Ключ к искуплению - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 14

Глава 13

Смерть, ты помнишь свой первый погост?

(с)

«И как ему только не жарко?» – думал Сергей, двигаясь вслед за Сборщиком.

Ехать под палящим солнцем в черном плаще и с наброшенным на голову капюшоном – это же смерти подобно. Ну, капюшон еще ладно – вполне может защитить от солнечного удара. Но плащ!

Они встретились, как и было назначено, — в полдень. Сборщик ожидал Сергея и Дарину, заранее обзаведясь тройкой лошадей. С одной стороны, животные – это привычное средство передвижения, не то что зомби. Но с другой стороны – никогда прежде Сергей не ездил верхом. И это стало проблемой. Но только на первые минут десять, пока он пытался самостоятельно совладать с норовистой гнедой кобылкой. Та, будто почуяв неуверенность седока, первым делом попыталась укусить его сначала за плечо (пока он примеривался, как бы залезть в седло), а потом за ногу, когда Сергей вертел в руках поводья, прикидывая, как лучше их держать.

Битва с животным вызвала у окружающих смех. Люди останавливались, чтобы подивиться на странного человека, ведущего себя так, будто он впервые видит лошадь. Но Сергей не обращал на глазеющих внимания. Просто не мог. Отвлекись немного – и тут же окажешься на земле, в пыли. Потерявшая терпение Дарина уже было хотела выхватить поводья из рук незадачливого наездника и привязать их к седлу своей лошади.

— Подожди, — сказал Сергей, обливаясь потом.

Девушка вздохнула, но отошла.

И тогда Сергей попытался отключить голову, довериться телу Здебора Вятича, довериться мышечной памяти. Не сразу, но получилось. Постепенно действия стали уверенными. В городские ворота он уже выезжал так, будто не один час провел в седле.

Дарина прошлась по нему подозрительным взглядом, но ничего не сказала.

До нужной деревни добрались часа через три. Сначала ехали по довольно оживленному тракту, потом свернули на нечто, напоминающее торную тропу. Поля, перемежающиеся небольшими перелесками, сменились сплошным лесом. Тропа петляла между деревьями, точно ее проложил пьяный. Больше того, она постоянно ветвилась, разбегаясь в стороны тонкими нитками. Но Сборщик, промолчавший всю дорогу, безошибочно выбирал нужное ответвление.

Деревня, цель их путешествия, оказалась довольно крупной, имела не менее ста дворов и несколько улиц. Насколько смог рассмотреть Сергей, дворы отделялись друг от друга небольшими загородками или плетнями. Все на виду.

Дорога к деревне шла через горбатый деревянный мост, перекинутый через реку. У моста их встречали двое мужчин.

— Приветствую вас, путники, — поклонился один мужчина, уже пожилой, но до сих пор не утративший блеска в глазах. Он опирался на узловатую клюку и чуть заметно морщился, стараясь перенести вес тела на одну ногу. Похоже, давно ждут. — Я местный староста. Зовут меня Сулимиром.

— Я чувствую смерть, — вместо приветствия ответил Сборщик и снял капюшон. Удивительно, но его бледность, несмотря на жару и долгую дорогу, никак не изменилась – в лице ни кровинки. — Его душу забрали предки, его тело заберу я.

— Вы правы, господин, — сказал Сулимир. — Беда у нас большая.

— Что случилось?

— В лесу хворь завелась. Пытались мы ее огнем извести, а все одно разрастается, поганая. Трое наших полегло ни за что.

— Мой брат?

— Нашли вчера, поутру, — потупился староста. — У самого погоста. Ох, и досталось ему.

— Где он сейчас?

— В холодной. Все четверо.

— Ваши обработаны?

— Да, господин успел все справить. Но хоронить их мы не торопимся.

— Почему?

— Страшно, господин.

— Есть где остановиться, кому приглядеть за лошадьми?

— Да, конечно, — староста отошел в сторону, пропуская вперед себе подростка лет четырнадцать. — Санко – сын мой. Проводит вас. Мы все подготовили.

Во время разговора голос Сборщика оставался спокойным. Сергей так и не понял, что спутнику уже известно из рассказанного старостой, а что стало новостью.

Деревня встретила гостей настороженным молчанием. Людей на улицах почти нет. Впрочем, это и неудивительно. Основная часть местных должна заниматься повседневными делами. Странно отсутствие детей. В понимании Сергея малышня должна резвиться где‑то возле домов. Но на подъезде к деревне, во дворах, он никого не видел.

— Нас встретил староста, — сказал Сергей тихо, чтобы не расслышал идущий впереди мальчишка. — Это нормально?

— Знак большого уважения, — пояснила Дарина.

— А откуда информация о заразе?

Девушка пожала плечами, посмотрела на Сборщика. Тот молчал и внимательно всматривался в дома и редких встречавшихся по пути жителей. При виде незнакомой троицы те поспешно отходили к домам, останавливались, провожая проезжающих настороженными взглядами.

— Знак уважения? — проговорил Сергей, ни к кому конкретно не обращаясь. — Да они напуганы.

— Сообщения доставил посыльный, — неожиданно заговорил Сборщик и посмотрел на Сергея. В его черных глазах с удивительно маленькими зрачками, казалось, клубится тьма.

Наркоман, что ли?

— Первое послание было написано братом, — продолжил Сборщик. — Он сообщал о деревне, в которой остановился, дабы исполнить долг сбора. Раны на телах усопших показались ему странными, а местные жители напуганными. По словам последних, с некоторых пор в ближайших лесах завелась странная хворь. Гнездится она на деревьях, кустах, траве, отчего те чахнут и умирают. Исходит хворь с погоста.

— Прошу прощения, — перебил его Сергей. — Послание доставлено кем и кому? У вас разве есть открытое представительство?

Сборщик криво усмехнулся, но на вопрос не ответил.

— Второе послание было написано старостой деревни. Он сообщил, что брат погиб при невыясненных обстоятельствах. Просил помощи.

— А при чем тут твари с желтыми глазами? — снова встрял Сергей.

— В первом послании имелась приписка, — Сборщик помолчал, будто сомневался, посвящать ли спутников в свои знания. — Нам известны некоторые признаки, сопровождающие появление существ с желтыми глазами. В приписке был указан один такой признак.

Несмотря на жару, по спине Сергея пробежали мурашки. Возникшая в голове мысль на время вытеснила из нее все прочие вопросы. Погост – кладбище – отличное место для создания небольшой армии. И, судя по первым жертвам, раны на телах которых смущают даже видавшего виды Сборщика, первые солдаты уже приступили к зачистке территории.

— Вам следовало обратиться к Большому Собранию, — прервала его размышления Дарина. — Это дело для адептов Золотых башен.

— Это внутреннее дело братства, — жестко отрезал Сборщик.

У ворот, ведущих на просторное подворье, Санко остановился.

— Прощения просим, — проговорил немного заискивающе. — Не серчайте. Все дома в деревне заняты, да и не под стать они таким гостям, как вы. Это, — он указал рукой на подворье, — дом старосты. Не извольте беспокоиться за лошадок ваших – накормим, почистим. И вас с дороги стол дожидается да банька. Да только не одни вы в доме будете… – парнишка примолк, исподлобья глядя на реакцию гостей.

Впервые за всю поездку лицо Сборщика дрогнуло в вопросительной гримасе.

— Страх нас обуял, — продолжил Санко. — Два послания батька написал: вам и Большому Собранию. Адепты Золотых башен аккурат вас опередили – только–только в дом их провели.

«Маги здесь?!»

Сергей скрипнул зубами. Этого еще не хватало! А что, если кто‑то из них узнает бывшего коллегу?

— Веди, — бесстрастно сказал Сборщик. Его лицо – снова восковая маска.

Странный человек, будто не от мира сего. Понятно: если постоянно иметь дело с мертвецами, волей–неволей начнешь терять человечность. Но если вспомнить добродушного толстяка, который забрал Искру, в нем не было и доли той холодности и отрешенности, которую буквально излучал бледнокожий Сборщик с черными цепким глазами.

Дарина, видимо заметив беспокойство Сергея, направила свою лошадь рядом с его.

— Спокойно, адептов в Золотых башнях много. Далеко не все знают друг друга в лицо, — произнесла тихо.

— Предлагаю поскорее разобраться со всеми странностями и уезжать. Не хочу мозолить им глаза.

— Конечно, — согласилась девушка.

Оставив лошадей заботам местных работников, троица прошла в дом. Аккуратный сруб встретил гостей ароматом свежего хлеба. У Сергея аж живот подвело.

— Сначала за стол или в баньку? — спросил в сенях Санко.

— Сначала дело, — отрезал Сборщик.

— Не побрезгуйте хлебом–солью. Что с голодным брюхом ходить? В холодной вас уже ждут. Вместе и направитесь. Проходите…

В светлой комнате, за столом, накрытым белоснежной скатертью и заставленным посудой со снедью, сидели трое. Мужчина, средних лет, с кустистыми, сросшимися у переносицы бровями и аккуратной бородой, заплетенной в пару косичек. Его пытливый взгляд скользнул по вошедшим, уголки рта чуть заметно опустились. Одет он был в коричневую кожаную куртку, сейчас расстегнутую до середины широкой груди. Под курткой виднелась белая рубаха. На шее огненно–красным горит какой‑то камень. Необычный. Огонь в нем пульсирует – то исчезает, то вновь загорается.

— Адепт Золотых башен, господин Драган Эйч, — представил Санко, указывая раскрытой ладонью на бородатого. — И два его помощника: Рында и Курбат.

Помощники выглядели значительно моложе своего начальника – каждому лет по двадцать, не больше. Одеты так же, но без амулетов на шее. Курбат – с открытым, немного женственным лицом, обрамленным длинными, до плеч, волосами. Рында – ширококостный крепыш, с вздернутым носом и круглым лицом, испещренным следами оспин. Его щеки, покрытые сетью красных капилляров, постоянно двигались, будто парень что‑то жевал.

— Разрешите представить, — Санко посмотрел на группу Сергея. — Господин Сборщик со спутниками… – он замялся, не зная, как продолжить.

— Сергеем и Дариной, — пришла ему на помощь девушка.

Санко кивнул.

— Я буду в сенях. Если что – зовите.

— Присаживайтесь, — указал на свободную лавку Драган Эйч. — Очень редко удается поработать с людьми вашего призвания.

Казалось, он говорит только со Сборщиком. Ни Сергея, ни Дарины не видит либо не принимает во внимание.

— Какими судьбами? — спросил маг, когда вся троица уселась за стол.

Сборщик, на удивление, не противился, никуда больше не торопился. Похоже, что‑то человеческое в нем все же осталось – голод. Да и стол оказался очень неплох: свежий, из печи, хлеб, молоко, творог, блины с маслом, разная зелень и солености, картошка в мундире, горячее и холодное мясо, рыба. Было что‑то еще, но Сергей первым делом взялся за мясо – нежную, обжигающую пальцы свинину, запеченную в тесте и сыре. Запивал прохладным квасом – прямо из кувшина, внешние стенки которого покрылись капельками влаги. Он настолько увлекся поглощением пищи, что на некоторое время выпал из обмена любезностями между Сборщиком и магом.

— Это дело братства, — говорил Сборщик, лениво потягивая молоко и закусывая его куском белого хлеба. — Погиб брат. Нам не нужна помощь.

Нам? Интересно.

— Вот и занимайтесь вашим братом, — пожал плечами Драган Эйч. — Наше дело – погост. Не мне вам говорить, уважаемый, насколько важно вовремя разобраться в проявлениях новых недугов. Буде они коснулись человека или растения.

— Вы не понимаете, куда попали, — Сборщик отставил кувшин с молоком, подался вперед, будто хотел схватить мага за грудки. Тот даже не шелохнулся, продолжая смотреть строго и уверенно. — Я чувствую здесь смерть. Странную. Новую для меня. Она витает над домами, заглядывает в окна. Смотрит сквозь глаза жителей. Она всюду и нигде. Уезжайте, прошу вас, братство все сделает, что требуется, — и предоставит Большому Собранию подробный отчет.

— Благодарю за беспокойство, уважаемый, но я предпочитаю все увидеть своими глазами. К тому же это своего рода практика для этих достойных отроков, — маг указал на своих помощников.

— Просите предков, чтобы практика не стала для них погребальной молитвой.

Странное дело, Сергей мог поклясться, что Сборщик не угрожает. В его словах нет угрозы, лишь констатация возможного развития событий. Смущала убежденность. О какой смерти говорит Сборщик? Если все настолько плохо, может быть, стоит вызвать дополнительные силы, ввести карантин? Вот Здебор Вятич расстроится, когда узнает, что его тело подцепило какую‑нибудь заразу и вот–вот рассыплется кровавыми струпьями.

Сергей внутренне покачал головой – ну и мысли за столом.

Сборщик больше почти ничего не ел, но и Дарину с Сергеем не торопил. С магом они больше не препирались. Каждый остался при своем мнении.

Первым комнату покинул Драган Эйч с помощниками. Вскоре вслед за ними поднялся Сборщик. Он точно нарочно выждал, пока троица покинет пределы подворья и скроется за воротами.

— О какой смерти ты говорил? — спросил Сергей.

— Я чувствую беду, — Сборщик заложил руки за спину, отошел к окну. — Чувствую смерть. Жертвы, что лежат в холодной, — не последние.

— Когда ждать новые? — спросила Дарина.

Сборщик помолчал, потом резко развернулся.

— Скоро! Возможно, я зря пригласил вас.

— Теперь поздно, — усмехнулся Сергей. — Мне уже интересно, что же здесь все‑таки произошло.

— Поддерживаю, — согласилась Дарина.

— Воля ваша, — сказал Сборщик.

Они вышли в сени. Там, как и обещал, ожидал Санко. Завидев гостей, паренек оживился.

— Готовы? В холодную?

Сборщик кивнул.

Холодная располагалась на окраине деревни, возле небольшой часовни, как ее для себя охарактеризовал Сергей. Небольшое двухэтажное строение, сложенное из почерневших бревен и окруженное низкой оградой. Имелся здесь и небольшой колокол. Внутрь часовни путники не заходили – сразу направились на задний двор. Здесь была выкопана землянка. Тяжелая деревянная дверь плотно закрыта, но замка нет. Санко с натугой потянул ее на себя и, кряхтя и обливаясь потом, отворил.

— Я принесу факелы и позову отца Мешко.

Паренек сорвался с места, метнулся к часовне.

— Зачем нам факелы? — хмыкнул Сергей и развернул светящиеся огненные нити. — Идем?

— Не вижу причин ждать, — сказал Сборщик.

Сергей шел первым. Узкий, укрепленный деревянными опорами коридор резко уходил вниз. Разойтись здесь вдвоем – нереально. Вскоре жара летнего дня сменилась приятной прохладой подземелья. Дышать стало легче. С плеч будто пудовый камень сняли. Но приятный момент длился недолго. Вскоре холод стал настолько ощутимым, что потная спина Сергея покрылась мелкими мурашками. Он шумно вздрогнул.

Наконец коридор развернулся небольшой пещерой. Низкий потолок, влажные стены и пол. На полу, на деревянных настилах, лежат четыре тела, накрытые отрезами грубой ткани. Ткань на двух телах покрыта пятнами запекшейся крови. В воздухе стоял несильный, но все же хорошо различимый запах гниющих тел.

На Сборщика было жалко смотреть. В алых отблесках созданных Сергеем светящихся нитей его лицо выглядело посмертной маской. За время спуска Сборщик осунулся, вокруг его глаз пролегли темные круги.

— Что случилось?! — насторожился Сергей.

Дарина поспешно поднесла палец к губам, призывая его молчать.

Сборщик на негнущихся ногах обошел тела, постоял рядом с каждым, вытягивая перед собой руки.

— Что он делает? — шепотом спросил Сергей.

— Работает. Думаю, эманации смерти здесь очень сильны. Помолчи.

Сборщик присел на корточки возле крайнего тела. Покрывало на мертвеце пестрело многочисленными темными пятнами. Резкое движение рукой – и ткань отлетела в сторону. Сергей закрыл глаза – и снова открыл. Ничего не изменилось, тело не исчезло. А жаль. Сказать, что тело несчастного разделали, — не сказать ничего. У мужчины отсутствовали обе ноги. Одна отсечена по колено – удар явно нанесен острым предметом. Больше того, сама рана и края кожи обуглились. Вторую ногу будто долго грызли: плоть на костях либо отсутствовала вовсе, либо вырвана большими кусками. Сама кость раздроблена в нескольких местах, стопа отсутствует. Та же самая участь постигла правую руку и шею, где сквозь запекшуюся рану видны белеющие позвонки. Живот и грудная клетка рассечены крест–накрест несколькими длинными разрезами, точно били пятерней, оснащенной бритвенно–острыми когтями. С головы содран скальп, вместо глаз – черные провалы.

— Брат, — прошептал Сборщик.

Его рука скользила над изуродованным телом, не касаясь кожи. Сам Сборщик закрыл глаза, к чему‑то прислушивался. Сергей передернул плечами, затем нахмурился и, преодолевая брезгливость, подошел к телу.

— Разреши… – сказал, пристально глядя на Сборщика.

Тот вздрогнул, уставился на него пустым взором.

— Что тебе? — проговорил медленно, через силу.

— Он оставил послание.

— Что?

Сергей потер сухие ладони, сглотнул горький ком, затем коснулся пальцами уцелевшей руки покойника. Кожа на ощупь холодная и склизкая, плоть точно камень. Осторожно, палец за пальцем, он разжал стиснутый кулак мертвого Сборщика.

— Это еще что? — раздался из‑за спины удивленный возглас Дарины.

На раскрытой ладони мертвеца лежал кусок темного зуба или когтя.

Взгляды Сергея и Сборщика встретились. В черных глазах последнего играли алые блики.

— Смерть, — прошептал он одними губами.

В коридоре раздался шум голосов, топот. Сергей поднялся на ноги, спрятал руку с зажатым в ней когтем за спину. Через секунду в импровизированном морге показался Санко, за ним ковылял тощий старик с длинными седыми волосами, наспех расчесанными по плешивому черепу. Длинный нос старика беспрестанно двигался, руки дрожали. Одет он был в свободную, грязного цвета хламиду, доходящую ему почти до щиколоток. Ноги босы, в руках деревянный посох с узловатым набалдашником. Но не похоже, чтобы старик нуждался в опоре. Скорее, посох служил неким статусным элементом.

— А мы‑то думали, куда вы делись? — сказал Санко. — Милости прошу знакомиться: отец Мешко, наш волхв.

Старик сильно сутулился, но даже так умудрялся смотреть на присутствующих свысока, с вызовом.

— Здравствуйте, отец, — проговорил Сборщик. Он поднялся, но на старика если и посмотрел, то мельком. Взгляд устремлен в пол.

— Здравствуйте, — сказала Дарина и тоже опустила глаза.

Сергей поздоровался, но взгляда не отвел. Напротив – пристально уставился на вошедшего.

Губы старика вытянулись в трубочку, брови сошлись к переносице. Будто нехотя он взглянул на Сергея – и тот чуть не отшатнулся. Глаза Мешко сияли внутренним светом: светло–голубые, с серебристыми росчерками, расходящимися от радужки. За немощным телом явно крылась если не физическая сила, то некая мощь, сейчас выплеснувшаяся лишь вскользь.

Наконец, старик кивнул и заговорил. Голос оказался вкрадчивым, приятным, без старческого скрипа.

— Благодарю, добрые люди, за то, что отозвались на наше прошение. Позвольте, расскажу все, что ведомо мне.

Дарина и Сборщик, как по команде, подняли головы.

— Начались безобразия аккурат прошлым новолунием. Батяшка, — Мешко указал на одно из укрытых тел, — ушел по дрова, да так и не вернулся. Годов‑то мальцу много, да умишкой предки обделили. Веселый был, все мечтал. Бывало, пойдет по воду – и пропадет на весь день. Братья ищут его, ноги бьют, а он, болезный, вдоль берега уйдет да встанет, смотрит на какую букашку. Улыбается. Но не сидел в доме, все чем‑то помочь хотел. Маялся без дела. Вот родители и позволяли ему в лес ходить – все тропинки знал, паршивец. Все гнезда и норы. А вот не вернулся. Братья‑то его посообразительней народились, — кивок на следующие два тела. — Да и те сплоховали. Захотели отомстить за родную кровь. Нашли они Батяшку аккурат возле погоста нашего – покусал кто‑то мальца, порасцарапал. Принесли его в деревню, а сами, обалдуи здоровые, все тайком в лес бегали. Отомстить, значит, зверя выследить. Говорили, видели какие‑то следы. Какие? Неведомо нам. В то утро дождь прошел, все следы и смыл. Но братья не отступились, выследили‑таки супостата. Не сразу, конечно…

Сергей почувствовал, как холод обнимает ноги. Еще немного – и он пустится в пляс, чтобы согреться. Стыдно перед остальными, но тело Вятича бунтовало, взывало к милости своего нового обладателя.

— На свои головы выследили – однажды и они не вернулись. Тут уж мужики собрались кучно, да и пошли целой ватагой на поиски. Нашли. Оба на погосте. Белояру‑то несильно досталось – всего горло перегрызли. А вот Чилигу обидели.

— Следы видели? — спросил Сборщик.

— Да, мужики говаривали, натоптано там, аки сборище прошло. Следы все больше человечьи, но видели и вовсе странные. Но напуганы были дюже. Один другого переврать спешил. Обратно чуть не бегом примчались. Глаза бешеные. А ведь не последние работяги. Да и повидали многое.

— Больше жертв не было?

— Окромя брата вашего – никого. Да и его отговаривали, бедолагу. Не ходи, мол. Ан нет, не послушал. Почувствовал что‑то, сказал. А что – не сказал. Хотел сам проверить. На тот уж раз мужики не сразу на поиски вышли. Но не оставлять же в лесу. Вооружились кто чем, пошли. Вернулись скоро. Страху еще больше, чем в первый раз. Говорят, зараза по деревьям да травам раскинулась. Черная, будто сажа, но живая. Брата вашего на подходе к погосту нашли. Следов вокруг – тьма. Земля кровью забрызгана. Дальше не ходили. Страх, говорят, взял, точно следит кто из‑за деревьев. Мы, знаете, в этом лесу родились и всю жизнь прожили, благодетелем его считали, защитником. Оборонит от лиходейства, ежели что. А тут такое. Одним словом – беда.

Сборщик по очереди подошел к телу каждого из братьев, сдернул с тел покрывало. Сергей уже не чувствовал рук, отчаянно хотелось на поверхность, но он заставил себя смотреть на мертвецов. Батяшке повезло больше всех, если так можно сказать. Вряд ли парень мучился – один порез рассек ему горло, второй – живот. Разрезы ровные и, похоже, глубокие. Несколько небольших укусов на руках и теле, но неглубокие, чуть прокушена кожа. Того же, кого старик назвал Чилигой, рвали почти столь же жестко, как и собрата Сборщика. В теле несчастного зияли глубокие рваные раны, отсутствовали целые куски мяса. И все же и у него повреждения не столь многочисленны, как на теле мертвого Сборщика.

— Такое ощущение, что на первой жертве они только пробовали силы, — проговорила Дарина.

— Кто они? — спросил волхв.

— Не знаю. Волки… может, одинокий секач появился.

— Мужики говорили, что в первый раз видели человечьи следы. Неужто кто волками али секачом правит? Да и не похоже на них. Не те раны, сама посмотри, девонька.

— Но с пробой сил права, — согласился Сборщик. — Смерть от тела к телу все отчетливее. Она обжигает и уже не остановится.

— Подождите, — спохватился Сергей. — А могилы? Кто‑нибудь видел могилы? Они разрыты?

— То мне неведомо, — развел руками Мешко. — На первый‑то раз мужики особливо по сторонам не пялились. Не до того – больше за братьев переживали. А уж на второй раз и вовсе не до того – до погоста и не дошли.

— Ты же не думаешь на толстяка из имения, — быстро проговорила Дарина.

— На него – нет. На нечто похожее – да.

— О чем вы, ребятишки? — спросил волхв.

Странно, но больше Сергею не казалось, что старик смотрит свысока. Скорее – по–отечески.

— Боюсь, нам придется наведаться на ваш погост, — сказал Сергей.

Мешко вздохнул, покачал головой.

— Жалко мне вас. Сгинете ни за что. Но раз решили – догоняйте господ магов. С ними об руку все спокойнее будет.

Сборщик чуть заметно поморщился, но ничего не сказал.

— Вот только проводить вас некому, — снова заговорил волхв, когда все пятеро поднялись из холода наверх, к солнцу. — Староста выделил одного проводника. Да и тот ушел с магами.

— Почему одного? — насупилась Дарина.

Девушку явно бил озноб, но она старательно пыталась это скрыть.

— Люди напуганы. Но если им приказать – пойдут.

— Так в чем дело?

— Я не позволю им вступить в лес, — спокойно произнес Мешко.

— Батюшка, разрешите… – вступил было в разговор Санко.

— Ступай с миром, сынок, — сказал волхв.

Парнишка тут же сник и поплелся прочь.

— Дорогу покажу я, — добавил ему в спину Мешко. — На мне лежит ответственность за этих людей. Негоже перекладывать ее на других. Сам недосмотрел – самому теперь из горшка хлебать.

— Далеко идти? — спросил Сборщик.

— Недалече. Скоро обернемся.

Лишь в дороге Сергей почувствовал, что начал отогреваться. Теперь, на солнце, при хорошем освещении, можно рассмотреть находку, выуженную из руки мертвого Сборщика. Сергей раскрыл ладонь, все это время плотно сжатую.

— Отец Мешко, как, по–вашему, кому это принадлежит?

Волхв обернулся, с интересом посмотрел на кусок кости: коричневатого цвета, с отчетливыми, почти черными разводами. Определенно – зуб. И даже видны остатки не то корня, не то мяса – темно–красного цвета, со все теми же черными разводами.

— Похоже на клык… – задумчиво проговорил Мешко.

— Только гнилой, — добавила Дарина.

Вдруг поверхность коричневой кости вспучилась, пошла пузырями. Сергей инстинктивно дернул ладонью. Зуб упал в траву. Вверх тут же поднялась струйка удушливого дыма. Пузыри зашипели, но уже через мгновение опали густой, склизкой массой черного цвета.

— Что ты сделал? — спросил Сборщик.

Сергей перевел взгляд на него, затем, щурясь, посмотрел на солнце.

— Они здесь, — проговорил так глухо, что не узнал собственного голоса. — И они поднимают солдат.

В памяти тревожным набатом звучали слова Здебора Вятича: «Тело повторно убитого тобой мертвеца распалось под первыми лучами солнца». С зубом произошло то же самое. Исчез, как только на него упали солнечные лучи.

— Нам лучше успеть вернуться дотемна, — сказал Сергей.

— Чувствую себя лишним, но кто – они? — спросил Мешко.

— Те, с кем не стоит встречаться, — немного резко ответил Сборщик. — Поторопимся. Ты уверен? — повернулся к Сергею.

— Очень хочется сомневаться, но пока не могу, — усмехнулся тот. — Ты говорил о каком‑то послании брата, которое он успел передать. Пора бы рассказать, нет?

— Нечего рассказывать. Он описал ощущения. Непосвященным их не понять. И… – он замялся. — Холод. В лесу, ближе к погосту. Сказал, что все проверит.

— Пока не стемнело, мы в безопасности, — сказал Сергей. — Ночью я туда не сунусь.

Он ожидал презрительных слов или хотя бы взглядов. Но нет. Похоже, подтверждение версии собрата Сборщика сильно озадачило.

Шаг пришлось ускорить.

Что‑то неуловимо странное появилось в воздухе за несколько минут, до того как стали видны очертания погоста. Не холод, не страх. Ощущение чьего‑то присутствия. Ощущение слежки. Охоты.

Сергей резко остановился.

— Вы это слышите?

— Что? — спустя несколько секунд спросила Дарина.

— Тишину.

В лесу царила гробовая тишина. Легкий ветер колыхал кроны деревьев, но и они, казалось, не издают ни звука.

— Беда не приходит одна, — сказал волхв. — С того дня, как погиб Батяшка, скотина с ума сошла. Птица сидит по углам. Коровы и козы отказывают в молоке – мучаются, бедные, а хозяек чураются. Да что скотина – дети малые не спят, как следует. Плачут.

— Глупое предложение… – сказал Сергей. — А перенести деревню в другое место нельзя?

Мешко только усмехнулся, сверкнув глазами.

Погост располагался на просторной поляне, скорее всего искусственного происхождения. Лес резко обрывался, уступая место траве по пояс, но здесь и ей не позволяли расти в полную силу, периодически скашивая. Впрочем, в последнее время заниматься косьбой было явно некому. Трава набрала силу и начала наступление на многочисленные холмики, увенчанные деревянными крестами. Ни намека на изысканность или даже попытку придать крестам ухоженный вид. Вряд ли в мире волхвов и магии христианский знак имел свое былое значение. Больше похоже на то, что кресты ставили по традиции, нежели руководствуясь какими‑то религиозными соображениями.

Наступление травы остановилось примерно на середине погоста. Здесь пролегла отчетливая граница, за которой живая и насыщенная зелень сменялась пожухлой растительностью, припорошенной какой‑то пылью.

— Пепел, что ли? — Дарина опустилась перед границей на корточки, присмотрелась.

— Руками не трогай! — предупредил ее Сергей.

Чем дальше от границы в сторону, противоположной той, откуда пришли путники, тем крупнее становилась «пыль». Если под ногами она имела коричневатый цвет, то уже в нескольких метрах внутри пораженной зоны – насыщенный черный, матовый. Больше того, на месте иссохшей травы к небу тянулись тончайшие нити, покрытые все тем же странным налетом. Каждая нить колышется – но словно повинуясь своим внутренним потребностям, не обращая внимания на ветер, гуляющий по погосту.

— Это и есть зараза? — спросил Сборщик, обращаясь к волхву.

— Сам я не видел, — признался тот, — Но, судя по словам мужиков, — она. Только они сказывали – из леса она выбралась, только–только могилки затронула. А тут такое.

— Ползет…

Сборщик стоял, закрыв глаза, и во что‑то вслушивался.

— Ты это уже видел? — Дарина встала и подошла к Сергею.

— Не уверен…

— Или не хочешь говорить?

Сергей указал рукой на покрытые черным налетом нити.

— Вот та дрянь. Что‑то подобное встретил в старом городе. Но не так много.

Глаза девушки медленно расширились.

— Хочешь сказать…

— Нет. Говорю же: что‑то подобное.

Сергей пробежал глазами могилы. На первый взгляд – все целые. Если какая‑то тварь из них и вылезала, то делала это очень осторожно. Хотя за довольно густым ковром колышущихся нитей подробностей не разглядеть.

Дарина осмотрелась, затем отошла к деревьям, а когда вернулась, то несла в руках сухую палку.

— Попробуем? — спросила она.

— Давай.

Девушка размахнулась – и запустила палку в гущу черных нитей. В месте падения нити резко дернулись в стороны, будто хотели убежать. Но не прошло и десятка секунд, как все снова успокоилось.

— Ну, хоть не начали щупать деревяшку, и то ладно, — проговорил Сергей. Ему уже стало казаться, что это какие‑то живые отростки, подчиняющиеся некому сознанию. Нет – просто противная дрянь, от которой гибнет обычная растительность.

— Ребятишки, — подал голос Мешко. — Что‑то горит.

И действительно, в воздухе появился запах костра. Сначала слабый, но с каждой секундой усиливающийся. Кто‑то остановился на привал? Не лучшее место.

— Оттуда – указала в сторону леса Дарина.

— Неужто пожар! — всплеснул руками волхв.

На запах дыма бросились почти бегом. Дарина, точно натасканная гончая, — впереди. Следом Сергей, последним семенил Мешко. Сборщик так и остался стоять на месте недвижимым изваянием. По пути пришлось заложить небольшой крюк, чтобы обогнуть зараженную зону.

— Осторожно! — крикнул Сергей бегущей впереди девушке. — Смотри по сторонам. Эта черная дрянь может быть где угодно.

Первые признаки странного налета появились совсем скоро. Сначала как отдельные коричневые пятна на коре и листьях. Потом – целыми пластами, точно нарывами на теле зараженного леса. Но обращать внимание на отдельные отголоски заразы некогда – где‑то впереди нарастает шипящий гул, слышится треск горящего дерева и редкие выкрики.

— Это маги! — выкрикнула Дарина.

Они пробежали еще немного, когда сквозь стволы деревьев Сергей рассмотрел отблески пламени. За спиной заохал Мешко: старик зацепился ногой за скрытую травой корягу и чуть не растянулся. На обернувшегося Сергея он замахал руками, мол – все в порядке.

То, чем занимались маги, с первого взгляда выглядело настоящим безумством. Помощник, которого Драган Эйч представил как Курбата, шел между деревьев и выжигал расползшуюся по ним черную погань. Пламя широкой волной срывалось с его вытянутых вперед рук. Следом, отставая на несколько шагов, шествовал Рында. Вокруг него сгустилось полупрозрачное облако, судя по всему, состоящее из водяных паров. Отрывистыми движениями рук он распылял эту взвесь там, где теплилось пламя, разожженное собратом. За ними шел маг, периодически вносящий поправки в действия подопечных и указывающий либо на пропущенное зараженное дерево, либо на тлеющие искры. Замыкал шествие мужчина с копной светлых волос, перехваченных кожаным ремешком. В руках наготове он держал короткий лук с наложенной на него стрелой. Еще с десяток стрел – в берестяном колчане на левом боку.

— Уважаемый! — закричал Сергей, еще не добежав до магов.

Драган Эйч посмотрел по сторонам, обернулся. На его озадаченное лицо наползла тень недовольства.

— Вы так все спалите к чертям! — выпалил Сергей, подойдя ближе. — Ничего лучше не придумали, чем устроить пожар?

— Вы, простите, кто такой? — спросил маг. Недовольство на его лице сменилось презрительной усмешкой.

— Никто. Просто мимо проходил. Вы знаете, с чем столкнулись?

— Да, с назойливостью, — ответил Драган Эйч. — Не мешайте мне. Я на работе. Мои помощники тоже.

— Ваша работа – жечь деревни?

— Спасать их… – процедил маг. — В том числе от глупости и медлительности. Не стоит нам мешать.

— Ночью здесь опасно находиться, имейте это в виду.

— Обязательно.

— Горан! — послышался надсадный голос волхва. — Сынок! Ступай в деревню. Я провожу гостей.

— Но, отец… – возмутился мужчина с луком.

— Не спорь, сынок. Видишь, я не один.

Светловолосый что‑то пробурчал себе под нос, но подчинился.

— Что будем делать? — спросила Дарина.

— Пойдем за ними, — предложил Сергей. — Смотрите, они не выжигают все вокруг – идут целенаправленно. За ними выгоревшая просека.

— И куда идут?

— Возможно, к точке зарождения заразы.

— Уничтожишь зародыш – уничтожишь все?

— Хороший вопрос. Вот и узнаем ответ.

— А как же Сборщик? — Дарина обернулась, шаря глазами между деревьев.

— Не пропадет, наверное…

— Идем–идем, подсобим горемычным, — закашлялся волхв.

— Вы бы тоже в деревню шли, — сказала ему Дарина. — Не заблудимся. Дорога‑то одна. Затемно не задержимся.

— Не, — протянул старик. — Привести – привел. Значит – и увести должен. Шевели ногами давай, дочка. Вона они уходят уже.

Сергей усмехнулся: а старичок хоть и выглядит развалиной, но боевой.

Они шли, точно по коридору – черному, потрескивающему, смрадному. Сгорая, черные нити оставляли после себя запах паленой шерсти, но с каким‑то приторным привкусом. Чем глубже продвигались маги, тем плотнее и толще становились нити. Вскоре некоторые из них в длину достигали до полуметра, а в толщину – в большой палец. Образования беспрестанно шевелились, подрагивали. Лес здесь полностью омертвел. От деревьев остались лишь почерневшие остовы без коры. Под ногами захлюпало. Поначалу Сергей думал, что лес медленно превращается в болото, но нет – влага только в пределах тропы.

— Интересно – это сок или кровь? — Дарина брезгливо поморщилась, рассматривая собственные сапоги, по голенище заляпанные густой черной субстанцией.

— Сок, конечно, — улыбнулся ей Сергей. — Может, помочь им?

— Тебя не узнали. Поможешь – раскроешь себя как мага. А тут два варианта: либо признаваться, либо ты маг вне Золотых башен. А это костер.

— Понял, — подал плечами Сергей.

Драган Эйч дважды оборачивался, сверлил взглядом неторопливых преследователей и снова отворачивался. Похоже, присутствие посторонних его не особенно волновало. Между тем импровизированный коридор практически скрылся в тени разросшихся отростков, покрытых черным налетом. Идти вдоль пары шевелящихся стен стало не по себе. И больше всего напрягали даже не сами отростки, а отсутствие солнца. На всякий случай Сергей приготовился дать отпор. Неважно кому: желтоглазым тварям, мертвякам или этому шевелящемуся морю. Ощущение силы огнем разбежалось по венам, обожгло руки. На мгновение ладони окутались слабым оранжевым свечением.

— Ты что?! — толкнула его в плечо Дарина.

— Предосторожность не помешает.

— Предки, ниспошлите мне силу устоять в страхах моих, — послышался голос Мешко.

Сергей резко обернулся, готовый ударить всей накопленной мощью. Старик стоял и смотрел куда‑то вперед и вверх.

— Они нашли ее, — тихо проговорила Дарина. — Точка исхода заразы.

Это походило на огромное дерево, в несколько обхватов, без кроны. Точно неведомый великан вырвал столетний дуб – и перевернул его вверх корнями, которые теперь извивались подобно рассерженным змеям. Вместо коры иномировое (в этом Сергей не сомневался) создание покрывало нечто полужидкое, постоянно перетекающее узловатыми комками.

Сколько времени понадобилось этой гадине, чтобы вымахать до таких размеров?

— Стойте здесь, — сказал Сергей и направился к магам.

Даже на расстоянии метров сто от исполина чувствовалась исходящая от него недобрая мощь. Он не только убивал лес, но и привносил в мир нечто чуждое, нечто такое, отчего внутри поднимался неосознанный страх. Не то опасение перед нападением, пусть и неожиданным, но все же вполне конкретным и прогнозируемым, не то безотчетный, давящий страх. Что ж, чего‑то подобного следовало ожидать. И то – сколько они уже тут шатаются, а давление только–только появилось.

— Подожди… – Дарина подалась к Сергею. Опустила глаза, снова взглянула на него.

— Мы скоро уйдем отсюда, — понял он ее чувства: брешь, пробитая чуждым ужасом, разрастается. — Помогу им. Плевать, что придется объясняться.

Девушка судорожно кивнула. Ее лицо побледнело, губы искусаны в кровь. Похоже, долго держалась. Разная восприимчивость к страху? В этот момент Дарина показалась Сергею маленькой и беззащитной. Куда только делся весь ее напор? Ничего, все вернется. Но для этого придется немного потрудиться.

— Тихо, доченька, — проговорил волхв. Старческая рука взяла девушку за ладонь. Та вздрогнула, точно от удара. — Иди, милок, — посмотрел на Сергея. — Не по душе мне чудо это огромное. Помог бы, да нет пока мне сменщика в деревне…

— Справимся, — уже на ходу бросил Сергей.

Вычистив вокруг себя место для маневра, троица магов разошлась шеренгой. Черные отростки вздрагивали под огнем Курбата, скукоживались и опадали бесформенными останками, еще некоторое время бьющимися в агонии, растекаясь темной жижей. Пресекать пламя нет никакой необходимости, оно и без того само опадает очень быстро.

Сергей постарался отключить голову. Мысли, мельтешащие в ней, заставляли пригибаться и затравленно оглядываться в ожидании неминуемого нападения. Поддашься им, поплывешь по течению собственных страхов – и все, остановиться уже не сможешь.

— Помощь нужна? — громко окрикнул магов Сергей, не доходя до них нескольких шагов. Он постарался, чтобы его голос звучал буднично. Не стоит появляться внезапно. Мало ли у кого нервишки не сдюжат.

Широкоплечий крепыш Рында дернулся от вопроса, обернулся. Сергей успел заметить широко раскрытые глаза и крупные капли пота на лбу, когда из полупрозрачного облака, окружающего помощника колдуна, вылетело голубое копье. Тело сработало на одних инстинктах: руки в защитном жесте взметнулись перед собой, пересеклись крестом. Возникшее перед Сергеем алое марево без труда поглотило смерть.

Вот так, все же нервы у некоторых кандидатов в адепты ни к чертям.

— Ты это что делаешь?

Рында тяжело дышал. Сеть красных капилляров на его щеках проступила еще отчетливее.

— Ты кто? — прохрипел помощник.

Его взгляд медленно обретал осмысленное выражение.

— Отвечай на вопрос адепта Золотых башен, — повернулся к Сергею Драган Эйч. Он выглядел куда спокойнее своего помощника. — Кажется, ты что‑то утаил от нас.

— Предлагаю поговорить в деревне. Я никуда не денусь, а эта дрянь не очень хорошо влияет на ваших ребят, — Сергей указал на Рынду. Парень явно нервничал – и очень сильно. Того и глядишь – бросится бежать или решится на какую другую глупость. Наподобие копья, выпущенного со страха. При этом Сергей мог поклясться: помощник мага его просто не узнал или принял за кого‑то другого. Знать бы, за кого?

— Обязательно поговорим, — с нажимом произнес Драган. Испуганным он не выглядел. Напряженным – да, но не испуганным. — Хорошо. Делай, что умеешь, но знай – я слежу за тобой. Идем все вместе. Цель – вон та штука, — он указал на огромное чудовищное дерево, с шевелящимися щупальцами–корнями.

— Уничтожив ее, остановим болезнь?

— Полной уверенности нет, но это самое первое, что надо сделать.

— Хорошо. Только присматривайте за своими подопечными. Эта штука пугает их.

— Пугает? — усмехнулся маг. — Вскоре они станут полноправными адептами Золотых башен. Страх – одна из слабостей, которые следует в себе изжить. Сегодня для них отличный урок.

— Но от этого урока зависят жизни простых людей. Там, в деревне.

— Мы начинаем повторяться. Слишком много слов.

— Тогда к делу.

Спор с магом Сергей решил оставить на потом. Все равно им еще предстоит разговор. И приятного в нем будет мало. А пока – чистое, пустое сознание. И огонь. Всепожирающее пламя, что вырывается из окутанных алой дымкой рук.

До того чудовища, вокруг которого разрастались черные отростки, добрались быстро. Правда, последние метры шли, буквально выдирая себя из липкой горячей жижи. Запах паленой шерсти почти не дает дышать.

— Все вместе! — прокричал Драган Эйч и первым ударил в черную, истекающую комьями слизи плоть.

Маг бил целой серией отрывистых огненных росчерков. Взмах руки – и широкая полукруглая полоса, от свечения которой больно глазам, устремляется к цели. В стороны густо летит слизь. Шипение, дым. В лицо бьет невообразимая вонь, от которой переворачиваются внутренности, а желудок сжимается агонизирующим комком. Рядом пополам согнулся Курбат – не упал только чудом. Рында взревел, точно раненый медведь. Облако вокруг него распалось отдельными туманными клочьями, каждое из которых превратилось в тонкое копье. Еще выкрик, почти стон – и копья разом направились к телу исполина. Точно крупнокалиберные пули пропахали его плоть, вырвав целые куски черного не то мяса, не то какой иной субстанции там, где прошлись росчерки Драгана Эйча. Отличный эффект, но заклинание отняло у крепыша много сил. Он покачнулся. Вокруг него начало собираться новое облако, но медленно.

Сергей не стал изобретать ничего нового, использовал уже привычные огненные шары. Создал сразу три, каждый размером с метр в диаметре, но постарался в каждом сосредоточить весь максимум бушующей стихии, на который был способен. Раскаленное добела пламя шаров ревело так, что закладывало уши. Еще мгновение – и огненные лепестки распустились на теле иномирового создания.

Сергей метил туда, где верхний слой плоти уже сняли удары Драгана Эйча и Рынды.

В грудь ощутимо толкнуло. Он взмахнул руками, пытаясь устоять на ногах, но все равно повалился в густую жижу, упал на бок. В голове загудел протяжный вой. У него не было источника, его не слышно в реальном мире. Он просто есть в голове, будто трубит огромное раненое животное.

— Мы его пробили! — закричал Драган Эйч и усилил напор. Огненные росчерки с его стороны превратились почти в непрерывную огненную волну, влетающую в расползающуюся брешь в теле черной твари.

Сергей случайно бросил взгляд вверх. Отростки, которыми усеяна вершина существа, сжались тугими кольцами.

Подняться, помочь.

Курбат наконец пришел в себя. Его руки дрожали, губы кривились в мучительной гримасе. Но парень все равно стоял и даже пытался сплести какое‑то заклинание.

Вой повторился – и Курбат беззвучно закричал. Сергей не понимал, что так мучит помощника мага, так как сам не ощущал никакого дискомфорта. Но что‑то однозначно мучило.

Новая тройка огненных шаров материализовалась в воздухе. Не столь насыщенные, как первые, но хватит и таких. Огонь и без того уже тянулся по телу исполина, выжигая его изнутри.

Перед глазами мелькнуло что‑то неуловимое. Сергей автоматически выпустил шары в пылающее жерло, которым стала пробоина в плоти существа. Бросил взгляд в сторону. Рында стоял на коленях, вокруг него снова клубилось облако водяного пара. Руки подняты над головой, на лице безумная улыбка.

— Курбат! — заорал Сергей, уже предвидя действия широкоплечего крепыша.

Длинноволосый обернулся и еле успел вскинуть руки, как в него метнулось с десяток тонких копий. Что‑то прокричал Драган Эйч, но Сергей не разобрал слов. Он метнулся между двумя помощниками мага. Похоже, вой не проходил просто так – кое–кого сводит с ума. Из носа Рынды обильно текла кровь – и он с видимым удовольствием слизывал ее языком.

— Прочь! — рыкнул Сергей на Курбата.

Тот выглядел немногим лучше трупа: белое лицо с уже набухающими синяками, одежда в нескольких местах порвана, несколько кровоточащих ран. По всей видимости, полностью блокировать атаку собрата он не смог.

Рында снова ударил, но на этот раз копья налетели на щит, выставленный Сергеем. Облако вокруг обезумевшего помощника мага поблекло, а еще через мгновение в его грудь врезался тугой таран воздуха. Крепыша протащило по жиже, опрокинуло на спину. Черные брызги рванулись в стороны, облепили человека с головы до ног. Рында обхватил голову руками и завыл – протяжно и надрывно.

— Что с ним?! — выкрикнул Драган Эйч, отвлекшись от уничтожения издыхающего исполина.

— Эта дрянь как‑то действует на мозги. Этот не выдержал, — не сводя взгляда с крепыша, проговорил Сергей.

— Попридержишь его? Я почти закончил.

И действительно, краем глаза Сергей видел, как исполин начинает заваливаться. Внутренности иномирового существа практически выгорели, остался только прочный внешний панцирь. Не так уж это было и сложно.

Хуже дела обстояли с Рындой. Он ползал в грязи, но даже не предпринимал попыток встать. Парень действительно тронулся рассудком, постоянно завывал, а вскоре начал наносить себе удары по голове и лицу. Не желая подходить к беснующемуся вплотную, Сергей обрушил на него целую приливную волну уплотнившегося воздуха. Рынду прижало к земле, а жижу под ним расплескало, выдавило за пределы невидимого гнета. Все, на что теперь был способен помощник мага, — бешено вращать глазами и завывать. О собственной магии он, похоже, позабыл напрочь.

Сергей развернулся к черному исполину. Из нутра того густыми клубами валил зловонный дым. Но большая его часть устремлялась в небо, подхваченная к тому времени усилившимся ветром. Вонь стояла страшная, но организм сумел адаптироваться к ней. Ощущение все равно гадкое, точно нажрался горелой шерсти. Но жить можно, не выворачивает.

Добивали огромную гадину уже втроем. И то затратили на уничтожение не меньше часа. Перво–наперво аккуратно завалили исполина так, чтобы он не придавил никого из атакующих. Действовали наподобие дровосеков: сначала выжгли в основании черного «ствола» внушительную зарубку, потом Драган Эйч и пришедший в себя Курбат начали с противоположной стороны методично «вгрызаться» в черную плоть. При этом Сергей держал постоянный воздушный поток, направленный примерно на середину «ствола». Работа несложная, но трудоемкая. Непрерывное тяжелое напряжение вытягивало силы не хуже жестокой схватки. К тому времени, когда исполин с раскатистым треском, наконец, рухнул, погребя под собой изрядное количество черных отростков, маги взмокли до последней нитки.

Но отдыхать времени не осталось. Солнце уже касалось крон деревьев и вскоре вовсе скроется. А тогда, несмотря на победу над огромной тварью, неизвестно чем ответят желтоглазые создания. В том, что они шныряют где‑то рядом, Сергей почему‑то не сомневался. Потому маги сразу приступили к полному уничтожению останков черного тела. Сжигали основательно, дотла. Когда все закончилось, Сергей еле держался на ногах.

Тяжело ступая, покачиваясь из стороны в сторону, он брел обратно – к тому месту, где на земле до сих пор лежал Рында. Здесь уже его ждали Дарина и Мешко.

— Отпусти его, сынок, — хмурясь, проговорил волхв.

— Он опасен, — мотнул головой Сергей. Больше всего на свете он хотел сейчас прилечь. Плевать куда – хоть на острые камни, хоть сюда – в лужи черной гадости.

— Отпусти. Он больше не будет безобразничать.

Сергей пожал плечами и усилием воли снял удерживающую Рынду воздушную тяжесть. Крепыш тут же ощерился, обнажив окровавленные зубы, попытался вскочить на ноги, но рука Мешко уверенно схватила его за запястье – и парень тут же обмяк.

Несколько секунд волхв без видимых усилий удерживал помощника мага, который совсем недавно чуть было не убил собственного собрата. Но Рында и не думал сопротивляться. Его лицо постепенно разгладилось, из глаз ушло безумное выражение, а вскоре они и вовсе закрылись.

— Что с ним? — спросил Сергей.

Мешко сосредоточенно молчал.

— Он снимает боль, — за волхва ответила Дарина.

— Какую боль?

— Ту, что человек накапливает в себе. Ту, с которой живет. Ту, которая мучает и заставляет бояться собственной тени.

— Тебе тоже помог?

Девушка потупилась.

— Да. Прости, я перепугалась. Сама не знаю отчего.

— Ничего. Ты хотя бы не бросилась ни на кого с ножами, — усмехнулся Сергей.

— Не успела… Знаешь, я видела кого‑то. Думаю, что видела. Вроде женщина – высокая, очень худая. Странная какая‑то… Глаза очень жестокие.

— Где видела? — насторожился Сергей.

— Вот, в зарослях, — девушка неопределенно пожала плечами. — Вроде появилась пару раз – и исчезла.

— Не обращай внимания. Думаю, это все та черная зараза, что догорает вон там, — кивок за спину. — Паренек вон тоже на нее среагировал. На ее крик.

— Я тоже его слышала, — потерла лоб Дарина. — Но далеко. Думала, показалось.

— Все слышали, — раздался голос Драгана Эйча.

Сергей обернулся. Маг и Курбат стояли в нескольких шагах от него. Глаза длинноволосого то и дело закрывались. Не будь рядом наставника – парень уснул бы прямо здесь.

Маг смотрел пристально, оценивающе.

— Благодарю за помощь, — произнес с явным сомнением в голосе. — В особенности за этого увальня, — указал на все еще бесчувственного Рынду. — Не пойму, что на него нашло. Но я узнаю. Во всем этом, — он обвел рукой мертвый лес, — еще предстоит разбираться Золотым башням. Полагаю, вы можете ускорить разбирательство, рассказав мне все, что вам известно. Вы же не просто так оказались здесь. Так?

— Друг пригласил на природу съездить, отдохнуть от городской суеты, — вздохнул Сергей. — Чего отказываться? А здесь такое…

— Какое совпадение, — расплылся в улыбке Драган Эйч. — Именно сегодня – и именно сюда. Право говорят: причудливы и негаданны дороги предков.

Рында застонал, его веки дрогнули. Рука Мешко тут же соскользнула с его запястья. Старик пошатнулся. Дарина подхватила его за плечи.

— Что с ним? — спросил Сергей.

— Много боли, много страха, — тихо проговорил волхв. — Чуть было не ушел. Настиг на самой грани. Дурное место, дурные страхи.

— Больше никаких страхов, отец! — сказал маг. — Осилили мы гадость эту. День–два – сам почувствуешь, как легче станет.

Мешко с подозрением посмотрел на черные отростки, все еще колышущиеся вдоль выжженной тропы. Сейчас, в свете заходящего солнца, они казались еще более таинственными. Хотя, надо признать, не пугали. В этом Драган оказался прав. И все же приближающиеся сумерки настораживали Сергея. Гадость осилили – тут не поспоришь. Но все ли на этом кончится?

Рында мутным взором окинул стоящих над ним людей, что‑то невнятно пробурчал. Теперь он больше всего походил на выброшенную на берег медузу – такой же вялый и аморфный.

— Курбат, делай что хочешь, но доставь это тело в деревню, — сказал Драган Эйч, обращаясь к помощнику. — Даю вам срока до заката. Если опоздаете – адептами Золотых башен можете не стать никогда. За сегодняшний день вам выговор.

Длинноволосый открыл было рот возразить, но маг не дал сказать ему и слова.

— Обоим выговор! Вам должно работать в паре. А что мы видели сегодня? Очень плохо!

Драган Эйч еще раз взглянул на Рынду и твердым шагом направился прочь – к деревне.

— Их нельзя оставлять одних, — бросил ему вслед Сергей. — Здесь еще небезопасно.

— Тем хуже для них, — не оборачиваясь, ответил маг. — Золотой башне не нужны неудачники и слабаки.

— Суровый товарищ, — ухмыльнулся Сергей, когда Драган исчез в тенях тропы. — Давно гоняет вас?

— Нет, — Курбат попытался поднять товарища, но сил явно не хватало. — Господин Эйч один из лучших практикующих наставников. Нам очень повезло, что он согласился вести у нас практику. Говорят, почти все выпускники господина Эйча со временем входят в Малое Собрание. Но нас он постоянно ругает.

— Странно, что оно до сих пор не лопнуло, — пробурчал Сергей. — Столько желающих. Медом там намазано, что ли?

— Положение, власть, — сказала Дарина. — За такое место и убить можно.

— Как вы можете такое говорить?! — возмутился Курбат. — Адепты, входящие в Малое Собрание, — это цвет Золотых башен. Их мощь и опора!

— Ладно–ладно, опора, можешь поднять своего друга?

Длинноволосый покачал головой.

— Отец Мешко, долго он так просидит?

— То не ведомо мне, сынок. Дюже плох был.

— Оставил бы ты его, — сказала Дарина. — Всех не спасешь.

В ее взгляде светилось недовольство. Что, напоминает о произошедшем в Наслаждении Болью? Знает ли она, что он все‑таки ослушался ее и вмешался в судьбу несчастной пары?

— А я и не спасаю. Меня бы самого кто спас… – Сергей попытался улыбнуться, но вышло не очень убедительно – скорее, получилась кривая ухмылка. — Ну‑ка, отойди, — проговорил Курбату.

Длинноволосый нехотя отстранился.

Сергей попытался обратить заклинание, которым недавно удерживал Рынду. На этот раз уплотнившиеся струйки воздуха проскальзывали под недвижимое тело, приподнимая его над землей. Несколько минут кропотливой работы – и вот уже крепыш парит в воздухе. Невысоко, не более полутора десятков сантиметров, но больше и не надо.

— Так лучше, — проговорил Курбату.

Глаза парня округлились, будто он увидел собственную смерть.

— Что не так?!

— Я думал, что обознался, — сглотнул длинноволосый. — Я видел вас в Золотых башнях, господин. Мельком. Потому не сразу узнал. Простите меня.

Сергей переглянулся с Дариной, перехватил заинтересованный взгляд волхва. Вот же не вовремя на парня снизошло прозрение. Хоть закапывай его прямо здесь. Все равно никто не найдет, а может, и искать не будут – никчемные же ученики.

— Вряд ли, — медленно проговорила Дарина. — Сергей никогда не был в Золотых башнях. Он издалека. Но имеет официальное разрешение князя на санкционированное чародейство в пределах Москвии.

— Да, конечно, — Курбат мялся, явно не желая соглашаться с услышанным. — Просто вы управляете сразу двумя стихиями. И, прошу прощения, уверен – это не все, на что вы способны.

— Продолжай, — поощрил его Сергей. Похоже, он выдал себя, не сказав ни слова, одними только действиями.

— Моя стихия – огонь, — воодушевился длинноволосый. — Его, — кивок на Рынду, — вода. Даже господин Эйч владеет только огнем и немного землей. Но вы… Вам подчинены сразу две стихии. И это не начальный уровень. Вы очень сильны. Не так, как адепты, специализирующиеся на одной стихии. Но как…

— Универсал, — закончил за него Сергей.

— Да, — на лице Курбата появилась широкая улыбка.

— Когда‑нибудь ты поймешь, что не все свои мысли стоит высказывать вслух, — вздохнул Сергей. — Если раньше тебя не прирежут.

— Кто?! — выдохнул Курбат.

— Может, мы пойдем? — с нажимом спросила Дарина. — Скоро стемнеет.

— Конечно! — развел руками Сергей. — К тому же надо найти Сборщика. Не случилось бы с ним беды.

Рында медленно плыл над землей. Постепенно он приходил в себя, лицо налилось здоровым румянцем.

— Кто меня может убить?! — не унимался Курбат. — Я же сказал правду.

— Вот за нее… Выродились вы тут в своих башнях. Ослабели, раз ввели специализацию. В моих землях, управляя одной стихией, долго не проживешь.

— Смотрите! — возглас Дарины заставил замолчать даже неугомонного Курбата. — Они умирают?

Сергей не сразу понял, о чем говорит девушка. Отростки все так же тянутся к небу, все так же изгибаются только в им ведомом танце. Или не так? Если присмотреться, то отчетливо видно, как отдельные отростки опадают, точно под тяжестью невидимого гнета. Они еще дергаются, пытаются подняться, но все напрасно – тяготение земли уже не преодолеть.

— Умирают? — снова спросила Дарина.

— Одно из двух: или умирают, или готовятся ко сну. Предлагаю поторопиться. Не очень хочется разбираться со всем в потемках.

Сборщика они нашли точно там же, где и оставили. Облаченное в черное тело лежало, раскинув руки, в полуметре от границы неведомой болезни. Сергей про себя выругался. Припустил бегом. Пульс у Сборщика прощупывался. Не особенно уверенный, но хоть что‑то. Никаких видимых повреждений не заметно. Неужели его приложил господин Эйч? Но зачем? Или дело в другом…

— Отец Мешко, можно вас попросить о помощи?

Волхв ковылял сзади. Заметно, как старик устал, но держится. Старается не превратиться в обузу.

— Да, сынок, — проговорил, тяжело дыша.

— Не могли бы вы проверить, что с ним? Может это быть тот же страх, что и у Рынды?

Мешко дважды глубоко вздохнул, затем опустился возле Сборщика на одно колено, взял его кисть в свои руки. Не прошло и нескольких секунд, как волхв отпрянул, закашлялся.

— Беда–беда. Беда. Беда–беда… – тараторил он себе под нос.

— Что еще?!

— Захворал он, болезный. Дюже сильно захворал. В часовенку его мою скорее да под лики предков. Авось сподобятся помочь.

— Да что за день за такой?! — с досадой бросил Сергей.

Солнце окончательно скрылось за кронами деревьев. На небе еще виднелись последние алые блики, но и они стремительно таяли. Скоро на лес опустится ночь. Быстрее, чем она придет в деревню.

По ногам повеяло холодом. Сергей невольно вздрогнул, осмотрелся по сторонам, выискивая признаки желтоглазых тварей. Никого. Пока никого.

— Он сам пойдет, — Курбат на удивление бесцеремонно пнул собрата по обучению. Рында в ответ охнул. — Вставай! Я же вижу, ты пришел в себя. Все равно в деревню тебя никто не внесет. Хочешь окончательно провалить испытание?!

— Все равно опоздали, — недовольно пробурчал крепыш, но все же покинул воздушную подушку. На ногах он стоял довольно уверенно, даже Курбата до сих пор немного пошатывало.

«Вот же гаденыш!»

У Сергея руки чесались зарядить Рынде так, чтобы тот подавился собственными зубами. Однако и смену готовят себе Золотые башни. Ничего не скажешь.

От погоста к деревне почти бежали. Сгущающиеся тени гнали в спину, напирали с боков, норовя уцепиться за одежду, остановить.

Холод отступил.

Первым делом направились к часовне волхва. Ни у границ деревни, ни на ее улицах людей не заметили, но зато свет горит почти в каждом доме. Похоже, местные жители предпочитали пережидать ночь в кругу семьи. Что ж, оно и правильно. Нечего шататься по улице, когда совсем рядом завелась такая гадость, как только что уничтоженный черный исполин.

Внутри часовня оказалась донельзя тесной. В зале, если его так можно назвать, одновременно, не мешая друг другу, могло поместиться человек десять, не больше. Но очень чисто. Доски под ногами буквально блестят в свете немногочисленных, но больших свечей. Свечи установлены в кованых подсвечниках весьма изящной работы. В воздухе пахнет ладаном. Со стен на гостей смотрят образа, насколько понял Сергей, тех самых предков, на помощь которых и надеялся Мешко. В отличие от изображения святых на иконах, привычных Сергею, предков изображали скорее в их натуральном виде, без излишней утонченности в чертах и покорности во взгляде. С небольших расписных дощечек взирали мужчины с окладистыми бородами. Большей частью – воины. Но встречались и представители вполне мирных профессий – таких как, кузнец. Людей старались изображать в деле, за привычным им ремеслом, будто выдергивали кадр из жизни.

— Кладите его сюда, — волхв кивнул на Сборщика, затем указал в центр зала, где на полу лежала грубая циновка. — А теперь – идите с добром. Идите, не стойте над душой. Я попрошу за него перед предками. Чужое присутствие ни к чему. Да, — с этими словами он настойчиво выпроводил всех на улицу и следом захлопнул дверь. — Не входить. Я сам позову, ежели понадобится помощь, — прокричал уже из‑за двери. — Идите, поешьте…

Помощники Драгана Эйча переглянулись.

— Все равно придется ответ держать, — проговорил Курбат. — Идем к наставнику.

Рында колебался.

— Ладно, пойдем. Только ты не говори, что меня несли. Хорошо? И извини за то, что… там…

— Не скажу. Идем.

— Как его зовут? — нарушил тишину Сергей, когда помощники скрылись в вечерней полумгле.

— Кого? — не поняла Дарина.

— Сборщика.

— Сборщик. У них нет имен.

— Почему?

— Не знаю. Так повелось. Сборщики теряют имя, как только вступают в братство. Считается, с этого времени они исчезают из мира смертных и переносятся в мир теней. В мир мертвых, где имена не имеют значения.

— Неудобно же общаться. Как обращаться, если их несколько?

— Не задумывалась об этом, — пожала плечами девушка. — Пока никто не жаловался. Да и не общаются с ними почти.

— Как деревенским удалось донести до них послание?

— Вот этого не знаю. Вполне возможно, что братство Сборщиков имеет более сложную структуру, чем думает большинство. Вполне возможно, что у них есть что‑то вроде представительств или людей вне братства, выполняющих работу связных или информаторов.

— Интересные вы, — Сергей прислонился к стене часовни. — Чего ни спросишь – кругом недоговоренность, двойное дно или ложь. Как вы с этим живете?

— Мы? — удивилась Дарина.

— Ну да. И я тоже… А ведь что мы гадаем? Проще всего найти того посыльного, кто относил письма. Он же местный?

— Должно быть… А зачем тебе?

— На будущее. Вдруг пригодится.

— А я бы не стала лезть в секреты Сборщиков глубже, чем мы уже в них залезли.

— Не так уж и глубоко. Как думаешь, почему нашего друга долбануло сильнее всех? Мне показалось, что та дрянь больше воздействует на неподготовленное сознание.

— У Сборщиков сильно обострено восприятие. Они чувствуют смерть. Что, если именно эта особенность делает их уязвимыми к тому вою?

— Как вариант звучит довольно правдоподобно, — Сергей отлепился от стены. — Пойдем, что ли, тоже поедим. Я устал как собака. Здесь все равно делать нечего.

— А Драган Эйч?

— Шел бы он… Если бы действительно хотел говорить и разбираться – не сбежал бы впереди всех. Тем более ты же слышала: я универсальный маг, — Сергей усмехнулся. — Что мне какой‑то практикующий наставник?

— Надеюсь, ты шутишь.

— Шучу–шучу, но есть хочу и голодать не собираюсь. Идем.

Дарина бросила взгляд на плотно закрытую дверь в часовню.

— Хорошо, пойдем. Надеюсь, отцу Мешко будет сопутствовать удача.

Ночь все больше брала свое. Небо еще светлело, но деревенская улица утопала в полумраке.

— Почему ты помог Рынде? — спросила Дарина.

— Я помог Курбату.

— Пусть Курбату. Зачем?

— А почему нет? Была возможность – и помог.

— Они никто для тебя.

— Почему ты поехала со Сборщиком? Кто для тебя все эти люди? А в желтоглазых тварей ты и вовсе не веришь.

— Меня кормят ноги. Больше узнаю – больше шансов заработать. Хотя бы на информации.

— Понятно. Выгода прежде всего?

— Да, — Дарина уставилась на Сергея, будто ожидала от него продолжения темы. Но он решил не лезть не в свое дело. В конце концов, не ему решать, как ей жить.

— Скажи, а что с этими двумя будет, если они не пройдут практики?

— Ничего страшного, не беспокойся. Просто не станут полноправными адептами Золотых башен, но это не лишит их сил. Обычно таких, как они, отправляют в небольшие города и селения. Там всегда нужна помощь мага. Защитить от лесного зверя, помочь с огнем или избавить поле от засухи. Мало ли дел? Их не будет в Большом Собрании, и это крест на дальнейшей службе. Дождаться повышения смогут единицы.

— Почему?

— Жизнь такая, — Сергею показалось, что девушка улыбнулась. — Болезни, мелкие стычки в кабаках. Участие в набегах на соседей.

— На своих же?

— Конечно. Почему нет? Увести стадо коров или смазливую девку.

— А что вообще дает членство в Малом Собрании?

— Власть, деньги, уважение. Члены Малого Собрания управляют Золотыми башнями и распределяют самые дорогостоящие заказы. Они почти не занимаются прикладной магической практикой. В основном – теорией, какими‑то тонкими изысканиями.

— Большое Собрание – это все остальные маги?

— Все, кто успешно прошел обучение и сдал выпускные испытания. Члены Большого Собрания имеют право селиться непосредственно на территории Золотых башен или получают наделы земли рядом с ними. Ежегодно каждый из них часть заработанных средств жертвует в пользу Золотых башен, но и работу они получают тоже от них. Некоторых отряжают наблюдать за жизнью тех, кто не сдал испытания. Были случаи, когда они (то ли от обиды, то ли от нехватки денег) присоединялись к разному отребью. А это пятно на репутации всех адептов. Такие пятна обычно стираются. Очень быстро.

— А тот маг, у Госпожи, желтомордый. Он тоже из несдавших?

— Нет, — голос Дарины стал жестким. — Сульманин. Сразу после войны они не смели показываться в Славии, а вот снова осмелели. Хоть и сидят по норам.

— Их много?

— Сульмане редко выезжают за пределы своих земель в одиночестве. Чаще всего – это хорошо вооруженная группа, ищущая заработка или разбоя. Их маги не очень сильны, если сравнивать их с адептами Золотых башен. Зато компенсируют свою слабость хитростью и коварством. Злопамятны. В отличие от нас, поклоняются каким‑то чудовищам. Не то из прошедших Темных веков, не то собственным тварям.

— Может, стоит сообщить магам, что мы видели такого типа?

— Тот сульманин работает на Госпожу, а значит, находится под ее покровительством. С ним не станут связываться. Половина города превратится в руины, а его не поймать. Там же целая система ходов, магических переходов и ловушек. Пока все относительно тихо – нейтралитет устраивает всех.

— Как всегда и везде… – вздохнул Сергей.

Дарина резко остановилась.

— Ты так и не сказал мне, откуда ты? Только не надо сказок о далеких землях.

— Это не сказки, — Сергей тоже остановился, обернулся, желая видеть лицо девушки. Но глубокая тень скрывала его. — Я действительно издалека. Из другого мира.

Он замолчал, ожидая реакции, но Дарина молчала.

— Возможно, из того мира, который существовал до ваших Темных веков. Мне знаком ваш язык, знакомы многие понятия и привычки. Но в то же время я постоянно натыкаюсь на странности и необъяснимые для меня вещи. Оттого много вопросов.

— Где Здебор Вятич?

— В своем поместье. Ни жив, ни мертв. Призрак. Но говорить может.

— Кто его убил?

— Он сам… организовал собственную смерть, чтобы укрыться от преследователей. От желтоглазых тварей.

— А ты вроде как сторожа для его тела?

— Вроде того. Не думаю, что он именно так все задумывал – какой из меня сторож? Но уж как получилось.

— Знаешь, Сергей, я бы никогда во все это не поверила, если бы не успела пообщаться с тобой. Ты очень странный. Но, предки мне в свидетели, удачливый. Несмотря ни на что. Ты смог уцелеть там, где сложили кости другие, куда более опытные и подготовленные. Сами предки хранят тебя и тех, кто окажется с тобой рядом.

— Только меня, — ответил в темноту Сергей. — Только меня…

Они шли медленно. Ночь выдалась тихой и безветренной. Деревня замерла, будто в ожидании беды. Ориентироваться удавалось только по горящему свету в окнах домов, иначе бы пришлось хорошо проплутать, пока вышли к дому старосты. Ворота к подворью освещались догорающим факелом.

— Нас ждут, — усмехнулась Дарина.

— Ага, заботятся, чтобы лоб ненароком не расшибли.

— Я уж думал, сбежали вы, — приветствовал вошедших Драган Эйч. Он сидел вразвалку на скамье за столом. Оба помощника, не шелохнувшись, застыли подле. Глаза устремлены в пол.

— От кого? — спросил Сергей, присаживаясь на свободную лавку напротив мага. Дарина села рядом.

— От разговора со мной, разумеется.

— А мне стоит его опасаться? — Сергей взял хорошо зажаренную куриную ногу, с удовольствием откусил большой кусок.

— Не знаю, — Драган медленно протянул руку, взял со стола пучок укропа, но есть не стал. — Вот Курбат утверждает, что видел вас в Золотых башнях.

Сергей бросил на длинноволосого безразличный взгляд. Тот чуть заметно передернул плечами, словно от озноба.

— И что? — с набитым ртом спросил Сергей. Придерживаться каких‑либо приличий в обществе этого самодовольного типа не возникло даже мысли.

— Все очень просто. В тебе нет знака адепта. В тебе нет знака непрошедшего выпускное испытание. В тебе нет вообще никаких знаков. Ты чист – а значит, опасен.

— Железная логика.

Наличие или отсутствие каких бы то ни было знаков стало для Сергея открытием. И совершенно очевидно: знак, обозначающий статус мага, не имеет ничего с банальным клеймом. Похоже, он ставится не на тело. Здесь задействованы куда более тонкие уровни. Что ж, а это даже к лучшему.

— Я вправе задержать тебя и препроводить в Золотые башни для дальнейшего дознания, — продолжил Драган Эйч.

— Попробуй, — Сергей исподлобья глянул на собеседника.

— Попытка сопротивления?

— Давай начистоту. Что ты хочешь? Если бы ты действительно хотел оттащить меня к башням, мы бы решили этот вопрос еще в лесу. Я устал и хочу спать. А еще в часовне лежит человек, с которым я планирую поговорить. Так что не будем задерживать друг друга.

На улице завыла собака. На фоне той почти полной тишины, что царила в деревне весь день и еще более мертвой тишины вечером, звук заставил насторожиться всех в комнате. Даже помощники мага, похоже, наказанные, подняли головы, прислушиваясь.

— Не будем задерживать, — согласился маг. — Завтра здесь будут дознаватели из башен – и тебе, Сергей, лучше не попадаться им на глаза. Это понятно?

— Предельно. Что ты хочешь взамен?

— Ничего – достаточно того, что тебя здесь никогда не было. И вас, госпожа, — он посмотрел на Дарину. — Вы уедете из Москвии и никогда сюда не вернетесь.

— Сейчас догадаюсь, — усмехнулся Сергей. — Вы скажете, что ту дрянь в лесу уничтожили самостоятельно.

— Именно, — кивнул Драган. — Я уже не в том возрасте, чтобы мотаться с необученными юнцами и выдумывать им испытания. Устал. Хочется покоя. А сегодняшнее происшествие – отличный шанс уйти на заслуженный и обеспеченный отдых.

— Вон он, — Сергей указал на Курбата. — Тебя первым и сдаст. Парень – молодец. Его не купишь. По крайней мере, пока.

— Не купишь? Он хочет стать адептом Золотых башен и вступить в Большое Собрание, — маг отбросил пучок укропа обратно на стол. — Испытание они провалили – и дальнейшая судьба таких неудачников малоприятна. А я уж позабочусь, чтобы их распределили в такую глушь, что никакие новости до нее не дойдут до самого возвращения богов.

— А как же Сборщик? — спросила Дарина.

Девушка ела мало, больше слушала.

— Он ничего не видел. Даже соврать не сможет. Скажу ему, что вы уехали. Дела срочные. А с дознавателями он говорить не станет. Да и уедете вы открыто – все это подтвердят. А мало ли кто вы такие были – путники, не больше.

— Хороший план, — подбавив в голос восхищения, сказал Сергей. — Как думаешь? — посмотрел на Дарину.

— Очень хороший, но я уже привыкла к Москвии. Уезжать отсюда… пожалуй, нет.

— Соглашусь. А я еще не все достопримечательности осмотрел. Рано в дорогу.

— Как хотите, — маг подался вперед, облокотился о стол. — Рекомендую вам хорошо поесть, хорошо поспать. И вообще – отдохнуть. В руках у дознавателей у вас такой возможности не будет очень долго. А ты, — он уставился на девушку, — дура. Что тебе с ним? Что тебе в Москвии? Я бы и отпустил тебя, но не люблю оставлять за спиной тех, кому не могу доверять. Но раз нет – уговаривать не стану. Гонец в Москвию отправлен. У вас есть время до утра – еще можете передумать.

— Давай убьем его, — задумчиво проговорил Сергей. — Надоел. Не люблю таких людей.

— Что?! — Драган Эйч снова откинулся на скамье, засмеялся. Затем коснулся пальцами огненно–красного амулета на шее. — Сделай милость. Попробуй.

— В амулет вложено заклятие защиты, — пояснила Дарина, не стесняясь того, что маг все слышит. — И маяк, который сигнализирует о смерти носителя. Но тебе не пробить защиту. Такие амулеты получают адепты Большого Собрания.

Девушка пожала плечами, улыбнулась, точно извиняясь. Ее следующего движения Сергей не рассмотрел. Дарина стремительно взмахнула руками – и у самого уха Драгана Эйча в дерево стены вонзился тонкий кинжал.

Маг вздрогнул, но, надо отдать ему должное, практически не изменился в лице. Только улыбка из веселой превратилась в хищную, глаза блеснули яростью. Сергей напрягся, готовый отразить возможную атаку что со сторону господина Эйча, что со стороны его помощников.

Ну, девчонка и дает! Чем только думала?! Но молодец, хоть и на большую глупость пошла.

— А вот это уже серьезно, — прошипел маг.

— Куда уж серьезней, — Дарина говорила спокойно, словно речь шла о погоде. — Не надо угрожать. Вы делайте свое дело, мы будем делать свое дело. Я слышала, что хорошая сталь может причинить немало неприятностей даже сильному магу. Как считаете, пустые слухи?

На улице снова послышался вой собаки. На этот раз где‑то с другой стороны деревни. К одному протяжному голосу тут же присоединился еще один и еще. Вскоре вой доносился со всех сторон. Собачье племя точно сошло с ума.

Громкие торопливые шаги в сенях оборвались криком:

— Беда! — и в комнату влетел Санко. На сыне старосты не было лица. — Беда! — повторил он и привалился плечом к дверному косяку.

— Вот эти звуки – это нормально? — спросил Сергей.

— Нет! Помогайте, люди добрые. Скотина с ума сошла. Бьется, родимая. Боюсь, покалечится.

— Ты где‑то здесь увидел знахаря?! — Драган Эйч выплеснул на несчастного парня все негодование. — Пошел вон! Пусть старухи нашепчут что надо. Не мешай…

— Они чего‑то испугались? — перебил мага Сергей. Он нарочито медленно встал из‑за стола.

— Похоже, господин. Рвутся из загонов, с привязи. Не знаем, как и быть.

— Как бы Сборщик не оказался прав…

— В чем? — спросила Дарина.

— Он сказал, что скоро умрет кто‑то еще. Мог ошибиться?

— Нет.

— Тогда лучше перестраховаться. Скажи своим, — обратился к Санко, — пусть сидят по домам, но буду начеку. Под рукой – все необходимое. Просто на всякий случай. Не гасите свет, не выходите на улицу. Возможно, придется спешно уходить. Но не раньше, чем прояснится суть проблемы. Понятно?

Сын старосты поспешно кинул.

— Тогда дуй отсюда.

— Хватит! — Драган Эйч ударил кулаками по столу, поднялся. — Не знаю, как вам удалось подговорить этих несчастных, но знайте: я вам не верю. Я уничтожил заразу в лесу – и больше людям бояться нечего. Кроме вас, разумеется. Но это ненадолго.

— Пожалуй, мы пойдем прогуляемся. Что‑то здесь душно стало, — процедил сквозь зубы Сергей и направился к двери.

— Стоять! До прибытия дознавателей будите находиться здесь, под моим неусыпным наблюдением.

— Ты можешь просто не мешать? Больше нам ничего не нужно, — обернулся Сергей.

— Взять его, — лениво бросил маг.

Помощники опасливо посмотрели на наставника, потом перевели взгляд на Сергея. Рында неуверенно поднял руку, вокруг которой тут же появилось голубоватое сияние.

— Не делай этого, — сказала Дарина.

Сергей мог поклясться: стоит крепышу сделать одно резкое движение – и девчонка пустит ему кровь.

— Дарина, не надо, — сказал он. Ни к чему ввязывать ее в противостояние магов.

Она ничего не ответила, а просто вышла из комнаты. Сергей молча последовал за ней. За спиной они оставили гнетущую, напряженную тишину.

Уличный воздух встретил их злым морозом. Не обычный холод, а колючий, точно в зимнюю стужу.

Дарина поежилась.

— Не отходи далеко, — сказал Сергей. — Если все дело в погосте и уничтожения черной твари мало, то и нападения стоит ожидать с той стороны. Пойдем, посмотрим, а заодно проведаем Сборщика и Мешко.

Оставлять за спиной обозленного мага нехорошо, но делать нечего – придется рискнуть.

— Думаешь, проблема в погосте? — спросила Дарина.

— У тебя есть другие варианты?

— Нет пока.

В домах все еще горел свет. И не просто горел, его стало больше. Похоже, жители решили, что огонь отпугнет их страхи. Сергею тоже хотелось в это верить. Но пламя факела или лучины – это не солнечные лучи. Схожим ли окажется их действие? Как же плохо блуждать в потемках незнания, тем более когда информированность может оказаться решающим фактором в жизни и смерти многих людей.

Сергей посмотрел на небо – полностью затянуто тучами. Словно нарочно. Из ближайшего подворья донесся жалобный вой, почти скулеж. И тут же резкая смена – собака рванулась на цепи, зашлась в кашляющем лае. От неожиданности Дарина отшатнулась, выругалась сквозь зубы.

— Не нравится мне все это, — проговорила тихо.

— Мне тоже, — буркнул Сергей.

Очередной поворот улицы – и темноту пронзила пара больших желтых глаз с вертикальными зрачками. Ни намека на тело. Желтые глаза, в которых светится чуждый, холодный разум. Он не боится, не пытается скрыться, чувствует собственную силу. Сергей так и встал на месте, перестал дышать. Девушка остановилась мгновением позже.

— Что‑то забыл?

— Ты их не видишь? — Сергей указал в темноту, где плавали глаза.

— Кого?

— Тварь. Та самая, что подняла толстяка в имении Вятича.

Словно по мановению волшебной палочки, в руках Дарины появились тонкие клинки.

— Где она?

Глаза моргнули – и исчезли.

— Пропала… Зараза…

Только теперь Сергей ощутил, как дрожат собственные руки. Только нервного припадка сейчас не хватало.

— Бегом! — он схватил Дарину за руку.

У двери часовни они были спустя каких‑то три–четыре минуты. Сергей тяжело дышал, а девушка, казалось, даже не запыхалась. Вот она – разница в подготовке. Будет время – надо будет заняться собственным новым телом… Каким к чертям телом? Он же собрался домой, обратно. Плевать и на это тело, и на желтоглазых тварей! Вот только вопрос: какого рожна он не умчался в Москвию при первой возможности? Зачем вообще потащился в деревню, а теперь носится так, будто сможет их всех спасти?

Дарина громко постучала в дверь. Ответом ей была тишина.

— Отец Мешко! — забарабанил Сергей.

Результат тот же.

— Наверное, он еще не закончил со Сборщиком, — сказала девушка. — Не слышит нас.

— Это его проблемы. Отойди.

Сергей и сам отступил на пару шагов. Одним коротким ударом вмиг сгустившейся воздушной волны разбил дверь в мелкую щепу. Дарина прикрыла лицо руками, метнулась в часовню. Сборщик по–прежнему лежал на полу, а волхв стоял подле него на коленях.

Молится? Не самое лучшее время.

— Останься здесь и приведи Мешко в себя, — сказал он девушке. — Как очнется, тащите Сборщика подальше отсюда. Понимаю, что тяжело, но надо.

— Ты куда?

— Посмотрю, что там, у леса. Постараюсь вернуться скорее. Меня не ждите. Идите к дому старосты.

— Ты же не собираешься драться в одиночку? С кем бы то ни было?

— Я похож на идиота?

— Да. Только полный дурак стал бы задирать адепта Золотых башен. Он тебе не по зубам, — девушка немного помолчала. — Не знаю, что его остановило. Мог бы спалить тебя на месте.

Сергей усмехнулся.

— Я никого не задирал, просто попросил не мешать. Но отвечая на твой вопрос: драться в одиночку не собираюсь.

Он нырнул в темноту. Странно, но температура внутри часовни заметно выше, чем на улице. И это всего от нескольких свечей? Вряд ли. Старик‑то непростой. Очень непростой. Вряд ли волхв будет рад, оттого что его растолкали. Но уж лучше пусть тревога будет ложной, чем какая‑нибудь разлагающаяся тварь подберется к деревне неожиданно для всех.

Передвигаться в полной темноте по пересеченной местности, в одиночку, оказалось делом неблагодарным и ужасно давящим на нервы. Сергей то и дело спотыкался или оступался, прислушивался и присматривался, но зажечь свет так и не решился. Холод не отступал, а это значит, что опасность все еще крутится где‑то рядом. Вынюхивает.

Внезапно собачий вой за спиной стих. Сергей замер. Холодящая сознание догадка взорвалась в голове светошумовой гранатой: что, если мертвяки уже в деревне?! Проклиная себя за глупость, он развернулся и бросился обратно. Как назло нога зацепилась не то за корень, не то за камень. Сергей успел выставить перед собой руки – и только поэтому не пропахал хорошо утоптанную тропу лицом. И все же ладони содрал в кровь.

Неудачник!

Он успел подняться на четвереньки, держа раскрытые ладони чуть согнутыми (щипало жутко), когда почувствовал в темноте какое‑то движение. Именно почувствовал, не увидел. Да и звуки дошли чуть позже. От леса действительно кто‑то шел – неторопливо, но довольно уверенно.

Сергей вскочил на ноги, сжал кулаки. В глазах промелькнули алые круги. Он ощутил, как с пальцев на землю стекают капли крови, но рук не разжимал. Боль и ярость – два чувства, неизменно дарившие ему силу.

В нос ударил еле уловимый запах тлена.

Раздумывать и сомневаться времени нет. Сергей взмахнул перед собой рукой, описывая широкую дугу. Капли крови, обильно падающие на землю, обратились сгустками пламени, устремились в темноту. В последний момент Сергей успел изменить траекторию их полета, заставив врезаться в землю, в нескольких шагах от себя. Множество ярких вспышек высветили ночь. А там, за горящей дугой взорвавшихся пламенем капель крови, в нерешительности замерли темные фигуры. Сомнений нет – существа были мертвы. По крайней мере, умерли недавно. Теперь же они направлялись к деревне. На Сергея смотрели белесые глаза, в которых отражались лепестки пламени. Но по ту сторону стояли не разложившиеся скелеты или сухие мумии – нет. Существа выглядели так, будто их похоронили всего несколько дней назад, только предварительно содрали кожу. Поджарые тела блестели от покрывающей их слизи. Раззявленные рты, полные острых, точно иглы, зубов, больше походят на пасти акул. На некоторых тварях сохранились остатки истлевшей одежды, но большая часть – абсолютно голые. На телах ближайших созданий Сергей успел рассмотреть странные наросты, по виду – костяные образования. Наросты не имели четких очертаний и больше напоминали коросту, результат какой‑то прогрессирующей болезни. У некоторых тварей такая короста покрывает большую часть тела, у других только начала проявляться.

От огня создания отшатнулись, утробно завыли. За их спинами, в темноте, промелькнули какие‑то быстрые тени. Точно собаки. Только очень большие.

Только собак здесь не хватало! Зато больше ничто не удерживает от действий.

Снова взмах руки – и снова кровь обращается пламенеющими сгустками. Будто почуяв опасность, твари рванули было в разные стороны. Поздно. Не обладая высокой скоростью, они оказались легкой мишенью. Несколько тварей вспыхнули яркими факелами, заметались, оглашая окрестности глухим рыком. Собратья от них отшатывались, старались обойти огненную преграду.

Надо отвести их от деревни! Судя по невнятным попыткам бежать, от тварей можно спастись даже быстрым шагом. Но подпускать их к жилью все равно ни к чему.

Рвануть в сторону, обогнуть мертвяков с фланга – и снова ударить. Сколько их? Только бы снова не упасть!

Сергей снова плеснул пламенем. Ответом ему стал еще более ожесточенный рык. Создания топтались, не понимая, куда им идти. Огонь охотно принял угощение из полугнилой плоти. Пара мертвяков уже рухнула на землю. Они еще продолжали двигаться, цеплялись корявыми пальцами за траву, но с каждой секундой движения их становились все менее заметными.

Умирают! Их можно убить, как и толстяка из поместья Здебора Вятича.

У границ деревни раздался тонкий смех. Громкий, но совсем не такой, как хохотали Смехачи в старом городе. Его звук поднялся в ночи и даже ненадолго перекрыл рык повторно умирающих тварей из леса. А еще через мгновение какой‑то дом, стоящий на окраине деревни, погрузился в огненное марево, запылал.

Что там творится?! Неужели Драган Эйч? Но зачем?

Снова смех, чуть дальше от пылающего дома, — и снова огненная вспышка. На этот раз только яркий оранжевый отблеск. Послышались крики – похоже, народ метнулся на улицу. Людей можно понять, никто не хочет сгореть заживо. А кто‑то планомерно бьет по деревне. Возвращаться? Сергей стиснул зубы, метнул в мертвяков еще одну россыпь смертоносных сгустков.

Нет, ну не могут же маги вконец обезуметь!

И все же подтачивающий изнутри червяк сомнения не давал покоя. Дурная привычка доводить все дела до логического завершения самостоятельно, не надеясь на помощь других. А в данном случае другие – это люди, к которым нет доверия.

Из‑за огненной стены в высоком прыжке выскочило существо. Тут же припало к земле, зашипело. Теперь его можно разглядеть лучше: очень походит на тварей, с которыми Сергею пришлось схватиться в пустующем доме. Красно–коричневую кожу твари покрывали большие язвы, вокруг которых расплывались пятна коросты. В некоторых местах язвы вскрывались гноящимися ранами. На коже существа виднелись следы от многочисленных ожогов, над которыми поднимался прозрачный дымок.

Еще две тени взметнулись из‑за стены огня и приземлились в нескольких шагах от Сергея. Только теперь он заметил, во что превратились их ноги – в нечто, напоминающее ноги кузнечика, покрытые плотным слоем черной коросты.

Получается, желтоглазые не только поднимают мертвецов, но и изменяют их. И делают это, опираясь на результаты предыдущих экспериментов. Причем в одном из них невольно поучаствовал сам Сергей. А сколько их было всего?

Руки горят от ссадин. Ладони мокрые от крови. Но боль проходит. Сергей пожалел, что не прихватил с собой обычный нож. Вот что стало бы для него неиссякаемым источником силы: собственная боль, собственная кровь.

Одна тварь повела мордой, пародией на человеческое лицо, втянула носом воздух. Хищник, причем осторожный, голодный, но никак не мертвый, несмотря на отчетливый запах тлена.

— Что, нравится? — Сергей вытянул вперед руку, с силой сжал кулак. К земле устремилось несколько капель крови.

Тварь аж задрожала – и тут же прыгнула, но натолкнулась на возникшую ниоткуда огненную пелену, возведенную столь близкой и доступной добычей. Визжа и корчась, создание упало на землю. Его голова превратилась в сплошную обожженную кость с кусками все еще тлеющей кожи. Две оставшиеся твари приникли к земле, начали отползать, стараясь не попасть в бушующее за ними пламя. Но Сергей не собирался давать им шансов сбежать. Медленно, точно опасаясь уронить хрупкую и ценную реликвию, он поднял руки кверху. Вслед за этим движением из земли поднялась волна огня. Глубокий выдох, толкнуть руками волну – и та покатится вперед широким, расходящимся в стороны полукругом. До леса далеко, бояться нечего.

Дикий рев и отчаянный визг разорвали ночь, заглушив натужный гул пламени.

Теперь можно возвращаться. Если мертвяки и придут в себя, то еще нескоро. Хватит времени, чтобы разобраться с делами в деревне. Или хотя бы выяснить причины воспламенения дома.

Бегом, не теряя ни секунды.

Не сделал он и десятка шагов, как вспыхнул еще один дом, но уже в другой части деревни. И снова тот же тонкий смех. На этот раз слышимый на самой грани, точно далекий порыв ветра.

Деревня бурлила подобно пчелиному рою. Люди повыскакивали на улицу. Многие в панике. Кругом гомон, крики, слышится детский плач. Впрочем, полнейшего бардака нет. Староста все же смог организовать сельчан к первостепенным заботам. Самой главной из которых стало тушение горящих домов. Люди выстраивались цепью и от колодца к пожарищам передавали ведра с водой. Капля в море. Огонь разросся слишком сильно. Спасти пылающее жилье нет никакой возможности. Отстоять бы остатки деревни. Судя по сверкающему потоку искр, поднимающемуся в небо, сделать это будет почти невозможно. Вот когда нужны маги – дознаватели, или кто там они? Плевать. Лишь бы помогли.

От полного выгорания деревню пока спасало лишь отсутствие ветра да значительное расстояние между домами. Но искры разлетаются слишком далеко.

— Кто это сделал? — Сергей бросился к первому попавшемуся на пути мужику. Лицо того раскраснелось, брови и борода обгорели.

— Не ведаю! — бросил он, переводя дыхание.

— Где маги?

— Вроде бы там были, — указала куда‑то вглубь улицы.

— Вам надо уходить! Всем! Деревню не спасти. Хватайте детей, выводите скотину – и уходите.

Мужик ухмыльнулся, утер рукавом насквозь мокрой рубахи лоб.

— Куда же нам идти, добрый человек? Наш дом здесь.

— Построите новый. Лес рядом. Руки при вас.

— По миру мы пойдем. Да и негоже оставлять место родимое. Ты, добрый человек, иди. А мы поборемся пока.

Мужик еще раз утер лоб и побежал по своим делам.

Сергей сплюнул на землю. Да что же это творится? Неужели лучше сгореть заживо? Зачем намертво держаться за обреченное?

— Все в сторону! — закричал Сергей, быстрым шагом направляясь к горящему дому.

На него смотрели с непониманием, некоторые и вовсе не замечали.

— Я сказал – вон! — он развел руки в стороны – на ладонях заплясали огненные лепестки. — Готовьте воду, но не используйте ее, пока я не скажу.

Универсал? Подвластны все стихии? Самое время проверить слова длинноволосого помощника Драгана Эйча.

Сергей глубоко вздохнул – раз, другой. Попытался отключиться от жара и криков. Ночь – недавно морозная, обернулась испепеляющим безумием. Но безумие можно унять. Пусть не все. Сейчас – можно. И средство для этого находится под рукой: оно везде – в воздухе, в земле. Протяни руку и возьми. И Сергей протянул. Похоже, часть сознания или умений Здебора Вятича, оставшиеся ему в наследие, адаптировали и соотносили его мысли к тем знакам, что крутились перед внутренним взором. Знакам, за которыми сокрыты заклинания, назначения и мощи которых Сергей пока не знал.

А пока он тянул воду отовсюду, откуда только мог, при этом стараясь не спускаться в поисках слишком низко под землю и не трогать грунтовые воды. Объяснить себе, почему решился на подобное, он, наверное, не смог бы. Неосознанный порыв на грани глупости и безрассудства. И все же ему удалось. Огромное, плотное, донельзя напитанное облако возникло и ширилось вокруг Сергея до тех пор, пока он не сжал его до небольшого шара, размером не больше футбольного мяча, и не метнул в горящий дом. Одновременно с этим он начал тянуть из эпицентра пожара воздух. Тянул по земле, стараясь не поднимать еще больших искр. Пламя тут же опало, а потом изнутри дома под огромным напором хлынул водяной пар. На все про все хватило нескольких секунд. Полностью затушить пожар, конечно, не получилось, но теперь к дому можно подойти, не опасаясь языков пламени и невыносимого жара.

— Заливайте, — прохрипел Сергей и, глядя себе под ноги, побрел прочь.

Он чувствовал себя так, словно вытянул воду из собственного тела. В горле пересохло, язык распух, в груди невыносимо тянуло.

— На, — раздался детский голос.

Сергей поднял глаза. Рядом стояла босоногая девочка, лет восьми, и протягивала ему кружку с водой. Он принял кружку, с жадностью осушил ее в три больших глотка. Вода провалилась в горло точно в сухой песок, но все же немного полегче стало.

— Спасибо, — улыбнулся Сергей, протягивая кружку девочке.

— Ты устал, — с уверенностью сказала та.

— Чуть–чуть. Ничего. Я видел еще один пожар. Надо помочь затушить. Ты смотри, осторожно, не отходи от взрослых.

Девочка кивнула.

— А пожара почти нет.

— Почему?

— Вон, сам посмотри, — она указала в сторону, где над темнеющими крышами домов еще виднелось алое зарево. — Огня нет.

— Странно… Но я все равно посмотрю. Еще раз спасибо.

Сергей быстрым шагом направился по улице. До места затихающего пожара добрался за несколько минут, но подходить вплотную не стал. Среди суетящихся с ведрами людей рассмотрел три знакомые фигуры: господин Драган Эйч с помощниками. Похоже, маги все же решились помочь. И то ладно, но пересекаться с ними желания нет. Надо бы, конечно, отыскать того гада, кто занимался поджогами, но вряд ли он покажется в такой суматохе. Разве что на окраине деревни. Очень кстати – как раз стоит проверить Дарину со Сборщиком. Среди общей толпы их нет. Возможно, стоит посмотреть в доме старосты. Если и там нет, тогда часовня. Только поторапливаться.

Он миновал одну улицу, свернул на другую. До дома старосты оставалось не больше ста метров, когда Сергей услышал тихий плач. Он остановился, осмотрелся. В густых тенях, свободных от падающего из ближайшего окна света, кто‑то копошился. Заметив, что обнаружен, незнакомец притих, замер.

— Я друг, — сказал Сергей, разведя руки в стороны. — Не сделаю вам зла.

Тень всхлипнула, что‑то прижала к груди.

— Здесь опасно. Сейчас лучше не оставаться в одиночестве.

— Мне холодно, — услышал он шепот. Детский или женский.

— Холодно, — согласился Сергей. — Идем со мной. Как тебя зовут?

— Полеля. Очень холодно. Злая ночь.

— Ночь скоро кончится, Полеля. Страхи уйдут. Ты здесь одна? Где твои родные?

— Я не знаю.

— Ты живешь в этом доме?

Тень зашевелилась, видимо всматриваясь в окна.

— Нет.

— Хорошо, тогда пойдем, я отведу тебя к старосте. Он наверняка все устроит.

Сергей сделал шаг вперед, протянул руку.

— Ты такой горячий. Согрей меня. Мне плохо.

— Нет, Полеля, не сейчас. Сейчас здесь опасно. Пойдем к людям.

— Пожалуйста, — неожиданная собеседница снова всхлипнула. — Я так давно мерзну. Так давно мечтаю о горячих руках на моем теле. Поцелуй меня.

Сумасшедшая, что ли?

Тень медленно поднялась, шагнула к Сергею.

— Твое сердце стучит так быстро. Я слышу его. Тук–тук, тук–тук… Мне многие говорили, что я красивая. Многие хотели обладать мной. Говорили красивые слова, дарили подарки. Знаешь, я очень люблю бархатные ленты. У меня их много. Разноцветные. Они так приятны на ощупь. Хочешь, я покажу тебе их?

Сергей попытался сглотнуть, но во рту встал сухой ком.

О чем она вообще говорит? Какие к чертям ленты?

— Иди ко мне, милый, — она вышла в сноп падающего из окна света.

Ничего удивительного, что ей холодно: на девушке нет никакой одежды.

Она мягко, на носочках, ступала по земле.

— Скажи, я правда красивая?

— Очень, — отозвался Сергей. Собственный голос прозвучал будто издалека.

— Ты бы хотел обладать мной?

— Да.

— Хочешь коснуться моей кожи?

Она повела бедрами, уперла руки в бока.

— Да.

Полеля провела руками по своему животу, коснулась небольшой, но крепкой груди. Взгляд Сергея следовал за тонкими пальцами. Он жадно ловил каждое ее движение. Она застонала. Руки начали движение вниз, снова миновали живот, замерли ниже. Стон сделался сильнее. Девушка закатила глаза.

— Иди ко мне, — позвала она с придыханием.

Сергей порывисто шагнул к той, кто за несколько секунд выбил из его головы все мысли. Он хотел ее, хотел так, как никогда не хотел ни одну женщину. Бедняжка, она так замерзла, пока ждала его. Он будет заботливым и нежным. Сделает так, чтобы она растворилась в его ласках.

Девушка отвернулась к нему спиной. Сергей положил руку на ее плечо, отодвинул длинные волосы в сторону. Полеля вздрогнула, запрокинула голову.

— Да, — сорвалось с ее губ. — Подари мне свое тепло. Подари мне себя.

Ее кожа была холодна, а от волос шел еле различимый запах каких‑то трав. Сергей обнял ее, прижал к себе. Девушка задохнулась, застонала в полный голос.

— Да–да…

— Нет! — прервал ее резкий окрик.

Что еще? Ну почему кому‑то надо именно сейчас оказаться на улице и все испортить? Сергей почувствовал, как желание перерастает в раздражение.

— Ой! — тонко вскрикнула Полеля. — Они хотят нас разлучить, милый. Хотят отобрать тебя у меня, — ее ноготки вцепились Сергею в руку. — Не позволь им сделать мне больно.

Резкий разворот на месте. Перед глазами все плывет. Ярость затмевает сознание, ярость бурлит в крови, требует выхода. Кто посмел даже подумать о том, чтобы причинить вред самой прекрасной и желанной женщине на всем свете? Его женщине!

В полумраке деревенской улицы маячили трое. Отвратительные чудовища, скрежещущие когтями, клацающие длинными зубами, что еле–еле помещаются в разинутых пастях. Горящие красным глаза – точно раскаленные угли с недавнего пожара. Зловонное дыхание и тягучая слюна, стекающая на землю. Огромные, чудовищно искаженные волки или какие‑то их близкие сородичи. Таких тварей Сергей еще не видел. Он ощерился, широко расставил ноги – не отойдет ни на пядь. Пусть только попробуют пройти.

И они попробовали. Одна из тварей что‑то выкрикнула, будто пролаяла. В стороны полетели клочья белой пены. Сергей почувствовал, как в руках поднимается жар, приготовился ударить. То, что произошло дальше, он осознал далеко не сразу. Красноглазая тварь поднялась на задние лапы, взмахнула передними, клацнув когтями. В воздухе что‑то блеснуло – и тут же за спиной закричала Полеля. Ее голос менялся – из тонкого и испуганного он превращался в дикий визг, наполненный животной ненавистью. Сергея что‑то ударило в бок, отбросило.

Он точно вывалился из сна. Удар о землю отрезвил. Холод тут же ухватился за кожу, полосуя ее невидимыми крючьями.

— Вставай! — кричала Дарина.

Девушка стояла в нескольких шагах от него. В обеих руках – тонкие кинжалы. Рядом с ней Мешко и еле стоящий на ногах Сборщик. Он точно спит на ходу.

Откуда они здесь? Где чудовища? Где обнаженная девушка?

Вскочить на ноги, обернуться. На него смотрела та, которая все еще отдаленно напоминала обнаженную, замерзшую красавицу. Когда‑то она была женщиной. Возможно, красивой. Но теперь от былой красоты не осталось ничего. Усохшее тело, обтянутое пергаментом белой кожи с черными пятнами коросты. Лицо вытянутое, с пустыми провалами глаз, в которых мерцает багровое пламя. Рот словно наспех зашит кровоточащими жилами. На щеках кровавые слезы. Вместо одежды подобие черной паутины, чьи толстые волокна перетягивают и без того сухое тело. Тварь тряхнула головой. Недавно мягкие волосы обратились кусками ржавой проволоки, торчащей в разные стороны. В левой лопатке создания торчал кинжал Дарины. И как только умудрилась попасть?

— Милый, согрей меня. Я замерзла, — прокаркала тварь.

И вот с ней он минуту назад готов был позабыть обо всем? Ради нее готов был убить? Что же это творится?

— Проснулся, любовничек?! — крикнула Дарина. — Смотреть на нее будешь или уже оприходуешь?

Тварь широко распахнула рот, зашипела. Сковывающие Сергея жилы натянулись тонкими нитями. Кровь плеснула с новой силой.

— Извини, я тебя бросаю! — крикнул Сергей – и поднял под тварью огненный столб.

Но та, вопреки его ожиданиям, не заверещала, не пошла ожогами, а захохотала. Дико и самозабвенно.

— Огнем ее не взять, — послышался голос волхва.

Так вот кто поджигал дома!

Тварь перестала смеяться, повела вокруг себя руками. Пламя под ней затрепетало – и потекло вверх, по ногам и выше, впитываясь в усохшее тело.

— Тепло… – прошипело существо. — Ты такой же, как и все. Похотливое животное, — каждое слово она выплевывала. — Все они здесь такие. Мешко, ты помнишь меня? — голос Попели смягчился. — Я тебя помню, волхв. А ты постарел…

Сергей бросил на старика быстрый взгляд. Тот стоял с широко раскрытыми глазами. Кажется, он действительно узнал существо, купающееся в языках пламени.

— Добрый, благочестивый Мешко, — продолжала тварь. — Знаешь, каково это – лежать под грудой гнилых листьев? Каково, когда по тебе ползают черви? Знаешь, как они вгрызаются в твою плоть, как извиваются под кожей, по венам, в которых уже нет крови? Там течет вонючая гниль. И ты тоже гниешь. Медленно. А, Мешко? Ты тоже скоро все это узнаешь. Ведь так?

— Предки, защитите нас, — прошептал волхв.

— Они не придут вам на помощь. Как не пришли ко мне. Дряхлые, трусливые предки, в чьих мозгах давно поселился ветер. Тебе страшно, Мешко?

Тварь подняла руки, любуясь на высокие столпы пламени, вырывающиеся с каждой ладони.

Сергей не стал больше ждать. В деревне явно что‑то произошло. Довольно давно. Но выяснять это сейчас не к чему. Ночь еще не кончилась. Времени и сил, чтобы собрать из воздуха воду уже нет, придется действовать иначе. Сергей мысленно поместил Полелю в большой прозрачный шар – и резко, на одном дыхании, выбрал из него весь воздух.

Пламя вокруг твари тут же съежилась, опало.

— Вы все умрете, — прошипело создание и резко опустило руки. В стороны брызнули ярко–желтые искры. Прозрачный шар лопнул.

В шею твари тут же по рукоять вонзился кинжал. Спустя мгновение еще один засел в левой части груди. Повинуясь Сергею, воздух перед существом уплотнился, затем невидимый таран отклонился назад – и тут же вернулся, но уже обладая огромной разрушительной силой. Полеля успела выдернуть из груди сталь, отбросила ее прочь, когда направляемая Сергеем смерть снесла ее с места и пригвоздила к стене стоящего за ней дома. Раздался оглушительный треск. Во все стороны полетела щепа, поднялась пыль. Бревна трескались и вминались внутрь. В несколько секунд крепкий и надежный дом, превратился в развалины.

— Ты с ума сошел?! — набросилась на него Дарина. — Деревня и так пострадала. Что ты делаешь?!

— Не рассчитал силы, — процедил Сергей. Он и без чужих нравоучений чувствовал себя жутко виноватым. И все же сделано главное: уничтожена тварь. Вот только надо обследовать развалины. Вдруг там оставался кто‑то из жителей. Вероятность небольшая, но кто знает.

Обождав, пока осядут особенно густые клубы пыли, Сергей направился к останкам дома.

— Я должен попросить у вас прощения, — услышал он голос Мешко.

Сергей обернулся.

— Давай обойдемся без признаний. Лично мне ваши скелеты неинтересны.

Стараясь не оступиться, он снова полез по обломкам. Дом сложился так, словно собран из спичек. Восстановить его будет очень непросто.

— Есть кто живой? — крикнул, прислушиваясь.

В ответ под ногами что‑то хрустнуло, зашуршало.

— Здесь…

Он не успел закончить фразу. Доски и обломки бревен взорвались изнутри, разлетелись колючей шрапнелью. Сергей еле успел прикрыть рукой глаза. Рядом с ним взметнулось жаркое пламя. Злое, шипящее, с голубоватыми отблесками.

— Живых – нет, — засмеялась Полеля.

Она раскинула руки – и в стороны метнулась расходящаяся огненная волна.

Сергей поставил огненный щит, но мощь волны оказалась столь велика, что щит смело напрочь, а его самого отбросило назад.

— Вставай и попробуй защитить всех этих людишек, — доверительно предложила тварь. — Пусть перед смертью вспомнят маленькую Полелю. Вспомнят и ужаснутся своей гнусности.

Еще одна волна, следом – еще одна. Сергей только и успевал отбиваться от них. Отходить. Волны накатывали с огромной скоростью – и лишь это пока спасало деревянные развалины от воспламенения. Впрочем, ненадолго. Кое–где уже курился дымок, виднелись раздуваемые ветром искры.

Новая волна отбросила Сергея на несколько метров назад.

— Вы что стоите? — прохрипел он, поднимаясь. Дарина, Мешко и Сборщик стояли тут же. — Я не смогу прикрывать и вас.

— Остановись! — закричал Мешко. — Во имя предков. Возьми меня. Не тронь добрых людей. Они даже не знают о тебе.

— Добрых людей? — новый взрыв хохота и новая волна. — В это поверила бы дурочка Полеля, когда была жива. Смерть заставляет на многое взглянуть иначе.

Сколько же в ней злобы и ненависти!

— Прошлого не вернуть, — говорил Мешко. — Я очень виноват. Но не другие. Послушай меня, умоляю, — старик упал на колени.

— Волхв, просящий на коленях, — это мне нравится, — захихикала тварь. — Но я все же заберу всех. Там, в царстве червей и тлена, вы познаете, что такое боль. Полеля вам в этом поможет.

Она снова выпустила волну. Сергей выставил широкий щит, защищая стоящих за его спиной. Силы тают на глазах. Жар проникает даже сквозь огненный заслон. По телу словно прошлись горящим веником. За шумом набегающего пламени Сергей услышал усилившиеся крики людей, какой‑то шум, звуки ударов, перемежающиеся отрывистым ревом. Неужели мертвяки?

Дарина метнула пару кинжалов, но те не достигли цели, остановившись в считанных сантиметрах от твари.

— Подоспели мои мальчики, — улыбнулась та. — Пожалуй, с ними я поделюсь твоими людьми, Мешко. Мягкие, горячие – они придутся нам по вкусу.

— Отойди, сынок, — рука волхва легла на плечо Сергея.

— Что? — процедил тот, не оборачиваясь.

— Уходите, — проговорил волхв так спокойно, будто отправлялся на привычный ужин. — Вы должны помочь остальным. Пожалуйста.

Прикосновение старика распространилось по телу мягкой прохладой. Боль от ожогов стихла, а раздражение и усталость словно рукой сняло. Сергей невольно отшатнулся. Ему даже показалось, что вокруг волхва появилось бледное свечение.

— Мешко! — ощерилась тварь. — Хорошо, ты будешь первым.

Вокруг создания появилось сразу несколько огненных шаров, которые начали стремительное вращение. Они разгонялись и раскалялись все больше, пока не превратились в сплошное кольцо белого цвета, от взгляда на которое резало глаза. Дерево вокруг твари воспламенилось – и огонь, почуяв обильное угощение, стремительно пополз в стороны.

Полеля залилась диким хохотом – выбросила руки перед собой. В грудь старика ударил поток белого пламени. Дарина что‑то отчаянно закричала. Но волхв не упал, даже не пошатнулся. Он продолжал идти к веселящейся твари – и сияние вокруг него становилось все ярче.

Лицо Полели исказилось ненавистью. Она зашипела, усилила натиск. Но все тщетно – Мешко шел к ней, словно и нет перед ним всепожирающего огненного безумства. Но почему, обладая такими силами, волхв кучу времени потратил на уговоры твари? Неужели всерьез надеялся пробудить в ее разуме искры человечности?

А потом пламя резко опало. Сергей успел заметить только, как Мешко простер перед собой руки, — и все закончилось. Ни взрывов, ни криков. На том месте, где мгновение назад стояла ненавидящая весь мир тварь, поднимался обычный костер, в свете которого можно разглядеть две неподвижно лежащие фигуры. Пламя яркое, но далеко не раскаленное – самое обычное.

— Что он сделал?! — спросил Сергей резче, чем следовало. Он начал вытягивать воздух из горящих развалин, пока те не запылали в полную силу. Потушить пожар он все равно не успеет, но забрать тело Мешко следует.

— Каждый волхв обладает правом забрать одну жизнь, — проговорила девушка. — В обмен он должен отдать свою.

— Но она же уже была мертва!

— Не знаю. Но она – нечто новое. Думаю, ты и сам это заметил. И дело не в том, что она способна к магии. Дело в ее разуме.

— Полноценная личность, причем с воспоминаниями из прошлого.

— Да.

Пламя немного опало, но процесс шел слишком медленно, потому Сергей набросил на себя огненный щит – и бросился к тому месту, где исчез волхв. Он обнаружил оба тела. Мешко и Полеля лежали рядом, и огонь уже притронулся к их плоти. Подхватив старика, Сергей выбрался из развалин. Как бы ни было жалко волхва, а отдавать ему последние почести не время. Его и так потеряно слишком много. Крики людей и рев мертвяков все еще слышатся. А значит – расслабляться рано. Да и ночь далека от завершения.

Он осторожно положил тело Мешко на дорогу. Так, чтобы на того падал свет.

— Мы вернемся, — проговорил тихо.

— Это уже слишком! — голос Драгана Эйча резанул по ушам.

Да что же за такое?!

Сергей поднялся.

— Там убивают людей. Им нужна помощь.

— Тут, как я посмотрю, тоже убивают. Ты знаешь, что бывает за убийство волхва? — в словах мага слышалась неприкрытая угроза.

— Он не убивал, — заговорил Сборщик.

Неужели очнулся?

— Пропусти меня, — Сергей сжал кулаки.

— Твоя помощь никому не нужна, — усмехнулся Эйч. — Селянам помогут Рында и Курбат. А вот ты зарвался. Зря я позволил тебе уйти. Но второй раз такой ошибки не совершу.

Маг коснулся рукой амулета на шее – и тут же окутался багряным коконом.

— Ты обязан дождаться дознавателей! — выкрикнула Дарина.

— При поимке бешеного зверя промедление сравни преступлению, — парировал Драган Эйч. — И не тебе, девка, напоминать мне о правилах!

— Остановись, — голос Сборщика звучал тихо, но уверенно.

— Не вмешивайся, — проговорил маг.

— Ну и сволочь ты, — поморщился Сергей, обращаясь к Эйчу.

Безумная гонка последних суток вымотала – и еще одну серьезную схватку вряд ли удастся выстоять. Впрочем, Дарина, похоже, не намеревалась сдаваться. Внешне она выглядела почти расслабленной, но взгляд устремлен на мага. Следит за каждым его движением. Что‑то задумала?

В руках Драгана Эйча появился длинный огненный клинок.

— Остановись, — повторил Сборщик.

— Не зли меня! — маг вытянул руку с клинком перед собой. — Видят предки – я не желаю убивать тебя. Но если придется…

— Я позабочусь о твоем теле…

Лицо Драгана Эйча исказилось гримасой боли. Он взмахнул руками, схватился за голову. Огненный меч растаял в воздухе. Кожу мага разрезали черные трещины, или то вздулись и набухли вены – Сергей понять не мог. Прошло не более нескольких секунд – и маг ссутулился, сжался, рухнул на колени. Багряное свечение вокруг него опало и угасло. Эйч дернулся, что‑то прохрипел – и застыл.

Что еще приготовила эта ночь?

— Вы умрете, если об этом кто‑то узнает, — проговорил Сборщик. Из его голоса исчезла вся слабость. Он больше не выглядел полуживым доходягой.

С чего бы такая перемена?

— У нас много работы, — продолжил Сборщик. — О ваших телах я заботиться не желаю. Не сегодня.

Сергей и Дарина переглянулись. Из глаз девушки до сих пор не ушло выражение крайнего напряжения – взведенная пружина.

Сборщик больше ничего не сказал. Он подошел к телу мертвого мага, с легкостью взвалил его себе на плечо и удалился в направлении часовни. Похоже, помощи от него ждать больше не приходится. Впрочем, оно и к лучшему. От череды неожиданностей, которые Сергей уже даже не пытался объяснить, голова шла кругом. Впрочем, остаток ночи особенных размышлений и не потребовал. Деревня действительно подверглась нападению мертвяков. Тех самых, с которыми Сергей столкнулся у леса и ненадолго задержал.

Ночь вылилась в бесконечное преследование. Если мертвяков, наподобие толстяка из имения Здебора Вятича, довольно успешно рубили сами сельчане (из‑за медлительности тварей), то справиться с более мелкими, но куда более проворными созданиями с ногами кузнечика оказалось сложнее. Они передвигались большими прыжками, часто нападали со спины или сверху – с крыш домов. Получив первый отпор от вооруженных мужчин, твари быстро изменили тактику и переключились на более слабые жертвы: на детей, стариков и женщин. Но надо отдать селянам должное: несмотря на неизвестного противника, в панику они не ударились.

Дети постарше хватали малышей, прятали их за собой, не давали расползаться с испугу. Крики и ругань стояли до неба, но, казалось, они даже отпугивают тварей, на свету чувствующих себя не особенно уверенно. И все же чужаки оставались смертельно опасными охотниками, пришедшими за свежей человечиной. И часть своей жатвы им удалось забрать, несмотря на всю организованность и отчаянность оборонявшихся.

В конце концов, селяне разбились на плотные группы возле тлеющих пожарищ, из которых кругом складывали и постоянно поддерживали большие костры. Какая–никакая, а защита от проворных прыгучих тварей. С опасностью вновь запалить всю деревню пришлось смириться. Несколько раз спонтанно возникающие очаги возгорания пресекали помощники покойного Драгана Эйча. Они передвигались вместе, прикрывая друг друга от возможного нападения из темноты, и, насколько успел заметить Сергей, весьма неплохо сработались. Об участи своего наставника они не спрашивали. Впрочем, на то не было времени.

Большая часть тварей вертелась возле костров, пытаясь побороть страх и проникнуть дальше – к вожделенной добыче, где их встречали рогатинами и топорами. Но в обороняющиеся круги, очерченные кострами, удалось попасть не всем. Несколько семей, живших на окраине деревни, не успели или не посчитали нужным покинуть дома до нападения мертвяков. Староста, в окружении нескольких вооруженных мужиков, перемещался от одной точки сопротивления к другой. Как поначалу считал Сергей – напрасный риск, от которого толку чуть. Тем не менее, вскоре выявились, что под защитой огненных кругов кое–каких семей нет. На их поиски в сопровождении Дарины и трех кряжистых мужиков отправился Сергей. Он не собирался вызываться и возглавлять спасательную команду, но первая же подобная попытка, организованная самими селянами, захлебнулась кровью и отчаянными криками, которые роковым предзнаменованием разнеслись над всей деревней. Как оказалось, передвигаться мелкими перебежками между огненными кругами, ощетинившись сталью и острым кольем, — еще возможно. Да и то почти каждое такое перемещение приводило к новым, зачастую серьезным, ранениям или гибели. Старосте с его охранением покуда везло. Но стоило отойти дальше, к окраине, и возврата нет. Вдалеке от большого света голодные твари обретали уверенность и остановить их топором или вилами не удавалось. Охотник находил свою добычу.

Все дома обходить не стали. Шли по заранее определенным подворьям. Сергей держал вокруг небольшой группы огненный купол, призванный не столько защитить людей, сколько дать им время понять, откуда последовало нападение. Мертвяки же при соприкосновении с куполом ненадолго отшатывались, унося на себе следы прожорливого пламени. Ходить по улицам таким образом оказалось вполне возможно. Поначалу Сергей вздрагивал от каждого громкого шума или рыка, да и мужики рядом дергались, поудобнее перехватывали топоры. Лишь Дарина выглядела так, будто вышла на ночную прогулку в тихом безопасном парке. Но чем дальше, тем реакция мужчин становилась менее острой.

Неудобства возникли непосредственно во время обследования домов. Держать купол в помещении над всей группой оказалось невозможно, иначе бы дерево быстро пошло языками пламени. Пришлось рисковать. Сергей засветил огненные нити, но не оставил их только подобием светильников – добавил мощи. Теперь каждая такая нить вполне могла если не перерубить мертвяка, то отсечь ему конечность. Но и внимание пришлось усилить. Прежде всего, чтобы не задеть своих.

К первому подворью они опоздали. По нему уже прокатилась волна тварей, охочих до живой плоти. Причем мертвяки не брезговали ничем. Они передушили и домашнюю птицу, и скот, и сторожевых псов. Последние, к слову сказать, практически не подавали голоса. Затаились, точно чувствовали: лишь в тишине теплится надежда дожить до утра. Кровь, остатки шкуры и части внутренностей устилали подворье. В темноте кто‑то утробно рычал и чавкал. В сарае послышался грохот, отчаянно завизжала свинья.

— Держитесь рядом, — сказал Сергей.

Он распустил огненные нити, пошел вперед. Каждое мгновение ожидать нападения, каждое мгновение голодная тварь, поднятая неведомой силой из могилы, способна вцепиться в глотку. И не только тебе, но и людям, идущим за тобой. К чертям такую ответственность! К чертям магию и весь этот сумасшедший мир!

В доме царил полный беспорядок. Нехитрая мебель разбита в щепки или перевернута, от посуды остались лишь черепки.

— Есть кто живой? — довольно громко крикнула Дарина. — Мы пришли помочь.

В ответ ни звука, если не считать торопливой возни в одной из комнат. Сергей бросился на звук и замер в дверях. Сомнений нет – они нашли семью. Муж, жена и двое ребятишек лежали в небольшой спальне на двоих человек. Возможно, здесь как раз спали дети. От мужчины мало что осталось – разодранный на части костяк лежал в луже темной крови. Плоти на нем почти нет. Женщина, привалившаяся к одной из кроватей, по всей видимости, пыталась защитить хотя бы одного ребенка. В ее спине зияла огромная дыра, ноги и руки изглоданы до кости.

На несколько секунд Сергей потерял дар речи. Когда он только входил на подворье, то уже представлял нечто подобное, но реальность выбила его из колеи. На кроватки он даже не смотрел – и без того на них угадывались остатки окровавленных тел. В углу же спальни зиял темный провал, из которого и доносилась возня, уже затихающая.

Сергей вывалился из ступора, глубоко задышал – и тут же бросился на корточки, к провалу. Руки заскользили по холодной крови.

— Стой! — крикнула Дарина.

Но Сергей ее не слышал. Не хотел слышать. Все, что произошло здесь, — неправильно. Отчаянно неправильно. Такого не должно быть!

Навстречу ему метнулась тень, в лицо пахнуло гнилостным смрадом. Вокруг кулака вспух сгусток шипящего пламени. Сергей ударил навстречу. Рука врезалась в ощеренную пасть – глубоко, до самой глотки. Пальцы сомкнулись на чем‑то отвратительно мягком и податливом. Тварь заверещала, засучила лапами, пытаясь когтями полоснуть обидчика. Но Сергей лишь глубже вогнал руку, продавливая мертвяка обратно в темный провал. Запах горелой плоти затопил небольшое помещение.

За спиной раздался шум, невнятные крики. Сергей ошалело обернулся. Мужики толпились у двери с той стороны, явно готовясь дать отпор невидимому Сергею противнику. Тварь в собственных руках обмякла и затихла. Больше она не принесет никому боли. Но есть и другие – там, за стеной.

Группа Сергея пробилась из мертвого дома с отчаянной яростью. Раскаленные нити вспарывали темноту, полосовали атакующих мертвяков. А тех тварей, которым удавалось пробиться сквозь сверкающую паутину, добивали кинжалы Дарины и топоры мужиков.

Подворье оставило в сердцах тягостное настроение. Неужели та же самая участь постигла и все остальные семьи, оставшиеся наедине с жестокой опасностью?

Следующее подворье оказалось именно таким. Кровь и останки тел – ничего более. Нет даже мертвяков. Входя в третий дом, Сергей уже не надеялся найти живых. На ступенях крыльца он нашел изувеченное тело мужчины. Рядом с ним лежал топор и чья‑то небольшая кисть. Бледная даже в свете огненных нитей. Женская или детская. На безымянном пальце кисти виднелось простое кожаное кольцо.

И уже привычный беспорядок в доме.

— Есть кто живой?! — надтреснутым голосом крикнула Дарина.

Сергею показалось, что где‑то в глубине дома скрипнула половица. Он посмотрел на Дарину. Та лишь пожала плечами. И все же уходить, не проверив все до конца, — не дело.

— Ау! — крикнул он уже громче.

И снова скрип. Нет, скорее, писк. Глаза Дарины расширились – и девушка метнулась на звук.

— Подпол! — проговорила она, ища глазами люк.

Сергей ногой отбросил домотканую дорожку. Так и есть – люк с кольцом.

— Я посмотрю, — остановил девушку.

Он дернул кольцо, готовый к тому, что навстречу бросится очередная голодная тварь. Ничего – темнота и тишина.

— Эй, — позвал шепотом.

Неясный шорох – и внизу показались очертания небольшого тельца. Сергей осторожно приспустил светящиеся нити. На него большими темными глазами смотрела девочка лет трех. Ее лицо и ночная рубашка до пят запачканы в саже. На лбу – небольшая ссадина.

— Или сюда, — Сергей протянул вниз руку. — Не бойся.

Девочка потянулась навстречу.

Она не плакала, ничего не говорила. Казалось, даже не моргала. Но зато дрожала мелкой дрожью. Постоянно. Ребенок чудом уцелел в кровавой бойне, и остается молить предков, чтобы воспоминания об этой ужасной ночи не приходили к нему во снах все оставшуюся жизнь. Но прежде надо выжить.

На следующем подворье они оказались как раз вовремя, чтобы предотвратить трагедию. Твари уже лезли в окна хозяйского дома, неистовствовали в сарае. Увлеченные близкой добычей, они не сразу заметили новых гостей. Одной рукой Сергей прижимал спасенную девочку к груди, а второй направлял раскаленные нити. Твари навалились на людей – и откатились, завывая и оставляя на утоптанной земле капли черной крови. Одного мужика из группы Сергея до кости полоснули по руке, второму вцепились в ноги, вырвали кусок мяса. Зато из дома удалось вытащить семью из трех человек.

Наскоро перевязав раны, двинулись обратно – к ближайшей точке сопротивления селян. Следом двигались мертвяки. Точно шакалы в ожидании, когда кто‑то из раненых ослабеет настолько, что станет отставать. Такого подарка твари не получили. Наученные опытом острой стали и обжигающих нитей, они не торопились нападать в открытую. Хотя одну попытку все же сделали. Неудачно – хватило раскроить череп одному мертвяку и отсечь ноги другому, чтобы твари отстали.

В кольце из горящих костров спасенных сдали с рук на руки сельчан, немного отдохнули и двинулись в новый поиск. Раненых оставили, но ряды группы быстро пополнили. Недостатка в добровольцах не было. Особенно после удачного возвращения.

Спасенную девочку Сергей из рук в руки передал какой‑то пожилой женщине. Бедняжка продолжала дрожать и даже какое‑то время цеплялась за его одежду, точно не желая расставаться с тем, кто вытащил ее из темного подпола.

В поиск успели сходить еще трижды. Этого хватило, чтобы обойти все указанные старостой подворья. В общей сложности к точке сопротивления селян вывели полтора десятка человек и одну корову. Испуганная скотина увязалась вслед за хозяевами, и оставить ее на поживу голодным тварям просто не поднялась рука. Что особенно отрадно – за все время поиска группа Сергея на поживу тварям не потеряла ни одного человека. Ранения случались, и довольно серьезные, но ничего такого, что бы привело к смерти. Впрочем, полной уверенности в этом не было. Какая зараза может оказаться на клыках и когтях мертвяков – не знал никто. Женщины суетились над мужчинами, промывали раны, прикладывали к ним какие‑то травы.

Первые солнечные лучи встречали с отчаянным нетерпением. Ночь для всех растянулась бесконечным марафоном, призом в котором стала жизнь. Скольким селянам не удалось достигнуть финиша – еще предстояло узнать. Но пока люди с волнением следили за светлеющим небом и за тем, как изменяется поведение мертвяков. Твари сделались дергаными и раздражительными, если к ним вообще можно применить такие понятия. Они бросались друг на друга, вырывали у собратьев куски плоти, но не жрали ее, а тут же выплевывали. Подходить к кострам никто из них уже не пытался, а вскоре создания и вовсе начали расползаться по деревне в поисках места потемнее. Они отходили в тень, скрывались в пустых домах, даже пытались делать подкопы, прятаться в кустах или погребах, если такие находили.

Костры медленно догорали, люди поздравляли друг друга. Они выстояли. Они выжили. Следы и скорбь будут позже. Пока что на изможденных лицах читалось большое облегчение. Хотя настороженность полностью не исчезла. Возвратиться в собственные дома не получится, пока каждое строение не будет обследовано самым внимательным образом. Но это еще впереди. А пока люди смогли позволить себе небольшую передышку.

Маги приедут – они помогут.

— Спасибо вам, — поклонился староста, когда небо просветлело настолько, что все мертвяки исчезли с улиц деревни. — Я обязательно сообщу о вас господам адептам Золотых башен. Надеюсь, они вскорости будут здесь. К сожалению, мы не в силах предложить вам достойную плату, но они, я уверен…

— Подожди, отец, — остановил его Сергей. — А давай ваша благодарность будет заключаться в том, что нас здесь вообще не было.

— Не держи зла, добрый человек, но как же так? Не можно скрыть вашего присутствия у нас. Все разговоры в деревне о ваших делах.

— Каких делах? — спросила Дарина. — Мне вот думается, те два молодца и есть настоящие герои, — она указала и Рынду и Курбата, сидящих прямо на земле, привалившись к завалинке. Рядом с ними порхало несколько девиц. По всей видимости, внимание городских магов, пусть пока и не ставших полноправными адептами, очень импонировало селянкам. Помощники же господина Эйча принимали внимание как должное, совсем не вспоминая о собственном наставнике. Что ж, тем лучше.

— Они? — не понял староста.

— Конечно! — подхватил Сергей. — Если бы не их мастерство и отвага, деревня бы выгорела дотла. А мы что? Приехали, погостили – и уехали.

— Вы уезжаете? — удивлению старосты не было предела.

— Срочные дела. Ничего не поделать.

— Вам не придется обманывать господ дознавателей, — сказала Дарина. — Просто не заостряйте внимания на двух путниках. Лучше пусть воздадут настоящим героям.

— Хорошо, — нехотя произнес староста.

И все же с отъездом пришлось немного помедлить. За ночь мертвяки успели пройтись почти по всем подворьям, вырезая скот. Лошади, на которых приехали Сергей и Дарина, погибли. А на поиски уцелевших понадобилось время. Пока селяне сновали по деревне и вне ее пределов, пытаясь отыскать пару уцелевших скакунов, Сергей решил не сидеть на месте, а поговорить со Сборщиком. Кого–кого, а вот его искать не пришлось.

Достаточно немного обождать возле часовни. Именно туда Сборщик стаскивал всех, кто не пережил страшную ночь. Сюда же он принес и тела повторно убитых мертвяков, но, в отличие от людей, спрятал их в подвале.

Жертв оказалось больше, чем предполагал Сергей. К предкам отправилось, по меньшей мере, три десятка человек. И, скорее всего, это еще не все. Над телами, обезображенными и покрытыми пятнами крови, кружили стаи мух. Их жужжание повисло тяжелым гулом. Ночной холод еще не улетучился, но днем здесь будет нечем дышать.

— Остаешься? — спросил Сергей, когда Сборщик появился с очередным окровавленным телом на плече.

— Да. Работа еще не завершена.

— Ну и работка…

— Кто‑то должен ее делать.

А зачем он ее делает сейчас? Здесь же нет представительства Дома Жизни, деньги платить некому. Кроме сельчан, разумеется. Но сколько они готовы выложить теперь, когда беда так или иначе коснулась почти каждого дома? Или дело все же не только в деньгах?

— Что с погостом и всей этой чертовщиной?

На лице Сборщика промелькнула кривая усмешка.

— Дознаватели разберутся.

— А как же братство?

— Братство останется в стороне.

— Почему?

— Это не наше дело.

Сборщик положил тело на землю. Вся грудная клетка несчастного оказалась выедена, лицо отсутствовало, точно его сорвали, оставив на костях черепа несколько глубоких царапин.

Сергей перевел взгляд обратно на Сборщика. И этот человек ночью еле стоял на ногах? В одиночку, по кишащим голодными тварями улицам он перетаскал сюда всех этих покойников – и ведь даже не сбил дыхания. Выглядит так, будто отлично выспался и отдохнул. Разве что одежда выглядит и воняет так, что даже последний бомж вряд ли бы на нее польстился.

— Вы не собираетесь вести расследование?

— Нет. У нас нет на это времени.

— А вчера было?

— Да.

Односложность ответов, не несущих за собой никакой информации, бесила.

— Черт с тобой. И всеми вами, — поморщился Сергей. — Мы с Дариной уходим. Не будем мешать господам магам.

— Нам еще надо будет поговорить. Потом.

— А стоит?

— Да.

— Хорошо. Найдешь нас.

— Найду. Уходите отсюда не той дорогой, что вел вас я. И в Москвии некоторое время не появляйтесь на людях. Вряд ли смерть Драгана Эйча пройдет незаметно для Золотых башен.

— Вот ты и расскажешь им правду, — ухмыльнулся Сергей.

— Нет, я расскажу им то, во что они не поверят.

— Отлично, — засмеялась Дарина.

Больше Сборщик не сказал ничего. Молча развернулся и направился к деревне.

— Знаешь, — сказал Сергей, обращаясь к спутнице, — с вами со всеми можно сойти с ума.

— Может быть, ты уже сошел? — пожала плечами та и улыбнулась.

— Не удивлюсь.

Лошадей им все же нашли. Запуганных и взмыленных, но выбирать все равно не из чего. В проводники вызвался Горан. Сергей сразу вспомнил этого светловолосого селянина с теперь уже опустевшим берестяным колчаном и без лука. Лицо мужчины пересекала двойная царапина. Еще бы чуть–чуть – и следопыт лишился бы глаза. Да уж – поход с магами к погосту оказался для него куда более спокойным делом, нежели ночь в родной деревне.

Перед тем как уехать, Сергей отыскал ту малышку, которую вытащил из подпола мертвого дома. Девочка больше не дрожала. Ее отмыли и накормили. Он не стал подходить к ней близко и беспокоить – малышка играла с какой‑то замусоленной куклой без головы. Ребенок как ребенок – даже не скажешь, что пережила гибель собственных родителей и ужасные мгновения в полной темноте, в окружении кровожадных тварей. Пусть предки сжалятся над ней и сотрут из памяти события минувшей ночи. Она это заслужила.

Староста сказал, что всех детей, оставшихся без родителей, расселят по другим семьям. Никто не останется брошенным. Все закончилось. Больше смертей не будет. И все равно покидать деревню было очень тяжело.

— Знаешь, кто такая Полеля? — спросила Дарина, когда лес остался за спиной, а впереди замаячила Москвия.

— Тварь, которая чуть было не сожгла всю деревню, — пожал плечами Сергей.

— Нет. Кем она была при жизни?

— Ты что‑то узнала?

— Да. Перекинулась парой слов со старостой.

— Не знаю, кем она была, но на деревенских у нее глубокая обида.

— На то есть веская причина. Она какое‑то время жила среди них. Довольно давно. Тогда и Мешко, и староста только–только стали зваться мужчинами. Молодая девка – кандидат на вхождение в Большое Собрание. В то время в этих лесах, — она кивнула за спину, — объявилась стая волков: резали скот, да и на одиноких путников нападали. Животные и стали ее последним испытанием.

— Маг–охотник?

— Что‑то вроде этого. Испытания – они разные бывают. Дальнейшая карьера мага от них зависит мало. Если, конечно, он становится полноправным адептом.

— Я помню.

— Так вот. Девка молодая, красивая, не прочь посмеяться. В отличие от многих магов, свысока не смотрит. Короче говоря, местные парни за ней увиваться принялись. До драк доходило ни раз. Но девка хоть и смешливая, а близко никого не подпускала. Кто с руками лез – потом неделю от ожогов отходил.

— Огонь… – задумчиво проговорил Сергей. Что ж, этого следовало ожидать.

— Но смех смехом, а про испытание девка не забывала. Выследила волков, пожгла половину, но уничтожить надо всех. Потому дальше через лес, по следам. Сопровождать да следы указать вызвалось несколько парней. Ну, и ушли.

— И она не вернулась? — предположил Сергей.

Дарина кивнула.

— Парни‑то вернулись через несколько дней. Подранные, побитые. Говорили, будто нашли они логово волчье, да силы не рассчитали. Много очень хищников оказалось. Загрызли Полелю.

— И что, им поверили?

— Не знаю. Тело‑то нашли, да уж лес над ним не сжалился. На погосте и схоронили.

— Порезвились ребята и бросили? Лес все скроет?

Спутница только плечами пожала.

— Жаль девчонку. Причины ненавидеть деревенских у нее точно был, — сказал Сергей. — А желтоглазые твари этим и воспользовались. И Мешко – один из тех, кто сопровождал ее?

— Да.

— Как тебе удалось все это узнать? Мне казалось, что подобные случаи обычно замалчиваются. Эдакие скелеты в шкафу. Только принадлежат скелеты куче народу.

— Я сказала, что она может снова вернуться, — ровным голосом проговорила Дарина. — Сказала, что нужна вся возможная информация о ее прошлом, — это может помочь в борьбе с ней.

— Хитро. Как думаешь, если желтоглазые поднимут всех, кто ушел из жизни с ножом в спине или выпущенными кишками, да даже просто унес с собой большую обиду, — что станет с Москвией?

— Ее просто не станет. Захоронений очень много.

— Мне тоже так кажется. Тем более если среди ходячих мертвяков появятся маги.

— Надеюсь, этого не случится.

— Боюсь, то, с чем мы столкнулись ночью, — это только начало.

— А ты не оптимист, — засмеялась Дарина.

— Обстановка не располагает к радужным предположениям, — ухмыльнулся Сергей.

Некоторое время ехали молча.

— Надо заехать к Дей Зобу, — нарушил тишину Сергей.

— Солнце только поднялось. Рано, — нахмурилась Дарина.

— Потом не смогу, — Сергей чувствовал: стоит ему расслабиться всего на минуту – и он проспит не меньше суток. Даже сидя верхом, он нет–нет, да клевал носом. — Сначала дела, потом отдых.

— Куда‑то торопишься?

Сергей посмотрел на девушку. В ее глазах стоял вопрос. Догадывается ли она о том, куда он торопится на самом деле? Понимает ли, насколько он рвется домой – в привычный мир? Впрочем, не понимал уже и он сам. Странно, впервые за все время пребывания в теле Здебора Вятича Сергей всерьез задумался о том, чтобы остаться. И это после ночи, когда кругом гибли люди, когда каждый миг из темноты могла выпрыгнуть голодная тварь, поднятая из могилы. Бред!

«Тебе не может везти вечно! — повторял он себе. — Это не твой мир!»

Но так ли это? Действительно ли мир по–прежнему чужой?

Сергей в отчаянии замотал головой, проверил, не потерял ли в пылу ночного сражения призму. Нет, артефакт покоился во внутреннем кармане. Что это? Ключ домой? Ключ к прежней безмятежной жизни? Рука невольно коснулась шеи, нащупала деревянный амулет в виде половинки четырехлистного клевера.

— Не тороплюсь, — проговорил Сергей медленно. — Думаю, ты права. Дей Зоб подождет.

• «
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• »