Бывает, встреча со старыми друзьями оборачивается новыми проблемами.
Сергей проснулся, оттого что во сне куда‑то сильно торопился. Его звали. Голос пустой и безразличный, но гадать над его источником – смысла нет. Зовет Здебор Вятич. Больше некому. Что ж, значит, и ждать больше ни к чему.
Рядом, на полу, на стопке одеял, спала Дарина. Сергей улыбнулся. Из головы практически выветрилось, как они добрались до убежища девушки. Он рухнул на пол сразу, не умывшись, не скинув одежды. Вроде бы только перехватил кусок холодного заветренного мяса. Дарине же хватило сил переодеться в уже знакомое Сергею простое платье с разрезами до бедер. Сейчас подол платья задрался, оголив крепкие бедра. Очень соблазнительные бедра.
А что будет, если он дотронется до нее? Сразу прирежет или даст возможность сказать слово–другое?
Стараясь не шуметь, Сергей прошел к входной двери, приоткрыл ее. На улице начинало темнеть. Неужели они проспали весь день?! Вот так: то было рано навещать знахаря – теперь поздно. Но ехать все равно надо. Если только лошади никуда не ушли. Он вышел на улицу. Обе лошадки паслись тут же, привязанные к отходящим от стен доскам длинной веревкой. Паслись – одно издевательство над животными. Из всего корма лишь пожухлая трава да какой‑то колючий кустарник.
Сергей вернулся в дом, пробежал глазами по спящей Дарине. Красивая, чертовка. Жаль будет расставаться вот так – не попрощавшись. И все же будить девушку он не стал. Отыскал кусок промасленной бумаги и огрызок грифельного карандаша. Торопливо набросал несколько строк. Затем положил бумагу рядом с лицом спящей – увидит, как проснется.
Уже на пороге Сергей подумал насчет постоянного жилища Дарины. Она же говорила, что убежищем пользуется только иногда. Значит, где‑то должна жить постоянно. Где?
Странные мысли – и совершенно не ко времени.
Прикрыв за собой дверь, он уверенно двинулся прочь. Решение принято. Места сомнениям больше нет.
До дома Дей Зоба он добрался без происшествий, благо – дорогу уже знал. Здесь, в южной части Москвии, жизнь била ключом даже на пороге ночи. Лавки–терема раскрасились цветными огнями, нарядились развевающимися на ветру лентами. По улицам степенно прохаживались люди в цветастых одеждах. Тут и там слышался сдержанный смех, полушепот разговоров. Такого потока и сумбура, как днем, конечно, нет, и все же квартал торговцев не спал. В отличие от тех же районов мастеровых, где в это время открытыми оставались разве что кабаки.
Дей Зоб встретил Сергей на пороге, будто нарочно стоял в ожидании дорогого клиента. На нем был все тот же теплый байковый халат и белый тюрбан. В зубах он держал длинную тонкую трубку, изогнутую причудливой спиралью. На смуглом лице отражалась крайняя степень расслабленности и благоденствия. Но, завидев Сергея, знахарь моментально преобразился. Его узкие глаза сузились еще больше.
— Приветствую, добрый господина, — поклонился он. — Чем могу служить?
Сергей спешился, отдал поводья мальчишке, вынырнувшему из‑за спины Дей Зоба.
— Мой заказ. Он готов?
— Да–да–да, — закивал знахарь. — Не желаете ли…
— Нет. Я тороплюсь.
— Разумеется, — поклонился Дей Зоб и исчез в дверном проеме, из которого несло густым ароматом множества трав.
«Все мозги прокоптишь – так жить», — поморщился Сергей и чихнул.
Знахарь появился минут через пять, неся в руках весьма увесистый деревянный сундук, окованный металлическими полосками. Простая, но аккуратная вещица.
— Милости прошу заходить снова, — проговорил он, протягивая Сергею заказ.
— Проверять не буду. Надеюсь на вашу порядочность.
— Вы меня обижать, — помрачнел Дей Зоб. — Спросить любой человек и прохожий: кто такой Дей Зоб? Каждый сказать: честный и скромный торговец. Самый низкий цена за высокий качество. Да.
Сергей еле сдержал ухмылку, вспомнив расширившиеся глаза Дарины, когда самый скромный торговец впервые назвал стоимость заказа.
Попрощавшись со знахарем и прихватив сундучок, Сергей отправился к имению Здебора Вятича. Верхом он добрался быстро, благо улицы большей частью освещены достаточно, чтобы видеть дорогу. Освещены вплоть до холма, на котором расположились Золотые башни. Странно, если учесть, что вокруг кирпично–красной стены разбросаны имения магов. Таятся или способны видеть в темноте? Сам Сергей в темноте не видел, потому оставшуюся часть пути проделал пешком, ведя лошадку под уздцы. У ограды имения привязал ее, наказав никуда не уходить.
На пепелище его ждали. Присутствие господина Вятича Сергей ощутил еще на подходе к имению.
— Ты долго! — вместо приветствия проговорил призрак мага, возникнув в провале обгорелых стен.
— Возникли некоторые трудности…
— Что? Тебе не удалось что‑то достать?
— Другие трудности, — Сергей поставил на землю сундук, вытащил из внутреннего кармана транспортную призму. — Вот то, о чем ты просил.
— Слава благословенным предкам, — будто вживую выдохнул призрак и расплылся неразличимым пятном. — Призму необходимо активировать. Но прошу, осторожно, пока я буду находиться в ней. Если ее разбить – мое ментальное тело исчезнет. Значит, так… – пятно снова обрело очертания человеческой фигуры.
— Подожди… – Сергей прикрыл глаза. Он все обдумал – спокойно, без суеты. Хотя в собственное решение не верил до сих пор. — Я остаюсь здесь.
— Что?
— Я остаюсь здесь. В этом мире.
— Ты понимаешь, что говоришь? — призрак было рванулся за пределы дома, но тут же его смяло, точно листок бумаги, метнуло обратно. Послышалось тихое шипение.
— Понимаю. Было время подумать.
— И как ты себе это представляешь?
— Не знаю. Хотел спросить у вас. Похоже, мне нужно другое тело. Так?
— Что ты забыл у нас? Ты чужак. Твое место не здесь.
— Не надо говорить мне, где мое место, — спокойно проговорил Сергей. — Я не собираюсь занимать ваше тело дольше, чем это необходимо. Потому готов выслушать любые варианты решения нашей проблемы.
— Нашей… – тихим шелестом разнеслось в обугленных стенах. — Для ритуала необходимо тело – реципиент. Все остальное я сделаю сам.
— Любое тело?
— Живое, — в голосе Вятича послышалась насмешка. — Ты же помнишь: его придется убить.
— Иначе никак?
— Нет.
Сергей прошелся из стороны в сторону вдоль дома. Он предполагал, что обряд имеет очень строгие рамки, но до последнего надеялся на лучшее. Убивать же просто ради того, чтобы остаться, — он готов не был.
— Сила кружит голову? — доверительно спросил призрак мага. — Понимаю. Полагаю, тебе уже удалось воспользоваться чем‑то из моего арсенала. И не раз. Понравилось?
Сергей смолчал.
— Конечно, понравилось, — продолжал Здебор Вятич. — Только сила – это большая ответственность. У адепта Золотых башен много работы. Зачастую опасной. Многие погибают, выполняя задания Малого Собрания. Этому учатся. Долго учатся. А потом сдают…
— Сдают испытание, — закончил за него Сергей. — Я знаю.
— Откуда?
— Встретился с одним практикующим наставником и парочкой его помощников. Недалеко от Москвии.
— Тем более ты должен знать, насколько серьезную подготовку должны пройти выпускники Золотых башен, прежде чем…
— Знаю, — снова прервал его Сергей. — Но это ничего не меняет. Я остаюсь не из‑за магии.
— Тогда из‑за чего?
— Не знаю, как объяснить. Перестал ощущать себя здесь чужим. Чувствую, что могу что‑то сделать – и это «что‑то» пусть и невелико, но важно.
— Я думал, ты умнее… – протянул призрак мага. — Но что ж, ты свой выбор сделал. Так?
— Да. Мне нужно время. Я что‑нибудь придумаю с телами.
— Разумеется. Но я уже придумал!
Сергей успел почувствовать за спиной какое‑то движение. Но обернуться уже не успел. В голову врезалось что‑то тяжелое, мир погас.
Очнулся он от монотонного металлического позвякивания. Тело затекло, а в голове гудело, точно в огромной трубе. Мозаика вдребезги разбитого сознания медленно собиралась в более или менее осознанную картину.
Хорошо же его приложили. Интересно, кто?
Прошло еще несколько минут, как показалось Сергею, прежде чем перед глазами начало проясняться. До того веки хоть и двигались, но темнота вокруг оставалась непроглядной. Теперь же он смог рассмотреть потолок, забранный толстой решеткой, с которой свисают цепи. Каждая вооружена острым ржавым крюком. Цепи вяло покачивались. Слабый звон исходил именно от них. Сергей попытался подняться – тщетно. Руки и ноги надежно зафиксированы кожаными ремнями. Одежды нет. Осталась только набедренная повязка. В самом центре грудной клетки торчит какая‑то тонкая игла, увенчанная красным камнем.
Он сразу узнал помещение: карцер или камера пыток в лаборатории Здебора Вятича. А он лежит на металлическом столе–кресле в самом ее центре. Свет, тусклый и дрожащий, разлился в самом воздухе, но никаких светильников не видно.
Отлично! Надо же умудриться так попасть! Сергей почувствовал, как по хребту ползет страх. Он отлично помнил те видения, которые хлынули на него, стоило лишь открыть рунную дверь. Помнил страдания и ужас, навсегда пропитавшие эти стены. Неужели ему суждено стать следующим в череде жертв, сгинувших под ножом неведомого садиста?
Сергей с трудом приподнял гудящую голову. По камере, подволакивая одну ногу, ходил человек в длинном кожаном плаще. Плащ больше подошел бы огородному пугалу – драный, с кучей заплаток и бахромой рукавов. Лица человека не видно. Длинные седые волосы разметались по спине всклоченными космами.
Рядом с креслом, к которому привязан Сергей, стоял небольшой, металлический же столик. На столешнице, поверх чистой тряпицы, разложены хитроумные инструменты больше подошедшие бы хирургу. Начищенные до блеска, опасно поблескивающие острыми краями лезвий. Рядом с тряпицей стояла транспортная призма и небольшой сосуд из глины.
Сергей не стал окликать хромого незнакомца, а просто ударил его привычным потоком уплотненного воздуха. Вернее сказать, хотел ударить. На деле не получилось ровным счетом ничего. Ни дуновения ветра. Человек даже не обернулся, продолжая что‑то раскладывать на полу.
Неожиданный поворот дел!
Что случилось?
Сергей представил, как собственные руки окутываются языками пламени. Как оно разрастается, набирает силу. И снова поражение. Еще несколько попыток закончились с тем же результатом: он отлично помнил сам процесс, который приводил к реализации заклинаний, но результата нет. Сила бушует к груди, разливается по венам, но не может вырваться наружу, скованная незримыми путами.
Интересная информация: оказывается маги не столь уж и всемогущи, не столь опасны, если знать к ним подход. Сергей уставился на красный камень, венчающий торчащую в груди иглу. Не эта ли штука всему помехой?
Наконец незнакомец выпрямился, тяжко вздохнул и развернулся к Сергею лицом. Бледный, с глубокими морщинами и грустными, словно у побитого щенка, глазами. Рот человека больше походил на рот какого‑нибудь моллюска – безгубый, кривится, точно вдыхает кислород из воды.
— Ты кто? — спросил Сергей.
Смысла притворяться бессознательным бревном он не видел. По всему выходило, что незнакомец готовит тот самый ритуал, который должен вернуть сознание господина Вятича в родное тело, а его, Сергея, отправит… домой? Если домой – это еще половина беды. Но отчего‑то в голову лезли совсем другие мысли.
Незнакомец уставился на очнувшуюся жертву, склонил голову набок. Затем подошел к металлическому столику, взял в руку нечто, напоминающее скальпель, проверил остроту лезвия на собственном пальце. Лезвие оказалось достаточно острым, чтобы на коже тут незнакомца тут же выступила капля крови. Человек опустил лезвие в глиняный сосуд: на блестящем металле остались густые черный потеки.
Сергей заерзал на кресле.
— Ы–ы–ы, — протянул незнакомец и сделал шаг к жертве. Уверенным движением он воткнул сталь в область ключицы Сергея, повел разрез наискось, через всю грудь.
Сергей закричал от вспоровшей тело боли. Он напрягся, кулаки сжались – биться в стягивающих путах, пытаться вырваться из цепкой хватки смерти. Все тщетно. Боль затмевает сознание. Боль лишает способности мыслить. Крик разрывает горло.
— Не надо! — вопреки желанию сорвалось с губ.
Казалось, время ползет раненой черепахой. Свет перед глазами то становился алым, то сгущался почти до черного. Потом вспыхивал разноцветными кругами.
Когда незнакомец оторвал скальпель от груди Сергея, последний дышал часто и порывисто. Тело била дрожь, а на коже выступили бисерины холодного пота. Но на этом пытка не закончилась. Длинноволосый садист погрузил лезвие скальпеля в другую ключицу и снова повел его через всю грудь. Теперь время остановилось.
Цепи лениво качались перед глазами. Они расплывались, двоились, изгибались, точно были живыми. Монотонный звон успокаивал, убаюкивал. В голове стоял плотный туман, сквозь который не пробиться мыслям. Тело казалось огромной грудой неповоротливой плоти – целая гора бесполезного мяса. В груди пульсировала тупая боль – ерунда, ничто по сравнению с тем, что было минуту назад. Или час… или день… Впрочем, вряд ли прошло так много времени. Вон и длинноволосый ублюдок все еще здесь. Отошел, больше не мучит злым железом.
Кровь, должно быть, залила весь пол. Огромная лужа. Но к чему эти мучения? Неужели Вятич добровольно подвергался им, когда впервые проводил ритуал, в результате которого сознание Сергея и оказалось в новом для себя мире и теле?
Хорошо – мысли уже ворочаются. Значит, не все так плохо. Но стоит ожидать, что будет еще хуже.
Сергей перевел взгляд на красный камень, венчающий иглу в своей груди. Казалось бы: протяни руку, смахни безделушку. Пустячное дело, практически не требующее усилий. Но не сегодня. Лежать неподвижным бревном и терпеливо сносить мучения – это ли все, что ему осталось?
Длинноволосый садист бросил на беспомощную жертву равнодушный взгляд. И где только Вятич откопал такого урода? Если ли в его голове что‑то человеческое? Глаза, полные невинного непонимания, и руки, с которых капает свежая кровь. Мясник в обличии праведника. Он продолжал что‑то раскладывать на полу, что‑то вымерял, высчитывал. Наверняка выстраивает какую‑то хитроумную фигуру или знак. Вот закончит – и все, о боли можно забыть. А заодно и о жизни.
И снова внимание на камень. Грудь исполосована крестом, но крови удивительно немного. Порезы не выглядят глубокими и опасными. Всего лишь рассечена кожа. Но тогда откуда такая боль? Или все дело в черной дряни, в которой длинноволосый измазал лезвие скальпеля? Но сейчас на длинноволосого плевать! Он делает то, что считает нужным, и, похоже, переубедить его в чем‑либо не получится. Остается всего одна возможность: не хочешь отправиться к предкам – справляйся с магическим блоком.
Сергей уставился на спицу. Мысленно толкнул ее потоком воздуха. Ничего. Прикрыл глаза, выдохнул. Снова взгляд на спицу. Сосредоточиться. Сконцентрироваться. Ему удавалось манипулировать куда более крупными объектами, так неужели не справиться с маленькой иголкой? Толкнуть, хотя бы покачнуть. Без толку. Но сдаваться нельзя.
Между тем длинноволосый закончил приготовления. Он выкатил металлический столик с инструментами и транспортной призмой в ноги Сергея, а сам зашел его за голову. Что‑то неразборчиво забубнил. Даже, скорее, замычал. Тусклый свет на мгновение померк, потом вспыхнул ослепительной белизной. Но ненадолго. От покачивающихся под потолком цепей заклубился дым. Чернильный, густой. Металл словно испарялся, переходил в состояние мельчайшей взвеси, но при этом сами звенья цепи оставались неизменными.
Сергей стиснул зубы.
«Покачнись, покачнись…» – методично произносил про себя. Взгляд прикован к красному камню. Легкий порыв воздуха. Ну, пожалуйста. Хотя бы колебание.
Голос длинноволосого стал громче. Черный дым расплылся тонким облаком под самым потолком и начал медленно опускаться.
В ушах Сергея оглушительным гвалтом взорвался нестройный хор человеческих голосов. Кричали и просили о помощи и пощаде многие несчастные, расставшиеся с жизнью в разное время, но в этом же изоляторе. Сергей хотел бы заткнуть уши руками, только чтобы не слышал отчаянной мольбы и предсмертных проклятий. Они сбивали, мешали сосредоточиться. Они пугали. Перед глазами вновь появились кровавые видения. Люди, умирающие прикованными к стене. Люди, насаженные на крючья или выпотрошенные на столе. Кровь и боль. Отчаяние и безумие в сознании приговоренных к смерти. Зачастую медленной – и оттого еще более мучительной.
Чем ниже опускалось черное облако, тем отчетливее разгоралась транспортная призма. Свет родился где‑то внутри ее граней – и теперь расползался по ребрам, вырываясь из них рассеянными лучами.
Сергей чувствовал напряжение в теле. Чувствовал дрожь в руках. Со лба скатывались соленые капли пота, выедали глаза.
— Тебе не успеть! Тебе не суметь! — вторил гвалт голосов.
Конечно же, это только игры взбудораженного воображения, но спокойствия и сосредоточенности они не добавляли. Челюсть свело от напряжения. Сергей настолько сильно сжимал зубы, что, казалось, те вот–вот начнут крошиться.
«Ну же, давай».
Черное облако достигло пола, навстречу ему ровным кругом поднялось серебристое свечение. Исходящий из транспортной призмы свет сделался кинжальным, насыщенным. Голос длинноволосого садиста перешел в крик. Ему вторил усилившийся звон цепей.
Сергей почувствовал, как по лицу прокатился порыв прохладного ветра. Сердце бешено забилось. Неужели получилось или просто совпадение?
Одна из граней транспортной призмы треснула.
Сергей чуть было не застонал от отчаяния. Секунды. Считанные секунды отделяют его от черной неизвестности. Но почему‑то собственная жизнь не мелькает перед глазами. Перед ними – чужая смерть. Много смертей.
Трещина на призме начала растягиваться. Медленно, но неумолимо. Там, в глубине прозрачного куска магического стекла, металась темная точка. И с каждым мгновением она увеличивалась в размерах все больше.
Сергей перестал дышать. Нервы натянулись стальными струнами и вот–вот порвутся в клочья. Но он хочет жить! Он будет жить! Ни один ублюдок с коровьим дерьмом вместо мозгов не станет вершить его судьбу!
От призмы отвалился прозрачный кусок.
Красный камень перед глазами Сергей дрогнул.
Гвалт голосов проник в голову, заглушил собой все прочие звуки. Истлевшие, изуродованные трупы коварными призраками тянулись к сознанию, вцеплялись в него мертвой хваткой стальных крючьев и тянули в разные стороны. Разорвать, уничтожить.
Призма мелко дрожала, рассыпаясь прозрачным крошевом.
Игла поддалась направленному воздействию Сергея, неуверенно поползла вверх. Остекленевшие на ней глаза улавливают каждый миллиметр движения.
Треск, исходящий от призмы, смешался с самодовольным хохотом. Но голос не принадлежал длинноволосому.
Игла покачнулась в последний раз – и… упала, тут же скатившись по груди куда‑то вниз. Все тело Сергея тут же обратилось факелом гудящего белого пламени.
Треск усилился, а хохот оборвался диким воплем.
С отчаянным воплем Сергей выбросил себя с пыточного стола.
Треск достиг своего пика – и исчез в яркой вспышке. Клочья черного облака разметало по изолятору. Послышался звук падающего тела.
Все стихло.
Сергей медленно приходил в себя, лежа почти у самой двери. Холодный пол приятно остужал пышущее жаром тело. Кровь стучала в висках, пульсировала в груди.
Он смог!
Но расслабляться рано. Враг еще рядом.
Подняться.
Опираясь на руки, он встал. Ноги подкашивались, точно кости в них превратились в студень. Под потолком все так же висели цепи со зловещего вида крючьями. Но больше они не покачиваются. От транспортной призмы осталась лишь горстка пыли. Инструменты истязателя разбросаны по полу. Но где он сам?
Сергей поднял один из ножей – тонкий, с обоюдоострым длинным лезвием. Обойти стол. Длинноволосый сидел на полу и с ошалелым видом озирался по сторонам. Удивительно, но в его взгляде не осталось прежнего выражения общечеловеческой грусти. Увидев Сергея, садист ощерился. Его руки метнулись перед собой. На пальцах на мгновение блеснули языки пламени, но тут же опали.
— Снова что‑то пошло не так? — спросил Сергей, чувствуя, как по венам разливается привычное тепло магической силы.
Длинноволосый посмотрел на него исподлобья, медленно поднялся. В его глазах металась еле сдерживаемая ненависть.
— С новым телом, господин Вятич… Снова что‑то пошло не так?
Длинноволосый медленно сжал кулаки. Его лицо искривилось в презрительной гримасе.
— Значит, решил остаться? — с трудом проговорил он. Создавалось впечатление, будто у него в глотке застряла рыбья кость, причиняющая сильную боль.
— Решил, — кивнул Сергей.
— Силен. И что теперь?
— Ничего. У каждого есть свое тело. Вопрос исчерпан.
— Не исчерпан! — выплюнул длинноволосый. — Игра слишком затянулась.
— К чему были все эти жертвы? — спросил Сергей, разведя руки в стороны.
— Ты их почувствовал? — ухмыльнулся маг. — Они никто – мусор с улиц. Город без них стал только чище. А я сделал большой шаг вперед.
— Он того стоил?
— Тебе не понять. Кто ты? Червь, на которого снизошла благодать предков.
Сергей сильнее сжал в руке острую сталь.
— Знаешь, — проговорил тихо, — а это больно. Лежать и чувствовать, как тебя свежуют.
Маг пожал плечами. Видно, что ему неуютно в новом теле. Он постоянно морщился, с трудом опирался на одну ногу. Длинноволосый садист – не лучшее вместилище для могучего адепта Золотых башен. Но уж кто подвернулся. Несмотря на то что Сергею удалось покинуть круг, в котором проходил ритуал, запущенный процесс все же завершился – и сознание Вятича оказалось в первом подвернувшемся, оставшемся в непосредственной близости теле.
Сомнений в том, что перед ним именно маг Золотых башен, Сергей не испытывал. Слишком явным оказались изменения, произошедшие с длинноволосым садистом.
— Некоторые цели требуют жертв, — сказал Здебор Вятич.
— Поделишься целями? Очень хочется знать, что может заставить человека превратиться в тупого мясника и начать полосовать всех вокруг.
— Ты ничего не знаешь. Ничего не понимаешь и не видишь. Этот мир обречен, он погряз в грязи, гниет изнутри! Все эти мелкие дрязги и суета ничего не значат. Близится время искупления. Время, когда каждый получит по заслугам. Предки отвернулись от нас, боги – умерли. Кто‑то должен очистить этот мир.
— Ты?
— Нет. Я всего лишь проводник. А ты – помеха.
Он выбросил перед собой руки – и в грудь Сергея ударил порыв сжатого воздуха. Ударил, но не повалил. Маг отчасти восстановил силы и привык к новому телу, но слишком поторопился с атакой.
Сергей ответил ему его же оружием. Новое тело Здебора Вятича смело с места и метнуло о стену. Раздался глухой удар. Маг бесформенной кучей осел на пол. Из его носа обильно текла кровь, глаза подернулись мутной поволокой.
— Почему мне кажется, что ты с самого начала недоговаривал? — спросил Сергей, подходя ближе. Он держался наготове, готовый отразить новую атаку мага. Картина, которая начала складываться у него в голове, наводила на невеселые мысли, требующие разъяснения. И немедленно. — Желтоглазые твари – ты знаешь о них куда больше, чем рассказал мне.
Вятич сплюнул на пол сгусток крови. Попытался подняться, но нога, на которую он и раньше старался не наступать, подвела. Шипя от боли, он снова сел. Пальцы в бессилии заскребли по полу.
— Помоги мне, — прохрипел Вятич неожиданно. — Ты станешь адептом Золотых башен. Без обучения и испытаний. Если хочешь, я сам научу тебя пользоваться магической силой. Ты сильнее, чем я мог предположить. Но одной силы мало, нужно умение. У тебя будут деньги, будет свое имение, хорошая практика. Но даже это все не так важно – у тебя появится возможность уцелеть во время искупления. Все они, — он махнул рукой куда‑то вверх, — ничего не знают. Живут сегодняшним днем. Они жрут, трахаются и рожают уродов, не способных понять всей той мерзости, в которой копошатся. Ты поймешь. Я знаю, чувствую. Ты сможешь. Я не прошу многого. Помоги.
— И кого я должен убить? — поморщился Сергей.
— Никого. Мы должны подготовить площадку для прихода тех, кто исцелит этот мир. Они придут все равно. Рано или поздно. Не в наших силах остановить их. Но мы можем встать подле них, сойти с тропы, которая будет сожжена.
— Заманчиво звучит. А что тебе со всего этого?
— Я хочу жить. Как и ты. Но это не главное. Этот мир или сгорит в огне, или переродится. Иного не дано. Я в силах направить поток искупления, но не контролировать его. Поверь, лучше стоять по правую руку бога, чем добровольно подставить шею под его карающий меч. Что бы выбрал ты? На какой оказаться стороне, когда начнется воздаяние?
— А богами ты называешь тварей, которые превращают мертвецов в ходячих марионеток?
Лицо Здебора исказилось болезненной гримасой.
— Те, о ком ты говоришь, — всего лишь слуги. Они идут впереди. За ними мощь такая, что нам и не снилась.
— Прекращай пугать, — поморщился Сергей. — Хочется конкретики.
— Хочешь увидеть вселенную через дырку в стене женской бани, — усмехнулся маг. — Не выйдет.
— Я видел твой вселенную! — неожиданно для себя прорычал Сергей. — Видел совсем недавно. В трех часах езды от города. Этой ночью. Лесная деревня подверглась нападению мертвяков. И знаешь, кто их поднял?! Знаешь? Ты думаешь, что сможешь от них убежать? Сможешь их направлять?!
Здебор Вятич смотрел на него с неприязнью, но пока молчал.
— Ты видел, во что они превратили лес? Что там выросло? — продолжал Сергей. — Смерть и кровь – вот твой новый мир. Холод, прожигающий до костей. Страх и гниль. Этого ты хочешь? Этому готов помогать?
— Выбор непрост, но его придется сделать, — проговорил сквозь зубы маг. — Речь не идет о сопротивлении – оно бессмысленно. Речь идет о спасении. И спастись смогут лишь достойные. Вся грязь исчезнет.
— А достойные – это кто?
— Есть такое люди. Не думаешь же ты, что я стараюсь только для себя.
— А остальные в огонь?
— Они умрут все равно.
— А бороться? Золотые башни, Дома Жизни и Исцеления, Сборщики, кто еще?
— Ты меня не слушаешь, — покачал головой Здебор Вятич. — Это бесполезно.
— Откуда ты знаешь? Ты не даешь людям шанса.
— Они не заслужили.
— Знаешь, я у вас недавно. Ты в курсе. Но успел повидать многое. Видел не самые честные схватки на арене и за ее пределами. В первый же день встретился с уродами, которые чуть было не порезали меня на куски. Видел казнь какой‑то отступницы. С трудом унес ноги от людоедов. Тоже, кстати, людей. Знаешь о таких? Живут в старом городе. Многое видел. Это грязь, ведь так?
— Разумеется. О ней я тебе и толкую. Я создал ключ, который позволит подняться на уровень выше. Стать уже не просто человеком, но вершителем судеб. Искупления не миновать. Пойми…
— Подожди. Понимаешь, в чем дело: но я видел не только грязь. Видел и благородство, и самоотверженность. Видел отчаянное желание жить. И мне очень жаль, что этого желания оказалось мало. Если хотеть видеть грязь – ты обязательно найдешь ее. Но такая дорога не по мне. Возможно, я идеалист. Но лучше останусь им, чем встану рядом с тобой. Правая рука бога, — он усмехнулся. — Предлагаю тебе во всем сознаться Малому Собранию. Возможно, еще не слишком поздно начать действовать.
— Слепой дурак! — выплюнул маг и неожиданно резким движением взмахнул рукой.
Сергей почти успел отшатнуться. Почти. В боку родилась острая боль. Здебор Вятич взвился на ноги, воздух вокруг него сгустился плотными кольцами, растянувшимися в щупальца. Каждое на конце снабжено острой иглой.
Сергей отшатнулся, вскинул руки в защитном жесте – и вовремя. Сразу три щупальца ринулась в его сторону. Полупрозрачная смерть, способная проткнуть насквозь. Щупальца врезались в почти незримое тонкое марево, окутавшее Сергея. Изолятор наполнился протяжным гулом, а самого Сергея отбросило назад, но на ногах он устоял.
Вот и поговорили – маг пришел в себя и решил поставить окончательную точку в споре. Но такая концовка Сергею не нравилась. Пусть он мало чего умеет, пусть он далеко не маг, но в нем есть сила и жажда жизни. Разве этого не достаточно?
И он начал давить. Просто погнал воздух перед собой. Без уловок, без изящества.
В небольшом замкнутом помещении, расположенном глубоко под землей, родился настоящий ураган. Свист в ушах поднялся до однообразного давящего шума. Цепи взвились под потолком ожившими змеями, заметались в агонии. Мусор с пола смело.
Здебор Вятич прижался спиной к стене. Его лицо раскраснелось, на лбу набухла синеватая вена. Он продолжал атаковать щупальцами, но теперь они окутались яркими всполохами белого пламени. Он бил отчаянно, метя то в голову, то в грудь. Каждый новый удар наносился под новым углом. Маг искусно владел своим оружием, но ему не хватало сил. Быть может, если бы он восстановился окончательно, то Сергей бы не устоял. А так – стремительные удары разбивались о непроницаемое прозрачное марево.
— Вы все сдохнете! — в отчаянии завопил маг. — Каждый из вас на собственной шкуре прочувствует мою правоту. Вы обречены. Скоты! Без ключа вы никто – вы мясо для голодного хищника. И он уже идет! Да! Ты знаешь, ты его видел. Но то лишь авангард неисчислимой армии.
Сергей подобрался к Здебору Вятичу вплотную.
— Только я могу спасти тебя. Других. Но лишь часть. Подумай. Лучше часть, чем ничего.
Сергей опустил руки. В кулаке он все еще сжимал стальную смерть.
— Не делай того, о чем потом будешь жалеть! — глядя Сергею в глаза, произнес маг.
— Не сделаю.
Резкий тычок. Глаза Здебора Вятича расширились. Он вздрогнул, схватился руками за руку Сергея, крепко держащую сталь. Сталь, вспоровшую живот мага.
— Ты все испортил. Ты во всем виноват. Тебя проклянут, — прошипел тот.
Его руки начали дрожать.
Сергей провернул оружие. Маг закашлялся. Его ноги подогнулись – и он медленно соскользнул по стене.
Буря улеглась.
Сергей выпустил сталь, отступил на шаг.
— Вы все заслужили смерть! — засмеялся господин Вятич. — Заслужили вечную агонию.
Маг сидел, поджав ноги к груди. Вокруг расползалась лужа крови.
«Хорошая сталь может причинить немало неприятностей даже сильному магу», — вспомнил Сергей слова Дарины, которые она сказала Драгану Эйчу. Но относятся ли они ко всем магам? Даже к тем, кто по тем или иным причинам оказался в чужом теле?
— Чего уставился? — прошипел Здебор Вятич. — Будь ты проклят! Я с удовольствием посмотрю на то, как вы все сдохнете. Зови дознавателей.
— Так и сделаю, — Сергей окинул взглядом изолятор. — Уверен, в стенах Золотых башен ты расскажешь гораздо больше, чем поведал мне.
Маг молчал.
— Пойдешь сам, или мне тебя тащить? — спросил Сергей.
— Я ранен, звереныш.
— Значит, тащить. Ты же не думаешь, что я оставлю тебя здесь до прихода дознавателей?
— Нет, а жаль…
Здебор Вятич резким движением вырвал нож из собственного живота. Его ноги распрямились, задрожали так сильно, словно бились в агонии. Еще мгновение он смотрел на Сергея, а потом запрокинул голову – и полоснул себя по шее.
— Стой! — Сергей бросился к магу, рухнул рядом с ним на колени. — Твою же мать!
Кровь хлестала из глубокого рассечения нескончаемым потоком.
— Ты будешь жить! Не смей умирать!
Как же глупо все получилось. Какие знания пропадут!..
Агония прекратилась. Тело Здебора Вятича обмякло. Грудная клетка в последний раз поднялась в судорожном вздохе и замерла. Но глаза продолжали смотреть. Правда, теперь без ненависти, вообще без всего. Остекленевший взгляд мертвеца.
Сергей с досады саданул раскрытой ладонью в стену. Звук удара разошелся по изолятору, звякнул встревоженными цепями.
Вот и все. Адепт Золотых башен, господин Здебор Вятич, — мертв. На этот раз окончательно. А вместе с ним ушли и знания относительно приближающегося бедствия.
Сергей, пошатываясь, отошел к столу–креслу, к которому был недавно привязан. Сел на него. В боку закололо. А он‑то совсем и забыл о ране, нанесенной магом. Но ничего страшного – всего лишь рассечение. Выглядит неприятно: довольно глубокое, да и кровотечение остановилось не полностью, но вряд ли стоит опасаться. В любом случае перевязать нечем.
Он еще раз взглянул на тело мага. Интересно, что за человек помогал ему? Длинноволосый садист – кто он? Как оказался в имении, как ему удалось проникнуть сюда? Отличный удар – вскрыл горло себе, а убил двоих. И никаких свидетелей. Где теперь искать концы? Хотя… Сергей нахмурился. Ключ! Вятич говорил о каком‑то ключе. И говорил о нем, как о предмете. Знать бы, где его искать… Знать бы, что им открыть… Вряд ли он может храниться в имении – его и так все перерыли. Здесь, в лаборатории? Возможно, хотя тоже опасно. Надо думать – у каждого адепта Золотых башен есть подобное место. А значит, в первую очередь будут искать именно его. Остается некий сторонний тайник. Искать его можно и даже нужно, но собственными силами вряд ли обойтись. Даже уцепиться не за что. Поговорить с Дариной? Пожалуй. Возможно, у нее будут какие идеи. А если ключ останется ненайденным? Вообще странно: если Вятич намеревался с помощью созданного им предмета открыть дорогу желтоглазым тварям, то он явно опоздал. Они и без его помощи неплохо справляются. Другое дело, что все сказанное им может снова оказаться ложью. В этом случае все намного проще – ничего искать не надо, достаточно обо всем рассказать дознавателям Золотых башен – и тем самым спасти мир.
И почему в последнее не верится?
Сергей поднялся – и тут же охнул, схватившись за бок. Лучше бы не садился. Расслабился – и вот результат. Делать здесь больше нечего. Он прошел к закрытой двери, толкнул ее. Не заперта, открылась легко. После недолгих поисков он нашел свою одежду, аккуратно сложенную под столом, на котором все еще стоял микроскоп.
Оставить все так? Вернется ли он сюда снова? Трудно сказать. Новый мир принял Сергея чередой неожиданностей и таинственных событий, предсказать развитие которых даже примерно он бы не взялся. А значит – все может статься. Лаборатория сильного мага – место, где могут сохраниться плоды его работы. Пусть сейчас они и ничего не значат. Их даже отыскать представляется непростой задачей.
А вообще – отличное укрытие вместо лачуги Дарины. Оттуда в любом случае пора уходить. Слишком уж небезопасно. Только бы разобраться в принципе работы того заклинания, которое позволяет с поверхности попадать сюда.
Одно смущает – злоба этого места, насквозь пропитанного болью и страданиями. Остаться здесь на ночевку, да даже лишних полчаса, — уже испытание, на которое пойдешь лишь по большой необходимости.
— Прах к праху, — проговорил Сергей тихо.
Уверенным шагом он вернулся в изолятор. Смерть останется в этих стенах и больше никогда не покинет их. Больше никто и никогда не войдет сюда, не узнает страшной тайны, хранимой полноправным адептом Золотых башен. Жестокий мир, жестокие времена. Но от времени грядущего веет куда большей опасностью. Веет холодом неизбежного уничтожения. Нет, Сергей не верил в предрешенность грядущих событий. Напротив, даже с трудом воспринимая собственные возможности, он не намеревался стоять в стороне.
В центре изолятора родился огненный шар. Совсем небольшой. Размером с кулак. Шар завис посередине, между полом и потолком и начал вращаться. Чем быстрее он вращался, тем сильнее становились исходящие от него волны жара. Сергей вышел в первый зал, захлопнул за собой дверь. Он стоял еще некоторое время, пока жар внутри изолятора не достиг своего максимума.
Выжечь все – до пепла, до мельчайшей пыли, в которой не отыскать никаких следов. Расплавить до раскаленных луж. Превратить небольшую комнату в Ад. Чтобы ни намека на произошедшие в ней преступления.
Сергей покидал лабораторию Здебора Вятича – покойного адепта Золотых башен. Покидал, оставляя за спиной законсервированную комнату, до двери которой не дотронуться – так она раскалена. Точка невозврата пройдена. Теперь, даже если придет осознание собственной ошибки и покажется, что было бы лучше дать магу шанс вернуть себя домой, придется только биться головой об стену. Ничего исправить уже нельзя.
А потому придется сильно постараться, чтобы новый мир, полный загадок и вопросов, полный противоречий и недоговорок, действительно стал родным. Вот когда понадобятся деньги. Вот когда придется научиться экономить и привыкать к местным расценкам. Работы нет, новых тайников с золотом не предвидится. Хотя, если уж подходить к материальной части вплотную, то все еще остается наследство господина Вятича, хранимое за стенами Золотых башен. Вполне возможно, удастся каким‑то образом претендовать на него. Но особенно обольщаться не стоит. Судя по словам покойного Драгана Эйча – в Сергее нет какого‑то признака или знака, который бы идентифицировал его, как полноправного мага. Вполне может статься, что одной внешности Вятича не хватит. Впрочем, не стоит забывать о Доме Жизни. Какие‑то документы, удостоверяющие личность и доказывающие временную смерть, они выдать должны. А дальше все будет зависеть от собственной убедительности и местных законов.
Но все это позже. Прежде – отдать последнюю дань уважения той, которая боролась, но не смогла покинуть руины старого города. Сергей немного потерялся во времени, но вряд пока он находился без сознания, успела минуть ночь. А это значит, что сегодня в полдень он будет в северо–западной части Могильников.