4
Лёгкий порыв утреннего ветра покачнул оконную раму, стилизованную под орнамент вьющихся лоз. Помещение полнилось ароматным паром кипящей в араша́ле воды, приправленной эвкалиптом. Тянущийся из медной трубы прозрачный дымок сообщал о нужной температуре углей, калящихся в топке аппарата для разогрева его внешнего цилиндра. Фиолетовая ладонь повернула краник в форме совы, позволив потоку кипящей жидкости наполнить заварочный чайник. Щепотка ромашки, мятный листок, ложечка мёда и терпение, что позволит воде вобрать аромат, вкус и все полезные свойства выбранных ингредиентов.
В очередной, уже второй за это утро раз, Лу́ника раздумывала о том, кто мог придумать столь сложный и в то же время простой аппарат и как сильно арашал вжился в традиции её тяготеющего к чаепитию народа. Эльфийка вдохнула полной грудью, насладившись витающим запахом трав, и вышла на площадку балкона. Лан-Лур — поселение, что никогда не знало сна, постепенно наполняла активность. С вершины деревьев послышалась тонкая соловьиная трель тут же подхваченная свирелью. Стражи возвращались с постов, а ремесленники уже попивали чаи, планируя ряд грядущих работ. Молодые мамы в компании своих чад собирались в путь, дабы собрать трав и провести пару безмятежных часов на берегу озера.
В Лан-Лур проживало около двухсот жителей и, разумеется, каждый из них знал друг друга в лицо. Эльфов «Иль-Вэн» всегда связывали прочные узы, что превращали клан в одну большую семью. Именно эти узы некогда и спасли клан от участи быть утерянным в пучине времён.
На фиолетовом лице, что являлось самим воплощение эльфийских понятий красоты, воссияла улыбка, ибо талии Луники коснулись объятья двух крепких рук, а прохладное касание губ скользнуло по её шее.
— Даже не останешься на чай? — промурлыкала Луника и закинула руки за спину своего обожателя, отыскав рукояти двух изящных близнецов лотраэ́нов «Ron’borag» и «Lit’borag» — мечи пощады и гибели.
— Дела не ждут, — прошептал А́рис. — Для начала нужно заглянуть в храм, забрать у Ка́тлы снадобья. Потом на площадку. Сегодня большой день.
Луника прильнула к эльфу так близко, как только могла, желая прикоснуться к нему каждым миллиметром кожи. Арис прижал её к себе, вобрав грудью аромат чёрных волос, и нежно прикусил кончик уха.
— Пообещай, что не станешь задерживаться, — послышался шёпот из уст эльфийки.
— Как только, так сразу, — улыбнулся эльф, продолжая тонуть в шевелюре возлюбленной. — Не могу же я заставлять свою любимую жену ждать.
— И всё же, я жду, — усмешливо ответила Луника и опустила взгляд в направлении лан-лурских троп. Улыбка на её лице приобрела более мягкий оттенок. — Доброе утро, леди Лиара.
— Доброе утро! — тот час выстрелила друидесса, помахав рукой.
— Вот и наша гулёна, — склонил голову Арис. — Идёшьв храм? Подожди минутку, нам по пути.
Мужчина ещё раз поцеловал щёку жены, прижался к её спине и скрылся в направлении винтовой лестницы. Лиара приблизилась к балкону, попав под прицел двух выразительных глаз цвета зимней луны.
— Как твои дела, синеглазка? — улыбнувшись доброй, почти материнской улыбкой промолвила Луника. — Что вчера стряслось у вас с Риланом? Вы всех нас напугали.
Не удивительно, что именно Луника и Арис стали первыми эльфами, откликнувшимися на зов Лорота. В детстве Лиара проводила много времени под присмотром этой женщины, а сама Луника оказала на Лиару не меньшее влияние, чем Рилан и в некоторой степени заменила девочке мать. Вместе они отправлялись на берег озера, вместе заплетали косы и штопали вечно рвущиеся брючки и платья. Именно Луника зародила в Лиаре любовь к творчеству, когда часы напролёт проводила с девочкой в мастерской, вылепливая глиняных коняшек. Добрая, весёлая, утончённая, а главное верная и любящая — Луника создала в сознании дочери Лорота образ истинной эльфийской женщины, коей со временем надеялась стать и сама Лиара.
— Этодолгая история. Можно сказать, что я слишком увлеклась работой… и потеряла счёт времени.
— Я всё понимаю, дитя. Послушай, я не стану читать тебе нотаций и тем более в чём-то упрекать. Но прошу, береги своего отца. Старейшина Лорот очень сильно тебя любит, как и все мы. Не забывай об этом.
Лиара не смогла найти слов и молча спрятала взгляд. На короткое мгновение между эльфийками воцарилось молчание.
— Главное, что вы в порядке и всё обошлось. А сейчас, будь так добра, проводи моего бестолкового мужа до ворот храма.
— Я всё слышу, — пробурчал Арис.
— А я и не скрываю. У всех свои незадачи, а у меня муж…
— Значит так? — эльф поднял бровь. Уголок его рта искривился в ухмылке.
— Да, так! — засмеялась Луника. Её задорный смех звучал сродни звону колокольчика. — Иди уже! И чтобы никаких синяков… на моей любимой мордашке.
Лиара едва сдержала улыбку, причиной которой была не столь словесная баталия супругов, сколько радость при виде этой парочки и витающей между ними магии чувств. Однако, так было отнюдь не всегда и первая встреча Луники и Ариса, произошедшая ещё до исхода «Иль-Вэн» из земель запада, была далека от дружески и уж тем более романтических встреч будущих супругов. Изначально, Арис, будучи иролланским воином пришёл в пограничное с землями людей королевство эльфов — Тарла́д, дабы нести месть тамошним эльфам за сожжение столицы Ироллана в «День Огненных Слёз». Это была кровная месть — выплеск копившейся ненависти к народу, что некогда впал в ересь и отрёкся от изначального пути, продолжая тонуть во тьме и предательстве. Однако вместо подлого врага, коего рисовали генералы Ироллана, мечник нашёл лишь испуганных недоумевающих эльфов, что отличались от его родичей лишь вероисповеданием и поклонением двум драконам стихий. Переломной точкой сего похода стала именно встреча с Луникой — девушкой, которая изменила всё. Разочарованный в войне, Арис оставил былую жизнь и поклялся защищать ту единственную, что сумела завладеть его сердцем, разумом и душой. И Арис всегда будет верен клятве, до тех пор покуда его сердце бьётся в груди.
С ранних лет жизни Лиара помнила Ариса как добродушного весёлого эльфа, не лишённого чувства юмора, но несколько отрешённого от происходящего. Казалось, даже в разговоре на важные темы мечник оставался внутри собственной головы, ведя постоянное размышление о чём-то своём, недоступном для собеседников. Даже сейчас, по мере диалога с Лиарой и приближения к храму, эльф напевал себе под нос надоедливую, но приставучую мелодию, которую опасалась подхватить друдесса — «Ту-ту-ру-ру-ту-ту-ту…»
Арис всегда казался окружающим слегка легкомысленным и даже беспечным, но только при поверхностном суждении. Несмотря на весёлую, миролюбивую натуру этот эльф являлся ветераном множества битв, а старейшина Лорот называл его одним из лучших мечников когда-либо виданных им в жизни. А старейшина знал многих. Воины подобные Арису — настоящие мастера своего дела, всегда будут цениться как среди «Иль-Вэн», так и среди всего эльфийского народа и всех народов Асхана, ибо история этого мира — есть список коротких промежутков затишья среди пламени постоянных войн. Именно по этой причине с возведением Лан-Лур, одним из первых строений в стенах поселения стал просторный тренировочный зал — место, где Арис и подобные ему танцоры с клинками, практиковались в умении «Vin-pa» — «Боевого танца». Мастера с радостью делились знаниями с сородичами, позволяя тем постигнуть основы обращения с благородным оружием. По большей части эльфы приходили в зал, дабы попросту успокоить дух. Физические практики, как известно, всегда были лучшим лекарством от дурных мыслей и тревог. Другие же, восхищённые красотой и философией «Vin-pa», приходили в воинскую обитель с целью стать учениками Ариса и будущими танцорами с клинками.
***
В библиотеке храма стояла тишина. Страницы книг изредка шелестели в руках расположившихся внутри мужчин. Первым, был никто иной как, мастер друидов «Иль-Вэн» — Древен. Развалившись в резном кресле, друид неспешно листал трактат в кожаном переплёте, обложка которого оказалась исписана символами на всеобщем языке — наиболее простом общепринятом наречие и основным диалектом у большинства народов людей.
Молчаливый собеседник мастера, погрязший в чтении трактата, заметно выбивался из числа привычных обитателей Лан-Лур. Кожа его имела привычный, несколько смуглый оттенок отличный от фиолетовых тонов «Иль-Вэн», на лице отсутствовали привычные темпераментные черты, но красовалась аккуратная чёрная борода — элемент внешности, совершенно несвойственный эльфам ввиду их физиологии. Однако главным отличием гостя являлось отсутствие его принадлежности к детям земли. Это был человек. Серый цвет глаз, странствующих по строкам эльфийских книг и застывшее на лице любопытство. Его пышную чёрную бороду и волосы уже коснулась седина, а на лице проступили первые возрастные морщины. Роскошная бордовая мантия несколько потёртая за годы путешествий укрывала сухощавое тело, как и дорогой стёганый жилет, а тонкие длинные пальцы венчал набор серебряных перстней с драгоценными камнями. Под рукой человека подвешенный к поясу, красовался его бессменный друг — завёрнутый в мягкую обложку дневник со всевозможными записями и заклинаниями, изученными за годы путешествий, а во внутреннем кармане мантии таился небольшой деревянный футляр.
В очередной раз покачав головой, человек откинулся в кресле, зевнул и потянул руки в стороны. На лице Древена блеснула улыбка. Несмотря на столь значительный разрыв в возрасте, гость ничем не уступал старшему друиду в вопросах мудрости и знаний. Они прекрасно дополняли общество друг друга и никогда не пренебрегали возможностью разузнать что-то новое, будь то практическая информация или банальные слухи из уст окружающих зевак. Древен навострил слух — дверь библиотеки издала характерный скрип.
— Магистр Шеймус? — послышался нарастающий голос, звучавший на всеобщем наречие. — Магистр Шеймус!
Гость поднялся с кресла и выпрямился в полный, высокий по человеческим меркам, но средний по меркам эльфов рост, поравнявшись взглядом с дочерью Лорота. При виде этой девушки с белыми волосами и сияющими сапфирами глаз, на его лице каждый раз цвела широкая улыбка.
— Lir-ada inya Liara, — ответил Шеймус с интонацией слегка грубоватой для эльфийского слуха. Лиара тут же бросилась навстречу дорогому гостю и заключила в объятья, едва не свалив того с ног.
Магистр Шеймус был рождён далеко на юге, в лиге Серебряных Городов — государстве магов. Будучи сыном двух учёных волшебников, с раннего детства мальчик тянулся к знаниям. Его живой ум и дисциплина стали фундаментом, позволившем тогда ещё ученику академии достичь немалых высот в изучении тайных искусств — направлении волшебства, что основывалось не на вере, как это происходило у жрецов, а на разуме и самоконтроле. Уже тогда, в те далёкие годы Шеймус проводил уйму времени за страницами книг, выстраивая в своём воображении целые миры, в то время как его сверстники предпочитали шумные игры и гуляния на жарких улочках южных городов. Шаг за шагом он постигал магию под началом учителей, демонстрируя редкое сочетание настойчивости и таланта. Уже в двенадцать лет юный волшебник сотворил свою первую «Молнию» втайне от учителей, а в пятнадцать лет подрабатывал в мастерской конструктов. К третьему десятку Шеймус уже владел званием архимага и местом во втором круге магов города Шихам.
Однако судьба волшебника завела его в совершенно иную степь, нежели кафедры академии, ибо по тем или иным причинам Шеймус, будучи высокопоставленным чином в обществе магов покинул родное государство и отправился в мир. Он никогда не распространялся о причинах своего решения, но за годы, проведённые в странствиях, волшебник успел побывать в отдалённых уголках Асхана, отыскать новые пути познания и познакомиться с ранее чуждыми культурами, в том числе и эльфами «Иль-Вэн».
Эта история берёт начало с того момента, когда волшебник осел в свободном городе-государстве Ли́стмур, став членом местной гильдии магов. Способности Шеймуса быстро возвысили его среди коллег и уже через несколько лет южный гость носил титул листмурского архимага, входил в состав городского совета и располагал достаточным влиянием, чтобы худо-бедно влиять на обстановку в городе, а его дружелюбие в скупе с отзывчивостью и гибким умом позволили волшебнику обзавестись множеством полезных знакомств и сводили на нет все попытки очернить его доброе имя. Так и шло время, возраст забирал своё, а реалии жизни Листмура, несмотря на все привилегии и возможности, всё же не прельщали свободолюбивый нрав Шеймуса. За годы путешествий он слишком полюбил жизнь далёкую от постоянной суеты и многолюдных улиц городов. Шеймус мечтал о тихой жизни подальше от мирских забот в компании своих самых верных друзей — книг. Именно по этой причине, узнав о руинах старой обсерватории в северо-восточных лесах, Шеймус понял, что его мечте суждено сбыться. Маг превратил руины в свою обитель — убежище от всего внешнего мира, место, где находил своё пристанище во времена свободные от гильдейских дел. Именно в башне маг проводил научные изыскания и рассчитывал встретить старость в тишине и гордом одиночестве. Однако у Девы Судьбы были совершенно иные планы…
Одной зимней ночью в месяц Ночной Вуали когда шапки снежных сугробов заваливали окрестности всех окружающих троп, а единственным зелёным цветом в лесах оставалась тёмная хвоя, Шеймус проводил время за чтением очередной книги. На сей раз, то был не привычный трактат с рассуждениями на темы чуждые неискушённому разуму, а обыкновенный сборник сказок. Приятная книга, тёплый чай, потрескивающее в камине пламя и прекрасная тишина. Казалось, что может нарушить покой одинокого мага?
Подобно вспышке молнии среди ясного неба, в дверь башни раздался уверенный стук. Шеймус опешил и затих, но «гости» не унимались. Какого же было удивление мага, когда, всё же выйдя на порог, он обнаружил пару эльфийских следопытов, едва живых после встречи с грозной мантикорой. Едва ли человек ожидал встретить эльфов так далеко на востоке, в такой глуши… да ещё и с фиолетовой кожей. Следуя голосу совести, Маг приютил следопытов, дал им пищу и кров, а так же вернул с того света юношу Муралона который, что не пал жертвой токсичного яда. Так продолжалось пару недель, пока следопыты не встали на ноги. Однако следом за одними гостями явились и другие — шедшие по следу своих сородичей…
Таким образом, Шеймус стал первым человеком, переступившим через врата Лан-Лур. Старейшины приняли гостя, но отнеслись с недоверием к знаниям, коими тот отныне располагал. У «Иль-Вэн» были причины подобного отношения к людям, как были и причины скрывать своё существование. Лан-Лур должен был оставаться тайной, даже если ценой этой тайны будет чья-то жизнь. Весь последующий год Шеймус провёл в стенах эльфийского поселения под чутким наблюдением старейшин. Он изучал язык эльфов, делился знаниями и даже оказывал посильную помощь клану. Казалось, что человек совершенно не испытывает тягот находясь среди чуждого общества и от части, то было правдой. За время, проведённое с эльфами, человек успел не только проникнуться к их культуре, но и завести среди «Иль-Вэн» друзей, в числе которых оказался старший друид клана и его юная ученица. Шеймус разжёг воображение Лиары, поведав девушке о мире далеко за вратами Лан-Лур. Поведал о величественных городах запада и солнечных крестах на вершинах имперских храмов, о горных вершинах Гримхейма и летающих крепостях в южных пустынях. Поведал о великих драконах, редких существах, древних цивилизациях и тайнах, что хранили руины их городов.
Когда же минул год и наступил момент судьбоносного вердикта, на сторону человека встал старейшина Древен. Друид увидел в Шеймусе то, что принесло спокойствие его душе. Впервые за несколько сотен лет эльф «Иль-Вэн» доверился человеку, а вместе с ним доверился и весь клан. И Шеймус сохранил их секрет. Ко всеобщему удивлению маг появился у врат Лан-Лур спустя пять месяцев после возвращения к людям. На сей раз, Шеймус был принят как друг, а эта традиция сохранилась и по сей день, спустя восемь лет с его первого визита в поселение эльфов.
***
— Ха-ха! Как же я рад видеть тебя, дочь Лорота! — отпустив девушку из объятий, произнёс маг. — Продолжаешь совершенствоваться в языках?
— Конечно, лорд Шеймус, — улыбнулась Лиара. На сей раз, из уст девушки звучал не привычный монлин, а не лишённый лёгкого акцента всеобщий язык. — Давно вас не было в наших краях.
— Лорд Шеймус? Как по мне, слишком официально. Я задержался в Листмуре чуть дольше, чем планировал. Торговые сделки, соглашение с южными коллегами. Ох! Сама знаешь, эти люди… у них всегда полно забот. Хе-хе. Слышал, вчера у вас что-то стряслось. Всё в порядке?
— Да. Вчера был долгий день, к тому же, мастер Древен… сумел удивить своим заданием.
На лице молчаливого друида проступила улыбка. Лиара взглянула в глаза волшебника и в то же мгновение радостные блики исчезли из её собственных глаз, а взгляд наполнился тревогой.
— Но теперь я должна просить вашего совета, мастер Древен. Прошлой ночью, мне было видение. Я видела затмение и кровавую луну.
— Кровавая луна? — нарушил молчание друид и, изогнув тёмную бровь, взглянул на Лиару. Привычная улыбка на его лице сочлась с хмурью. — Позволишь, я взгляну?
Друидесса передала дневник с зарисовками образов, сделанных прошлым утром, параллельно с тем излагая детали увиденного. Пылающий златокрылый сокол, его обожжённый птенец, ожесточённое сражение у корней древа, цветок в руках юной девы и самое главное — страх, что сковал её душу при виде тени. Видения Лиары никогда не давали чёткой картины, но позволяли интерпретировать события грядущих или минувших дней с завидной точностью.
— Затмение произойдёт, как и планировалось. Мы готовы встретить кровавую луну, — друид задумчиво опустил взгляд. — А вот звери и тень вызывают некоторые вопросы.
— Возможно, отсылка ко второму затмению? — пожал плечами Шеймус, будучи информированным о даре Лиары. — Смерть Лайма Сокола и последующие дворцовые интриги с императрицей Гве́ндолин. А тень… скорее олицетворение событий, что произошли в Тарладе.
— Очень может быть, но нельзя сказать наверняка…
— Готовы к затмению? — обескураженным голосом промолвила Лиара. Её удивлённые глаза округлились подобно двум лунам. — Мастер Древен… я не понимаю. Что, вы хотите сказать?
— Подумай, дитя, — продолжая разглядывать зарисовки ученицы, промолвил друид. — Подумай хорошенько и ты сама найдёшь ответы.
И вновь слова наставника повергли её в шок. Неужели старейшины знали о надвигающейся беде? Почему же о ней не было известно никому из жителей Лан-Лур? Почему молчал отец? Что значат слова мастера? Неужели все изменения, постигшие Лан-Лур в последние годы, были реакцией на конкретное событие? Возведение каменных стен, обустроенные в городе склады, увеличение числа гарнизонов и десятки учеников в стенах воинского зала. Старейшины знали о грядущей беде и начали подготовку задолго до этого дня.
— Лиара, Орден Слепых Братьев предсказал четвертое затмение, ещё много лет назад, — промолвил Шеймус. — Все, кому хватило рассудительности, давно готовятся к встрече с демонами.
— Значит, вы всё знали? Так почему молчали? Ни друиды, ни старейшины ничего не говорили о затмении. Если бы не видение… не знала бы и я.
Старший друид всё же отложил в сторону дневник, поднялся с кресла и приблизился к открытому в библиотеке окну. Жестом, он подозвал ученицу и предложил окинуть взором окрестности храма и улочки Лан-Лур. Повсюду звучали отголоски музыки, разговоров и смеха, что отдавались звонким эхом в кронах деревьев. Небольшие группы эльфов, свободных от повседневной суеты, направлялись в храм, дабы получить благословение своего дракона. Друидеса Катла скакала близ замшелых булыжников, играя в догонялки с маленьким ручным лисом, неподалёку Арис вёл неспешный диалог с друидом, то и дело, сотрясая воздух своим звонким хохотом. Семьи, компании друзей и коллег — такие разные, но такие похожие, эльфы проживали жизнь, шедшую своим чередом, и попросту радовались приходу нового дня.
— Ты, видишь этих эльфов? — промолвил наставник. — Они счастливы?
— Да, — ответила Лиара спустя пару задумчивых секунд.
— Зачем же рушить всё это? — продолжил Древен. — Зачем заставлять их жить в страхе и готовиться к неизбежному? Сейчас, наша задача — подготовиться к приходу затмения и не поднимать паники среди наших собратьев. На души многих из них и без того выпали тяжёлые испытания.
Лиара хотела возразить и оспорить решение, которое однозначно принадлежало совету старейшин, но сдержав внутренний порыв — осознала, что в словах наставника крылся смысл. Как и говорил её отец — старейшины не просто так принимали решения. Последовало молчание. Шеймус открыл футляр и вытянул роскошную курительную трубку из чёрного дерева с серебряным мундштуком и резной чашей. Достал мешочек табака и тампер.
— И когда нам ждать кровавую луну?
— Если верить предсказанию, — палец Шеймуса вспыхнул искрами огня, воспламенив забитый табак. — Следующей весной. Но прогнозы слепых братьев имеют погрешность.
— И, вы думаете… Лан-Лур устоит?
— Сложно сказать, дитя, — пожал плечами друид. — Мало, что способно устоять перед силами адских армий. Но мы сделаем всё необходимое, дабы избежать встречи с врагом и устоять, если того потребует случай.
Лиара ещё раз взглянула в окно. Мысли в её голове сменяли друг друга. Как бы девушке не хотелось воспротивиться этому, она приняла план старейшин даже несмотря на факт замалчивания от клана. Паника и впрямь была худшим, что могло произойти с Лан-Лур, учитывая грядущие события.
— Лиара, — обратился к ней Древен, — ты же понимаешь, что всё сказанное сейчас, не должно покинуть стен храма?
Эльфийка кивнула в знак согласия.
— Вот и славно. Что касается других деталей твоего видения, я должен всё обдумать. Предлагаю отправиться во двор и провести часок другой в медитации. Возможно, духи укажут нам некоторые ответы.
Девушка отправилась к выходу и уже собиралась покинуть библиотечный зал, когда наткнулась взглядом на кленовый посох, стоявший у книжного шкафа — инструмент магистра Шеймуса. Толстое древко с тусклым, сияющим у вершин кристаллом-катализатором. Подобно его обладателю, за простой наружностью сего предмета крылся его огромный потенциал. Взгляд девушки тут же переместился к дверям, в место, где стоял её собственный посох столь же простой и непримечательный, как и его владелица. С дубового древка на девушку взирала резная голова волка, появившаяся всего пару часов назад, как дань памяти событиям минувшего дня.
— Мастер Древен?
— Да, дитя?
— Она… сказала, что всё ещё ожидает встречи.
Лицо друида, изменилось в радостной улыбке.
— Ох, все эти разговоры. Я даже не расспросил о твоём задании! Надеюсь, всё прошло гладко? Хм. Я и не сомневался. Как тебе стая? Познакомилась с малышами Гэло и Сильвией? Обычно они очень даже любопытны, особенно по отношению к нам.
— Мастер? Майя поведала мне о путешествии. Вы планировали отправиться на запад. Для чего? И почему отказались от этой затеи? Древен коротко переглянулся с Шеймусом. Маг весело усмехнулся и опустил взгляд в книгу. Похоже, гость Лан-Лур прекрасно знал о каком путешествии ведёт речь юная друидесса.
— Хм. Похоже, Майя поведала тебе несколько больше, чем я ожидал. Что ж… кое в чём, она ошиблась. Я не отказался от затеи путешествия. Но время ещё не пришло.
— Значит… вы покинете нас?
— Только не тебя, дитя, — двусмысленно улыбнулся друид. — Я обещаю, что расскажу тебе всё, но чуть позже, когда настанет время. А пока иди, у духов много времени, но они не любят ждать.
5
Уже с первыми лучами солнца звонкие голоса разносились среди улочек Лан-Лур. Мужчины, женщины, дети — все они были поглощены своими повседневными делами. Музыка лилась над лесом, сочетаясь с его собственной симфонией звуков.
Следопыт проснулся немного позже чем обычно, позволив себе задержаться в постельном плену, ибо то был его первый сон за пару минувших суток. Сидя в своём жилище, возведённом меж двух дубовых стволов, Рилан наблюдал из окна за тренировочной площадкой и подготовкой воинов, попивая тёплый травяной чай. Годами он наблюдал за тем, как будущие мечники шаг за шагом, изо дня в день затачивают одни и те же движения с каждым разом, становясь лучшей версией себя.
Рилан всегда восхищался терпением и спокойствием с коим Арис подходил к процессу тренировок, восхищался плавностью сего представления и сталью клинков, отражающей солнечные лучи.
— Если повезёт, составлю вам компанию вечером, — тихо промолвил следопыт.
Несмотря на дивное утро свободное от забот, мысли эльфа уносили его в совершенно иную степь, не позволяя полноценно предаться отдыху, ибо сегодня, самым главным делом Рилана оставалась встреча со старейшиной Лоротом.
Рилан как никто другой уважал этого эльфа. Следопыт был обязан ему очень многим, как и большинство семей «Иль-Вэн». Именно Лорот организовал поход на восток и по его инициативе был заложен первый камень в основании Лан-Лур. В давно минувшие годы именно Лорот приютил юного осиротевшего эльфа, занявшись его воспитанием и обучением, фактически заменив тому отца.
С годами Рилан возмужал, нашёл любимое дело и сумел организовать собственную жизнь, но даже теперь, минуя три сотни лет с тех событий, Лорот оставался героем в глазах следопыта и образцом для всеобщего подражания.
— Ну что ж, храни меня Силанна, — облачившись в повседневной наряд, выдохнул эльф и сделал шаг навстречу неизвестности.
— Войдите, — вопреки желаниям следопыта, послышался уже хорошо знакомый голос, после троекратного стука дверным молоточком в форме совы.
Дверь отворилась чуть легче нежели он того ожидал, полы издали глухой скрип, а взгляду Рилана стал доступен образ старейшины Лорота, что вёл обыкновенные домашние хлопоты.
— А, это ты, Рилан? Я ожидал твоего визита несколько позже, — старейшина поприветствовал гостя взглядом и сосредоточил внимание на пыхтящем арашале. — Ну, да ничего. Проходи, присаживайся, чай почти готов.
Рилан безмолвно кивну и сел за старый стол, где некогда вместе с Лиарой и Лоротом устраивал утренние чаепития. Старейшина скрылся в просторах кухонного зала, выбирая травы для заварки. Его поведение казалось Рилану слегка необычным, ибо Лорот предпочитал не тянуть с делами, особенно если это касалось чего-то важного и особенно его дочери.
В доме стоял лёгкий аромат мяты, на стенах, как и ранее, висело множество трофеев и произведений эльфийских мастеров. Десятки глиняных и резных статуэток единорогов украшали навесные полки и углы тумб. Магические жеребцы — создания, чьё великолепие заставляло восторгаться художников остались далеко на родине «Иль-Вэн», но их образы и по сей день согревали души восточных эльфов. Одна из статуэток, явно уступающая в качестве прочим работам, являлась первой подделкой, созданной руками Лиары и занимала особое место среди всех прочих работ, как дань памяти светлым дням её далёкого детства.
Рядом с широким окном возвышаясь над просторами комнат, красовалась хорошо знакомая Рилану картина, окутанная венками из засохших стеблей роз. Прекрасная беловолосая дева, сияющая сапфирами глаз, своим ликом столь схожая с ликом дочери Лорота. Ильсин — ушедшая в объятья Асхи жена Лорота, мать Лиары.
Рилан почтительно перевёл взгляд на росток янтарного древа, найденный старейшиной во время исхода «Иль-Вэн». За период почти в три сотни лет ветвь увеличилась в размерах всего на пару дюймов. Однако медленный темп роста имел и обратную сторону, ибо по поверьям эльфов, янтарные деревья растут на протяжении всей своей жизни куда более длительной, нежили жизни детей земли. Если верить легендам, то в стародавние времена до разделения Асхана на материальный мир и Мир Духов, кроны янтарных деревьев касались облаков и царства самого Илата — первородного дракона воздуха.
«Failriz» — «Лезвие Удачи» — легендарный меч, некогда служивший старейшине Лороту, ныне красовался на стене, скрывая зачарованную сталь клинка в изящных ножнах. Уже многие годы грозное оружие оставалось нетронутым рукой старейшины, служа ему памятью о прошедших днях и боевых заслугах.
— Помнишь его? — поставив перед следопытом кружку чая, произнёс Лорот. Взгляд изумрудных глаз пал на резную рукоять меча, что некогда сжималась его хватом. — Когда-нибудь, я найду ему более достойное применение. Негоже такому оружию висеть на стене. Рилан кивнул в знак солидарности, его ладони прильнули к тёплой деревянной кружке.
— Рилан, я могу задать тебе личный вопрос?
В глазах Лорота блеснула искра.
— Конечно, старейшина. Я слушаю.
Ненадолго, в помещении воцарилась тишина. Воспользовавшись моментом, Рилан сделал пару глубоких глотков, смочив пересохшее горло. Мятный аромат и вкус успокоили его сознание.
— Давай обойдёмся без титулов и поговорим как… старые добрые друзья. Однако, учти, я рассчитываю на твою откровенность, — на лице старейшины проступило смятение. В его обыкновенно ровной речи вдруг появились чуждые неловкие паузы. — Рилан, я бы хотел знать… что у вас с моей дочерью?
Только что ароматный напиток превратился в ком посреди горла. На мгновение, нутро эльфа превратилось в окаменевший бардак.
— Лиара — мой близкий друг, — промолвили его уста в достаточно сдержанной манере.
— А ты для Лиары?
— Думаю, она видит во мне что-то похожее.
Лорот припал губами к кружке и неспешно покачал головой. На его лице проступила нотка усмешки.
— Полагаю, ваши отношения уже давно вышли за пределы простой дружбы, Рилан. Лиара видит в тебе не только друга. Даже если она сама ещё не поняла этого.
Тело следопыта, что до сего момента удерживал себя в руках, дало лёгкую слабину, а пальцы свободной руки выдали предательскую чечётку по дубовому покрытию стола.
— Но Лиара… старейшина Лорот, я понимаю ваши опасения. Если Лиара и правда…
— Дело не в Лиаре, мальчик. Дело в тебе. Вопрос в том, что ты хочешь от Лиары? Что, ты видишь в ней?
Рилан вновь застыл. Его мысли заметались в голове подобно урагану. Лорот тем временем продолжал:
— Ты был ещё мал, когда судьба впервые свела нас. Но уже тогда я мог видеть совсем юного, но смелого и верного своим идеалам эльфа. Потом юный эльф повзрослел и не раз доказал мне о верности этих суждений. Я всегда доверял тебе, Рилан. Всегда знал, что могу на тебя положиться. — Лорот на мгновение замолчал, дабы своей следующей фразой отправить собеседника в беспамятство. — И теперь, я готов доверить тебе самое дорогое, что есть в моей жизни.
Глаза Рилана вспыхнули подобно двум зелёным лунам.
— Старейшина Лорот, я…
— Подожди, Рилан. Я хочу закончить мысль. Ты должен знать — грядут перемены. Не знаю когда и какие, но они грядут. Вы с Лиарой всегда были вместе и к тому же, здорово сблизились в последнее время. Никогда нельзя предсказать события завтрашнего дня и если случиться что-то серьёзное или вдруг не станет меня, прошу не оставляй мою дочь.
— Старейшина, о чём вы? Что за перемены? Что должно произойти? — дуги бровей нахмурились над зелёными глазами, но в тот же миг к Рилану пришло осознание. — Значит, видение Лиары… грядёт затмение, верно?
— Затмение, не затмение, — Лорот лишь покачал головой, а его лицо сохраняло привычный стальной вид, будто весть о приходе кровавой луны не имела никакого значения. — Существуют вещи страшнее кровавой луны, Рилан и всё это не важно. В крайнем случае, пока. Я лишь хочу убедиться, что несмотря ни на что, ты не оставишь Лиару.
— Конечно же, нет! — возмутился охотник. — Лиара очень дорога мне и я не оставлю её ни за что на свете.
— Ты можешь дать клятву?
Рилан был поражён. Он шёл на разговор со старейшиной, готовясь быть отчитанным за проступок. Но на деле — Лорот обращался к нему с просьбой. Следопыт понял, о чём говорил старейшина. Его опасения подтвердились. Затмение не было просто сном и поведение Лорота было тому прямым доказательством. Будущее клана оказалось под угрозой, но Рилан точно знал, что сдержит своё слово, и дело тут было совсем не в просьбе Лорота.
— Sirlay-sal! — уверенно ответил охотник, скрепив данную клятву.
— Спасибо, Рилан, — Старейшина кивнул и сделал глоток чая. — Теперь, вернёмся к моему вопросу. Что для тебя значит Лиара?
— Лиара? Я…
— Подожди. Не нужно спешки. Пусть ответ и будет известен лишь тебе. Просто знай, если ты… всё же придёшь к мысли, что Лиара для тебя нечто большее, чем просто друг, — в комнате повисла тяжёлая тишина. — Моё благословение будет с вами.
Все барьеры рухнули в одночасье. Вновь воцарилась тишина и мысли эльфа, бесновавшиеся в шальном вихре, затихли, и даже взволнованное сердце перестало барабанить в груди.
— Ступай с миром, — положив руку на плечо следопыта, произнёс Лорот. — Пусть все детали этого разговора останутся между нами. И Рилан, каким бы не было твоё решение… спасибо.
Пьянящий аромат лесного ветерка коснулся обоняния эльфа. Рилан оглянулся, в очередной раз, встретившись взглядом с Лоротом, что провожал следопыта в дверях. Лицо старейшины, такое же твёрдое и невозмутимое сохраняло былой вид, но в глубине изумрудных глаз показались едва различимые искры радости. Впервые за долгие годы жизни, Рилан вновь почувствовал себя одиноким. Подобно оголённым мышцам тела его восприятие столкнулось с правдой внешнего мира. И эта правда была пугающей… и в то же время, настал момент тишины и честности. Честности по отношению к самому себе. Честности, на которую ранее он не имел права.
Взгляд Лорота скрылся за дверью. В воздухе повис немой вопрос, но Рилан уже знал все ответы, как знал и направление, в котором совершит свой следующий шаг.
6
— И всё равно, я ничего не понимаю, — покачала беловолосой головой Лиара. — Как мы собираемся противостоять демонам, если когда-то они смогли одолеть объединённые армии народов Асхана?
— Видишь ли, Лиара, — пустив в воздух дымное кольцо, промолвил Шеймус. — Затмения, как правило, имеют ярко выраженный локальный характер. Демоны попытаются нанести максимальный ущерб миру на тех территориях, где будут открываться врата, и не думаю, что им будет дело до затерянного в лесах поселения эльфов. Особенно учитывая бурный нрав ваших ближайших соседей.
Стояло ранее утро, солнце только поднималось ввысь, отражаясь в каплях росы на густых еловых иголках, а соловьи уже молвили свою мелодичную песнь. В компании двух эльфийских друидов пожилой человек продвигался сквозь лесную тропу в направлении северной части леса.
— Наших соседей? — удивилась Лиара. — Вы имеете в виду орков?
— Да. Эти дикари никогда не отличались манерами, но демоны их боятся. И прошу заметить — не без причин, — Шеймус сделал короткую задумчивую паузу. — Хм. Порой мне кажется, старейшина Лорот неспроста выбрал это место…
— Отец?
— Не исключено, — кивнул Древен. — Нам с Лоротом довелось повоевать бок о бок с этими… созданиями, во времена первого затмения, пять веков назад. Не без помощи орков, нашему народу удалось отстоять Тарлад и Ироллан.
— Мастер, а на кого похожи орки и почему вы называете их созданиями?
— Орки похожи на демонов, — вмешался Шеймус. — Архимаг Дема́́́ра вывел орков пять веков назад, в годы первого вторжения. Он сумел соединить людскую плоть и кровь порождений ада, создав новую расу, сочетающую в себе черты обоих миров. Орки дики, сильны и полны ярости. Наши предки хотели обуздать их тягу к разрушению, но орки бежали прочь и разбрелись по миру. Всё что они признают — язык силы и с охотой переходят к кровопролитию, а во времена, когда воевать не с кем — убивают своих сородичей. Одним словом — дикари.
Лира уважала Шеймуса и с почтением относилась к мудрости этого человека. Волшебник отличался рассудительностью и лёгкостью мыслей, выделявшейся даже на фоне эльфов, а так же исключительным миролюбием. Но сейчас, едва ли не впервые за всё время знакомства, Лиара ощутила со стороны гостя некоторую предвзятость и даже ненависть.
— Что ж, магистр, — пожал плечами друид. — Конечно, орков можно назвать дикарями. Они и впрямь дикие и необузданные. Но в то же время, я помню их как хороших воинов, что всегда держались кодекса чести. Сложно сказать. Я уже слишком давно не встречал никого из представителей сего народа.
— Ваше счастье, мастер Древен, — улыбнулся человек. — Ваше счастье.
Друид и человек глухо рассмеялись, прежде чем друид продолжил отвечать на вопросы ученицы:
— Сохранность Лан-Лур будет зависеть от многих факторов, дитя. Ныне, наш дом твёрд как никогда, а его местонахождение находится под большим секретом. Мы не собираемся противостоять этой буре. Мы постараемся её переждать. Спрятаться от мира, как делали это ранее.
Среди путников воцарилось молчание. Лиара взвешивала слова наставника, в то время как Шеймус потягивал табак, утопая в потоках собственных мыслей.
— Мастер Древен, так для чего вы собирались или… собираетесь отправиться на запад?
Древен молчал, но на его лице так же проступила задумчивость. Старейшина пытался подобрать слова, дабы дать ответ, но был опережён Шеймусом:
— Скажи, Лиара, тебе известно что-нибудь об артефакте под названием «Талмо́н»?
— «Талмон»? — удивилась эльфийка и лишь озадаченно покачала головой. — Боюсь, что нет.
— Возможно, ты знаешь это имя из другого источника, — вмешался Древен. — Песнь «Tal’a’Mon».
— «Сердце и Земля» — тут же кивнула эльфийка. — Песнь о кровавой луне и мудрецах, что защитили родной край от вторжения демонов. Луника пела её, когда я была маленькой. История про монету и древний храм.
— Харасан-Талу, — улыбнулся Древен одной из сотни своих улыбок. — Некогда, святая святых нашего народа и всех тарладских лесов. Однако, что если я скажу, что история этой песни не вымысел, а та самая монета, спасшая долину чёрных елей, находится сейчас в Лан-Лур?
— Монета? «Талмон»? — удивилась девушка. — Так значит, сказка — не ложь?
— В каждой сказке есть некая доля правды, дитя.
Лиара затихла, взвешивая полученную информацию.
— Теперь ясно! Вы собираетесь использовать «Талмон», чтобы предотвратить вторжение. Как в песне о мудрецах! «Лазурное сиянье и в сердце мощь веков, Сила пробудилась, скинув тяжести оков». Кажется так. Использовать силу артефакта против порождений Шио! Крайне предусмотрительно, мастер!
Друид и волшебник лишь озадачено переглянулись.
— Боюсь, это не так, — выдохнул Древен. — Сила, что хранится в недрах «Талмона», слишком непредсказуема, чтобы контролировать её. Наш клан уже долгое время хранит артефакт и с каждым годом эта задача становится всё сложнее, — и вновь настал тот редкий момент, когда улыбка исчезла с лица друида. — Для этого я и собирался отправиться в поход на запад. Чтобы вернуть «Талмон» в Харасан-Талу — место, где артефакт был рождён, и стереть его из этого мира.
— Стереть? Но… Наверное, это благородная цель, — несколько раздосадовано кивнула Лиара. — Я не всегда согласна с вашими словами, мастер, но не стану оспаривать вашу мудрость.
На мгновение лицо друида изменило свой вид, а золотистый взгляд отыскал глаза Лиары. В этот момент, девушке показалось, что Древен вглядываясь в её лик, пытается увидеть кого-то иного, сокрытого за внешностью ученицы.
— Мудро, дитя, — промолвили его улыбчивые уста. — Поверь, порой стоит без лишних раздумий прислушаться к словам своего наставника и это — именно тот случай.
— Почему же, вы отказались от идеи? Идеи путешествия.
— Твой отец, старейшина Лорот настоял, чтобы я остался в Лан-Лур. И как горько мне не было это признавать, он был прав. Это безнадёжная затея. Только хранитель «Талмона» — эльф, коего изберёт дух артефакта, способен доставить его на запад и не пасть жертвой силы, сокрытой внутри. К сожалению, «Талмон» уже много десятилетий не избирал хранителя и когда я, было, отчаялся в поисках обходного пути, судьба вновь протянула нам руку помощи. Чуть более десяти лет назад Силанна сама избрала хранителя.
— Значит, у нас есть шанс, — с явным энтузиазмом в голосе кивнула Лиара. — И кто же это? Кто хранитель?
Друид и маг вновь переглянулись. На сей раз на их лицах застыли довольные улыбки.
— А сама как думаешь? — усмехнулся Шеймус.
— Неужели…
— Да, Лиара, — улыбнулся друид. — Силанна не просто так приняла решение касательно тебя. Мы отправимся на запад. Я, ты и Шеймус — мы вместе проделаем этот путь и доставим «Талмон» в Харасан-Талу, когда настанет время. А пока, ты должна готовиться ещё с большим усердием.
— Отправимся после затмения, когда обстановка в мире окажется наиболее спокойной, — продолжил Шеймус. — Так или иначе, народы готовятся к вторжению, а на подобные обстоятельства мы бессильны влиять. У нас есть только надежда, что мир не сгинет в огне. В противном случае — «Талмон» станет минимальной из наших проблем.
— Ачто же отец? Думаете, он одобрит мою кандидатуру?
— Лорот как никто другой понимает значение этого похода. Именно, поэтому он так огорчился, узнав про твой путь. Поверь, он не станет тебе препятствовать, но сделает всё, чтобы максимально обезопасить тебя.
— Понимаю. И где находиться «Талмон»? Кто прежний хранитель? И как скоро я смогу…
— Слишком много вопросов, дитя, — улыбнувшись, перебил девушку друид. — Мы ещё вернёмся к этому разговору. А пока, держитесь рядом. Стая Майи где-то поблизости.
7
Когда Лиара и её спутники вернулись в Лан-Лур, солнце уже почти коснулось линии горизонта. День, проведённый в компании Майи и стаи волков, стал для Лиары прекрасным уроком и глотком свежего воздуха после затяжных медитаций и переживаний о грядущем. Девушка училась адаптироваться к обстановке, понимала волчьи принципы охоты и поведение в стае. Майя, к удивлению эльфийки, почти весь день провела в компании Древена в стороне от сородичей и их шумных игр. Друид и волчица уединились в тени дерева и безмолвно наблюдали за происходящим вокруг. Вот так просто, без лишних слов и движений.
Судя по всему, Майя с удовольствием проводила подобные дни в компании эльфа, коего она не воспринимала как некое отличное от себя существо и видела в нём такого же полноценного волка — своего названного отца и наставника. Лишь изредка фиолетовая ладонь касалась мохнатого волчьего уха, от чего из пасти Майи слышался радостный глухой визг.
Маг, что отправился в путь с эльфами, проводил день за страницами собственного дневника, но в итоге не без помощи Лиары влился в коллектив стаи. Конечно, Шеймусу был чужд ритуал «Tal’a’sini», но это не помешало пожилому магу скинуть бордовую мантию и устроить игривый раунд борьбы с юными представителями стаи. С приходом вечера белая рубаха на теле Шеймуса приобрела серо-зелёный цвет, была измята и надорвана от многочисленных укусов молочных клыков, а сам волшебник едва стоял на ногах, будучи изнеможённым после весёлых схваток. Это был новый день, новый незабываемый опыт и шанс изучить зверей в их естественной среде обитания, а сам процесс — уже много лет, человек не испытывал подобной по-настоящему детской радости.
Усталость Шеймуса не значила ровным счётом ничего до приближения заката, когда каждый новый шаг обратного пути давался ему с большим усердием. По возвращению в Лан-Лур, когда маг и друид отправились в храм, а Лиара приблизилась к порогу дома — стало ясно, что в отличие от пары мудрецов, её приключения только начинаются.
Высокий эльф, облачённый в привычную накидку стражей, чей лик скрывала глубокая тень капюшона, ждал её на пороге крыльца. Даже не видя его лица, и не наблюдая привычного лука, Лиара могла различить этот силуэт среди всех сородичей.
— А вот и ты, — промолвил Рилан. Девушка приближалась не торопясь, пребывая в лёгком недоумении. В её взгляде сиял вопрос. Взгляд зелёных глаз сверкнул загадочными искрами, что дали ответ ничем не хуже слов.
— Что, ты снова задумал?
— Скоро увидишь, — ответил следопыт и взял Лиару за руку. — Просто, доверься мне.
Они покинули Лан-Лур после захода солнца, что было серьёзным нарушением, как для парочки эльфов, так и для стражников, что по просьбе Рилана выпустили их в лес. Конечно, Лиара всё ещё помнила события недавнего вечера и обещания, данные самой себе. Помнила взгляд отца и просьбу Луники, но всё равно последовала за Риланом и крепкой хваткой его руки. Почему? Потому что такова была его просьба.
Солнце окончательно скрылось за горизонт, что заставляло двигаться практически на ощупь, но Рилан прекрасно знал, куда и зачем он шёл. Ожидания оправдались и вскоре, следопыт привёл Лиару в место, подобного которому девушка не могла видеть ранее.
Посреди темноты ночного леса раскинулась поляна, что мало чем отличалась от прочих опушек повсеместно усыпавших леса. Колосящаяся на ветру трава, мелкие грызуны, копошащиеся в её корневищах и порхающие вокруг мотыльки — всё вокруг было обычно, если бы не одно но. По мере того как на небе загорались звёзды, а полная луна восходила ввысь, одна за другой на поляне распускались ярко-синие огоньки поверх тонких колючих стеблей — лунные розы, цветы неописуемой красоты и энергии. Цветы, давшие имя клану «Иль-Вэн».
Рилан вёл Лиару за собой, пока пара не оказалась прямиком посреди поляны близ травянистого холма. Лиара потеряла дар речи от вида цветов, светом которых, спустя пару минут заиграла вся округа. Сотни, возможно даже тысячи — каждый из цветков выглядел, словно семя самой луны, павшее на землю и давшее росток. Каждый лазурный лепесток струился энергией, а это сияние, казалось, было способно прокрасться в самую душу, во все её потаённые уголки и наполнить их гармонией. Лунные розы — редчайшие цветы «ilven», что являются миру лишь при свете полной луны. Найти даже одинокую розу луны считалось большой удачей. Это же место было попросту усыпано ими.
— Как… красиво! Рилан? Как, ты сумел… Рилан? Всё в порядке?
В очередной раз, взор эльфа окинул небеса и плавно соприкоснулся с вопросительным взглядом.
— Я давно знаю тебя, Лиара, — наконец, ответил следопыт. — Кажется, ещё вчера, ты бегала за мной по лесу и просила пострелять из лука. Ты выросла на моих глазах и, буду честен, я упустил тот момент, когда из жизнерадостного ребёнка ты превратилась в настоящую леди, — Рилан сделал очередную короткую паузу, подбирая слова. — За то время, что мы провели вместе, я успел по-настоящему проникнуться к тебе и твоей компании. Конечно, я был искренне рад, когда ты стала ученицей Древена, но в моей душе поселилась пустота. Мне стало не хватать твоего присутствия.
— С каких это пор, ты стал таким сентиментальным? — потянувшись рукой к плечу эльфа, улыбнулась девушка. — К тому же…
— Прошу. Не перебивай, — он мягко взял её ладонь и прикоснулся к губам кончиком пальца. — Позволь закончить. Лиара не издала и звука, продолжая взирать во взгляд собеседника. Поляна тем временем продолжала цвести, наполняясь всё новыми и новыми огоньками цветов.
— В конечном итоге, я убедил себя, что в этой пустоте нет ничего особенного, ведь именно так себя должен ощущать наставник, отпустив прилежного ученика. Годы шли, мы продолжали трудиться во благо Лан-Лур, разделённые выбранными путями и как бы странно, то не было, именно это расставание позволило мне увидеть тебя с совершенно нового ракурса. С каждой новой встречей я видел взросление на твоём лице, видел, как меняется твоё восприятие, а во взгляде появляется осмысленность. Вместе с тем, менялось и моё восприятие тебя. Восприятие того, кем ты на самом деле являлась.
Рилан замолчал, заслышав лишь тишину, и в очередной раз уловил этот сияющий взгляд, ныне переполненный огнём. Лиара ощутила внутренний порыв собеседника, но не могла знать, что значат эмоции, бушующие в его душе. На мгновение, лицо следопыта исказила хмурая гримаса. Казалось, Рилан вёл внутренний бой с собственным сознанием — бой между двух начал и по победе одного из них, его уста продолжили речь:
— Я лишь хочу сказать, что всё это время… — затяжное мгновение тишины сменилось протяжным вздохом и решительным взглядом зелёных глаз. — Я хочу сказать, что всё это время был без ума от цвета твоих волос и звона твоего голоса. Твоя грация, улыбка и аромат твоей кожи… я понял, как сильно они полюбились мне. Но самое главное, я понял, что все звёзды на небосводе и даже все цветы здесь, вокруг, попросту меркнут рядом с сиянием твоих прекрасных глаз. Я люблю тебя, Лиара.
Они просто стояли глядя друг другу в глаза, в окружении сотен сияющих огоньков. Губы Лиары тряслись не в силах произнести и единого слова. Рилан ожидал. Он уже успел прокрутить в голове сотни вариантов этого вечера и не раз был отвергнут под самым разным предлогом. Но Лиара продолжала молчать.
«Скажи же что-нибудь. Хоть что-то, — стиснул зубы следопыт. Ныне, все минувшие испытания, коим подвергла его жизнь, все схватки в лесах и даже память о кровавой луне выглядели не более чем детской страшилкой, на фоне безмолвия в эту самую секунду. — Прошу, только не молчи. Дурак! Зачем я…? А-ах! Будь что будет!»
Рилан сделал последний шаг. Он сжал руку Лиары чуть крепче и, закрыв глаза, поцеловал её в губы. Отступать было некуда. Настал момент истины, что должен был расставить все точки в отношениях двух эльфов. Эта секунда тишины, казалось, длилась целую вечность, но вот, сквозь учащённый пульс и противоречивые чувства, переполнявшие его через край, Рилан ощутил, как фиолетовая ладонь мягко прикоснулась к его щеке. Он прижал Лиару к себе. Пара слилась в поцелуе под сводом звёзд, среди горящей цветочной поляны. В головах воцарился хаос, эмоции ударили ключом, сменяя друг друга и всё, что было важно до сего момента ушло на второй план, растворившись в бесконечности.
Рилан прижимал Лиару всё крепче. Девушка хотела укутаться в его объятия словно в мягкий плед. Они были здесь и сейчас, словно дети, потерявшие счёт времени. Более Рилан не пытался сопротивляться, даже когда Лиара повалила его на траву, как и она, когда тот потянул её за собой. Окружение возгорелось новыми красками. Взгляд на звёзды. Радостный смех. Болтовня о самых разных вещах.
Объятия, объятия и ещё раз объятия. Казалось, сама Асха, благоволит паре эльфов в эту судьбоносную ночь, и эта ночь стала по-настоящему особенной.
— Лиара? — наблюдая первые отблески рассвета, прошептал Рилан. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты примешь моё предложение?
Девушка слегка приподнялась и взглянула в глаза Рилана. Её взгляд сиял, а на лице расцвела загадочная улыбка…