Тошинака вздохнул и опустил плечи. Когда он поднял голову, он посмотрел на Харуто.
— Почему нужно все портить? — взревел он. Тошинака хлопнул черными крыльями и полетел к Харуто. Ворона устремилась к нему, но ее дым попался в его бурю, закружился и бросил ее за ним в одно из еще висящих знамен. Тошинака игнорировал ее, приближался к Харуто.
Харуто поднял зеркальный кинжал, готовый остановить меч Тошинаки, но тэнгу не ударил его. Он схватил Харуто за шею ладонью с когтями, прижал его к основанию рельефа на стене за ним. Харуто захрипел, но стоял, и Тошинака пронзил зубчатым мечом грудь Харуто и рельеф за ним.
Агония взорвалась в груди Харуто. Он посмотрел на черный клинок, торчащий из его груди, с него капала его кровь. Он кашлянул кровью на ветер Тошинаки. Тэнгу улыбнулся ему.
— Я снова победил, Ночная Песнь.
* * *
Кира беспомощно смотрела, Тошинака прижимал Харуто к стене, пригвоздив его черным мечом. Она взглянула на Ворону, но онрё лежала посреди упавшего знамени, дым развевался вокруг нее. Шики пронзительно и громко свистела, и Кира помнила, что маленький дух ждала у катаны Харуто.
— Он не может умереть, — закричала она духу. — Он бессмертный.
— Да? — Тошинака отвернулся от Харуто, оставив его прибитым к сияющему рельефу. Кира опустилась на корточки и отвела ладонь, чтобы метнуть кинжал в тэнгу, но Тошинака закричал. — СТОЙ! Ночная Песнь не обязан умирать тут, — сказал тэнгу. — Но если вы сделаете еще хоть шаг, я убью его сейчас.
Кира взглянула на Ворону, но онрё все еще лежала на знамени, дым окружал ее. Кира не знала, что происходило, но Харуто был в беде, и ей нужно было как-то его спасти.
— Ты не знаешь, сколько времени это заняло, Ночная Песнь, — сказал Тошинака. — Поиск способа лишить кого-то бессмертия, — он повернулся и протянул руки к рельефу, руны на нем пульсировали и сияли. Пыль сыпалась с него на пол. Кира увидела тусклый металл под поверхностью. — Кохранцы поразительны в создании такого.
Харуто опустил выросшую ладонь на меч, прибивший его к рельефу. Он вяло потянул за меч. Он не сдвигался. Харуто закашлялся, его подбородок стал красным.
— Кровавый Двигатель?
— Да, — сказал Тошинака, отходя от сияющего рельефа. — Когда Вековой Клинок победил драконов, его товарищ-кохранец, Тикающие Часы, создал Кровавый Двигатель, чтобы удерживать каждого из них, самые сильные темницы в мире. Для всех, кроме Орочи, они построили механизм, чтобы крови смертного хватало, чтобы удерживать замок на месте, но для короля драконов нужна была темница прочнее, — Тошинака рассмеялся и указал на старые кости возле одной из статуй драконов. — Чтобы запечатать эту темницу, они использовали кровь бессмертного, бога Морского народа. Механизм лишил его бессмертия и запер Орочи тут. Только кровь другого бессмертного может открыть ее и освободить Орочи, — он рассмеялся. — Я этой чудесной победой лишу тебя бессмертия и освобожу Орочи.
Харуто боролся с мечом, прижимающим его к рельефу, но он не мог освободиться. Его кровь капала на рельеф, впитывалась в металл. Где-то за стенами пещеры Кира слышала движение, металл гремел, скрипел. Дверь темницы Орочи открывалась.
— Хватит, — закашлялся Харуто. — Орочи погубит мир.
Тошинака снова улыбнулся.
— Да. Он погубит твой мир, Ночная Песнь. Людей. Орочи и другие драконы уничтожат жалкое равновесие между небесами и землей, пробьют путь для духов вернуть их место в мире смертных. Потерянное возвращается. Я — лишь вестник. А ты, Ночная Песнь, просто ключ, — Харуто ударил слабо кинжалом Киры, но тэнгу отпрянул, хохоча.
Шики свистнула.
— Уверена? — спросила Кира у маленького духа. Шики глядела на Харуто, подпрыгивая, тревожно щебетала. Кира взяла меч Харуто, убрала пальцы отрубленной ладони с него, бросила мертвую ладонь на пол. Клинок пострадал, был в крови, затупился от боя. Шики бегала кругами, глядя на нее. Кира подняла взгляд и поймала блуждающий взгляд Харуто. Он улыбнулся.
— Чего улыбаешься, дурак? — прорычал Тошинака. — Ты проиграл, — тэнгу повернулся и увидел меч в руках Киры. — Ни шагу, сестренка.
Кира игнорировала его, смотрела на Шики. Маленький дух дрожал от страха.
— Мы можем это сделать.
Шики прыгнула в меч, клинок засиял алым. Боль опалила руки Киры, пронзила ее грудь. Шики кричала в ее разуме. Только Харуто мог ею управлять. Харуто поднял ладонь и бросил ее кинжал. Кира прошептала имя кинжала и шагнула сквозь мир, унося Шики с собой.
Кира появилась перед Харуто с кинжалом в одной ладони и Шики в другой. Оставленная ею картинка разбилась. Она повернулась, крича, и махнула Шики на шею тэнгу.
Клинок разбился в ее хватке, металл упал кусками на пол пещеры. Шики упала на землю, закрыв глаза, не двигаясь. Кира смотрела на рукоять катаны в обожженных ладонях. Так близко. Она была так близко.
Вестник Костей хмуро смотрел на нее, краски кружились в глазах. Он пошатнулся и рухнул вперед, упал на пол со стуком, его голова покатилась. Кира смотрела на него, не веря глазам. Она сделала это. Вестник Костей был мертв. Ее желудок трепетал, она зажала рот ладонью, чтобы не захихикать.
— Шики! — сказала Кира. — Ты в порядке? — она ощутила, как маленький дух сломалась от напряжения, что ею управлял не Харуто. Кира ощутила, как Шики разбилась. Она опустилась на мокрый от крови пол рядом с духом. Она подняла комочек шерсти в ладонях. Шики тихо свистнула, ее глаза приоткрылась, и Кира прижала ее к груди. — Прости. Знаю, тебе больно. Но мы сделали это. Получилось. Ты смогла, Шики! — ладони Киры были в волдырях от духовного меча, она могла лишь представлять, чего это стоило духу.
Харуто кашлянул за Кирой.
— Поможешь?
Кира нежно опустила Шики на пол и повернулась к Харуто. Он вяло пытался вытащить зубчатый меч из груди. Рельеф за ним сиял ярко, как костер, и щелканье из пещеры становилось громче. Кира схватила меч Тошинаки и потянула. Клинок не двигался, но Харуто кривился, кровь капала с его подбородка.
— Прости, — Кира скривилась. Она сжала рукоять обеими руками. — Мне очень жаль.
— Живее, — прорычал Харуто.
Кира уперлась ногой в стену рядом с Харуто и потянула изо всех сил. Меч вырвался из груди Харуто со скрежетом камня, брызгами крови и воем агонии. Она отбросила черный зубчатый меч на пол и поймала Харуто, он обмяк в ее руках. Она оттащила его от сияющего рельефа. Шики следовала, тихо щебеча. Ворона смотрела издалека, тихая, дым клубился у каменного пола. Кира оттащила Харуто мимо тела Тошинаки, помогла ему сесть на колени на земле. Он держался за рану в груди, дрожа, шипя сквозь зубы. Он не исцелялся. Рана не закрывалась. Шики забралась на его колени, смотрела на него, тихо свистя.
— Ты молодец, Шики, — Харуто похлопал духа дрожащей рукой. — Вы обе молодцы.
Кира заерзала, не зная, что делать, снова взглянула на Ворону. Онрё приближалась. Она обвила щупальцем из дыма катану Тошинаки, потянула ее по полу со скрежетом.
Шики свистнула. Харуто улыбнулся ей и покачал головой.
— Вряд ли. Кровавый Двигатель забрал слишком много… моего бессмертия, — он убрал руку от груди. Рана все еще зияла, кровь текла, пропитывая кимоно. — Вряд ли… я оправлюсь от этого.
Шики горестно завопила, уткнулась в грязное кимоно Харуто.
— Я могу как-то помочь? — спросила Кира. После всего, что они прошли, она не хотела терять Харуто. Она не хотела больше никого терять.
— Надейся, — сказал Харуто. — Надейся, что меня не хватило, чтобы освободить Орочи.
— Дурак! — рявкнула Ворона.
Харуто поднял голову и посмотрел на нее. Его лицо уже было бледным, как у трупа.
— Ты… Изуми?
— Твоя жена мертва, — сказала Ворона. — Но я… помню ее.
Харуто нахмурился и взглянул на Киру.
Кира покачала головой.
— Она не как я. В ней победил ёкай, но она при этом не как другие онрё.
Харуто пожал плечами и утомленно рассмеялся.