— Не знаю, — сказала она. — Я не видела ее до этого. Она была онрё?
Харуто разглядывал девушку мгновение. Он не мог решить, говорила ли она правду.
Шики спрыгнула с кокона Киры на пол и повернулась к Харуто, прищурилась и скрестила волосатые ручки. Она тихо фыркнула.
— Ты доверяешь ей? — спросил Харуто у духа.
Шики кивнула, руки все еще были скрещены, она щурилась.
Харуто встал и застонал. Он провел рукой по растрепанным волосам, размышляя. Маленький дух всегда хорошо судила окружающих. Она убедила Харуто спасти Гуана годы назад. Он направил катану на Шики.
— Заходи, — Шики радостно свистнула и прыгнула в меч, делая клинок алым. Харуто смотрел на Киру, висящую в паутине, дуясь. Может, шанса убить ее лучше не будет. Может, стоило избавить мир от потенциально опасного ёкая. — Попытайся не двигаться, — Харуто направил Катану, Шики рассекла паутину, как огонь — снег.
Кира выпала из кокона и неловко растянулась на полу храма. Она быстро села и потерла голову.
— Прости за… — она умолкла, вздохнула и встала на четвереньки, опустила голову к полу. — Я пыталась помочь.
Харуто пытался придумать совет. Гуан знал бы, что сказать. Старые философские слова, которые передавались поколениями, или стихотворение о великом герое с высокими ценностями. К сожалению, он не был Гуаном.
— Просто не мешайся в следующий раз, — сказал он и отвернулся. Он прошел к кокону размером с человека, прилепленному к стене в углу комнаты.
— В следующий раз? — сказала Кира.
Харуто застонал, поняв свою ошибку. Теперь он не избавится от девушки. Он осторожно рассек Шики кокон. Гнилая плоть и кости в крови упали на пол. Запах ударил Харуто, как кулак по животу, он отшатнулся от кокона. Он понял, что выживших не было. Все в коконах были мертвы.
— Отвратительно, — сказала Кира, закрывая нос рукавом кимоно. — Что это за запах?
— Смерть, — сказал Харуто.
Шики вылетела из катаны и закрыла ручкой глаза, словно зажимала нос. В ее нынешнем облике у нее не было носа, но от ее поведения Кира рассмеялась.
— Пора идти, — сказал Харуто. Храм был осквернен, и он не хотел быть рядом, если бог явится кого-нибудь наказать.
Глава 13
Ворона летала по комнате, лаская то, что находила, лозам дыма. Они были в поместье лорда Изучи в половине дня от Миназури. Мастер пришел сюда, чтобы подождать остальных, и лорд Изучи щедро позволил им остаться. По крайней мере, когда его сына взяли в заложники. Люди переживали за своих детей. Они словно не понимали, что могли сделать еще.
Леди Изучи стояла, дрожа, у шоджи, разделяющих главную комнату. Это была ее комната. Но она молчала, как хорошая пленница, и ждала, если Вороне потребуется помощь. Но Вороне ничего не нужно было. Она многого хотела, но не могла получить. Но нуждаться? Она не помнила, когда последний раз в чем-то нуждалась. Было ли такое когда-то? Может, когда она была человеком, когда была живой.
Она обвила щупальцем из дыма маленький гребень с костяной ручкой. Темные пряди волос все еще обвивали зубья. Она подняла гребень и присмотрелась. У нее не было глаз или лица под капюшоном, но было удобно подражать манерам человека. Она осторожно вытащила одну волосинку, убрала в белый плащ, чтобы изучить позже. Она услышала, как леди Изучи охнула, но игнорировала ее. Ворона помнила, что у нее когда-то были волосы. Были же? Она не помнила свое имя, лицо, свою жизнь, но знала, что была когда-то человеком. Некоторые вещи вызывали картинки, чувства, но не совсем воспоминания. Она опустила гребень на столик. Он почернел от сажи, остатков ее дыма, но так было со всем, чего касалась Ворона.
Она убрала щупальца дыма в свою белую накидку и продолжила парить по комнате, оставляя след сажи на отполированном дереве пола. Многие вещи в комнате леди Изучи вызывали эти не совсем воспоминания. Ворона гадала, была ли у нее когда-то такая комната. Может, она была леди. Может, у нее были духи, пудра, гребни и красивые платья. Может, она смотрела в зеркало и видела лицо, а не облако сажи и дыма. Она встала перед зеркалом леди Изучи и посмотрела на дым. Бурлящая масса ничего.
— Иди сюда, — резко сказала Ворона.
Леди Изучи медлила миг, а потом вдохнула и пошла к Вороне, стараясь держаться подальше, отклоняясь от нее, но не осмеливаясь ослушаться. Ворона чуть подвинулась, чтобы леди Изучи оказалась перед зеркалом.
— Встань тут и дай посмотреть на тебя.
Леди Изучи подавила всхлип. Она была милой, даже красивой. Ее пудра была мастерски нанесена, подчеркивала щеки и губы. У нее было немного морщин, возраст стал портить ее гладкие черты. Ворона изучала каждую линию, каждый изгиб и контур. Фору глаз, длину носа, шрамик на подбородке. Все черты, из которых состояло идеально красивое лицо леди Изучи. А потом Ворона создала копию из дыма внутри капюшона.
Леди Изучи отпрянула, охнув, закрыла рот ладонью, увидев себя из дыма с сажей. Ворона ощущала это. У нее снова было лицо. У нее был нос, и она почти помнила запахи, как вишневые духи, какие могли сейчас быть на леди. У нее были глаза, и она могла притвориться, что использовала их, чтобы видеть. У нее был рот, она растянула его в улыбке.
Леди Изучи вдруг пискнула и отшатнулась, споткнулась об подушку и упала на пол. Ворона повернулась к зеркалу, чтобы посмотреть, кем она стала, но было уже поздно. Одна щека обвисла, надулась и взорвалась, вылетел дым. Ее нос просто отвалился, упал на пол кучкой сажи. Глаза разделились, их стало больше, а потом они пропали, оставив в капюшоне темный дым. Потому что это не было ее лицо. Она могла подражать, пока смотрела на другое лицо, но оно не оставалось, ведь не было ее лицом. Так что было бесполезно подражать. Так было всегда. Сколько бы раз она ни искала свое лицо, конец был одним. Ворона вылетела из комнаты, игнорируя леди Изучи, сжавшуюся в углу.
В поместье лорда Изучи был додзе, как у многих богатых лордов, и Ворона надеялась найти там Мастера. Путь был близким по снегу. Она открыла дверь додзе щупальцем сажи, влетела внутрь. Мастер сидел на коленях в центре комнаты, его перья лежали на плечах, словно плащ, его шляпа-тэнгай — большая и похожая на ведро из сухого бамбука — стояла на полу рядом с ним. Лорд Изучи стоял в углу, как его жена стояла для Вороны. Среди людей он был властным. Не просто богатым, но и воином, известным навыками с мечом. Его звали Ледяное Сердце, и он совершил много подвигов. Но тут он был ничем. Его деньги ничего не значили. Его сила и навыки ничего не значили. Его имя ничего не значило. Он был просто еще одной жизнью, ждущей, когда ее заберут онрё. Мастер любил преподавать такой урок тем, кто считал себя сильным.
— Все еще ищешь, Ворона? — спросил Мастер, его голос был как шорох старого пергамента. Его черно-белые перья трепетали, пока он говорил.
— Всегда, — Ворона влетела глубже в додзе, закрыла за собой дверь. Лорд Изучи взглянул на сажу, которую она оставляла, но быстро отвел взгляд и промолчал. Она покроет все, что у него было, своей сажей, лишь потом уйдет. Пусть ощутит ее мучения.
Мастер пожал плечами.
— Лицо леди Изучи тебе не понравилось?
Ворона кипела внутри, темный дым вырывался из-под ее плаща, поднимался вкруг нее, как гнездо мечущихся змей.
— Это было не мое лицо.
— Моя жена… — сказал лорд Изучи, от паники его голос дрожал.
Ворона повернулась к нему, и он побледнел.
— В порядке.
— Ты не убила ее? — спросил Мастер.
Ворона подплыла к стене, где висела дюжина родовых мечей давно мертвых Изучи.
— А зачем? — спросила она. — Женщина ничего плохого не делала. У нее просто неправильное лицо, — Ворона провела щупальцем из дыма по стене мечей, пятная стену сажей. Одного меча на стене не было. Катана, которая принадлежала шинтею Изучи, если табличка была верной. Он лежал перед Мастером на полу, клинок все еще был в ножнах.
Дверь додзе снова открылась, и Шин стоял там, приподняв бровь, глядя на след сажи от Вороны. Он недовольно скривил губы, обошел след. Его волосы парили за ним длинными толстыми косами, каждая была острым оружием, которым он мог управлять. На нем было новое кимоно, женское, синее, как летнее небо, с узором белых треугольников. Он завязал пояс слишком низко, и кимоно открывало его грудь и изящное плечо. Такое гордое существо, но одержимое своей внешностью. Ворона завидовала ему. Не его красоте, а тому, что у него было свое лицо.
— Сифэнь вернулась, — сказал едко Шин. Он отошел и скривился, их сестра протиснулась в дверь.
Сифэнь была ранена. Ее лапы обвивали ее, защищая, один глаз был испорчен и кровоточил. Над ним появился паучий глаз, пробил ее кожу. Она была одной из старших из них, изменившейся больше всех. Кроме Вороны, другие были больше похожи на людей.
— Там оммедзи, — Сифэнь прошла в додзе. Она всегда была неуклюжей на людских ногах, но быстрая и ловкая на паучьих лапах.
— Где ты была, Сифэнь? — прохрипел Мастер.
— В городе, — ответила Сифэнь. Она замерла за Мастером, раскрыла паучьи лапы, чтобы поддерживать тело. Ворона видела, как лорд Изучи сжался от отвращения. Она не винила его. Другие онрё говорили, что Сифэнь всегда воняла. Шин описывал вонь как запах потного нижнего белья, брошенного в углу гнить. Ворона хотела ощутить этот аромат.
— Зачем? — спросил Мастер. Вес слова опустился на комнату, как надгробный камень.
Сифэнь открыла рот, чтобы ответить. Ворона видела, как терлись ее клыки, шорох вызвал у нее почти воспоминания, от которых было… не по себе? Любопытство? Она не была уверена.