Ларт Рентон
— Имитация личности — программа хитрая, особенно у шпионов, — нарочито серьезно протянул Ларт, разглядывая взъерошенного Селда через призму бокала с зеленоватым вином и пряча в уголках губ ехидную усмешку. — Возможно, то, в чем ты видишь опасный сбой, на самом деле даже не глюк программы, а ее часть, не баг, а фича, любовно прописанная каким-нибудь умником из техотдела «АванGARDа».
— Да нет там никакого сбоя! В том-то и дело… — Селд вздохнул, подцепил на вилку маринованный вишнегурец, но есть не стал, рассматривал сосредоточенно, будто невидаль какую. — Будь он разумен, было бы проще народ убедить. Не все же такие уроды упертые, как наш сам знаешь кто. А тут… Это-то и бесит! Что я, сбойнувших, что ли, мало видел, чтобы разницы не заметить? Ну в смысле, не которые действительно просто заглючившие, а по-настоящему когда… Нагляделся. Знаешь, сколько я за последнее время по ним инфы прошерстил? И открытой, и по нашим каналам. Диссер забацать могу как нефиг делать! Или брошюрку накатать. Что-то типа «Методика выявления скрытого программного сбоя на ранних этапах, 10 способов обезопасить себя с гарантией, руководство для профессионалов и начинающих киборговладельцев». А че? Заработал бы на этой херне, с руками бы отрывали, как горячие пирожки… Все эти… озабоченные.
Он снова набычился, звякнул вилкой о тарелку, поднял на Ларта тяжелый взгляд.
— Только я не буду. Ясно? Потому что мне не насрать. Вернее, как раз насрать.
— И все-таки имитация…
— Если там у него и имитация, то она куда большая личность, чем половина тут собравшихся! И скажи, что я не прав?! Ну, скажи!
— И тебе все равно, что это не настоящее? — Ларт пригубил вино, пряча улыбку за бокалом. — Что нет там никаких истинных чувств, а есть только программа, голый расчет? Что просто мелькают циферки и программа прикидывает лучший вариант когда, сколько и каких гормонов выбросить в кровь, чтобы выглядеть печальным, радостным или сердитым? Дружелюбным, искренним, обаятельным? На это тебе тоже… насрать?
— Абсолютно! — Селд оскалился. — А чем мы сами-то лучше?! Такие же куклы! Нами те же самые гормоны и управляют, только мы их еще и контролировать не умеем. Сами не умеем в смысле. За нас обстоятельства нажимают. Но кнопочки те же! Нажали на нужную — и все! Танцуй, кукла…
Селд мрачно уставился на танцпол, где Дживс как раз перешел к более близкому общению с той блондинкой из секретариата, которую Селд окучивал всю прошлую неделю. Стробоскоп мигал замедленно, уровень громкости музыкального сопровождения был вполне терпимым и позволял не орать, сидя рядом, но при этом обеспечивал относительное уединение хотя бы в аудиоформате…
Ларт хмыкнул, поймав себя на том, что мыслит машинным канцеляритом — не только Селд за последнее время копался в закрытых инфо-базах «АванGARDа», а это накладывает определенный отпечаток. Обвел взглядом сидящих за сдвинутыми столами коллег, занятых едой, выпивкой и таким же ниочемным застольным трепом, вечным, бессмысленным и беспощадным. Время тостов прошло, корпоративная вечеринка по поводу дня основания Новобокайды неумолимо катилась к логическому завершению — кто-то вяло топтался на танцполе, кому-то так же вяло чистили морду в коридорчике у кулис, кого-то ничуть не более активно тискали на сцене за шторкой. На них с Селдом, устроившихся на самом дальнем торце уже почти разоренного стола, никто не обращал внимания.
Ларт поморщился. Внезапно ему совершенно расхотелось спорить с Селдом. Не потому, что тот прав, а… просто расхотелось, и все. Но Ларт продолжил — уже из чистого упрямства и именно потому, что это перестало доставлять удовольствие.
— И все-таки имитация — это имитация и есть. Подделка. Мимикрия, позволяющая… выжить. — Ларт и сам не понял, почему споткнулся перед последним словом, но тут же поправился: — Наилучшим образом выполнить поставленную задачу в неблагоприятном окружении. Имитация может быть очень глубокой и хорошо проработанной на нескольких уровнях, но это все равно всего лишь имитация. Фальшивка.
Селд засопел, уперся в стол кулаком, а в Ларта — сверлящим мрачным взглядом. Задвигал бровями, задышал тяжело. И Ларт вдруг понял, что опер вовсе не настолько пьян, как прикидывается. Тоже имитация. Мимикрия… позволяющая выжить. В неблагоприятном окружении.
— Если кто-то выглядит как утка, летает как утка и крякает как утка — я буду считать его уткой, ясно? — сказал Селд абсолютно трезво и очень серьезно. — И срать я хотел на то, почему он это делает! Потому ли, что его мама была уткой и высидела его из яйца, или же в башке у него хитрая прога, которая заставляет его крякать. Для меня он все равно останется… уткой. Ясно?
Этот серьез надо было сбивать. И немедленно. Пока кто-нибудь не услышал случайно и не понял неправильно. Вернее — слишком правильно.
— Ясно, ясно, — покивал Ларт, и тут же добавил вкрадчиво и с преувеличенным сочувствием: — А потом ты подойдешь слишком близко к этой… э-э-э… так сказать, утке. И на собственном горьком опыте убедишься, что это была вовсе не утка. А, допустим, хищный оборотень-копоед, прикидывающийся уткой, чтобы привлечь новую жертву. И — «Бедный Селд, он был таким хорошим копом, нам его будет так не хватать!» Хотя… — Ларт нахмурился с показной серьезностью, уточнил деловито: — Знаешь, я вот подумал — это очень глупый копоед. Потому что, прикидываясь уткой, рискует с голоду сдохнуть. Копоеду логичнее прикидываться свежим жмуриком с пятью ножами в спине. Или малолетней шлюшкой. Ты на кого быстрее возбудишься, а, Селд? Ну, в смысле, дело возбудишь? На обдолбанную малолетку или на мутного жмура? Но уж точно не на утку!
— Ларри, не зли меня! — Селд попытался это рявкнуть и насупиться еще больше, но вместо этого хрюкнул и сдулся, словно из него выпустили воздух. Добавил с тоской: — Сволочь ты все же, Ларри.
Ларт поднял руки, то ли признавая правоту собеседника, то ли сдаваясь.
— Ладно, ладно… Сам понимаешь: с кем поведешься…
— Ты же и сам точно так же думаешь. Скажешь, нет?! Ты же сам с ним вчера ругался до хрипоты! Совсем как…
— Как с уткой.
Помолчали.
Потом Ларт сказал негромко, глядя в сторону:
— Помнишь, что говорил тот мозгоправ? Про очеловечивание оборудования. И про то, как и насколько сильно это может помешать в работе. Помнишь?
— Да глупости он говорил!
Селд, похоже, намеков не понимал. Пришлось посмотреть в упор. И говорить вроде бы с улыбкой. И надеяться, что поймет правильно.
— Нет, Селд. Не глупости, увы. Все параграфы устава писаны кровью, это не метафора. И этот — в том числе. Кровью тех, кто забыл. Или забылся. И в решающий миг кинулся защищать не того, кто действительно нуждался в защите. Полковник, конечно, урод, но тут он прав. И доктор прав. Нам нельзя забывать. Если мы хотим оставаться хорошими копами. А ты ведь хороший коп, Селд. И хочешь им быть и дальше, правда?
— Да пошел ты!
— Уже ухожу!
Ларт усмехнулся, примирительно махнул рукой. И принялся нагребать в большую полупустую салатницу мясных нарезок, острых рулетиков с сыром, фаршированных грибаусов и прочих еще оставшихся на блюдах вкусностей — с горкой, чтобы точно хватило. Селд наблюдал за начальником со все возрастающим подозрением, а когда Ларт встал, поднял правой рукой изрядно потяжелевшую салатницу, а левой, решив не возиться с пирожными, прихватил целиком почти нетронутый шоколадный торт, возмутился и заорал в праведном гневе:
— А сам-то, сам!!! Тебе, значит, можно, да?! А нам — так даже пива ему не купи?!
— А я не очеловечиваю технику! — осклабился Ларт, довольный: именно на такую реакцию он и надеялся, именно такой реплики и ждал. — Я забочусь о ценном оборудовании. Которое не только не допустили на корпоративчик… по вполне понятным и резонным, заметь, причинам, с которыми я целиком и полностью согласен, будучи хорошим копом… Но, таки возвращаясь к ценному оборудованию и будучи именно что хорошим копом, я таки помню о том, что его надо кормить!