Ключ к искуплению - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 16

Глава 15

Никогда не знаешь – где найдешь, где потеряешь.

(с)

Выбравшись из‑под нагромождения каменных блоков Матери богов, Сергей с удивлением уставился на небо. Солнце в высокой чистой синеве стояло значительно выше горизонта. Не полдень, но времени уже очень много. А если припомнить, что до города еще идти и идти, то ситуация становится и вовсе катастрофической. Успеть к назначенному времени к Могильникам практически нереально. Разве что попробовать нечто вроде левитации. Вдруг получится? Тела Рынды или Сборщика он же смог транспортировать, так почему не сможет приподнять над землей и себя? За этими размышлениями Сергей быстрым шагом, иногда переходя на бег, спускался по отлогому склону. В боку кололо. Больше того – открылось кровотечение. Вятич все же оставил о себе недобрую память.

К тому времени, когда Сергей добрался до городской окраины, боль в боку стала почти нестерпимой. Каждый шаг отдавался в ране, нанесенной магом. Каждый шаг выжимал из нее еще каплю крови. С левитаций так ничего и не вышло. То ли он что‑то не то делал, то ли не хватало сил, то ли затея изначально была провальной и поднять себя над землей просто невозможно. Так или иначе, но идти пришлось своими ногами.

Солнце припекало нещадно. Сергей взмок, пот ручьями струился по лбу и спине. Такими темпами он или свалится в какой‑нибудь канаве или кустах, или по дороге успеет отдать душу предкам.

И как назло ни одного паломника. Хоть бы повозку у кого одолжил. Если, конечно, к Матери богов не принято ходить исключительно пешком.

— Эй! — неожиданно раздалось из придорожных кустов. — А ну постой!

Сергей остановился машинально, даже не успев осознать услышанной реплики.

— Кто тут? — пробурчал сухим голосом. Пить хотелось страшно.

В кустах затрещало, ветви заходили ходуном – и на дороге показалась Дарина.

— Рот закрой, — с улыбкой проговорила девушка. — Не ожидал?

Сергей прикрыл отпавшую челюсть.

— Не ожидал. Откуда ты здесь?

— Я же не полная дура. Прочла твое письмо, сделал выводы.

— Вот уж не думал…

Сергей оборвал себя на полуслове. Дорогу из‑под ног точно выдернули. Только стоял – и вот уже сидит на земле. Дарина бросилась к нему.

— Да ты весь горишь! — приложила руку ко лбу.

— Жарко же, — прохрипел Сергей.

— В голове у тебя жарко. Куда снова вляпался?

— Да так, ничего серьезного.

— Вятич?

— Да.

— Ты хотел уйти?

Вопрос Дарины подействовал на Сергея не хуже ведра ледяной воды. Голова вмиг прояснилась.

— Куда? — спросил, уже зная ответ.

— Не знаю. Полагаю, в свой мир. Домой.

— Сначала хотел. Очень.

— Сначала? А теперь?

— Теперь уже неважно, — ухмыльнулся Сергей.

— Важно, — настаивала девушка.

— Теперь нет. Только не спрашивай о причинах.

— Не буду, — Дарина тяжело вздохнула. — Подняться сможешь?

— Конечно. Что я?

Встал он довольно легко. Похоже, временное помутнение прошло. Можно идти дальше.

— Тебе нужен лекарь, — сказала девушка. — У меня почти не осталось снадобий, а Дом Исцеления берет очень большие деньги, да и ни к чему тебе там появляться. Попробуем найти место менее приметное.

— Мне нужно попасть в Могильники, — помотал головой Сергей. — Сегодня к полудню.

— Зачем? — нахмурилась Дарина.

— Хочу кое с кем попрощаться.

— Если не перестанешь вести себя как умалишенный – прощаться придется с тобой!

— Это не блажь. Что со мной может случиться?

— Ты весь в крови, — Дарина продемонстрировала Сергею собственные окровавленные ладони.

А ведь она только помогла ему встать. Крови действительно вытекло много.

— Пойдем со мной, — улыбнулся Сергей. — Обещаю: если снова свалюсь в обморок – тащи меня хоть к лекарю, хоть сразу в Дом Жизни. Договорились?

— Делать мне нечего – таскай тебя туда–сюда… – пробурчала девушка.

Они прошли метров пятьдесят, когда Дарина отбежала в сторону, а вернулась уже со знакомой повозкой, запряженной тройкой зомби. Впрочем, возможно, это была другая повозка, но Сергей плевать хотел на различия. Стараясь не шипеть от боли, он залез на козлы.

— Успеем до полудня? — спросил Дарину.

Девушка уселась рядом, взяла в руки поводья.

— Свалишься по дороге – подбирать не вернусь, — предупредила она.

Шутит или нет? Лицо серьезное, в глазах ни отблеска веселья.

— Так как ты меня нашла? — спросил Сергей спустя несколько минут, как повозка тронулась

Сидеть молча он не мог. Постоянная тряска бередила рану, отзывалась во всем телом тупой, ноющей болью. Выпить бы какого болеутоляющего.

— Вообще, сначала я порядком разозлилась, — отозвалась Дарина. — Ушел, даже не разбудил. Нехорошо. Я и записку не сразу заметила.

— Ты так хорошо спала. Не хотел будить.

— Не ври. Наверняка не хотел, чтобы с тобой увязалась.

Сергей решил за лучшее смолчать. А девушка и не дожидалась его ответа.

— Написал, что идешь на встречу с Вятичем, но не написал зачем. Я и без того поняла, что ингредиенты от Дей Зоба предназначены ему. Но не знала зачем. Теперь вот догадываюсь.

— И зачем?

— Чтобы отправить тебя обратно и вернуть себе тело.

— Почти, — ухмыльнулся Сергей.

— Что это значит?

— Давай сначала твой рассказ, потом мой.

Девушка пожала плечами.

— А потом все просто. Я съездила к имению мага, потихоньку там осмотрелась. Нашла интересные следы: тащили тело. Недалеко. Вскоре след оборвался. Его даже не пытались скрыть. Я и решила: либо ты кого‑то тащил, либо тебя. Зная же твою удачливость…

— Понятно, — усмехнулся Сергей. — У Вятича обнаружился помощник. Он мне говорил о нем, но, видимо, решил подстраховаться. Вызвал его сам. Ну и получил я. Очнулся уже под развалинами. Кстати, этот помощник тоже был маг. Только странный какой‑то. Словно немного не в себе. Сильный или нет – сказать не могу. Уже и не узнаем.

— Матерь богов – единственное место, куда тебя мог потащить маг, — кивнула Дарина.

— Так уж и единственное?

— Ну, если бы я ошиблась – ты бы сейчас шел пешком.

— Это точно.

— Я все рассказала. Теперь твоя очередь.

Сергей немного помолчал. Разговор действительно отвлекал от раны. Самочувствие немного улучшилось. Он начал с разговора с призраком Здебора Вятича в имении и закончил смертью мага в лаборатории. Не упомянул лишь о тех убийствах, что произошли в изоляторе, и о призраках, что задержались в его стенах до сих пор.

— Ключ к искуплению… – проговорила девушка задумчиво. — Даже если у нас нет замка, ключ нужен все равно. Лучше, если он будет в руках у нас, чем на него наткнется кто‑то другой.

— Кто бы спорил. Только где его искать? И еще – у меня стойкое чувство, что именно из‑за ключа Вятич и покончил с собой. О ключе знает кто‑то еще. И этот кто‑то его ищет. Зачем?

— А что, если ключ не открывает, а закрывает дверь?

Сергей задумался.

— Об этом я не подумал… Он говорил, что сможет направлять вторжение, но не остановить его.

— И все же такая вероятность остается. Направлять можно и регулируя степень открытия двери.

— Вполне, — кивнул Сергей. — Но это не снимает вопроса о месте, где спрятан артефакт. Хотя бы примерном.

— Надо идти на аудиенцию к Малому собранию. Иного выхода нет. Когда‑нибудь тебе все равно придется с ним встретиться.

— Сам думал об этом. Хватит прятаться.

— А вот тут не торопись. Если за ключом идет охота, ты не в безопасности.

— Даже в стенах Золотых башен.

— Даже там.

— Отлично.

К Могильникам они успели вовремя. Сдав повозку управляющему у ворот огромного погоста, дальше направились пешком.

Могильники предстали перед Сергеем огромным монументальным комплексом, узловыми точками которому служили каменные ступенчатые пирамиды. Они возвышались на десятки метров – темно–серые, побитые ветром и дождями, истрескавшиеся от времени. Больше всего они походили на пирамиды древних Майя, неведомо как возникшие посреди славянского города. Безмолвные громадины с угрозой взирали на проходящих мимо гостей.

— Ничего себе кладбище, — присвистнул Сергей. — Это склепы, что ли?

— Массовые захоронения. Пирамида – это лишь врата в подземный мир. Людей хоронят под ними. Раньше людей хоронили под насыпными курганами. Теперь в Могильниках – так можно сэкономить место. Под каждой пирамидой несколько уровней захоронения. Когда Могильник заполняется – вход в него замуровывается. Вскрыть печать могут только адепты Дома Жизни.

— А маги?

— Нет. Это место пронизано особой защитной магией. Магам ее не преодолеть. Вернее, для этого потребовались бы значительные силы, которые не остались бы без внимания Дома Жизни. А это уже открытый конфликт.

— Понятно. Как же люди навещают своих родственников, друзей?

— Навещают? — поморщилась Дарина. — Зачем?

— Как это? Поговорить. Хотя бы посидеть возле могилы.

— Ты что? С мертвыми может говорить только волхв. Только он слышит предков и передает нам их слова.

— То есть Могильники не открываются?

— Никогда – с того момента, как опечатываются врата.

— Склад какой‑то… – пожал плечами Сергей.

— Мертвые не отвечают и не слышат, — пожала плечами Дарина. — Тело – лишь временная оболочка, которая после смерти становится рассадником заразы. Душа – бессмертна. И вот она может услышать обращенные к ней слова и молитвы. Но для этого ни к чему хранить тело. Любое захоронение – это целая система защитных заклинаний. А в случае с Могильником – еще и комплекс сооружений. И все это направлено лишь на одно – не дать повториться мору.

— Не проще ли тогда сжигать тела? — Сергей попытался представить себе Москвию через несколько десятилетий относительно спокойной жизни. Город мертвых в городе живых. И еще непонятно, какой из них больше. Но уже сейчас Могильники выглядят куда более ухоженными и основательными, нежели многие кварталы города живого.

— Иногда так и делается, но без соответствующего ритуала и присутствия представителя Дома Жизни или хотя бы Сборщика это небезопасно. В будущем, разумеется.

— Но ведь наверняка не все тела удается отыскать. Кто‑то пропадает без вести.

— Конечно. И это риск, но с ним приходится мириться.

Могильники – город мертвых. Город из камня. Поначалу Сергей пытался отыскать различия в пирамидах, но вскоре прекратил это дело. Единственное, чем они отличались, на его взгляд, — так это степенью разрушения. Зато, даже несмотря на многочисленные трещины и эрозию камня, отчетливо просматривались общие черты: узкие высокие ступени по всем четырем сторонам; глубоко утопленный портал, наглухо задраенный массивной плитой; небольшая зубчатая площадка на самой вершине пирамиды. Редко кое–где в каменной брусчатке просматривались побеги зеленой травы. По всей видимости, с любой растительностью здесь боролись самым радикальным образом.

Непривычно. Ощущение холодного отчуждения. Точно в Могильниках мир живых пересекается с миром мертвых. И мертвые одерживают верх.

Прежде чем они выбрались к нужному Могильнику, пришлось немного поплутать. Отсутствие каких‑либо указателей сбило с толку даже Дарину. Но задержка не стала критической. Возле одной из пирамид (с четкими, острыми гранями без намека на эрозию) собралось несколько человек. Двое в черных длинных балахонах – адепты Дома Жизни, с десяток снующих туда–сюда коротконогих карликов и трое в дорогих цветастых одеждах, расшитых серебром и золотом.

Тут же стояли низкие повозки, запряженные двойкой кряжистого вида зомби. Даже не повозки – волокуши на небольших колесах, с широким основанием, на котором рядами разместились неподвижные тела, закутанные в белые саваны. Странных транспортных средств оказалось немало – не меньше десятка. И на каждом штук по пятнадцать тел. Немалая работа.

— А эти что тут делают? — вполголоса спросил Сергей, указав на нарядную троицу. Двое мужчин (улыбаются, что‑то без умолку говорят, при этом друг друга не слышат) и молодая женщина – красивая, но с холодным колючим взглядом. С такой ухо держи востро. На ухажеров не смотрит, на лице застыла маска раздраженного ожидания. Давно стоят?

— То же, что и мы, — так же тихо ответила Дарина.

Один из адептов Дома Жизни вопросительно уставился на подошедших.

— Приветствую. Меня зовут Здебор Вятич, адепт Золотых башен.

— Да–да, — кивнул человек в черном. — Нам сообщили о вас. Можете присутствовать. Как и полагается – интересующее вас тело будет погребено в числе первых.

Сергей поймал на себе презрительные взгляды троицы.

На деле вся церемония погребения вылилась в череду нескольких повторяющихся действий. Один адепт Дома Жизни выкрикивал номер и полное имя, которые он вычитывал из свитка желтой бумаги. Второй адепт следил за погрузкой и иногда исчезал в портале пирамиды. Непосредственно погрузкой и транспортировкой тел внутрь Могильника занимались коротконогие карлики.

Когда первая повозка опустела, Сергей услышал имя: Судиша, сын Далибора. Троица в дорогих одеждах встрепенулась. Лицо женщины на мгновение просветлело, а потом вдруг нахмурилось, губы задрожали, а в глазах появились… слезы? На нетвердых ногах она подошла к указанному адептом телу, опустилась возле него на колени. Дрожащие руки обхватили голову мертвого старика. Его глазницы впали, кожа натянулась, точно вот–вот порвется. Женщина хотела было коснуться лица покойного поцелуем, но передумала – провела пальцами по его губам. Что‑то прошептала. Подняться ей помогли двое сопровождающих. С горящими глазами они шептали ей слова утешения, некоторые из которых долетели до Сергея. Женщина немного постояла, слабо вздохнула и медленно направилась прочь. Но уже через десяток шагов ее походка стала увереннее, плечи расправились, а голова поднялась.

Сергей внутренне поморщился.

— Судиша – владелец нескольких кожевенных домов и кузниц. Поднялся с самых улиц. Сам был хорошим мастером. Его товар до сих пор ценится весьма высоко. Влиятельный человек.

— Был влиятельный. Ничего, зато вдове будет на что скоротать одинокие деньки.

Дарина только невнятно хмыкнула.

— Искра, — громко произнес адепт Дома Жизни.

Сергей подошел к телу девушки. Та лежала с краю деревянного основания, обитого металлом. Бледная, укутанное в белое. Точно невеста на выданье.

Говорить ничего не хотелось. Обещать – тем более. Все, что мог, он сказал еще там, на речной отмели. Громкие фразы ни к чему.

Рука сама собой скользнула к шее, обхватила половинку четырехлистного клевера. В горле встал ком. Несправедливость случившегося в старом городе угнетала. Они почти спаслись, почти выбрались. Не хватило всего чуть–чуть. Ощущение собственной вины тяжелым грузом тяготило плечи. Глупо обижаться на неудачу. Удача им сопутствовала всю дорогу. Изменила лишь в самом конце. На двоих не хватило.

— Покойся с миром, — сорвалось с его губ, когда бездыханное тело девушки подняли над землей и понесли в темный провал пирамиды.

Вот и все.

Обратно шли медленно. Сергей находился в легкой прострации, а Дарина не торопила его.

— Что думаешь делать дальше? — спросил Сергей.

— Посмотрю на твои раны, — пожала та плечами.

— Нет. Расследование‑то завершено. Маг убит, причины ясны.

— Ты об этом, — вздохнула она. — Пока не знаю. От меня потребуется подробный доклад. Надо сложить все в голове, чтобы потом не оказалось, что о чем‑то не подумала.

— Сложишь. Все оказалось и проще, и сложнее, чем думалось сначала. О мертвяках, которых поднимают желтоглазые, в Золотых башнях наверняка уже знают. Все остальное почти понятно.

— А что непонятно – уже не узнать, — подытожила Дарина.

— Скорее всего.

Они прошли еще немного, когда Сергей резко встал.

— Подожди. Тело Здебора Вятича нашли в районе центрального Могильника, — сказал он. — Ты знаешь, где это?

— Да. А зачем тебе?

— Давай посмотрим.

— Зачем? — все еще не понимала Дарина.

— Не пойму, как он оказался здесь. Если церемония проводилась в лаборатории, то какого беса он, смертельно раненный, оказался здесь? По всему получается, что в его теле уже был я.

— А ты этого не помнишь?

— Нет. Очнулся уже в подвале Дома Жизни. При этом в тело помощника дух мага из транспортной призмы переместился мгновенно. И никакой адаптации. С магическими способностями – проблема. Такое есть. Но с восприятием мира и управлением новым телом никаких трудностей. По крайней мере, внешне.

— Интересно… Но если первый ритуал пошел не так, как планировалось, то вполне возможны непредвиденные эффекты.

— Временное помутнение рассудка, что ли?

— Не знаю. Я не эксперт.

— Тогда пойдем, осмотрим центральный Могильник. Ничего не теряем.

— Тебе нужен лекарь.

— Помню. Но мы ненадолго.

— Хорошо, иначе не уймешься, пойдем. Только смотри по сторонам. Особенно мозолить глаза адептам Дома Жизни ни к чему. Прогулки по Могильникам не поощряются.

— А что сделают?

— Ничего. Выгоняют.

— Как‑то не очень страшно.

Дарина осмотрелась и направилась вглубь Могильника. Сергей же не понимал, как здесь можно ориентироваться?

— Скажи, здесь хоронят только тех, за кого заплатили? — спросил он.

— Нет, конечно. Плата – это гарантия, что тело того или иного человека не станет Воскрешенным.

— То есть платят и за воскрешение, и за не воскрешение?

— Да. По–разному. Кто как. Некоторые платят деньги за то, чтобы тело их усопшего родственника или друга похоронили. Другие платят, чтобы близкий человек навсегда остался рядом.

— Но это же кукла – не больше.

— И что? Вполне себе живая кукла. Разве что не разговаривает и на ощупь холодная. Но это не всех останавливает.

— Останавливает от чего?

Дарина взглянула на него, как на идиота.

— От совместного ложа.

Сергея передернуло от омерзения. Некрофилизм? Отлично! Впрочем, чему удивляться? Вполне ожидаемо. Кто‑то просто обязан был додуматься до подобного использования живых трупов.

— Вот он, — Дарина указала на пирамиду, по крайней мере, вдвое превышающую все остальные как в высоту, так и площадью основания.

Каменная громадина стояла в кольце нескольких фонарей, сейчас не горящих. Ступени пирамиды практически стерлись. На мостовой в беспорядке валялись останки ржавого оружия и доспехов.

— Что это? — спросил Сергей, присев возле зазубренного клинка без рукояти.

— Только не касайся, — одернула его Дарина. — Это оружие предков. Считается, что во времена мора именно им они защищали захоронение своих родных и остатки уцелевших семей от посягательств падальщиков. Твари обезумели от голода и наглости. Они собирались огромными стаями и вырезали небольшие города. Убивали живых, пировали над мертвыми. Здесь им не удалось пройти.

Сергей поднялся на ноги.

— Понятно. У вас сохранились книги о том, что было до мора, до темных веков?

— Предания, летописи. Их сохранность лежит на волхвах.

— Могу я что‑то прочесть? Чтобы без приукрас – только факты.

— Не знаю. Здесь я тебе не помощник. А зачем тебе?

— Хочу узнать вашу историю.

— Любишь ты задавать вопросы, — неодобрительно покачала головой девушка.

— Знаю. Но ничего не поделаешь – натура такая.

— Ну, почему не поделаешь… средства найдутся. Поверь. Дознаватели Золотых башен не только спрашивают, но и заставляют замолчать. Навсегда.

— Убивают или вырывают язык?

— Ближе ко второму. Делают небольшой надрез вот здесь, — она коснулась места чуть ниже подбородка. — Сквозной. Щипцами вытаскивают язык, а потом втыкают в него несколько небольших крючьев с грузом. Вес груза постепенно увеличивают. Человек при этом обездвижен.

— Спасибо, понял, — поморщился Сергей. — Остальное я представил. Ну, что, осмотримся по–быстрому? Ищем любые следы присутствия Вятича. Кровь, клочки одежды, что угодно…

Дарина кивнула, но энтузиазма в ее взгляде не наблюдалось. Хотя Сергей и сам не особенно надеялся на удачу. Слишком здесь чисто, если не считать разбросанных останков древнего оружия.

Они разошлись, начали обходить пирамиду с разных сторон. Сергей всматривался в камень под ногами, пытался охватить взглядом прилегающую к Могильнику площадь. Знать бы точно, где было обнаружено тело. А так – поиски иголки в стоге сена. Да и вообще странная манера – уничтожать следы преступления. С таким подходом всевозможным убийцам просто раздолье. Даже не надо предпринимать серьезных мер к заметанию следов. За тебя все сделают другие.

За такими мыслями он остановился напротив портала, закрытого массивной плитой. По периметру плиты шла вязь вырезанных в камне символов. Сергей подошел ближе. Символы покрывала сеть мельчайших, еле различимых трещин. Но на самом камне никаких трещин не видно. Странно. Впрочем, какая разница?

Сергей помотал головой, зажмурился. Ощущение, будто череп распирает изнутри. Сказывается кровопотеря? Он отступил на несколько шагов, глубоко задышал. Все прошло. Похоже, Дарина оказалась права – без лекаря не обойтись. Теперь о собственном здоровье надо бы думать больше. В конце концов, к прошлому телу возврата нет. Придется жить с тем, какое есть.

— Как успехи? — негромко окликнула его Дарина, выходя из‑за угла пирамиды.

— Дохлый номер. Ничего.

— У меня тоже. Значит, возвращаемся. Надо еще раз обговорить все, что нам известно. Ты уже думал, где будешь жить?

— Есть одно место на примете…

— Только не Матерь богов.

— Мысли мои читаешь? — усмехнулся Сергей. — Нет, пока не думал. Не до этого было.

— Придется подумать.

— Имение Вятича?

— В правильную сторону думаешь. Это будет непросто, но если повезет… Ладно, идем.

Сергей кивнул.

— Минуту.

Он еще раз подошел к порталу, провел пальцами по письменам.

— Почему они в трещинах?

Голову снова сдавило, в ушах появился далекий шум.

— Что за черт? — проговорил Сергей, отступая на шаг.

— Трещинах? — спросила Дарина. — Ты о чем?

— Вот же, — он указал на письмена.

— У тебя жар. Да и выглядишь паршиво, — ее рука легла на его плечо – Давай поторопимся, пока тебе хуже не стало.

— Подожди, — Сергей замотал головой. — Трещины, ты их не видишь?

— Какие трещины?! — не выдержала девушка.

Сергей подошел вплотную к каменной плите, ткнул пальцем в паутину мелких изломов.

— Нет, — Дарина уперла руки в бока.

Странно, но шум в ушах казался знакомым. Не завывание ветра, не шепот набегающих волн, не шелест листы на деревьях. Голоса? Но откуда?

— И ничего не слышишь? — спросил на всякий случай.

— Сергей, ты потерял много крови. Галлюцинации вполне могут быть. И ты уверен, что не отравлен?

Глаза Сергея расширились от озарившей его идеи.

— Подожди еще. Я в своем уме, не подумай.

Оставив девушку с недоуменным выражением на лице, Сергей заозирался, а потом бегом, насколько мог быстро, бросился к соседней пирамиде. С каждым шагом, отделяющим его от центрального Могильника, шум в ушах становился все слабее, пока не исчез вовсе. Голову тоже отпустило.

Кровопотеря? Что‑то не похоже!

Он остановился напротив портала ближайшей пирамиды. Сглотнул. Если догадка подтвердится… Выбитые в камне письмена имелись и здесь, но выглядели они так, словно нанесены совсем недавно. Ни намека на трещины. И это, несмотря на то что сам Могильник выглядел довольно старым и побитым стихией.

Сергей проверил еще пять пирамид, прежде чем вернулся к Дарине. Судя по выражению ее лица, девушка готова на все плюнуть и уйти.

— Считай меня больным на голову, но с ним, — он указал на центральный Могильник, — что‑то не так.

Девушка молчала, ожидая дальнейших объяснений.

— Не знаю, почему я вижу то, чего не видишь ты. Но на галлюцинации это не похоже. Символы на этой плите, — он указал на портал большой пирамиды, — отличаются от символов на всех других, которые я успел осмотреть. Отличаются наличием трещин. Множества мельчайших трещин. Но и это не все.

Он снова подошел к порталу. В голове зашумело, появилось тягостное давление.

— Иди сюда.

Дарина тяжело вздохнула, подошла.

— Что‑нибудь чувствуешь?

— Хочу тебя убить.

— Не сейчас. Прислушайся к своим ощущениям.

Девушка замолчала, ее взгляд устремился куда‑то в бесконечность.

— Нет, ничего.

— Там что‑то есть, — с уверенностью сказал Сергей. — В Могильнике.

— Да, истлевшие кости.

— Нет. Что‑то еще.

— И это «что‑то» связано с господином Вятичем?

— Не буду утверждать наверняка, но очень на это похоже. То, что в свои последние минуты жизни он оказался здесь, — не может быть случайностью. Что, если ему удалось проникнуть в Могильник? Пусть для тебя это звучит дико. Для всех вас звучит дико. Но если ненадолго предположить такую возможность?

— Зачем ему туда? Хотя… – девушка нахмурилась. — Ты же не хочешь сказать, что адепт Золотых башен устроил в центральном могильнике тайник?

Губы Сергея растянулись в улыбке.

— Именно это я сказать и хочу.

— Ключ к искуплению?

— Кто знает… – Сергей отступил от портала – неприятные ощущения не усиливались, но на нервы действовали. — Возможно, та часть Здебора Вятича, которая осталась в этом теле, чувствует присутствие чего‑то знакомого. Оттого у меня реакция, а ты ничего не видишь и не чувствуешь.

— Хорошо. Допустим, — сухо сказала Дарина. — Я даже не стану говорить о невозможности подобного тайника. Не сейчас. Вопрос в другом: что ты намереваешься делать со всем этим?

— Войти и посмотреть, — пожал плечами Сергей. — Неплохая идея – спрятать ценность под носом у одного из противников. К тому же в месте, защищенным целым комплексом заклинаний.

— Вот так просто?

— Как получится.

Девушка еще раз осмотрела каменную плиту, провела пальцами по письменам, покачала головой.

— Маг не мог туда проникнуть. Поверь мне

— А адепт Дома Жизни?

— Да. Но… – она резко развернулась. — Помощник Вятича?

— Да, — Сергею такая мысль пришла совсем недавно, но она недостающим элементом как нельзя лучше легла в мозаику всего, что касалось мертвого мага. Прошлое его помощника могло объяснить причину, по которой именно этого человека выбрал Вятич. Кому, как не практику своего дела, вскрывающему трупы, применить мастерство на живых? Кому, как не служителю Дома Жизни помочь в преодолении защитных заклинаний, наложенных на Могильник?

— Это… это… – Дарина не знала, что и сказать. — Никогда не слышала о подобном. Чтобы адепты враждующих домов объединились? Не могу поверить.

— Думаю, больше нас ничто здесь не задерживает, — сказал Сергей. — Не будем искушать судьбу. Вдруг кто заметит.

— Идем, — согласилась девушка. Казалось, она до сих пор не пришла в себя от осознания возможного союза, о котором ранее не могла и помыслить.

— У тебя есть план? — наконец спросила она, когда оба уже сидели в повозке, медленно отъезжающей от Могильников.

— Нужен помощник. В идеале – человек из Дома Жизни.

— У меня нет таких связей, — покачала головой Дарина.

— А если обратиться к ним напрямую? Попросить о вскрытии Могильника.

— Для этого у тебя должны иметься очень веские аргументы. И очень надежные доказательства. Очень! — она выделила голосом последнее слов.

— И магов они слушать не станут. Так?

— Так.

— Значит, придется обратиться к тому, кто наиболее тесно с ними работает.

— Только Сборщики… – задумчиво проговорила девушка.

— Я как раз одного знаю, — ухмыльнулся Сергей.

Дарина протяжно выдохнула. Некоторое время она молчала, наконец заговорила. Быстро и отрывисто.

— Хорошо. Сейчас – привести тебя в порядок. Не спорь. Посмотрим, в каком ты состоянии. Потом, если все в норме, я отправлюсь в деревню. Скорее всего, Сборщик еще там. Ты отдыхаешь, ждешь нас.

— Небольшая поправка. Думается, нам понадобится снаряжение. Веревки, факелы. Возможно, какое‑то альпинистское снаряжение. Немного еды…

— Какое снаряжение?

— Штурмовать стены. Ты лучше знаешь, как организованы помещения внутри Могильника, но мне кажется, что лишний моток веревки и пара крюков лишними не будут.

— Тогда придется подождать. Сегодня закупимся всем необходимым, а завтра за Сборщиком.

— Предлагаю разделиться. К чему тянуть время? Я слетаю в деревню. Дорогу найду, думаю. А ты пойдешь по магазинам. Город ты знаешь куда лучше меня.

— Все тебе не так, — усмехнулась Дарина. — Ладно, уговорил. Но сначала я тебя все‑таки осмотрю.

— По рукам.

— Кажется, никакую заразу не подхватил, — констатировала Дарина, когда они оказались в ее укрытии.

Сергей сбросил верхнюю одежду, остался в одних штанах. Как ни странно, но разрезы на груди не болели, а их края почти стянулись. Зато рана на боку хоть больше и не кровоточила, но имела прескверный вид, точно ее прижгли, а потом снова разворотили. И, тем не менее, на какой‑то пахучий порошок, что посыпала на нее девушка, реакции нет.

— Что это? — спросил Сергей.

— Змеиный глаз – должен показать наличие в крови яда. Или ядов. У тебя все чисто.

— Отлично. Тогда давай быстрее заканчивать. Хотелось бы до деревни добраться засветло.

— Смотри, не попадись на глаза дознавателям. Да и селянам тоже ни к чему. Сболтнут еще лишнего. Сразу к часовне. Сборщик наверняка там. Я надеюсь…

— А что это он сделал с Драганом? — спросил Сергей.

— Не хочу даже думать об этом, — замотала головой Дарина.

— Почему?

— Потому что всем известно – Сборщики не убивают людей. Никогда. Это непреложный закон.

— Похоже, наш друг не в курсе.

— Не вздумай ему напомнить об этом, — ее глаза полыхали нескрываемым беспокойством.

Сергей молчал.

— Ты слышишь?! — Дарина повысила голос. — В мире существуют вещи, о которых не следует знать. Ты же слишком любопытен.

— Хорошо–хорошо. Успокойся, — Сергей взял девушку за плечи. — Я все понял.

Несколько секунд она смотрела на него так, словно вот–вот разрыдается. Но нет – дернула головой, моргнула – и вот уже снова готова действовать.

Они расстались у двери убежища. Сергей уселся на козлы повозки и направился к городским воротам. Дарина осталась провести инвентаризацию имеющегося снаряжения. За остальными вещами отправится позже.

Управлять повозкой оказалось проще, чем лошадью. Зомби слушались малейшего движения поводьев. Вовремя останавливались, не пропускали нужных поворотов. До ворот добрались быстро. Тут же Сергей сдал повозку и обзавелся тонконогой лошадкой. Теперь, зная о потенциальном тайнике Здебора Вятича, хотелось притормозить время, чтобы разложить все по полочкам. Сесть и в спокойной обстановке все обдумать. Но со спокойной обстановкой проблема. Казалось, будто все вокруг только и делают, что смотрят в спину, провожают взглядами. Что‑то подозревают, о чем‑то догадываются. Мания преследования в чистом виде. И Сергей это отлично понимал, но не мог избавиться от дурного чувства слежки. А потому торопился так, как только мог.

Все‑таки ожидание томило. Покончить со всеми делами и таинственностью – и отдохнуть. Неделю. Или месяц. И обустроиться. И выспаться. И наконец‑то понять, что такое из себя представляет магия? И…

Планов огромная куча – только успевай разгребать. Однако всему задуманному могут помешать твари из другого мира. Или другой вселенной. Или другого отражения. Черт те знает, как всю эту катавасию правильно назвать. Но как ни назови – суть от этого не меняется: желтоглазые ублюдки ведут себя все более нагло. А значит – чувствуют собственную силу. Интересно, со смертью настоящего Здебора Вятича преследование его преемника, Сергея, закончится? Или тварям все равно, чье сознание сидит в теле человека? Главное – им известна внешность противника.

За размышлениями и планированием примерного ближайшего будущего Сергей добрался до того места, где следовало съехать с большого тракта. Теперь начиналось интересное: выбрать в лесу нужную тропу, не сбиться на многочисленных поворотах и развилках. Задача не самая простая. И все же с ней придется справиться.

Сергей постарался выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться только на тропе и окружающем лесе. Он всматривался в деревья и кусты, пытался припомнить какие‑то приметные объекты, ориентиры.

Несмотря на всю внимательность и сосредоточенность, ошибок избежать не удалось. Несколько раз тропа раскрывалась то глубоким рвом, то вырубкой, то журчащим ручьем или чем‑то еще таким, чего в прошлый раз точно не было. Приходилось возвращаться до ближайшей пройденной развилки, а то и дальше. В конце концов, к деревне он все же выехал, но потерял на блуждание по лесу кучу времени. Солнце уже клонилось к верхушкам деревьев, а в подлеске и вовсе начали сгущаться тени.

Впрочем, даже эта медлительность оказалась на руку. Сергей не стал торопиться. Он отъехал от тропы, спрятался за деревьями так, чтобы видеть все, что происходит в деревне. Лошадку привязал тут же – пусть отдыхает.

Деревня выглядела тихой и умиротворенной. Если бы не черные пятна недавних пожаров, то и не предположить недавнего ожесточенного нападения мертвяков. На улицах люди. Немного – и не вооружены. Значит, повторного нападения не опасаются. Где‑то здесь должны быть и маги. Но не видно ни одного. Или сидят в домах, или шастают по погосту. Больше податься некуда.

Сергей дождался, пока солнце покинет небосвод, — и только тогда пешком выбрался из леса. В сгущающемся полумраке он чувствовал себя куда комфортнее, чем на свету. Меньше опасность попасться кому‑то на глаза. А добраться до часовни – не проблема.

Он сделал большой круг, обходя деревню, — и вышел к искомому зданию. Осмотрелся, прислушался. Вроде бы поблизости никого. Не видно и мертвецов. Ни селян, ни пришедших с погоста. Уже похоронили?

Стараясь ступать как можно тише, Сергей подобрался к часовне, заглянул внутрь. В свете всего одной небольшой свечи на полу, на коленях, сидел человек. И не разглядеть, кто именно. Сергей постучал в косяк двери – будь что будет, а стоять и гадать он не собирался. Человек медленно развернулся. В отблесках свечи показалось знакомое лицо с черными провалами глаз. Сборщик.

— Не помешаю? — спросил Сергей, входя в часовню.

В ответ тишина. Не узнал или ждет развития разговора?

— Нужна твоя помощь. Это важно.

Сборщик поднялся на ноги, но по–прежнему хранил молчание.

— Как здесь дела? — спросил Сергей, заподозрив неладное.

— Нормально, — наконец‑то соблаговолил ответить Сборщик.

— Дознаватели прибыли? Что с погостом и лесом вокруг него?

— Прибыли. Не вылезали оттуда весь день. Нашли много интересного. С местными почти не разговаривали.

— Хорошо, — от сердца отлегло. — У меня есть новые сведения. Они странные и могут показаться полным бредом. Но проверить их я бы очень хотел.

— И для этого нужна моя помощь?

— Да.

— Слушаю.

И снова пересказ последних суток. С той лишь разницей, что теперь к случившемуся в лаборатории под Матерью богов прибавилось неожиданное открытие в Могильниках.

— Чем могу помочь я? — спросил Сборщик, выслушав рассказ. По его лицу невозможно было понять – поверил ли он услышанному или нет? Да и слушал ли вообще?

— У меня нет уверенности, что смогу открыть центральный Могильник. Мне нужна консультация. Нужен человек, который работает с Домом Жизни, знает его… тайны, чего скрывать. Кроме тебя – других кандидатур у меня нет.

— Я же уже сказал: желтоглазые – не дело братства.

— Тебе не кажется, что ты уже вышел за рамки, в которых это самое братство действует? — громко прошептал Сергей, подавшись вперед.

Лицо Сборщика дрогнуло. Хотя, возможно, это всего лишь отблеск пламени свечи.

— Раз уж ввязался в игру с желтоглазыми – дойди до финиша. Осталось немного. Последний шаг.

— Тебе даже не понадобится помощь братства, — проговорил Сборщик. — Тебя заберут адепты Дома Жизни. Или замуруют в могильнике. В назидание другим дуракам.

— Принцип не вмешиваться в дела простых смертных – это что? Кодекс или привычка? А может быть, страх? Твои предки, те, кто шел через мертвые деревни и города, пытаясь остановить мор, у них тоже был какой‑то особенный кодекс? Наверняка каждый из них боялся остаться наедине с эпидемией и ее порождениями. И все же они шли. Почему они делали это, Сборщик?

— Это было давно. Была необходимость. Кто‑то должен был заняться чисткой.

— Значит все дело в необходимости? И только? Рационализм во главе угла?

— Да.

— Отличный щит. Тогда готовьтесь, Сборщик. Я очень не хочу, чтобы ваш рационализм оказался втоптан в грязь теми, тела которых вы так ревностно собираете. Вы держитесь особняком. Но поможет ли это выжить?

— Мы вне споров и интриг. Мы – работаем.

Сергей тяжело выдохнул. Упертость Сборщика бесила так же сильно, как и нарастающее чувство беспомощности.

— Зачем ты встал между мной и Драганом Эйчем? Почему не остался вне нашего спора?

— Забудь об этом.

— Зачем?!

Резким движением Сборщик впечатал Сергея в стену. Голова откинулась назад, с силой приложилась о дерево. В глаз вспыхнули яркие искры. Но Сергей не торопился нанести ответный удар.

— Ничего не было, — прошипел Сборщик. — Ни–че–го!

Его хватка ослабла.

— И никто до сих пор не догадался о природе вашей силы? — ровным голосом спросил Сергей. Он провел языком по деснам: во рту ощущался металлический привкус.

— Что?!

— Ведуны ведь гонимы, так? Их преследуют все – и оба дома, и Золотые башни. А еще считается, что ведунов почти не осталось. Кто бы знал, что они ходят под самым носом? В открытую, не таятся. Только стараются не вмешиваться в чужие дела…

— В своем ли ты уме?! — лицо Сборщика перекосилось в гримасе.

— Вполне. Вы черпаете силу в смерти других людей. Вернее будет сказать: и в смерти тоже. А когда убиваешь сам, сила захлестывает? Наверняка. Даже тот, кто мгновение назад стоял не краше мертвяка, распрямляется и снова готов жить. Готов перетаскать на себе все трупы – и даже не сбить дыхание.

Сборщик отступил на два шага, отвернулся.

— Я должен тебя убить, — проговорил спокойно. — Добрых советов ты не слушаешь, продолжаешь копать. А это очень вредно для здоровья.

— И что изменится?

— Все останется по–прежнему.

— Ничего по–прежнему не останется. Ты был на погосте, был, когда мертвяки вошли в деревню. Скажи мне откровенно: считаешь это временным неудобством?

Он молчал долго. Сергей уже начал было думать, что Сборщик вовсе не собирается отвечать.

— Я считаю это… – слова явно давались ему с трудом. — Опухолью. Разрастающейся с каждым днем.

— Так помоги мне. А потом поговорим – туда я копаю или нет. Прятаться не стану, если вдруг окажется, что все мои опасения ничего не стоят.

— И не спрячешься, — хриплым голосом проговорил Сборщик. — Он постоял еще немного, вглядываясь в пламя свечи. — Жди у леса. У тропы.

Не сказав больше ни слова, Сборщик покинул часовню.

Сергей вышел в ночь, подставил лицо порывам прохладного ветра. Что ж, можно считать – разговор получился. Немного нервозный, ну так главное – результат. Можно уходить. Он снова обогнул деревню, с некоторым трудом отыскал оставленную лошадку. На его зов животное и не вздумало откликаться. Выдал лошадь единственный звук – треск переломленной ветки.

Сборщик прибыл спустя примерно полчаса. К этому времени ночь набухла непроглядным мраком. Сергей ничего не видел уже в нескольких шагах от себя. Но спутника темнота, судя по всему, нисколько не смущала. Он только бросил Сергею веревку.

— Привяжи к луке или держи в руках. Поедешь за мной.

— Ты сам‑то что‑нибудь видишь?

— Да.

Сергей не стал спорить. И правильно сделал. Сборщик правил с такой уверенностью, будто вокруг не лесная темень, а просторная, хорошо освещенная улица. Сергею оставалось лишь не уснуть на ходу и не вывалиться из седла. Впрочем, бодрости способствовали ветви деревьев, которые нет–нет – да хлестали по лицу.

По тракту ехать стало проще и светлее. Словно сжалившись над ночными путниками, на небе появился месяц.

Въехав в город, Сборщик остановился.

— Могильник осмотрим завтра ночью. Мне надо навести кое–какие справки, подготовиться. Я найду вас.

Еще только выезжая из деревни, Сергей думал, что посетить место предполагаемого хранения ключа получится и сегодня. Но пока добрался до города – удерживался в седле лишь отчаянной силой воли. Усталость накатила жуткая. Даже, скорее, не столько усталость, сколько сказались последствия от пребывания в лаборатории Здебора Вятича. Тело болело. Не особенно сильно, но нудной, пульсирующей болью, отдающейся в голове. Потому и слова Сборщика он воспринял с большим воодушевлением. Еще день ничего не решит.

Дарина встретила его во всеоружии. На полу и без того слабо прибранной комнаты разложены предметы, которых раньше здесь не было.

— Уже?! — воскликнула она, вскочив на ноги: в руках – нечто, похожее на наручи, но с креплениями для плоских лезвий. Метательные ножи?

— Да, — проговорил Сергей. — Ночь и день, чтобы подготовиться и отоспаться. Завтра ночью попробуем вскрыть Могильник.

— Он согласился? — в ее голосе звучало недоверие.

— Сам до сих пор не верю, но да – согласился.

— Отлично. Хотя не уверена, что его опыт и знания смогут нам пригодится.

— По крайней мере, мы сделали все, что могли.

— Расскажешь об этом дознавателям, — усмехнулась девушка.

— Спасибо на добром слове, — в тон ей ответил Сергей. — Что у нас с амуницией?

— Смотри, — Дарина отошла в сторону. — По–моему, должно хватить. Даже с избытком.

Меньше всего сейчас Сергею хотелось рассматривать что‑либо. Тепло, исходящее от камина, действовало получше всякого снотворного. Тело стремительно теряло силы, превращаясь в студенистый пудинг.

На полу лежали два свертка с какой‑то черной одеждой. Рядом – кусок мела и части кожаных доспехов. Сергей узнал только нагрудник и поножи. О назначении полукруглых накладок, прошитых металлическими клепками, можно только догадываться. Два мотка тонкой веревки, крючья черного металла, несколько факелов. Дальше – сложнее. Несколько пузырьков, плотно обмотанных бечевой. И пара клинков в простых потертых ножнах. Сергей аккуратно вытащил один клинок – длиной в предплечье, с широким лезвием, отливающим алым. Причем алые всполохи рождались внутри самих клинков, а не падали на них из камина. Будто держишь не кусок стали, а застывший лепесток огня. Легкий. Удобная теплая рукоять, но рука не потеет и не скользит. По балансировке и прочему сказать сложно, но ощущение от оружия такое, будто только что нашел нечто, давно утерянное, но не позабытое. Напротив – долгожданное и родное.

— Что это? — спросил Сергей, с восхищением всматриваясь в алые переливы. Клинок горел.

— Взяла на всякий случай. Вещь смертельно опасная. Для обеих сторон. Если не умеешь пользоваться – лучше и не браться. Эти клинки зачарованы в кузнях Золотых башен.

— Откуда они у тебя?

Девушка неопределенно повела плечами.

— Достались в счет оплаты…

— Дорогие?

— Они стоят своих денег. Будь уверен.

Сергей нехотя убрал оружие обратно в ножны.

— Зачем два?

— Один для тебя. Мало ли что. Страховка.

— Сама же сказала: не умеешь пользоваться – не бери. К тому же… думаешь, все может обернуться настолько плохо?

— С тобой возможно все… Смотри.

Дарина отошла к нагромождению всевозможного мусора, вернулась, неся в руке толстый металлический прут. Темный металл покрывала ржавчина, но вряд ли она сильно умаляла прочностные качества прута. Подняв огненный клинок, девушка резко взмахнула им и рубанула по пруту. Кусок темного металла с глухим звуком упал к ее ногам. Гладкий срез алел ярко–красным. Вслед за куском прута упали капли раскаленного металла.

— Ничего себе, — с уважением проговорил Сергей. — Так для них нужны и ножны специальные.

— Конечно. Ножны тоже зачарованы. Я не применяла эти клинки без особой нужды. Каждый удар ослабляет наложенное на них заклятие. Когда‑нибудь оно исчезнет, и тогда металл распадется прахом.

— Я буду иметь в виду, — кивнул Сергей. Осматривая диковинное оружие, он немного проснулся, но теперь вновь неотвратимо погружался в сон. — Посплю немного, — сказал он, присаживаясь у камина. Он попытался стащить с себя одежду – и провалился в беспамятство.

Весь следующий день прошел в непривычном безделье. Отдых разбавлялся лишь попытками Дарины преподать Сергею базовые уроки, как следует держать в руке меч и что с ним делать. Простые и внешне легкие движения девушки давались Сергею с большим трудом. Он ощущал себя беременной коровой, которую жестокий хозяин выгнал на лед. Тело мага оказалось настолько закостенелым, что, в конце концов, все обучение вылилось в ту часть, где рассказывается не о том, как поразить противника или защитить себя, а как не поранить себя своим же клинком.

Дарина явно сильно сомневалась в целесообразности доверять такому неуклюжему типу столь ценное оружие, но от первоначальной задумки так и не отступила.

Вечером, после того как Сергей нацепил на себя кожаные доспехи, а сверху напялил нечто вроде черного маскировочного халата, он понял: учиться в этом мире предстоит многому. На одной магии далеко не уедешь, если не знаешь элементарных вещей. А даже самостоятельно зафиксировать нагрудник оказалось делом довольно утомительным. Зато результат превзошел все ожидания. Сергей почувствовал себя настоящим средневековым рыцарем. Правда, быстро выбросил такие мысли из головы. Его все еще сопровождает относительная удача, но не стоит ею злоупотреблять. Все может легко измениться в любой момент.

— Здесь есть несколько потайных карманов, — рассказывала Дарина.

Карманы действительно нашлись. Не потайные – скорее, удобно расположенные в нагруднике, на руках и ногах. Ничего крупного в них не положить, но для мелочевки вполне сгодятся – драгоценностей каких, к примеру.

В дверь постучали. Дарина взвилась с пола ощеренной кошкой. В руках пара метательных ножей. Сергей распустил уже привычные огненные нити.

— Открою, — сказал он.

Несколько осторожных шагов – толкнуть дверь.

— Вас нелегко найти, — сказал Сборщик. — Все готово?

— Вот тебе и тайное убежище, — усмехнулся Сергей. — Пора менять лежку, — обернулся к Дарине.

— Давно пора, — кивнул та. — Все в силе?

— Да, — сказал Сборщик.

— Надеюсь, нам повезет, — Сергей вышел на улицу.

— Везения не существует. Если ты не все предусмотрел – я позабочусь о твоем теле.

— Тогда я спокоен.

До Могильника добирались каждый своей дорогой. Как намеревались преодолеть свою часть Сборщик и Дарина – Сергей не знал. Сам он отправился на повозке, запряженной зомби. Но вплотную подъезжать к Могильникам не стал. Оставил повозку в квартале от места назначения, остальной путь проделал пешком.

Как ни странно, но никакой охраны адепты Дома Жизни не выставляли. Похоже, полностью полагались на магическую систему защиты. С одной стороны – это и хорошо, не придется скрываться в тенях, боясь быть обнаруженным проходящим патрулем. Но, с другой стороны, настораживала уверенность адептов, позволяющая им обходиться без живой охраны. Как бы то ни было, но продвигался Сергей осторожно, держась в стороне от освещенных пятен улицы.

Сами Могильники не освещались. Даже центральный, хотя Сергей отлично помнил: возле самой большой пирамиды светильники были. И снова экзамен на ориентирование на местности. Только вместо леса – город каменных склепов. Каждый из которых – точная копия соседа. Место довольно жуткое. Особенно если представить, что под твоими ногами лежат тысячи захороненных тел, каждое из которых вовсе не обязательно обрело вечный покой.

До искомого Могильника Сергей добрался. Его уже ждали.

— Долго, — прошептала Дарина.

— Как смог.

— И что здесь? — спросил Сборщик. Он стоял у самого портала и пристально всматривался в письмена на каменной плите.

— Трещины по всему периметру. По буквам.

— Это руны.

— Плевать. Пусть по рунам, — Сергей поморщился. В ушах появился далекий шум.

Сборщик покачал головой.

— Хорошо. Что будет, если я попытаюсь отодвинуть плиту? — спросил Сергей.

— Сработает сторожевая система, а затем здесь появятся адепты Дома Жизни, — сказала Дарина.

— Как быстро они появятся?

— Почти мгновенно, — сказал Сборщик. — По Могильникам разбросаны выходные колодцы. Где? Не знаю. Но возле центрального Могильника такой наверняка есть.

— Отлично! То есть, если у меня ничего не получится, результат мы узнаем сразу?

— Да.

— Тогда отойдите. Я попробую открыть его. Если не получится, вас здесь не было.

Дарина усмехнулась.

— Если у тебя не получится – отсюда не уйти. Так что давай, действуй, раз уверен.

— Если бы был уверен… – пробурчал Сергей.

Он сглотнул наполнившую рот слюну. Потер ладони. Шум хоть и тихий, но давит на нервы. Еще и в голове нарастает давление. Отличное состояние, чтобы сосредоточиться!

Сергей прикрыл глаза, попытался максимально освободить разум. Затем сосредоточил все внимание на плите. Он почти не видел ее и уж тем более не мог различить ни единой руны или трещины. Но он чувствовал камень, чувствовал его неоднородность, его напряжение. Он проник в него, сквозь него – и вернулся обратно. Не монолит, но все же реальная преграда. Плита состояла из множества мельчайших фрагментов – пазлов. Тронь один – и рассыплется вся конструкция.

Сергей перестал дышать.

— Нашел, — проговорил одними губами.

Он вновь потянулся к плите – переплетение множества тончайших нитей, удерживающих всю конструкцию в равновесии. Уцепиться за узел… потянуть на себя…

— Ничего себе! — услышал он голос Дарины.

Плита распадалась в мельчайшее крошево буквально на глазах. Массивный монолит, что казался незыблемым, стекал на мостовую горой жесткого песка.

— А теперь ждем гостей, — проговорил Сергей. Шум в ушах усилился, в лицо пахнуло спертым сухим воздухом. А ведь там, внизу, вполне может оказаться какая‑нибудь зараза, вроде древнего вируса. Но что сделано, то сделано.

Время текло напряженно–медленно, но тишину Могильников не нарушил ни единый посторонний звук.

— Похоже, ты оказался прав, — тихо проговорила Дарина. — По крайней мере, в том, что Могильник открывали.

— Не будем медлить, — сказал Сборщик и первым вошел в затхлую темноту портала.

Сергей последовал за ним, засветил осторожные нити. Сборщик обернулся, на его лице проскользнуло недовольное выражение. Но ничего не сказал. Еще бы – не все видят в темноте, как он.

Они оказались в замкнутой камере, в центре которой, в полу, зияло отверстие с уходящей вниз каменной лестницей. В самой камере нет ничего примечательного: стены песочного цвета кое–где украшены резьбой, но большей частью – голые. Потолок низкий, с какими‑то пирамидальными выступами по всей поверхности.

— Смотрите, — ровным голосом проговорил Сборщик, указывая на ступени.

Их припорошило мельчайшей пылью, в которой отчетливо просматривались следы человеческих ног.

— Тоже мне! — фыркнула Дарина. — Вскрыть центральный Могильник – и так глупо наследить.

— Возможно, они торопились, — предположил Сергей. — Вряд ли Вятич планировал, чтобы его тело нашли возле места, где он спрятал свое главное сокровище.

— В этом есть резон, — согласился Сборщик. — Но продолжим, — он было начал спускаться, когда Сергей остановил его уверенным окликом.

— Стой. Первым пойду я.

Сборщик обернулся, его брови еле заметно сошлись к переносице.

— Ты не знаешь, куда идти, — сказал Сергей.

— А ты? — спросила Дарина.

— Я – знаю.

Не совсем правдивый ответ. Сергей понятия не имел, куда следует поворачивать на очередном повороте и на какой уровень придется спуститься. Зато он чувствовал зов, исходящий из глубин Могильника. В нем нет слов, нет смысла. Он – набор шелестящих звуков в ушах, распирающее голову давление. Идти можно даже с закрытыми глазами, положившись только на ощущения.

Сияющие алым нити рассекали темноту. Первый же уровень захоронений встретил путников десятками ниш, заполненных истлевшими телами. Ниши располагались прямо в стенах, вдоль длинных коридоров, в несколько ярусов. За долгие годы многие останки успели превратиться в пыль. Многие, но не все. В некоторых нишах сквозь прорехи пыльных саванов просматривались очертания усохших до состояния мумий тел.

— Почему они выглядят по–разному? — спросил тихо, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Разная обработка, — отозвался Сборщик. — Первый Могильник – несовершенство методик.

Сергей кивнул. Говорить тяжело. В горле першит. Кажется, что мрак коридоров заполнен мельчайшей взвесью. Не то пыли, не то какого‑то газа. Взвесь забивает носоглотку, впитывается в слизистую, оставляет после себя стойкий приторный запах. Сколько ни сморкайся, сколько ни пытайся откашляться – ничего не помогает. Ощущение, будто в области носа и еще глубже застыл огромный ком слизи.

Тихие шаги разносятся по Могильнику. Уже и не понять: то ли ступаешь сам или твои спутники, а то ли коридоры вовсе не так пусты, как кажется. Что это? Игры собственного воображения или причуды эха, вырвавшегося на свободу спустя сотни лет со дня заточения? Сотни ли? Сергей не знал.

Самый верхний уровень захоронений сменился вторым, затем третьим. Чем ниже спускались путники, тем отчетливее просматривалась древность каменного сооружения. Если поначалу стены были выложены из плотно подогнанных друг к другу прямоугольных блоков, связанных тонким слоем какой‑то смеси, то нижние уровни строились из камня необработанного – грубого и угловатого. Впрочем, крепость он сохранил до сих пор. Сколько Сергей ни вглядывался, но никаких трещин или подвижек кладки не заметил.

Следы, которые путники видели сначала, — исчезли. Либо Здебор Вятич левитировал, либо на нижних уровнях не забывал о маскировке своего маршрута.

Сухая, тяжелая темнота. Точно с каждым шагом на плечи наваливаются все новые груды камней, песка, пыли… черт те чего еще. А шум в ушах уже походит на завывание урагана. И в его стонах Сергей различил голоса. Неразборчивые, отчаянные, звучащие на самой границе слуха. Голоса о чем‑то взывали… просили?

По спине пробежала колючая дрожь. А что, если убийство всех тех людей в лаборатории Вятича связано с изготовлением артефакта, который сейчас покоится в Могильнике? Что, если неупокоенные души томятся в недрах ключа к искуплению и оттуда взывают к своему мучителю? То ли прося о милости, то ли проклиная.

— Что с тобой? — сквозь шум до сознания Сергея добрался обеспокоенный возглас Дарины.

— А? — обронил он рассеянно.

— Ты еле на ногах держишься.

Сергей обернулся. Резче, чем следовало. В голове кольнуло так, что мир перед глазами поплыл.

— Мы уже близко. Думаю.

Он дышал ртом, отрывисто. Если поиски затянутся надолго – он просто не выдержит.

Ниши с останками захоронений слились в сплошную размытую пелену. Каждый поворот – ожидание того, что они пришли. Ожидание чуда.

Зал с несколькими массивными саркофагами открылся неожиданно. Привычные коридоры расступились, огибая небольшой двухуровневый зал. По верхнему уровню продолжали бежать открытые коридоры – на нижнем, в окружении каменных изгородей, стояли саркофаги.

Сергей перегнулся через невысокий парапет. Его прошиб холодный пот. Неужели они на месте? Вот только как спуститься на нижний уровень? Никаких лестниц не видно. Похоже, подход к саркофагам имеется, но располагается он где‑то ниже.

— Это то место? — спросила Дарина, заметив интерес Сергея к саркофагам.

— Вроде того. Не уверен. Надо спуститься.

Девушка заозиралась.

— Если подержите веревку, я спущусь.

— Нет. Если там действительно лежит нечто спрятанное Вятичем, тебя оно может не принять. Так что спускаюсь я.

— Поможешь? — спросила девушка, обернувшись к Сборщику.

Тот недовольно поморщился. Но кивнул.

Несмотря на то что на взятой Дариной веревке имелись специальные узлы, держаться за нее оказалось очень непросто. Руки так и норовили разжаться. Сергей, стиснув зубы, завис метрах в трех над нижним уровнем зала. Но ощущение – точно висишь над бездонной пропастью. В голову волей–неволей лезут черви сомнения. А что, если не удержишься? Что, если сломаешь ноги и руки? Или позвоночник? Останешься в этих сухих затхлых стенах стонущим комком боли. Тебя же и не вытащить наружу – слишком далеко…

Медленно веревка поползла вниз. Слишком медленно, чтобы слабые руки нового тела смогли удержаться достаточно долго.

— Быстрее! — крикнул Сергей.

Пальцы дрожали. Отличное чувство, когда кусок веревки, твое единственное спасение, начинает скользить – и ты понимаешь, что от крайне болезненного падения тебя отделяют даже не секунды – мгновения.

Он все‑таки упал. Но с высоты не больше метра. Ноги врезались в пол, подогнулись. Сергей рухнул на спину, приложился затылком о камень. Хорошо – не очень сильно. Перед глазами полыхнул сноп искр – и все стихло.

— Живой?! — послышался голос Дарины.

— Да, — Сергей тяжело сел. Как же плохо ощущать себя дряхлым и слабым. Да что там ощущать – плохо быть таким!

— Подожди, я сейчас спущусь.

— Нет! Я скажу, если понадобится помощь.

Сергей поднялся на ноги: прикрыл глаза, подождал, пока уляжется легкое головокружение. Отдышался. Интересно, а как он поднимется обратно?

Впрочем, об этом можно подумать немного позже. А пока – саркофаги. Пять штук. Расположены вокруг пьедестала с останками какой‑то книги. Похоже, сложены из отдельных плит, что не умаляет их массивности. Крышки пригнаны настолько плотно, что и лезвия ножа не просунуть. Никаких украшений. Только гладкий камень и мелкая пыль.

Шум готов разорвать барабанные перепонки. Голова вот–вот треснет. Кажется, что тишины никогда не было и уже не будет. Но если все так плохо сейчас, когда артефакта нет даже в зоне видимости, что будет потом, когда настанет время брать его в руки?

Сергей обошел все пять саркофагов. Ощущения не изменились. Искомый предмет где‑то здесь. Но где именно?

Остановившись у пьедестала с раскрытой книгой, дотронулся пальцами до верхней страницы. Та рассыпалась от малейшего прикосновения. Толстый фолиант в кованом переплете рассыпался тленом чуть ли не от дыхания. Сколько же ему лет?

Стараясь не вдыхать клубы поднявшейся пыли, Сергей вернулся к изучению саркофагов. Делать нечего – придется вскрывать все.

Тишину Могильника нарушил громкий протяжный скрежет, когда, повинуясь воле человека, плита на одном из саркофагов начала ползти. Медленно, по миллиметру. Скрежет врезался в сознание, взвивался и тянулся до боли в зубах. Казалось, звук способен вернуть к жизни всех мертвецов, лежащих в пыльных нишах. Всех, кто сам еще не стал пылью.

Сергей действовал направленным потоком воздуха. Очень концентрированным и жестким потоком. Никаких посторонних вихрей и дуновений. Максимальная концентрация в одной точке. Огромная трата сил. Тяжело. Пот струится по лбу.

Он сдвинул плиту сантиметров на двадцать, вряд ли больше, но этого вполне хватило, чтобы заглянуть внутрь. Алые нити проскользнули в утробу каменного мешка, высветили останки человека. Усохший труп оказался облачен в полный кольчужный доспех, его плечи и грудь прикрывали тусклые пластины, с еле различимой гравировкой. По правую руку от мертвеца лежал двуручный меч, слева – круглый щит. Никаких следов присутствия чуждых предметов. Слой пыли лежит ровным, нетронутым слоем.

Сергей сплюнул с досады. Что ж, шансы добраться до артефакта возрастают. Осталось всего четыре саркофага. Главное, чтобы хватило сил. Немного отдышавшись, он принялся за крышку следующего. И снова неудача – еще одна высохшая мумия в полном вооружении.

Стоило третьей плите сдвинуться с места, как разум Сергея обожгло волной нестерпимой боли. Он рухнул на колени и застонал, обхватив голову руками. С лица будто заживо срывали кожу. Срезали лоскутами. А когда не стало кожи, начали вгрызаться в череп. Множество мельчайших молотков одновременно крошили кость.

Сверху что‑то кричали, но различить слов Сергей не мог. В ушах завывали мертвые голоса. Они нашли своего убийцу и жаждали мести. Жаждали обрушить на него все те пытки, которым подверглись сами, будучи живыми людьми.

Что ж, их можно понять. Понять, но не идти у них на поводу, не поддаваться сумасшедшему напору ненависти.

Сергей поднялся на одно колено, вперился взглядом в каменную плиту, закрывающую саркофаг с артефактом. Очень хотелось верить, что ключ к искуплению находится именно там. Боль – она только в помощь. Ярость – она стимул.

Скрежет плиты проник даже сквозь шум мертвых голосов. Как ни странно, но он возвращал к реальности. Медленно, но верно Сергей начал подниматься. Он толкал плиту, окруженный проклятиями и почти неразборчивыми воплями.

Огненные нити вспыхнули с удвоенной силой. Некоторые них нырнули в наполовину открытый саркофаг. Время истины. Если снова пусто – тупик.

Сергей замер возле саркофага, с трепетом заглянул внутрь. Там лежало тело мертвого воина. Такого же, как и в предыдущих двух захоронениях. Разве что доспехи более вычурные, точно парадные.

Неужели все напрасно?!

Сергей уже готов был завыть от отчаяния, когда заметил тронутую пыль – у самого края щита, будто его двигали. Сердце забилось быстрее. Он подцепил щит, украшенный искусной гравировкой, отставил его в сторону. Сейчас художественная ценность оружия отошла даже не на второй план – на третий и дальше. В нагруднике, отсвечивающем золотом, зияло проплавленное, размером в небольшую тарелку отверстие, в котором мерно пульсировало густое синее свечение.

Сергей облизал губы. Опасение, что, едва коснешься артефакта, голову попросту разорвет, — оставалось. Вот когда начнешь надеяться на искусность Здебора Вятича, какой бы сволочью он ни был. Надеяться, что маг сумел защититься от тех, кто погиб по его воле.

Резко выдохнув, Сергей запустил руку в проплавленное отверстие и крепко обхватил покоящийся в нем предмет. По ощущениям – будто схватился за оголенный электрический провод. По телу пробежала сильная дрожь, ноги свело в судороге. Не выпуская предмета из рук, Сергей повалился на пол.

Тишина.

Хор мертвых голосов истаял без следа. Тяжесть в голове рассеялась. Мышцы ног болезненно крутит, но самого электрического разряда нет. Сергей разжал руку – на ладони покоился полупрозрачный кристалл неправильной формы, от которого поднимался еле заметный пар.

Это и есть ключ?

— Сергей?! Не молчи! — донесся до него отчаянный крик Дарины.

Он запрокинул голову. Над краем верхнего уровня замерли встревоженные лица спутников. Впрочем, эмоции в тусклом алеющем свете огненных нитей могли и показаться.

— Нашел, — Сергей поднял руку с кристаллом.

— Это оно?

— А я без понятия, — усмехнулся он. Исчезнувшие голоса и отсутствие тяжести в голове навевали какое‑то нездоровое веселье. Даже колючая боль в ногах нисколько не беспокоила. Удивительно, но авантюрные поиски завершились удачей. И плевать, что до сих пор толком непонятна суть искомого артефакта. Да и его ли нашли?

— Хватит валяться, — проговорил Сборщик, вставая в полный рост. — Не стоит здесь задерживаться.

Сергей вспомнил, что ему еще предстоит подняться по веревке на верхний уровень зала, — и поморщился. Веселье как рукой сняло. Как же не хочется двигаться. А ведь впереди еще сотни каменных ступенек, от штурма которых колени развалятся в костную труху. А тут хорошо – прохладно. Даже холодно…

Холодно?!

Сергей оказался на ногах даже быстрее, чем осознал всю опасность возможного развития событий. Бегом бросился к веревке, дважды обмотал ее вокруг кисти, ухватился покрепче.

— Тяните! Быстро!

Небольшая заминка – и веревка натянулась. Ноги оторвались от пола. Холод незримыми пальцами пробежал снизу вверх по спине, вцепился в горло. Сергей попытался вдохнуть, но смог лишь бессильно открыть рот, точно рыба, выброшенная на берег. Гортань раздирало ледяными колючками.

Под ногами, в алой полумгле, что‑то зашуршало. Послышалось бряцанье металла.

Отлично! Неужели столетние мумии еще в состоянии подняться из своих саркофагов?

— Держись! — выкрикнула Дарина – и в этот момент веревка оборвалась.

Во второй раз Сергей рухнул на пол нижнего уровня. Ему почти повезло – упал лицом вперед, успел выставить перед собой левую руку. Кисть вспыхнула горячей болью, послышался хруст. Сломал? Но рука замедлила падение, потому иных повреждений удалось избежать. Главное – не выронил кристалла.

Подняться! Быстрее!

В темноте, куда не достигал свет алеющих нитей, блеснули желтым большие глаза с вертикальными зрачками.

— Шакалы, — прошипел Сергей, всматриваясь в размытую тень. — Веревку! — крикнул он.

Шуршание и бряцанье доносились из открытых саркофагов – в этом сомнений нет. Хорошо, что плита достаточно широко открыта лишь на одном.

Сверху упала веревка, ударила по плечу.

— Используй силу воздуха и помоги нам, — спокойно проговорил Сборщик.

Отличный совет. Им еще и помогать.

Сергей торопливо засунул кристалл во внутренний карман «маскировочного халата». Не лучшее место для хранения артефакта (слишком большой и мешает двигаться), но выбора нет. С ним в руке на верхний уровень не подняться вовсе.

— Быстрее! — крик Дарины резанул уши.

Что там у них происходит? Ее как будто режут заживо.

Из саркофага, из которого Сергей выудил кристалл, появилась голова, увенчанная шлемом с бармицей. Кольчужная сетка ниспадала на стальной доспех и шелестела каждый раз, когда усохший труп вертел головой. Протиснувшись в щель между стенкой саркофага и плитой, мертвяк выпрямился во весь рост. В руке он сжимал рукоять меча, сейчас опущенного клинком вниз. В запавших глазах горели отчетливо заметные алые точки. В груди зияла дыра, больше она не светилась. Завидев живого, мертвый воин оскалился в хищной усмешке. Его зубы изменились – вытянулись острыми иглами. Серая пергаментная кожа на черепе треснула, а сам череп еле заметно раздался. Челюсти выдвинулись вперед, приняли вид пасти.

Сергей поморщился. Вот и прямое доказательство тому, что желтоглазые твари не только поднимают мертвецов, но и модифицируют их тела. И ведь как быстро.

Не теряя времени, Сергей метнул в мертвяка сгусток белого пламени. Искрящаяся вспышка – и тварь превратилась в факел. По Могильнику раскатился протяжный вой.

Неужели больно?!

— Сергей! Мы их не удержим!

Крик Дарины оторвал от созерцания горящего мертвяка, движения которого становились все менее заметными. Древний воин так и не сумел покинуть своего каменного пристанища.

Только теперь Сергей осознал, что слышит звуки сражения. Похоже, мертвые поднялись не только рядом с ним, но и на уровень выше. Отрезают пути к отступлению?

Из оставшихся двух приоткрытых саркофагов доносились отчаянные скрежет и бряцанье металла о камень, утробное ворчание. Но попытки Воскрешенных выбраться вряд ли к чему‑то приведут. Скорее всего, это поняли и желтоглазые твари. Оттого и переместили свое внимание на более доступный материал, который не стеснен каменными стенками.

Но по веревке теперь уж точно не подняться. Значит, выбираться самостоятельно. Можно, конечно, попробовать в обход, по лестницам. Где‑то же должен найтись выход с этого уровня. Да и Вятич как‑то покинул его. Но сколько это займет времени?

Холод снова потянулся по телу. Липкие, обжигающе ледяные пальцы забрались под одежду, коснулись кожи. Над головой раздался оглушительный рев – и тут же следом женский крик, звук падающего тяжелого тела. Сергей ощерился, сбросил с себя морозное оцепенение. Голова немного кружилась, в животе встал тяжелый ком. Реакция организма на травму руки? Нет, не сейчас. Не время!

С опущенных к полу рук потекли языки пламени. Тонкие, еле теплящиеся в наступающем со всех сторон холоде, они почти не давали не то что жара, но даже света. Сергей стиснул зубы, затаил дыхание, а потом резко выдохнул. В стороны разошлась высокая, под два метра, волна жидкого пламени. Холодные пальцы моментально отпрянули. Дышать стало легче. Вряд ли эффект продержится долго, но теперь появилось время сконцентрироваться, не отвлекаясь на прикосновения желтоглазых тварей или действие их магии.

Сергей остановился точно под верхним уровнем зала и начал уплотнять под собой воздух. Он собирал невидимые воздушные потоки, тянул их к себе; плотно, точно канат в бухту, сворачивал их под ногами. Одно неловкое движение или потеря концентрации – и вся работа пойдет насмарку.

Холод снова коснулся ног, но Сергей только сильнее сжал зубы. Он закрыл глаза и не видел происходящего вокруг. Не видел, как медленно, но верно поднимается над полом. Воздух под ним вибрирует и дрожит, а у самого пола образовалась припорошенная инеем наледь. Протяжный скрежет на мгновение заставил отвлечься, приоткрыть глаза – и тут же последовала расплата. Воздушный столб осел чуть не вдвое – и покосился. Огромным усилием воли Сергею удалось выровнять положение. Во рту появился привкус крови, по подбородку потекло что‑то теплое.

Он словно тянул собственные жизненные силы, бросая их на пол, складывал в стопку. Кирпичик за кирпичиком. В груди закололо, словно от длительного бега. Сердце рвалось от натуги. А кровь, напротив, сгустилась, нехотя перекатываясь по жилам. Разумеется – все это лишь ощущения. Возможно, далекие от истины. Но тяжести, наваливающейся на плечи, они не отменяли.

Командой к прыжку послужили звуки схватки. Сначала они доносились немного сверху, но постепенно опускались, пока не зазвучали примерно на уровне лица. Дольше Сергей не ждал. Он отчаянно оттолкнулся – и прыгнул. Никакой магии – только силы неподготовленного тела мага. Прыжок удался. Сергей перевалился через парапет, заскользил руками по камню. Несколько долгих секунд он продолжал висеть, рискуя опрокинуться обратно – и тогда уж одним переломом не отделаешься.

Слава неведомым строителям Могильника и их несовершенным технологиям! Если они даже и хотели, то не смогли отшлифовать напольный камень до идеальной гладкости. И сейчас это оказалось очень на руку. Цепляясь пальцами за неровности и выступы, Сергей вырывал себя из темного провала. Правда, действовать приходилось только одной рукой. Левая кисть, пострадавшая при падении, почти не повиновалась. Зато отзывалась острой болью.

Его подхватили за шиворот, протащили по полу.

— Вставай! — в голосе Сборщика ни капли сострадания.

И почему это не удивляет?

Тяжело дыша, Сергей поднялся. Мертвяки шли с двух сторон. Похожие на мумии, усохшие, на тонких подгибающихся ногах, но с неизменным алым свечением в глазах. На некоторых виднелись останки кожаных доспехов, в основном прогнившие, покрытые темными пятнами. Другие несли на себе слабый намек на саван или какую‑то одежду, давно истлевшую, свисающую нелепым тряпьем.

Мертвяки вытягивали перед собой руки со скрюченными пальцами, увенчанными длинными когтями. Их зубы–иглы щелкали в предвкушении живой плоти. Огненные всполохи алых нитей высвечивали искаженные злобой лица. Вряд ли кто‑то из них помнит себя живым, вряд ли осознает себя мертвым, как то было с Полелей, но ненавидеть незваных гостей им не мешало ничего. Десятки мертвых солдат. Многие десятки. И сквозь это скалящееся воинство предстоит пробиваться?

Но пока Дарине и Сборщику удавалось сдерживать натиск. На полу валялось несколько неподвижных тел, еще несколько шевелилось, пытаясь ползти, лишенные головы. В то время как Сборщик удерживал отливающие серебром магические барьеры по обе стороны прохода, Дарина ловко орудовала огненным мечом, разя мертвяков с безопасной дистанции. Впрочем, не такой уж и безопасной. На полу явственно виднелись крупные лужи крови – и вряд ли она принадлежит мертвякам.

— Поможешь или будешь смотреть? — срубив очередной твари голову, бросила за спину Дарина. Ее лицо наискось пересекала кровавая царапина.

— Прикрывай спину, — сказал Сборщику. — Дарина, по сигналу бегом ко мне.

Девушка смолчала. Услышала ли?

Отдышаться, сконцентрироваться. Сухая плоть – отличная пища для огня. Ничего. Сотня горящих трупов – не так уж и страшно. Жар полыхает в крови. Жар требует свободы. Требует выхода.

— Дарина!

Девушка гибкой пантерой метнулась к Сергею. Замерла за его спиной. Тяжелое дыхание с хрипом вырывалось у нее из груди, но через мгновение оно потонуло в гуле нарастающего пламени.

Огненная стена сгустилась в каком‑нибудь метре от Сергея – и двинулась к мертвякам. Свой барьер Сборщик предусмотрительно снял. Твари, более ничем не сдерживаемые, тем не менее не сразу рванулись к живым. Если задние ряды продолжали напирать, то передние отчаянно стопорили их продвижение, не желая напороться на набирающее силу пламя.

Что ж, остатки разума или хотя бы чувства самосохранения теплятся даже в этих сухих черепах.

Но от сплошной стены пламени спастись можно единственным способом – прыгнуть в провал зала, на нижний уровень. Несколько мертвяков так и поступило. Но единицы. Остальные же, завывая и скрежеща, погрузились в раскаленное пекло. Сухая плоть вспыхивала моментально. Распространяя вокруг себе клубы плотного, удушливого дыма. Мертвяки, объятые пламенем, делали несколько шагов – и падали.

— Давно бы так, — проговорила Дарина, коснувшись пальцами царапины на своем лице. Вроде не очень глубокая, но кровоточит сильно.

— Извини, задержался. Сильно тебя поцарапали?

— Ничего, жить буду. Лишь бы шрама не осталось.

Губы Сергея растянулись в подобии улыбки. Женщина в любое время и в любом месте должна думать о своей внешности.

— Ну? Выходим? — Сергей двинулся к выходу из зала.

— Если вас больше ничего не держит здесь… – сказал Сборщик.

Что это было? Попытка пошутить? По лицу и не скажешь – напряженное до предела, желваки на скулах ходят ходуном. Похоже, удержание мертвяков дается ему не так уж легко. Ведун – он же должен черпать силы в других людях. Вряд ли найдет хоть каплю в тех, кто умер десятилетия назад. А значит – либо подпитываться за счет спутников, либо слабеть. И, похоже, Сборщик выбрал второй вариант.

— Долго сможешь держать барьер? — спросил Сергей, уже выйдя в коридор. Догорающие останки мертвяков он старался обходить или переступать. Сметать их с пути – значит, отвлечься от поддержания ползущей впереди огненной стены. А отвлекаться очень не хочется.

— Нет, — отозвался Сборщик.

Плохая новость, зато честный ответ.

— Ладно, только предупредить не забудь. Прибавим шагу.

В вони и дыму они продолжили путь. В горле першило, то и дело накатывали приступы кашля. Дым выедал глаза, из которых градинами катились слезы. И, тем не менее, они шли. Шли к чистому воздуху, к ночному небу и простору, немыслимому в этих узких лабиринтах.

— Смотри! — воскликнула Дарина, указывая за спину.

Сергей резко обернулся, готовый нанести удар. Но нет, причин к беспокойству стало меньше. Гораздо меньше. Надолго ли?..

Мертвяки, которые еще недавно следовали за троицей, сдерживаемые только серебряным барьером, опадали на пол. Из них точно стержень выдернули. С металлическим бряцаньем части доспехов гремели по полу. Тела же возвращенных в мир живых мертвецов усыхали, начинали крошиться, превращались в пыль. И все это за считанные секунды.

— К чему бы это? — в никуда спросила Дарина.

— Лучше не расслабляться, — сказал Сергей. — Вряд ли нас так просто выпустят.

— Для них здесь нет материала, — тяжело выдохнул Сборщик. Его глаза ввалились, отчего и без того бледное худое лицо стало похоже на череп – мало чем отличается от тех, кто только что обратился прахом. Разве что глаза черные, непроглядные – не прочесть эмоций.

— Будем надеяться…

Они преодолели большую часть пути, когда Сергей заметил, как вздрагивают тела в нишах стен. Вздрагивают, но не поднимаются. Словно невидимая рука встряхивает бренные останки, пытается что‑то найти.

Огненная стена продолжала ползти в нескольких шагах впереди, но пламя в ней стало не таким жарким. Не к чему тратить силы, когда нет противника.

И все же шорох тревожимых сухих тел не давал покоя.

Еще один коридор позади, еще один переход пройден. Какой это уровень? Третий или уже второй? Как хочется прыгнуть во времени минут на тридцать–сорок вперед. Чтобы все страхи и неуверенность остались позади.

Далеко впереди послышался неясный шум, будто по полу перетаскивают тяжелый мешок. Сергей почти полностью уничтожил огненную стену, сощурился. В темноте коридора ни движения. Но шум не исчез.

— Слышите? — обернулся к спутникам.

— Нас кто‑то ждет, — кинула Дарина.

Сергей невольно улыбнулся, глядя на ее лицо – перемазанное кровью и копотью; запыленные взъерошенные волосы, в которых запуталась непонятно где найденная паутина. И смех, и грех.

— Что смешного? — настроение у девчонки явно не из лучших.

— На чертенка похожа, — мягко сказал Сергей. — Извини.

Дарина фыркнула, поморщилась.

— Кто‑то из твоих дружков?

— Да нет. Так – живность смешная… – не стал вдаваться в подробности Сергей.

— Вот и спасай его после этого. Хороша благодарность, — Дарина нахмурилась, но через секунду не смогла сдержать улыбки. Она потрясла головой, подняв небольшое облако пыли, еще больше взъерошила волосы.

— Я бы на вашем месте мало заботился о внешности, — буркнул Сборщик. — Я позабочусь о ваших телах в любом их виде.

— Рад слышать, — кивнул Сергей. — Не хотелось бы вот так, как они… – он осекся. — А кто мне говорил, что все тела обрабатываются специальным образом и вообще тут кругом магия? Почему желтоглазые свободно поднимают мертвецов здесь, в Могильнике, в месте, подконтрольном Дому Жизни?

— Вся защита лишь на поверхности, — пояснил Сборщик. — А тела обрабатываются с другой целью: не допустить нового мора.

— Воскрешенными всегда занимался Дом Жизни, — добавила Дарина. — Опасности, что адепты не одиноки в своем искусстве, — не было.

— Понятно.

Короткая беседа пошла Сергею на пользу. Напряжение схлынуло, а мысли прояснились. Он немного перевел дыхание. Шум в темноте коридора стих, но обольщаться отступившей опасностью, пусть и гипотетической, не следует. Вновь напитав силой огненную стену, Сергей двинулся к неизвестности.

То, что через мгновение рванулось из темноты, рассмотреть не удалось. Огласив Могильник протяжным ревом, в пламя врезалось нечто большое и размытое. Огненные лепестки разметались в стороны, пропуская сквозь себя темно–серое тело. Сергей рефлекторно вскинул руки в защите. Перед глазами дрогнул воздух, собираясь прозрачным щитом.

Мало времени. Не успел.

Неведомое создание заскрежетало по полу, выбивая каменную крошку, — и со всего маха врезалось в щит. Тот разлетелся вдребезги. Сергея ударило в грудь, отбросило назад. Отрывистый вопль Дарины еще звучал в ушах, когда жесткий пол врезался в спину. Воздух покинул легкие. В груди нестерпимо сдавило. Торопливо перекатившись вбок, Сергей попытался вздохнуть – тщетно.

Спокойно. Такое бывает от сильного удара. Пройдет. Спокойно.

Но что это было?

Новый рев сотряс коридор. С потолка посыпалась мелкая пыль. Сергей протер глаза. В размытых клубах металось нечто, размерами напоминающее очень большого льва. Движения плавные и стремительные.

Блеснул и погас огненный клинок. Следом раздался глухой звук удара тела о стену или пол. Дарина?

Перед глазами возникло спокойное лицо Искры. Спокойное и умиротворенное, но только мертвое. Неужели еще одна жертва?!

Его словно подбросило на ноги. В горле першило, но дыхание постепенно возвращалось. Правой рукой он выхватил огненный клинок. Поможет или нет? Пусть будет наготове. Толкнуть перед собой воздух – несильно, лишь отбросить пыльную завесу. Полоснуть клинком об пол – сноп искр разлетелся с затухающим шипением.

Аха, внимание к себе привлек. Цель достигнута. А что дальше?

Теперь создание удалось рассмотреть лучше. Оно напоминало экспонат какого‑нибудь археологического музея – скелет доисторического чудовища. Разве что в качестве материала для создания скелета использовались человеческие кости, пусть и подвергшиеся модификации. Причем использовались во множестве. Тварь вообще не имела мягких тканей. Каким образом весь этот костяк сохранял целостность – непонятно. И все же общие пропорции вполне узнаваемы: четыре лапы, увенчанные длинными когтями, широкая грудная клетка, несколько черепов, сросшихся в единую гротескную голову, на макушке которой виднелись острые шипы.

Отличная работа за короткое время. Желтоглазые не бьются лбом о стену, ищут новые пути к достижению намеченных целей. И вот он – ключик. Тварь разинула кривую пасть, полную обломанных зубов. Могильник взрезал густой рев.

И как только оно умудряется издавать звуки?

Цокая по камню когтями, тварь приблизилась на несколько шагов, припала к полу.

Сергей сглотнул. В рассеченных трещинами глазницах существа пылал яростный огонь.

Прыжок.

Сергей пригнулся, бросился плашмя на пол, но клинок выставил над головой. Резкий удар заставил разжать пальцы.

Развернуться, вскочить на ноги.

Краем глаза Сергей успел заметить Дарину, привалившуюся к стене. Не двигается. Сборщик придерживается за стену, стоит, пошатываясь. Взгляд устремлен под ноги.

Костяная тварь отчаянно затормозила по полу, высекая снопы искр. Клинок Сергея, застрявший у нее в брюхе, вывалился. От него тут же потянулись струйки дыма.

Вот и нафехтовался, горе–рыцарь. Теперь только своими силами.

Тварь снова взревела, развернулась и бросилась в новую атаку.

Как же быстро она двигается!

Сергей успел слепить небольшой огненный шар – далеко не столь мощный, как того хотелось бы. Но выбирать не приходится. Метнуть шар в морду твари, отпрыгнуть.

Ногу вспорола острая боль. Сергей покатился по полу, оставляя за собой смазанную цепочку кровавых следов. Перед глазами все завертелось. Точно издалека до слуха донесся крик Дарины:

— Помоги ему!.. Ты должен!

Значит, жива! С плеч словно камень свалился.

Нога пылала так, будто ее вовсе оторвало. Сергей тер глаза, щурился, но окружающий мир продолжал вращение.

Проклятье!

Рев, скрежет когтей. Совсем рядом. Неужели это конец?!

Пахнуло затхлой вонью. Сергей выбросил перед собой правую руку. С пальцев сорвались огненные всполохи. Слабо, очень слабо. А жить еще хочется.

В лицо ударил порыв ветра. И тут же уши заложило даже не от рева – от звука рвущейся реальности.

Мир обрел четкость.

Чуть в стороне ворочалась груда костей. На полу вокруг нее валялись белые осколки. Большие и малые. Дальше по коридору, стоя на коленях, замер Сборщик. Рядом с ним, все так же привалившись к стене, сидит Дарина. Из ее носа пролегли две алые дорожки.

И тишина. Только тонкий писк в ушах.

Черт, что здесь произошло?

Сергей попытался встать, но раненая нога отозвалась такой болью, что рвущийся из горла крик удалось сдержать лишь с огромным трудом. Рассечение на голени – глубокое. Крови натекла целая лужа.

Перетянуть бы чем‑нибудь, пока голова еще соображает. Сергей рванул ткань маскировочного халата. Не тут‑то было – та не поддалась. Отлично! А разрезать и нечем.

Опираясь здоровой рукой сначала об пол, а потом о стену, ему все же удалось подняться. Выпрямился – немного постоял, подождал, пока мир прекратит круговерть и успокоится.

— Дарина!

Девушка даже не среагировала.

Потеряла сознание?

Груда костей вздрогнула, в стороны полетело мелкое костяное крошево. Сергей зажмурился, прикрыл глаза рукой.

А между тем тварь начала подниматься. По всей видимости, Сборщику удалось ненадолго вывести ее из строя, но не уничтожить. Создание изменялось буквально на глазах: кости меняли свое положение и размеры. Некоторые вытягивались, изгибались; другие становились шире, выпускали побеги новых шипов. В боку твари зияло дымящееся отверстие, но постепенно оно заполнялось новой костной массой.

Сергей привалился спиной к стене. Кровь и боль – отличная приправка к магии. К его магии. Так почему же они не работают?! Боль в раненой ноге пульсировала в такт биению сердца. Все быстрее и быстрее.

Тварь уверенно встала на все четыре лапы, подняла голову, покрывшуюся шишковатыми наростами. Пасть, заполненная зубами–иглами, щелкнула.

Сергей вжался в стену, выбросил руки перед собой. Боль ослепляла, туманила сознание. Но в крови все еще оставалась сила. Надо только выплеснуть ее до капли, вывернуть себя наизнанку. Иного шанса уничтожить создание из костей не будет.

С пальцев сорвались всполохи белого пламени. Их подхватило несуществующим вихрем, закрутило тугой спиралью.

Костяная тварь всхрапнула и рванулась к вздумавшему сопротивляться человеку. До поры сдерживаемое белое пламя метнулось прочь от Сергея, ударило в морду создания. Яркая вспышка отбросила тварь на несколько шагов назад, но не остановила. Пригнув голову, она упрямо двинулась сквозь огонь.

Воздух в коридоре раскалился. Еще немного – и камень начнет превращаться в стекло.

Сергей усилил напор. Он отлично видел очертания приближающегося чудовища. Какое расстояние их разделяет? Метров пять? Или уже меньше?

Шаг костяных лап. Тварь протискивает свое тело сквозь бушующую стихию. Кости почернели, пошли пузырями. Почему до сих пор не развалились?

Силы стремительно покидали Сергея. В груди появилось ощущение пустоты. Изводящее ничто изнутри выедало тело, иссушало кровь.

За гулом пламени слышен скрежет когтей по полу. Или это игры воображения?

Еще шаг. Тварь настырна и не собирается отступать.

Нет, не устоять…

Ноги подогнулись – и Сергей тяжело осел на пол. В уши ударил победоносный рев.

Вздох.

Ударить всем, что осталось, а там будь что будет.

Выдох.

Он выплеснул из себя все, на что еще был способен. Разом. Единым мощным импульсом. Последовавшая за импульсом вспышка опалила лицо. Костяное чудовище снесло и вмяло в противоположную стену. По Могильнику прокатился надрывный стон.

Пламя иссякло.

Сергей, хватая ртом расплавленный воздух, растянулся на полу. Его била судорога.

Тишина.

Тварь распалась грудой более не связанных костей, которые стремительно превращались в пепел. Над чернеющими останками поднималось полупрозрачное марево, в клубах которого отчетливо угадывались очертания массивных, похожих на больших собак существ. Вскоре марево рассеялось.

Сергей не знал, сколько пролежал без движения. Если бы желтоглазые твари подняли еще хотя бы одного мертвяка, самого дохлого, тот без труда бы завладел синим кристаллом, что покоится в кармане обессилевшего мага. Но желтоглазые никак себя не проявляли.

Постепенно воздух в коридоре начал остывать. Дышать стало легче. Кое‑как, помогая себе одной рукой, Сергей пополз к Дарине. Встать он даже не пытался. Путь в несколько метров показался вечностью. Сергей останавливался, отдыхал.

Неожиданно голова Сборщика, все еще стоящего на коленях, шевельнулась, с видимым трудом поднялась. Взгляд черных глаз пуст. Некоторое время Сергей и собиратель мертвецов молча смотрели друг на друга.

— Ты еще жив… – то ли спросил, то ли удивился Сборщик.

— Ты тоже, — прохрипел Сергей.

— Она спасла тебя, — легкий кивок в сторону Дарины.

— Сколько ты забрал?!

— Много. Почти все. Иначе и не стоило браться.

Сергей с досады саданул здоровой рукой об пол. Сборщик, ведун! Где он еще мог взять силы, как не у предлагающей собственную жизнь девчонки? Хотелось размозжить ему голову. Очень хотелось. Только внутренний червяк настырно прогрызался сквозь сознание: они спасли тебя.

Проглотив подкативший к горлу ком, Сергей пополз дальше.

— Дарина, — его голос дрогнул.

Никакой реакции.

Подтянувшись, он привалился рядом к стене. Убрал с лица девушки спутанные волосы. Коснулся пальцами ее щеки – кожа холодная. Собственное сердце споткнулось, тяжело отдалось в груди.

Нет…

Ощущение горькой потери затопило сознание.

— Мне рано заботиться о ее теле, — словно сквозь густой туман послышался голос Сборщика.

— Что? — обернулся Сергей. В висках стучали кузнецы–изуверы.

— Ее место не в Доме Жизни, но в Доме Исцеления.

Сергей сильно зажмурился, потряс головой. Услышанное не сразу дошло до сознания. Преодолеть набухшую завесу из тяжелых мыслей очень непросто.

— Она жива?! — прохрипел, закашлявшись.

— Да. Слаба, но выживет, если вовремя доставить ее в Дом Исцеления.

Сергей порывисто обнял девушку за плечи.

— Держись, — прошептал ей на ухо.

Он взял ее ладонь, приложил пальцы к запястью. Пульс! Слабый, но уверенный. Слава предкам! Дело за малым – выбраться из нутра пирамиды и надеяться, что в Доме Исцеления раньше времени не станет известно о вскрытии Могильника.

Сергей вытащил из рукава Дарины метательный клинок, распорол свой маскировочный халат, туго перевязал все еще кровоточащую ногу.

— Можешь идти? — спросил Сборщика.

— Да.

— Ее придется нести, — кивнул на девушку. — Я не смогу. Маг из меня сейчас тоже никакой. Ты сможешь, если черпнешь сил у меня?

Сборщик нахмурился. Он поднялся с колен и теперь, пошатываясь, нависал над Сергеем.

— Нет.

— Ты сам сказал: выживет, если успеем доставить в Дом Исцеления. Я выберусь.

— Вы оба не знаете, куда толкаете меня… – в голосе Сборщика звучали странные нотки. Досада? Страх?

— Ладно. Но ты идешь сам. Что бы ни случилось.

— Договорились.

Сборщик не делал пассов руками, не произносил слов. Даже не изменилось выражение его лица. Сергей просто почувствовал сильную слабость. В голове зашумело. Он точно без подготовки пробежал марафон – теперь только лечь и сдохнуть.

— Идем, — Сборщик легко поднял Дарину на руки и направился прочь.

— Догоню, — еле слышно прошептал Сергей. Жутко хотелось спать. Хотя бы пять минут. Не больше.

— Я сказал – идем, — резкий рывок поставил Сергея на ноги, впечатал в стену. — У тебя нет времени отлеживаться.

Двигаясь будто сомнамбула, Сергей обошел место схватки, поднял оба огненных меча, которые успели прилично проплавить камень. Не дело – бросаться таким оружием. Все же ценность. Да и улики, какие–никакие.

Сил не осталось, даже чтобы зажечь огненные нити. А потому пришлось воспользоваться старым и надежным средством – факелом. Все Дарина – молодец, запаслась. Неся в руке чадящий кусок деревяшки, обмотанный промасленными тряпками, Сергей пытался не упустить из виду Сборщика. Тот шел ходко, изредка оборачиваясь.

Вот гад!

Хотя и правильно делает, что подгоняет. Без его понуканий Сергей бы давно прикорнул где‑нибудь у очередного поворота.

Раненая нога почти не болела. Она вообще почти не ощущалась и плохо повиновалась. Так, ноющий придаток к телу.

В лицо пахнуло свежестью, а вскоре до ушей Сергея донесся монотонный шелест.

Еще шаг. Еще ступень. Шелест становится все сильнее. Где‑то над головой сверкнуло, а потом раскатисто загрохотало.

Гроза!

Выход!

Они вышли. Они выбрались из Могильника.

Спустя еще несколько долгих минут Сергей стоял под тугими струями дождя. Он запрокинул голову и закрыл глаза. Сборщик, все еще держащий Дарину на руках, замер под защитой пирамиды. Он ждал.

Неужели все позади?

Да, желтоглазые твари не успокоятся. Тем более теперь. Кристалл, который Дарина нарекла ключом к искуплению, им нужен. Это несомненно. И пусть победа над костяным чудовищем далась очень непросто, пусть впереди неизвестность, но сейчас хочется лечь и забыться. Не хочется думать ни о чем: ни о возможных притязаниях Дома Жизни, ни о неминуемом разговоре с Малым Собранием. Потом. Все потом.

Небо над головой взорвалось раскатом грома.

Завтра будет новый день. Новый день в новом мире. В мире, который перестал быть чужим. В мире, который хранит множество загадок и опасностей и за который придется сражаться – даже вопреки собственным желаниям и привычкам.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

• «
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• »