Я понял по выражению лица Лебедева, что тот удивился, увидев с нами незнакомых девиц в белых шортах и футболках.
— Добрый день, Виктор, Лада! Кто эти барышни? — поинтересовался он негромко.
Лада ввела его в курс дела.
— Охранник должен провести досмотр багажа.
— Зачем? — поморщился я.
— В целях безопасности.
— Андрей прав, — кивнула Лада.
— Тогда ты сама это сделай, — заявил я.
Лада показала охраннику, чтобы он шёл за ней.
Через несколько секунд раздались громкие, удивленные реплики девушек и они начали смотреть на меня.
Я натянуто им улыбнулся, потом отвернулся.
— Ты летишь с нами? — спросил у Лебедева.
— Сейчас в этом нет необходимости. Я начну прорабатывать план выборной кампании по округу.
— Андрей, главные вопросы, на которые я буду делать акцент — это антифеминизм, то есть борьба за равные права для мужчин, и социальная справедливость!
— Из уст сына бывшего премьера и одного из самых влиятельных в стране людей это звучит очень перспективно! — не удержался от иронии Лебедев.
— Это конечно так, но при грамотной подаче никто на это смотреть не будет. Наоборот, можно сделать акцент на том, что я семейный изгой и всё такое, пробиваюсь своими силами и страдаю от несправедливости. Это найдёт отклик у молодежи.
Лебедев чуть сжал губы, задумавшись.
— Идея перспективная, почему нет? Я обдумаю это. В конце концов, ты определяешь рамки кампании, поскольку именно ты и будешь выступать публично на всех предвыборных мероприятиях. Но сильно в левизну тоже уйти мы не можем, иначе нас не поймут в партии — мы всё-таки правоцентристы, а не левые, как те же Марковы теперь и остальная оппозиция.
— Это да, учтём, — согласился я. — В общем, когда ты в Москву прилетишь?
— Через неделю.
— Тогда и наметим уже конкретные контуры. Что там мне загрузили?
— Книги из отцовской и твоей библиотеки, личные вещи, подарки Александра, разную мелочевку, еду. Насчёт еды — или ты, или Лада должны сделать заклинание подморозки, если вдруг начнет подтаивать. Лететь часа четыре, может пять. Твой портфель я положил на столе, — Лебедев показал на один из иллюминаторов правее от лестницы. — Всего — двести шестнадцать килограммов багажа в двенадцати контейнерах.
— Сколько⁈ — обалдел я.
— Еда плюс твои вещи и книги. А как ты думал⁈
— Ладно, меня встретят. Что они там, закончили? — я обернулся к девушкам.
Спортсменки и Лада стояли недалеко от лестницы, охранник-мордоворот работал портативным спектрометром.
— Оружия и магических предметов нет! — через минуту объявил он.
— Конечно нет, мы же спортсменки, а не бандитки! — взволнованно заявила пепельная блондинка.
«Лидер коллектива, видимо», — отметил я.
Я и Лебедев приблизились к компании.
— А мы слышали, что сын сенатора вернулся в Омск, — сказала Зоя. — Никогда бы не подумали, что можем увидеть тебя вживую.
— Видите, как бывает!
— Можно грузиться, — объявил Лебедев. — Иван, помоги девушкам занести сумки, — обратился он к охраннику.
Пока девушки поднимались в самолёт, я и Лада попрощались с Андреем.
— Счастливого пути!
Дождавшись, пока спустится охранник, мы с Ладой поднялись. Стоя в дверях, я повернулся и оглядел здание терминала и прилегающие пейзажи, потом помахал рукой Лебедеву.
Оглядев салон, сразу понял, что это не те чартерные борты из моего мира и времени, в которых летают олигархи. Здесь всё было гораздо скромнее, особенно в плане места. В целом обстановка показалсь мне относительно уютной.
Иллюминаторов я насчитал шесть с каждой стороны. Салон за вычетом кабины был метров четырнадцать и немного сужался к хвосту. Большие пластиковые ящики были разложены равномерно вдоль стен от самой кабины и до конца.
«Ну да, чтобы не перегружать хвост», — догадался я.
По два стола с шестью креслами было по обеим сторонам салона. Отделка — светлое дерево и кожа. На перегородку кабины прицеплена большая полка-бар.
— Взлетаем через семь минут, — подошёл к двери один из пилотов. — Присаживайтесь и пристегнитесь, на взлёте будет сильно трясти — берегите зубы.
Девицы расположись за одним из столов слева, если смотреть со стороны кабины. Около них суетилась стюардесса. Лада села справа, я пошёл к ней.
Послышался звук закрываемой двери.
Я сел напротив кузины, против хода движения.
— Всё-таки летать лучше обычным пассажирским, — сказал ей.
— Была бы возможность — так бы и полетели! — чуть нервно ответила она и начала пристёгиваться.
— Успокойся, Лада — сейчас немного потрясёт, потом будет нормально, — попытался я её успокоить. — Вон даже бар есть, — показал в сторону кабины.
— Не люблю, блин, полёты! — покачала она головой.
Пилот по громкоговорителю объявил о старте и попросил всех пристегнуться.
Борт легонько тряхнуло, он плавно двинулся.
В процессе разгона Лада сидела бледная, как мел, уцепившись в поручни.
— Уфф, взлетели, — улыбнулся ей. — Расслабься, кузина — всё нормально. Я так понял, мы летим через Екатеринбург, огибая зону грозы?
— Ага, — покивала она. — Так трясёт…
— Ну, самолёт такой конструкции. Будут вибрации, особенно когда наберём крейсерскую скорость. Выпей вон чего-нибудь, — кивнул я в сторону кабины.
— Сейчас позовём стюардессу, — ответила кузина, нажимая на кнопку среди стола.
Стюардесса в голубенькой униформе пришла быстро.
— Что есть из выпивки? — спросила Лада.
— Есть все виды напитков, соки и минеральная вода.
— Тогда мне виски с содовой, — сказала Лада.
— Мне пива, — хмыкнул я. — Девчонки, вы пьёте пиво? — повернулся в сторону четвёрки.
— Когда как. В принципе, иногда пьём, но не злоупотребляем, — ответила светло-рыженькая по имени Ульяна, сидевшая ближе всего.
— Тогда по пиву?
— Можно, — покивали они.
— Одну минутку, — улыбнулась и кивнула стюардесса.
Самолёт чуть тряхнуло, одна из спортменок нервно засмеялась.
Стюардесса принесла пять бутылок «Омское Янтарь 4,7%» и стакан с вискарем для Лады. Мне понравилось, что бутылки были ещё запотевшие.
— За знакомство, леди! — поднял я свою, обращаясь к девушкам.
— Будем знакомы!
— Вы нас очень выручили!
— Давайте на ты, ладно? — усмехнулся я.
— За хороших людей — Виктора и Ладу! — сказала Зоя, салютуя в ответ.
Пивко зашло отлично. Я смотрел в иллюминатор, на проплывающие снизу пейзажи. Моторы шумели равномерно, навевая сон. После минут десяти такого созерцания меня потянуло дремать, однако отхлебнув ещё глоток пива, я потянулся к портфелю и извлёк свой «Телефункен».
Конечно, интернета не было, но там было и так, что почитать.
Лада, откинувшись в кресле, задремала. Девушки-бейсболистки тоже вели себя тихо.
Виктор начал просматривать файлы, загруженные отцом. Интересного было очень много — как информация государственных органов, так и материалы аналитическиих отделов некоторых семейных корпораций.
Почитал правовые основы. Всё оказалось даже сложнее, чем я думал — пришлось читать Конституцию и список изменений в неё.
Оказалось, что по итогам острого кризиса конца семидесятых и последовавших реформ всенародные президентские выборы отменили, а власть президента была существенно урезана в пользу парламента и формируемого нижней палатой правительства — кабинета министров. Генеральный Конгресс, то есть двухпалатный парламент, состоящий из Сената и Палаты Народных Представителей, с конца семидесятых годов избирал президента на специальной сессии — это называлось Великим Республиканским Конгрессом. Собственно, обе палаты парламента, а также все областные, губернские и краевые конгрессы собирались на съезд и избирали на семилетний срок президента. Повторно он мог баллотироваться только на четырехлетний срок. Все указы президента должны заверяться как премьер-министром, так и профильными министрами — прописанный в статье Конституции механизм контрассигнатуры, дополнительный фактор сдержек и противовесов. В случае, если по каким-либо причинам профильный министр не наложит контрассигнацию, указ не вступит в силу и дело передаётся в Верховный Суд на конституционное рассмотрение. Большие полномочия были прописаны местным конгрессам на областном уровне, система была довольно децентрализованная в финансово-бюджетном плане. Губернаторы были выборные, но подотчётны правительству и местным конгрессам, мэры городов и главы поселков — тоже.
«Н-да, система власти не слишком дееспособная, хотя и довольно демократичная. Всё завязано на баланс клановых интересов. Во всяком случае, сдержки и противовесы работают четыре десятилетия, хотя периодически случаются острейшие политические кризисы и досрочные выборы».
Выборная система была похожа на привычную мне — всеобщее право голоса для мужчин и женщин с восемнадцати лет, однако вес голоса зависел от магического гражданского коэффициента — одна подтвержденная на момент голосования единица магокоэффициента равнялась одному голосу, в том числе с учётом десятых долей. То есть я мог подать шестьдесят голосов в специальном бюллетене, например, что радовало. Половина Палаты Представителей избиралась по партийным спискам, половина — по мажоритарным округам. Мажоритарный кандидат мог быть как независимым, так и выдвинутым партией или избирательным блоком партий. Проходной барьер в Палату — полтора процента по спискам, что давало широкое представительство практически всему спектру политических сил. Сенат избирался конгрессами областного уровня — по два представителя на семилетний срок от конкретной административной единицы — области, губернии или края.
«Интересно, как здесь при таких делах с магокэфом обстоит дело с тайной голосования?» — этот вопрос меня серьёзнейшим образом заинтриговал.
В общем, правовые основы я изучал довольно долго, потом перешёл дальше, на международку.
— Так, Африка — почитаем, — прошептал я, открывая файл под названием «Колониализм. Экономика Африки под властью европейских метрополий».
[Для служебного пользования. Холдинг «Финансы Сибири». Обзорно-аналитический доклад Ольги Пепеляевой на международной банковско-промышленной конференции во Владивостоке 14 апреля 2020 года.
…Африка имеет площадь в 30,3 млн. км², где в общей сложности проживают 585 млн. человек. Общий валовый продукт подмандатных и независимых государств континента за 2018 финансовый год оценивается в 1,362 трлн. американских долларов в номинальном исчислении. Оценочный валовый продукт трёх независимых государств — Египта, Родезии и Эфиопии, составляет 37% от общего континентального продукта, 63% приходятся на колониальные образования различной степени автономности под мандатом Бельгии, Великобритании, Испании, Италии, Португалии и Франции.
Свою долю в колониальном пироге снова требует Германия, последние пятнадцать лет взяв курс на политику пересмотра итогов Версальского договора и возврата под свой мандат Камеруна, бывших Германской Юго-Западной и Восточной Африки.
Турция настаивает на возврате Ливии, что уже два десятилетия вызывает стратегическое напряжение в отношениях Анкары и Рима.
Под влиянием европейских метрополий с середины XIX века колонизированные страны Африки последовательно превращались в монокультурные хозяйства и рудники, жестко ориентированные на экспорт. Несмотря на огромные природные богатства, 85% населения этих стран живет за чертой бедности. Более лучшее положение в независимых странах, однако тяжелые последствия британо-родезийской войны 1987–1994 годов сказываются по сей день на всем африканском Юге. Кроме того, Республика Родезия, принимающая в этом году летнюю Олимпиаду, имеет претензии на три северные провинции Южно-Африканского Союза, Доминиона Британии. В прошлом году там происходили столкновения родезийских рейнджеров с силами самообороны ЮАС из-за важного места силы в двадцати восьми километрах на юг от официальной границы Родезии и ЮАС.
Лондон, поддерживая на словах южноафриканцев, на деле не спешит поддерживать их оружием, памятуя болезненные поражения войск метрополии от родезийских сил, к обучению которых в 80-х годах прошлого столетия приложили руки германские инструкторы, что категорически отрицается официальным Берлином по сей день. В самом ЮАС также сильны стремления к полной независимости, подпитываемые родезийской пропагандой и работой их спецслужб.
В случае обострения ситуации между Родезией и ЮАС, в которой заинтересованы Германия и ряд других государств, возможен запуск процессов распада колониальной Британской империи, что приведёт к таким же процессам в колониях Португалии и Бельгии. Таким образом Родезия может стать сильнейшим государством континента.
Подобное обострение кардинальным образом повлияет на мировой рынок полезных ископаемых и многих сельскохозяйственных культур.
Нефть и газ Западной Африки, марганец, кобальт и медь Родезии и Конго, платина, железо и золото ЮАС, алмазы, свинец, серебро, уран и цинк Британской Намибии, она же бывшая Германская Юго-Западная Африка — поставки этих ресурсов на мировой рынок могут быть резко ограничены в случае возобновления полномасштабного конфликта.
Если говорить о сельском хозяйстве, то оно специализировано под экспорт монокультур, таких как кофе, какао, чай, сорго, тростник, выращиваемые в крупных хозяйствах. Например, плантации кофе занимают 35% всех плодородных земель в французской зоне влияния, между тем как для примитивных подсобных хозяйств местных жителей колониальные власти выделяют не более 10% земель. В результате колониальная Африка не может прокормить сама себя и тратит на импорт продовольствия из метрополий до 25 млрд. американских долларов ежегодно.
В городах проживают менее 15% африканцев, 87% взрослых неграмотны. Коррупция, наркотики, работорговля стопорят экономическое развитие и держат многие регионы в условиях крайней нищеты.
Дополнительной страховкой со стороны метрополий по принципу «разделяй и властвуй» стало проведение границ колоний без учета этнических реалий континента…]
«Ольга, Ольга — это двоюродная или троюродная Лады?»
Кузина дремала, и я после нескольких секунд колебаний протянул руку и дотронулся до её кисти.
— Ай, что? — открыла глаза Лада, вздрогнула и огляделась.
— Всё нормально, летим, — улыбнулся успокоительно. — Я спросить хотел кое-что!
— Блин, Вик, ну ты даёшь! Что такого важного⁈
— Ольга из «Финансов Сибири» — это твоя двоюродная или троюродная?
— Троюродная по отцу, а что? Ты ради этого меня будил, блин? — прошипела она шепотом.
— Ну да. Мне её доклад понравился.
— Какой?
— Про Африку.
— Ах да, что-то такое читала, — чуть наморщилась Лада.
— А что там была за конфа во Владике в апреле?
— Наши, японцы и американцы обсуждали перспективные финансовые проекты в Индокитае и той же Африке.
— Про Родезию эту интересно написано — я вычитал, что немцы приложили руку к созданию их армии в восьмидесятых.
— Конечно, а как иначе? Рейх заинтересован в возврате своих бывших колоний, это наиболее острый вопрос европейской политики последнее лет двадцать. Родезию они видят своим инструментом.
— А какова позиция РКДР по этому вопросу?
— У нас нет официальной позиции, поскольку Корниловы, допустим, ориентируются на Германию, Дроздовские — на Турцию, Италию, Бельгию, Марковы — на Англию и Польшу, Деникины и Врангели — на Францию, мы — на Японию и Голландию, все вместе — на Штаты. То есть нам влезать во всё это смысла нет, конкретных интересов на юге Африки мы не имеем.
— Тут я с тобой не согласен, поскольку мыслишь ты не как политик, — заявил я.
— Я и не политик, — скептически усмехнулась кузина.
— А что ты говорила про Голландию?
— У нас большая торговля с Ост-Индией, их колонией.
— Да, точно! — я даже помахал пальцем, вспомнив некоторые факты. — Так вот, про политику — необходимо создавать точки напряжения там, где они могут отвлечь внимание противника от других направлений. Африка мне видится именно такой территорией.
— Кузен, — прочувственно сказала Лада, — ты не буди меня, будь любезен! Я спать хочу!
— Ладно, спи, — я махнул рукой.
Мне и самому захотелось поспать. Я глотнул пива и это желание немного прошло.
Девчонки что-то там тихо смеялись за своим столом.
— Барышни, — повернулся я к ним, — вы там утверждали, что бейсбол — это сложная и интересная игра!
Все четверо повернулись ко мне.
— Она сложная!
— И очень интересная!
— Особенно если выучить правила и понимать происходящее на поле! — улыбнушись, дополнила Ирена.
Я сделал скептическое лицо и коснувшись большим пальцем подбородка, взмахнул пятерней.
— Садись к нам, мы тебе расскажем, — залилась смехом Зоя на этот мой жест.
Я так и сделал, сев на кресло с краю.
— Может, ещё пива? — предложил.
— Если можно, то не откажемся, — застенчиво улыбнулась Валя, брюнетка плотно-спортивной фактуры.
— Конечно можно. Нажмите вон ту кнопочку, — показал я на середину стола.
Стюардесса подошла довольно быстро.
— Нам ещё пива на всех!
— Одну минуту, — улыбнулась она.
Красиво развернувшись, она пошла в сторону кабины.
— Я когда-то хотела быть стюардессой. Это так романтично, — произнесла рыженькая, Ульяна.
— Не, это надо часто летать, а на таких самолётах — страшновато, — качнула головой Зоя.
Пока девушки начали болтать на эту тему, я их рассмотрел более внимательно: на вид им по двадцать одному году или чуть старше, довольно спортивные фигуры, лица миловидные, приятные. Разве что Валя — довольно плотная на общем фоне и явно занимается в зале, как предположил я.
Отсмеявшись, шатеночка Зоя промолвила:
— Виктор, большое тебе спасибо, что взял нас с собой!
— Люблю помогать людям, — скромно улыбнувшись, ответил я. — А как вы так попали вообще?
— Мы и сами в шоке… — начала рассказывать Зоя, наиболее из них бойкая.
С её слов выходило, что они были в постоянных перелётах. В Омск они прилетели на последнюю игру чемпионата из лагеря подготовки сборной, отыграли её, хотя титул взяли ещё четыре тура назад, и после этого снова надо было лететь на международные соревнования в составе сборной. С билетами была напряженка, поэтому взяли на рейс почти впритык, в итоге из-за переноса этого рейса на сутки не успевали на пересадочный в Москве.
— То есть если бы вы не успели, то следующий вам ждать три дня? — уточнил я.
— Пока что мы ещё не успели, всё в процессе, — усмехнулась Ирена.
«Весьма симпатичная мисс, и язык острый», — краем я глаза посматривал на неё.
— Надеюсь, долетим нормально. Облетаем Челябинск севернее, через Ёбург… — сказал и меня перебил взрыв смеха.
— Никогда такого не слышала, — промолвила Ульяна, вытирая слезы.
«Блин, нельзя забывать, что я таки — из высшего общества», — напомнил себе.
Стюардесса принесла пять бутылок «Омского».
— За знакомство, девчонки! — поднял я бутылку.
Отпили по глотку, посмеялись. Девушки посматривали на меня.
«Они со мной кокетничают, блин. К такому нельзя привыкнуть, это чистое удовольствие само по себе», — отметил я этот факт. — «Надо их чутка поддеть с этой их игрой».
— Так что там у вас за бейсбол такой? Я пару смотрел — меня совсем не впечатлило! А у вас ещё и женский…
— Ну ничего себе, заявление! — с легким возмущением вымолвила Ирена, посмотрев мне в глаза.
«Будет весело», — я постарался сдержать улыбку.