Кира смотрела, и Харуто пошевелился. Сначала медленно, он перекатился на грудь, поднялся на колено. Он встал, шатаясь, опираясь на Шики, как на костыль. Когда он поднялся на ноги, он покачнулся. Его лицо было бледным и в крови, но раны пропали.
— Еще одно испорченное кимоно, — вздохнул Гуан.
Рот Шина раскрылся, он смотрел на Харуто.
— Разве ты не должен быть мертв?
— Что? — Харуто сплюнул кровь на ближайшую скамейку. — Не ты один быстро исцеляешься, — он поднял Шики обеими руками, бросился к харионаго, целясь в голову.
Шин отшатнулся, волосы извивались, он остановил клинок Харуто. Оммедзи ударил снова, быстро оставил рану на груди Шина, но она закрылась быстро, и онрё направил шесть кос к лицу Харуто. Харуто уклонился, перекатился среди конечностей и тел, вскочил на ноги. Они казались равными по силам. Оба исцелялись почти сразу же, как получали раны. Оба двигались с ослепительной скоростью и били с такой силой, что могли разбить камень. А потом Шин засмеялся.
Онрё снова рос, он уже нависал над Харуто, его плечи стали шире, чем рост Харуто. Его глаза яростно пылали, он растянул губы в рубиновом оскале. Он направил две косы к глазам Харуто, и когда Харуто решил отбить их, он ударил оммедзи кулаком по лицу, и тот отлетел в колонну, сила столкновения вызвала трещины на камне. Кровь вылетела изо рта Харуто, он сполз по колонне.
Шин бросился вперед, взмахнул рукой, и Харуто едва успел уклониться. Удар Шина разбил колонну, камень полетел на тела и пол храма. Харуто попытался отодвинуться от онрё, но Шин тут же бросился на него. Они обменялись ударами, волосы и меч встретились с взрывом искр.
— Он проиграет, — уверенно сказала Кира.
— О, не унижай старика.
Кира взглянула на Гуана, но старый поэт выглядел не так уверенно, как звучал. Может, его старые глаза не успевали за яростным боем. Но Янмей должна была видеть. Она была воином, хоть ее волосы седели. Кира оглянулась на нее.
— Он замедляется.
Янмей поймала ее взгляд, но промолчала.
— Харуто устает, — объяснила Кира. — Шин становится быстрее и сильнее, пока растет. Харуто не может победить.
Янмей кивнула.
— Мы должны помочь.
Гуан громко кашлянул.
— Харуто сказал не лезть. Он может справиться. Я видел, как он…
Кира не слушала его, смотрела на Янмей.
— Ты сказала, что нужно помогать другим. Даже если они не думают, что нуждаются в помощи. Быть хорошим — это помогать, когда кто-то в беде. Он не может победить один.
Янмей улыбнулась и вытащила нагинату из-за плеча.
— Ты права, — сказала она. — Давай ему поможем.
Кира ощутила трепет в груди.
— Да! — она подпрыгнула и хлопнула в ладоши. Янмей строго посмотрела на нее. — Прости. Серьезное время. Я могу быть серьезной, — она стерла улыбку с лица и нахмурилась.
Харуто ударил алым клинком по бедру Шина, и большой онрё упал на колено. Оммедзи подвинул ногу для убийственного удара, но Шин послал три косы, и они вонзились в разбитую скамью. Тряхнув головой, он бросил скамью. Харуто упал на пол, скамья пролетела над ним и врезалась в стену. Янмей перепрыгнула Харуто, нагината уже крутилась в ее руках. Кира пронеслась мимо него.
Кира бросила первый кинжал, и Шин поймал его большим кулаком. Он взглянул на кинжал, и Кира показала ему, что Харуто прыгал на него сзади в отражении. Онрё повернулся, обманутый иллюзией, и Янмей ударила клинком по его ладони, отсекла три пальца. Он взревел от боли, сотрясая стены храма и пол под ногами Киры. Янмей повернулась и ударила концом нагинаты по подбородку Шина с силой, разбивая кость. Онрё отшатнулся, и Кира вонзила новый нож в его грудь, отскочила от кровавых ладоней.
— Что ты делаешь? — сказал Харуто, поднимаясь на ноги, кровь текла из шести медленно заживающих ран.
— Помогаю, — сказала Кира, останавливая косу, тянущуюся к ее лицу. Ее зеркальный кинжал разбился в ее ладони, и коса повернула и оставила кровавую линию на ее щеке, которая пылала, как огонь. Она отпрянула и сжалась. Ей нужно быть быстрее. Она не могла сравниться в силе с Шином, и ее кинжалы были бесполезными для защиты.
— Да. Да! — Шин шагнул к Янмей. — Больше тебя. И всех вас, — он откинул голову, смеясь, пять кос полетели к лицу Янмей. Она отступала, крутя нагинату в безумной защите.
Кира повернула новый кинжал в руке, бросила его в Шина. Он попал в его бедро, Шин быстро вытащил его свободной рукой, еще шагая к Янмей.
— Ты уронила это, — рассмеялся он и бросил ее в Киру.
Харуто бросился перед ней, взмахнул Шики на мерцающий кинжал, разбил его в воздухе, осколки мерцали в свете лампы.
— У меня нет времени защищать тебя, — рявкнул Харуто. Он повернулся и побежал к Шину. Онрё направил в него десять острых кос. Харуто пригнулся, скользнул под ними.
Янмей и Харуто обступили Шина, но им было тяжело. Он двигался слишком быстро, косы останавливали их удары, бросались на них. Янмей уже тяжело дышала, ей было сложно успевать. Она не использовала огонь, и Кира была рада этому, но она уже замедлялась. Шин рассмеялся, посмотрел на Янмей с одной стороны и оммедзи с другой. Кира зашла за его спину и ударила по лодыжкам, рассекая кожу и связки. Огромные харионаго рухнул на колени. Харуто бросился на него, позволил одной косе пробить его руку, другой — ногу, еще от трех уклонился, вонзил Шики глубоко в его грудь. Кира попятилась от Шина и Харуто, увидела, как лампа на стене мерцала, послала поток огня к крутящемуся клинку Янмей. Она ударила по горизонтали по шее Шина. Волосы Шина закрыли голову и плечи, как шлем-кабуто, Харуто повернул Шики глубоко в груди онрё. Шин упал, уперся ладонями в пол, разбивая камень и выпуская волну силы, которая отбросила Янмей и Харуто, Кира отшатнулась к стене. Он сорвал с головы три горящие косы. Смеялся, хотя это точно было больно.
Кира вернула равновесие быстро, прыгнула на спину Шина. Она вонзила ножи в его шею с двух сторон, сделала сальто, но коса обвила ее ногу. Шин повернул голову. Кира резко рухнула на разбитый камень перед Шином. Боль опалила ее спину и шею, все перед глазами вспыхнуло белым. Она кричала бы, но воздух вылетел из нее. Шин не дал ей оправиться. Он шагнул вперед, пнул ее в грудь и отправил в полет по храму.
* * *
Кира пролетела по воздуху и рухнула среди тел и обломков скамеек. Грудь Янмей сдавило от вида. Она знала, что девушка была крепкой, крепче, чем выглядела, но тот удар мог убить лошадь.
Янмей попыталась встать на ноги, уже взмахивая нагинатой в сторону харионаго. Атака была дикой, ведомой злостью и страхом за Киру, но онрё отпрянул от удара. Он не хотел рисковать волосами против ее пылающего клинка. Это была не слабость, даже самое крепкое дерево падало от сотни топоров. Если она отрубит достаточно кос, он уже не сможет защищаться от Харуто и его духовного меча.
Янмей развернула нагинату и сделала выпад. Онрё нахально рассмеялся и шагнул в сторону. Он схватил скамью за одну из трех оставшихся ножек, замахнулся ею, как дубиной. Янмей попыталась перепрыгнуть ее, но ее тело предало ее, нога подкосилась, и скамья ударила ее по боку, разбилась на кусочки и отбросила ее по храму.
Она ударилась об пол в двадцати шагах от онрё, перекатилась и остановилась. Сильная боль пронзала ее грудь, словно ножи подбирались все ближе к сердцу. Она не могла дышать. Огонь, ее огонь, стал ее ранить, обжигать изнутри. Она выпустила огонь, чтобы потушить. Мудрец говорил, что так будет. Чем больше она использовала свою технику, тем больнее было, и потом она не сможет использовать ее, не обжигая себя, не раня сердце. И возврата не будет. Ее огонь убьет ее. Она была близко. Слишком близко. Она не могла больше использовать технику ради Киры.
Она поднялась на колени. Боль в груди пульсировала, и она схватилась за нее рукой, другая еще сжимала нагинату. Она отыскала Киру взглядом, Гуан помогал ей подняться. Кровь текла из дюжины порезов на ее лице, глаз опух и закрылся, кровь текла туда из-под волос. Ее кимоно было изорванным, но она выглядела решительно, шагнула вперед, хромая. Гордость наполнила грудь Янмей. Это была ее девочка, не сдавалась, даже когда едва могла стоять. Даже когда у них не было шансов на победу.
— Ты в порядке? — спросила Кира, подойдя к ней.
Янмей кивнула, не могла говорить из-за боли в груди.
Харуто рухнул на пол в паре шагов от них, разбивая деревянную скамью. Он вскочил на ноги, отважно крича, а потом пошатнулся, нога подкосилась под ним. Его левая рука свисала, блестящая белая кость торчала из кожи ниже локтя. Плоть уже пыталась соединиться. Янмей смотрела, как кость встала на место. Харуто зашипел от боли и рухнул на кусок разбитой колонны.
Шин в другой части храма хохотал, волосы извивались вокруг его головы. Несмотря на все, что они с ним сделали, на нем не было ни царапины. Вся их боль и жертвы ничего не значили перед лицом его исцеления.
Кира помогла Янмей встать, они подошли к Харуто, хромая. Харионаго стал рыться в обломках вокруг в поисках чего-то.
— Твой огонь помог бы, — сказал Харуто. Он поднял голову с утомленной улыбкой.
Янмей покачала головой.
— Я не могу, — прохрипела она. Горло болело, голос терзал его. Кира смотрела на нее, яростно хмурясь. Янмей поймала ее взгляд.