошуны были посланы бумаги с просьбой изловить наглого конокрада. Но теперь всем было не до Тумэра, страна переживала смутное время, и никто не обратил внимания на жалобы хошунного правителя.
Тут-то и повстречал Тумэр полусотню Хояга.
Долго Тумэр рассказывал Хоягу про свои злоключения. Когда он кончил, Хояг с сожалением посмотрел на него.
- Неладно у вас получается. Вы же сильный и смелый человек, а в такое трудное время, как трусливый заяц, уклоняетесь от борьбы и думаете только о своих интересах.
Тумэр с удивлением уставился на Хояга. Такое ему еще никто не говорил. Но он не рассердился.
- У меня не было другой правды. Я хотел жить мирно, но мне не дали, сказал он в свою защиту.
- Что значит - мирно? В своей юрте сидеть? И это, когда народ поднялся, чтобы сбросить со своих плеч не только ноёнов и богачей, но и их иностранных покровителей? И какую правду вы искали? - И Хояг рассказал Тумэру, за какую правду они борются под руководством Магсаржава.
- Но ведь я тоже помогал беднякам, - тихо сказал Тумэр.
- Сейчас надо думать не о чашке супа на сегодняшний день. Надо биться за лучшее будущее. Нет, Тумэр, тебе надо сворачивать на другую дорогу.
Тумэр жалко улыбнулся. Что же делать? Слова Хояга были суровыми, но они не обидели его, в них было много правды. Тумэр задумался.
- Знаешь что? Возьми-ка ты этих коней себе, - неожиданно предложил он.
- Это тоже дело, но и вы идите к нам.
На горизонте показалась главная колонна войск Магсаржава, спускавшаяся с перевала. Весело трепетали на ветру флажки и знамена, ярко поблескивало на солнце оружие бойцов.
Тумэр долго смотрел на извивающуюся цепочку конников.
- А как ты думаешь, примет меня Хатан-батор в свое войско? - спросил он.
18
По узкой, покрытой толстым слоем снега тропе, идущей через лес, медленно ехал всадник. На правом боку у него висел маузер, на левом русская кавалерийская сабля.
В лесу было тихо. Изредка с верхушек деревьев на землю падали пухлые хлопья снега, сверкавшие на солнце. Конь с трудом передвигал ноги, видно, всадник давно не давал ему отдыха. Это был Эрдэнэ. С тех пор как он ускакал от белогвардейцев, прошло уже несколько дней, но Эрдэнэ и сейчас не знал, куда и зачем едет. Да и не хотел знать. До сих пор у него в ушах стоит крик того мальчугана: "Папа, мой папа!" И ему казалось, что это он виноват во всем, что это он привел белых в Ургу.
Конь вдруг остановился. Эрдэнэ ударил его несколько раз каблуками, но конь не двигался. Эрдэнэ спешился и повел коня в поводу. Идти ему мешало оружие, и тогда он бросил в снег и маузер и саблю. Стало легче, ему даже показалось, что он расстался с совершенно ненужными предметами. "Пока на свете существует оружие, у людей не будет счастья", - пробормотал Эрдэнэ. Вдруг ему показалось, что его кто-то окликнул. Он обернулся. Его догонял на коне какой-то вооруженный человек. В поводу он держал запасного коня.
Эрдэнэ остановился. Человек подъехал и сдвинул на затылок огромную лисью шапку - ловуз. Эрдэнэ без труда узнал своего старого знакомого, Даржа-батора.
- Здравствуй, Даржа-батор, откуда ты появился?
- Здравствуй, здравствуй. Да вот заприметил я тебя еще вчера. Думаю: куда это Эрдэнэ собрался? И поехал за тобой. А ты что же оружие бросил? Негоже так, не то время.
Эрдэнэ опустил голову и ничего не ответил. Даржа-батор спешился и присел на корточки. Оба закурили.
- Так куда же ты направляешься? - спросил через некоторое время Даржа-батор.
Эрдэнэ рассказал, что с ним произошло несколько дней назад.
- А сейчас сам не знаю, куда податься, - заключил он свой рассказ. Мне и во сне не снилось, что я в этой глуши повстречаюсь с вами.
- Не такая уж тут глушь. Эта дорожка ведет прямо к Сухэ-Батору. Он собирает войско, чтобы изгнать из Монголии и гаминов и унгерновцев. Я еду к нему, - сказал Даржа-батор.
- А меня он примет? Ведь я служил у белогвардейцев.
- Примет. Бери, брат, свой маузер и саблю, я их подобрал. - И Даржа-батор протянул Эрдэнэ брошенное им оружие.
Так у Эрдэнэ появилась в жизни новая цель.
На третьи сутки Эрдэнэ с Даржа-батором прибыли в караул Худэр, где Сухэ-Батор комплектовал свои сотни.
Даржа был хорошо знаком с Сухэ-Батором. Он рассказал ему все, что знал об Эрдэнэ и как он его встретил.
- Сегодня нам дорог каждый патрон, - обращаясь к Эрдэнэ, сказал Сухэ-Батор, - а вы хотели бросить оружие. Враги терзают нашу землю, они еще сильны. В одной только Кяхте еще тысячи гаминов. А в Урге и в западных аймаках полно белогвардейцев. Всех их можно изгнать только оружием. Нам сейчас нужно быть едиными в борьбе, и тогда мы добьемся победы. И в этом нам помогут русские рабочие и крестьяне, Советская власть, большевистская партия... Сейчас нас еще мало, но мы все равно победим.
Эрдэнэ не помнил, где он уже слышал о большевистской партии, но эти слова были ему знакомы. И вдруг в памяти всплыл образ Петра. Ну конечно же, это он говорил Эрдэнэ о большевиках и о том, что они помогут Монголии, когда свергнут царя и создадут свое правительство. Выходит, что Петр оказался прав, а не Эрдэнэ, когда он возражал Петру. О, небо, какой он был глупый!
- Возьми этого человека в свою полусотню и обучи его военному делу. Оружие у него есть, - сказал Сухэ-Батор командиру, прибывшему по его приказанию. Эрдэнэ посмотрел на вошедшего и узнал в нем Доржи.