Ларт Рентон был хорошим копом, любил свою работу и ненавидел киборгов. Просто на дух не переносил. И в этом не было ни малейшего противоречия. Наоборот, третье непосредственно вытекало из первого и поддерживалось вторым, а каждый новый день приносил все новые и новые подтверждения и обоснования, словно предыдущих уже не было достаточно с горкой. Вот как, например, сейчас…
— Не высовывайся!
Пуля вжикнула совсем рядом (показалось — у самого уха), обдала щеку острой кирпичной крошкой, заставила вжаться в стенку еще сильнее, хотя казалось — куда бы уж. И так распластан по облупленной термокраске, словно раздавленная жабогадка.
— И не думал, — просипел Ларт. Теранулся щекой о штукатурку, выворачивая голову, сплюнул рыжим: кирпичная пыль скрипела на зубах, лезла в нос, першила в горле. Сходили, называется, проверили “очередной голимый ложняк”, чтоб тому диспетчеру трижды икнулось! Чтоб ему самому такие ложнячки на дежурстве попадались, да почаще…
— Вот и не думай! — Дживс шептал почти на грани слышимости, шевеля только губами. — Ты, командир, нам еще живым нужен. Лучше вон это пошли, пусть высунется, внимание отвлечет, мы как раз за козырек нырнуть успеем, там стенка потолще.
Ларт осторожно скосил глаза налево, где совершенно неподвижно и со своей обычной типовой улыбочкой застыло, точно так же прилипнув к спасительной стенке, “это” — киборг модели бонд (вот уж кому часами сохранять неподвижность совершенно нетрудно!), приданный их отделу менее недели назад взамен нарвавшегося на иглогранату Балбеса. И сразу же захотелось еще раз сплюнуть — так стало кисло во рту.
— А смысл? — Ларт скривился, отводя взгляд. Смысла действительно не было, разве что зло сорвать. — Они его на клочки разнесут в первые же секунды, это тебе не гард с его усиленной защитой. Да и не спрячешься за ним — слишком тощий.
— И то верно, — согласился Дживс и вздохнул. Тоже, наверное, Балбеса вспомнил.
Балбес, хоть порой и тупил страшно, но при этом хотя бы был настоящей боевой машиной, причем усиленной — по простому таких называли “танками”. Ему вполне можно было бы поручить тот самый отвлекающий маневр — и при этом надеяться, что что уцелеют не только прикрываемые люди, но и сам Балбес. Ну или поломается не слишком критично. Его и доконало-то лишь прямым попаданием иглогранаты, тут никакой синткевлар не спасет. Что ни говори, хорошая была машинка, мощная. Хоть и тупил. А этот… одно название, что киборг! Хрупкая быстро ломающаяся дрянь, если в чем человека и превосходящая. то разве что в скорости реакции, да к тому же еще и с трижды превышенным сроком эксплуатации.
Почему так всегда получается, что у бандитов киборги последних моделей, и все как на подбор — танки да юниты. Как например, те, что стреляют на движение с крыши той псевдоготической дряни с колоннами на противоположной стороне улочки, чуть ли не через угол арки стреляют, под которую два доблестных офицера полиции и один полицейский киборг успели нырнуть, забившись как тараканы в щель, и жалея, что арка тупиковая. И ведь главное — прицельно стреляют, гады, Дживса вон в плечо зацепили, хорошо по касательной. И срать им, что видеть (а тем более стрелять!) через угол невозможно, рикошетом достали, ну точно юниты, снайпера из них самые лучшие, а люди так вообще не умеют. Аж зависть берет к сволочам, потому что полицию вечно снабжают по остаточному принципу. Нового не допросишься, вечно б/у, хорошо, если не совсем развалившееся, донашивай за армией, как и положено младшему братишке. Балбес тоже был из армейских, списанный. Но хотя бы боевой гард, настоящий танк, а не то шпионское недоразумение, что ему на замену прислали.
Ларт еще раз покосился на улыбающийся невозмутимый профиль. Машина как есть, не обратились по позывному маркеру — не отслеживает разговоры, не анализирует. Шпионская внешка снесена, имитировать человека не нужно, вернулся к базовым реакциям, как и положено правильной машине. Если бы только эти базовые настройки не были у бондов такими мерзкими… Вечная улыбка эта на мерзкой роже, слишком похожей на человеческую — и оттого вызывающей еще большее омерзение, вздернутые словно бы в вечном удивлении брови и вечный пробор, ничуть не потерявший своей аккуратности даже в условиях. приближенных к боевым. Балбеса с его бульдозерной челюстью, маленькой лысой головенкой и утрированными мышцами плечевого пояса хотя бы никто даже в темноте не принял бы за человека, а этот….
— Ничего, продержимся! — Дживс снова завозился. устраиваясь поудобнее у узкой и к тому же выгнутой стены, пихнулся локтем, и если бы не монолитно застывший киборг с другой стороны, наверняка сдвинул бы драгоценного командира в более опасный сектор. Но киборга, пусть даже и бонда, попробуй сдвинь, не шелохнулся даже. — Кто там сейчас по городу? Двенадцатый? Не самый хороший участок, конечно, зато почти рядом. Минут через десять будут. Ну ладно, пятнадцать. Знаю я тамошних ребят, они собственный член без карты полдня искать будут.
Что-то в голосе подчиненного показалось Ларту подозрительным. Подумав и сложив два и два, он спросил совершенно нейтрально:
— Дживс, ты ведь успел послать алармку до того, как…
Дживс замолчал — резко, на полуслове. Сделал паузу, посопел, уточнил осторожно:
— А ты?
Ясно.
— Думаю, Селд успел. Ему ведь не пришлось искать укрытие или кого-то тащить, да и вообще до него глушилка могла и не достать.
Селд вполне мог успеть нажать тревожную кнопку до того, как рванула электромагнитная мина, стрелять ведь начали за пару секунд до этого, времени достаточно. Селд как раз был на перекрестке с другой стороны и сразу же рванул за дом, уходя из зоны обстрела. К тому же у него были развязаны руки, а Ларту с Дживсом пришлось чуть ли не волоком затаскивать под арку оглушенного и медленно приходящего в себя кибера: собственно, эти гранаты именно против них в основном и работали. Ну и против “умного” оружия, да только кто и когда выдавал таковое полиции?
А ведь если Селд не успел нажать тревожную кнопку, подмога может и опоздать — подумал вдруг Ларт отстраненно. Сектор Ши — заброшенный почти пригород, постепенно сползающий от умеренной респектабельности к почти трущобам и давно уже пересекший в этом сползании черту, отделяющую порядочную, пусть и бедненькую окраину от окраины крайне непорядочной. Не бандитский райончик, конечно, куда полицейские даже днем только большими бригадами и суются, таких на Фернене водится, не Чикаго-3, как никак, но и случайной стрельбой здесь никого не удивишь. Особенно если не из бластеров, а из дешевого огнестрела, специально из других районов приезжают по банкам потренькать, кому на тир кредитов не хватает, а в загородный лесок тащиться вломно. Собственно, дежурный и этот вызов за нечто подобное принял, так и сказал — мол, перебдел кто-то, молодежь опять по банкам палит, а окрестным бабкам нашествие враждебных ксеносов примерещилось, прогуляйтесь. успокойте старушек. Сектор, мать его, Ши.
Теперь если и сообщит кто — то скорее всего, уже о том, что обнаружено, мол, четыре тела в полицейской форме без признаков жизни и с ранениями, с оной жизнью не совместимыми, приезжайте и заберите, пока не завоняли. Ведь пока эти твари постреливают с крыши, на давая несчастным копам головы поднять, другие твари вполне могут спуститься, а они все трое в этой щели как на блюдечке…
— Можешь их снять? — спросил он у бонда, ни на что особо не надеясь.
Киборг не отреагировал, продолжал улыбаться, уставившись в пустоту такими же пустыми гляделками, похожими на две пластиковые пуговицы, полупрозрачные, ярко-оранжевые. Ларт страдальчески скривился — ну да, клички это недоразумение пока не удостоилось, никакого другого подходящего маркера в заданном Лартом вопросе система тоже не идентифицировала, ну и пропустила мимо, как белый шум. Киборги, мать их гард айвен!
— Бонд! — Вот теперь реакция правильная и мгновенная: разворот головы так, что рыжие пуговицы уставились на Ларта, улыбка шире, брови выше. — Сможешь снять снайперов?
Рыжие глаза моргнули — показалось, что там, за ними, видно, как крутятся шестеренки, хотя это и чушь, конечно: управляющий модуль спрятан между полушариями, да и какие там шестеренки…
— Миссия гарантированно выполнима на 84 % с тенденцией к росту вероятности положительного исхода, если вы дадите мне свой бластер, Ларри.
У бедра шевельнулась ладонь, слишком похожая на человеческую (это тебе не лопата танка!), раскрылась требовательно, и ошалевший от подобной наглости (а еще больше — от фамильярного “Ларри”) Ларт покорно вложил в нее собственный бластер. Даже не успев осознать, что делает.
Дальнейшее произошло как-то буднично и слишком просто: в противоположную стену арки ударил град мелких камешков — как и чем их сумел бросить бонд, Ларт так и не заметил, — и с крыши почти сразу же откликнулись беспорядочной стрельбой. Бонд переждал ее начало, сохраняя каменную неподвижность, а после шестого или седьмого выстрела вдруг качнулся влево вдоль стены, к углу, в опасную зону и даже за. Просто качнулся. Крутанул кистями — сразу обеими. Четыре шипящих вспышки слились в одну — и стрельба оборвалась.
— Миссия выполнена на 100 %. Угроза ликвидирована. Ваш бластер, Ларри.
Дживс закашлялся, старательно давя хихиканье: в шестом участке не было, пожалуй, человека, который бы не знал, как сильно Ларт ненавидит подобное уменьшительно-ласкательное обращение. Та сволочь, что прописала его в бондовский архив в качестве “возможного употребительного”, тоже это знала наверняка. Полицейская сирена избавила Ларта от необходимости спорить с глупой машиной, но шутнику-программисту он еще эту шуточку припомнит, не будь он Лартом Рентоном. И ручонки шаловливые повыдергает — попозже, когда выдастся свободная минутка.
Засунув бластер в кобуру, Ларт медленно вышел из-под арки: спешить, когда рядом копы с чужого участка при исполнении и оружии — последнее дело. Настроение стремительно ухудшалось. Ребята из шестого сработали профессионально; два крупных флайера-гадовоза перекрывали улицу, над крышами зависли легкие коптеры (Ларт краем глаза заметил как минимум три, но их наверняка было больше). У открытой дверцы той машины, что приземлилась на перекрестке, обнаружился Селд. мирно о чем-то болтающий с водителем. Увидел Ларта, махнул рукой, но разговора не прервал.
Это давало некоторую надежду — Селд умел договариваться. Может быть, удастся настоять на паритетном партнерстве по этому делу, все не так позорно и лишняя галочка в борьбе с молодежными бандами: понятно ведь даже последней помойной крысе, кто киберов стравил. Хотя, конечно, на равный паритет надежда слабая: у ребят из шестого две машины, у Ларта ни одной и всего два человека на подхвате и один недогард. И в какой участок при таком раскладе отвезут задержанных любителей посмотреть на почти реальную войнушку, за которыми наверняка как раз сейчас и охотятся по окрестным домам патрульные со своими гардами? То-то и оно.
— “Бананасики” и “Дентата-чиксы”, не поделили, чей район круче, набрали утилизационной списанки и устроили ролевуху на выживание, — доложил подбежавший Селд то, что Ларт и так уже понял. — Подлатали, подкормили, худо-бедно задали цели и в бой. Но прописать четкие запретки никто не додумался, ну и вот… Допрыгались. Это же киберы! Совсем мозгов нет. Хорошо хоть половина или не боевые, или совсем дохлые. Ребята Маклайна сейчас детишек пакуют, просят помочь. У него народу мало, на все сразу не хватает, надо бы глянуть тринадцатый дом, там удобные смотровые окна, наверняка кто-то есть, пока не смылся.
— Надо — значит, глянем, — хмыкнул разом повеселевший Ларт: жизнь потихоньку налаживалась. — За мной!
***
Дохлые киберы выглядели жалко: ни одного танка, да и юнитов всего пятеро, плюс два гарда-телохрана, хлипкие и невзрачные, по экстерьеру можно и с бондами спутать. Но откуда в городской списанке взяться бондам? А три оказались слишком поврежденными, не пойми что за модели и были, одна, кажется, так и вообще дживс, причем женской модификации. Но толком уже не разобрать, сильно покоцаные. Их нейтрализовали другие жестянки, еще до вмешательства полицейского бонда. Его-то клиенты выглядели аккуратненько: круглая дырка посреди лба или в виске и все, ничего лишнего. У одного юнита, правда, была еще и рука оторвана, но, кажется, это тоже произошло ранее.
— Мы ничего не делали! Мы же просто смотрели! Это не запрещено! Да вы знаете, кто у Брайса папа?! И что он с вами сделает?! Брайс, ну скажи ты им! Мы же просто смотрели!
Детишек-наблюдателей оказалось много. И они были разными.
Ларт брезгливо посторонился, пропуская верещащую девицу и ее пухлого ухажера в сопровождении парочки полицейских. Поправка: полицейского и киборга. После того как эта девица попыталась выцарапать полицейскому-человеку глаза, гард-телохран сгреб ее одной рукой за локти сзади, сомкнул пальцы не хуже наручников и теперь вел к гадовозу так, что она была вынуждена семенить в полусогнутом положении. Ее парень сопротивления не оказал и потому просто шел рядом безо всяких наручников и заламывания рук, поглядывая на подругу флегматично, а на гарда — пожалуй что и с интересом и одобрением.
— Обещали еще машину прислать, чтобы жестянок отдельно, типа тонкую душевную организацию молодежи не травмировать. — Вынырнувший откуда-то сбоку Селд оскалился и добавил кровожадно: — А я бы наоборот, всех их к трупакам запихал. Пусть на них сидят, если мест нет! Да еще и нести заставил. Сами ввязались, так пусть и пачкаются!
Как вчерашний рядовой полицейский Ларт был согласен больше чем полностью. Как сегодняшний командир маленького отряда вынужден был поддерживать дипломатичность, тактичность и прочие ости, пусть даже они и застревали у него в горле.
— Ты подвал проверил?
— Нет… — Селд сразу сдулся, виновато засуетился, — Я сейчас, только крикну кого…
— Не надо, — отмахнулся Ларт, тоже чувствуя себя виноватым. — Мы сами. Бонд, за мной.
Наверное, это и было ошибкой.
А еще, наверное, то, что войдя в темный подъезд с ярко освещенной улицы, Ларт не постоял, давая глазам привыкнуть, а сразу же направился к лестнице вниз, а потому заметил не сразу. Вернее — совсем не заметил, пока не стало поздно.
Темная фигура была практически неразличима в темном углу, пока не шевельнулась. Да и тогда показалась в первый миг всего лишь игрой теней. До того, как вскинула руку, и на конце этой слишком длинной руки расцвела яркая вспышка. Детишки действительно были очень разными.
Иногда время словно бы останавливается, но это ничего не решает. Потому что этого остановившегося времени хватает лишь на то, чтобы понять: ты не успеешь. Ничего не успеешь. Ни выстрелить в ответ, ни даже просто уйти с траектории чужого выстрела, слишком он близко, слишком прицельно, и в груди обрывается больно, словно туда уже ударило, выжигая сердце и легкие, и все происходит так медленно, словно в густом киселе, шипение плазмы, шорохи, чей-то медленный крик за спиной, словно размазанный на отдельные звуки…
Серая размытая тень перекрыла вспышку, медленно оформилась в силуэт человека, оказавшегося вдруг рядом и спереди, как раз между, как раз на траектории. Нет, не человека — киборга. Теперь точно так же медленно оседающего на серый бетон.
— Командир! Ты в порядке?
Шипение, топот, короткая возня и такой же короткий вопль, оборвавшийся хрипом.
— Я в порядке.
Почему-то в экстремальных ситуациях в голову часто лезут дурацкие мысли. Например о том, что за этим кибером, лежащим сейчас у его ног с дурацкой типовой улыбочкой и развороченной грудью, так и не успели закрепить идентификационного поименования. А значит, оформлять акт на утилизацию придется по номеру, в котором под сотню циферок и букв, и попробуй хотя бы одну перепутай…
— Помоги.
Дарт присел, подцепил кибера за плечи.
— Что?
— Дотащить, говорю, помоги.
Бонд оказался жутко тяжелым, куда тяжелее человека такого же размера. Втроем они справились, хотя и с трудом. Оно и понятно, хоть и не гард, но кости и мышцы все равно армированные, человека таким лучом пополам бы разорвало, а у этого только дырень в груди, что кулак просунуть можно. Даже крови почти нет, пережало сосуды, они это умеют. Балбес тоже умел.
Ближним флайером оказался тот, в который грузили трупы киборгов. И это, наверное, было удачей — водитель не стал особо возражать против еще одного пассажира, пусть и не совсем дохлого. И против трех живых — тоже, тем более что двое собирались ехать в мартышнике, вместе с дохлыми киберами, и никаких дополнительных удобств не требовали.
Возражать он начал, когда оказалось, что один из предполагаемых пассажиров хочет занять его место. И вот тут возражать он начал весьма активно, с размахиванием руками и попытками выдавить мелкого Селда с водительского места, а лучше так и вообще из салона. На их крики подошел хмурый Маклайн, и теперь обе стороны обращались уже к нему, стараясь переорать друг друга.
Ларт почувствовал себя вдруг страшно усталым и сел прямо на рифленый металлический пол, облокотившись спиной о решетку. Более брезгливый (или менее усталый) Дживс присел на откидную скамейку у противоположного бортика. Сказал, вроде бы ни к кому не обращаясь:
— Он был в охранном режиме. Потому и…
— Знаю.
— Командир, ты это… Ты вот только не надо, а? Ты все сделал правильно. Им нельзя давать слишком большую волю. Ты же сам видел, чем это кончается, когда нету запреток, когда им дают возможность стрелять в людей. Когда не на войне, а вот так. Сам же видел! Скажешь, я не прав?
— Прав.
Когда они замолкали оба, становились слышнее крики в салоне и дыхание бонда — хриплое, редкое, с присвистом. Все же повреждения оказались слишком велики и пережать плевральную полость полностью имплантатам не удалось.
— Вот и правильно. А этого… его, может быть, даже и починят, делов-то! Вот доберемся сейчас до сервиса и…
— Все! — со стороны салона в смотровое окошко просунулась довольная мордаха Селда. — Мы договорились! Маклайн настоящий мужик, не то что некоторые его водилы! К “Авангарду” я рулю, а обратно он свою колымагу сам поведет, так уж и быть, мы и сами доберемся. Так мы куда, командир? В центральный офис? Или в ближайший сервис? Тут есть один, у порта, совсем недалеко…
— В морг.
— В какой… морг?
— Городской. Центральный.
Бонд захрипел, закашлялся и снова стих. С физиономии Селда медленно сползала улыбка.
— Командир… я не понял. Он же еще…
— Ну какой сервис, ребята, ну что вы как маленькие… — Ларт скривился, потер лицо. — Ему же лет десять. Таких не ремонтируют, только на утилизацию. А вам охота заполнять все эти бумажки? Нет? Ну вот и значит…
— Значит, в морг, — согласился Селд, плотно сжав губы. Резко кивнул и захлопнул окошко, словно ставя точку в разговоре. Дживс так ничего и не сказал, и смотреть на него Ларту не хотелось.
Ларт был уверен, что поступает правильно. Что иначе никак невозможно. Что это единственный выход, единственный правильный выход. И что остальные тоже все понимают и поддерживают, потому что это действительно, на самом деле единственно правильный выход и другого просто нет.
Только вот от этой уверенности легче не становилось.