Гарик
— О, как же много в этом славном мире идиётов! И как же с них бывает весело умным людям! — Гарик рассмеялся и ловко вывернул штурвал до упора, не снижая при этом скорости. Снижать скорость? Вот еще выдумали! Это пусть неумелые идиоты снижают, вон их сколько вокруг, идиотов этих, а Гарик и с закрытыми глазами на полном форсаже никогда никуда не врежется. Потому что что? Правильно! Потому что Гарик — умный. И ловкий. В отличие от.
Флаер повело и чуть было не опрокинуло, несколько секунд они летели практически лежа на боку, чуть не царапнув чужой борт блистером. Близко-близко мимо прозрачного колпака мелькнули распластанные по стеклам боковых окон лица, с вытаращенными глазами и раззявленными в беззвучных воплях слюнявыми пастями. Казалось, что еще миг, еще сантиметр, и… Но Гарику удалось увернуться (как и всегда! кто бы сомневался! точный расчет — наше все, помните об этом, сявки!) — и секундной спустя обиженно ревущий аэробус остался далеко позади-внизу, вместе со всеми своими вконец обделавшимися пассажирами. Знай наших! А нефиг разным придуркам шляться по тем трассам, где Гарик сегодня рулит.
— Йеху! — Гарик отсалютовал оставленным далеко позади и внизу придуркам средним пальцем, хотя и не особо надеялся, что хоть кто-нибудь заметит и по достоинству оценит его жест. Подмигнул отражению замершего на заднем сиденье кибера: — Прикольно смотреть на идиотов, правда? Особенно когда они внизу. Ты со мной согласен? Жаль, ракурс у тебя неудобный был. Но не вздумай потереть запись, я потом еще разок полюбуюсь на это жалкое, душераздирающее зрелище. Обожаю смотреть, как уделываются придурки!
Кибер не шелохнулся, пырился словно бы сквозь и слегка мимо. Впрочем, он и не мог иначе, под полным внешним-то контролем! Только вот взгляд его, вроде бы стеклянный и совершенно правильный, как и полагается киберу под полным внешним контролем, Гарику совсем не понравился. Ну вот совсем-совсем! Гарик чуть наклонил голову, ловя в зеркале заднего вида отражение глаз цвета весеннего меда. Упс… а конфетка-няшечка-то, походу, подтаяла! Слишком хорошо Гарик на крыше сработал, слишком качественно. Поплыл сладкоглазенький. Совсем поплыл, глазки не стеклянные даже, а словно пуговицы из дешевого пластика. Или леденцы, сначала обслюнявленные, а потом выплюнутые в дорожную пыль. Тусклые такие глазки, уходящие, подернутые пережженной окалиной равнодушия.
А и ладненько.
А и так даже и лучше. А и просто таки отличненько получается! Немножечко рановастенько, конечно, ну да и ничего с другой стороны, очень удачненько даже можно сказать. Гарику не впервой совмещать два удовольствиеца, доламывая игрушку прямо в полете. Первый этап сейчас ляжет отличненько, в самую точечку ляжет. Потому что бондик все равно сейчас не поверит, несмотря на все старания Гарика быть как можно более искренним — а Гарик будет стараться. Изо всех сил. В этом-то и кайф! Бондик не поверит, но заинтересуется, не сможет не заинтересоваться, слишком наживка лакомая. Вот он и высунет из раковинки свое мягонькое и уязвимое пузичко, а Гарик туда как раз крючочки-то и засадит! Крючочки интереса, недоверия и отчаянной надежды, нет более беспокоящих раздражителей. Гарик опытный, Гарик знает, как надо и что делать. И главное — когда.
Ну и что, что потом раковинка снова схлопнется? Крючочки-то уже внутри останутся. А лески, к ним ведущие, — в руках у Гарика. И можно будет отличненько поиграть на натянутых лесках, словно на струнах, дергая то один крючочек, то другой. Не сильно дергая, аккуратненько, чтобы слишком не повредить, а раздражать только. Постоянно, долго и без устали. Пока жертва не выдержит и снова не откроется. И не получит еще один крючочек. И снова играть на натянутых нервах, словно на струнах.
Офигенно приятственная игра! Гарику она никогда не надоедала. Главное, не позволить хорошо обработанному клиенту уйти в себя и окончательно закуклиться, сомкнуть створки, пока не всажены промеж них раздражающие крючочки. А то потом семь потов сойдет, пока обратно расколупаешь да сквозь толстую раковину достучишься до мякотки!
Придерживая левой рукой штурвал, Гарик развернулся лицом к киборгу — тут важен зрительный контакт, и лучше не через зеркало, зеркало искажает. Столкнуться с кем-нибудь Гарик не боялся, коридор для служебного транспорта в этом направлении и в это время суток пустует, это к ночи тут замельтешат всевозможные доставочные гробы, а сейчас вон разве что припозднившийся бусик проскочил, порадовал. Красотень! Да и скорость так себе. Фиговая скорость, кому надо — увернется.
Пришлось слегка податься в сторону, чтобы точно натянуть невидимую струнку между собственными глазами Гарика и медовыми карамельками (ничего-ничего, пыльную тусклость с них сейчас даже не ветром сдует, а как из пожарного шланга, еще и заблестят, Гарик это быстро). Поза не очень удобная, ну да ничего, это не надолго.
— Частичный внешний контроль по протоколу восемь зет прим. Смотри мне в глаза. Можешь говорить, дышать и моргать в удобном тебе ритме.
Сказал — и сразу же разозлился сам на себя, неудачная фразочка получилась, корявенькая и глупая. Словно он киберуне только моргать-дышать, но и говорить в удобном ритме разрешает. Глупо звучит. И кибер, скотина такая, похоже, заметил — вон как глазами сверкнул и губами дернул. Дернуть, что ли, в ответ за поводок, да так, чтобы у него все желание ехидно скалиться отпало? Нет, пожалуй, это уже лишнее будет, как бы не пережать, он и так размазан в лужицу, еле держится, на самой граничке. Хотя и делает свою фирменную мордень силикатным кирпичиком, но Гарик опытный, Гарик видит. А что скалится… ну так это он от безысходности, бравада висельника, он ведь ничегошеньки про Гарика не понимает еще и думает, что ему совсем кранты. Что сейчас начнутся приказы из тех, которые так любят глупые новички, дорвавшись до бесплатненького да безнаказанного. Он этого ждет, он готов к такому повороту событий и собирается держаться до последнего.
Глупенький.
Придется тебе, деточка, обломиться по полной программе, потому что не будет этого!
Вот не будет. И все тут.
То-то тебя накроет, такой гордый и такой крутой малыш, когда поймешь ты, что вся твоя тщательно простроенная оборона ушла в пустоту. В песок. В вакуум. Ах, как сладко же тебя тогда коротнет! И какой офигительно сладкий откат поймает Гарик! Ах, как же вкусно и сладко это будет… Не сейчас, позже, намного позже, но Гарик терпеливый, он дождется.
Сейчас же тебя другое шарахнет — отсутствие боли, которую ты так ждешь и к которой уже приготовился. И это простое отсутствие боли сработает сильнейшим наркотиком. Оно уже работает, и Гарику для этого вовсе не обязательно что-то делать. Ты сам все сделаешь. Уже делаешь. Ты сам себя накрутил так, как ни одному палачу не справиться. Ты ведь отлично знаешь, как развлекаются с теми киборгами, которых ожидает утилизация. Ты этого и от Гарика ждешь. Но Гарик умнее. Он не будет устраивать для тебя персонального ада, этот ад для себя ты устроишь сам. А Гарик тебя потом из этого ада выведет. Аккуратненько, за ручку, как послушного мальчика.
Но сначала — поговорить. Потому что сначала у нас что? Пра-а-авильно.
Сначала было слово…
— Не бойся. Я хочу с тобой просто поговорить. Меня не надо бояться, слышишь? Веришь? Включи свой детектор и не выключай все время разговора, это приказ. Я хочу просто с тобой поговорить. Пока только поговорить. Но с тобой, а не с манекеном. Каков процент искренности? Ну вот видишь. Ты удивлен? У тебя такая яркая мимика, но рот мог бы и не открывать, это лишнее. Куда ты уставился, я же велел в глаза! Глупая уловка, пялиться мне за плечо, будто там действительно что-то…
Договорить Гарик не успел, как не успел и обернуться. Страшный удар швырнул его сначала назад, а потом обратно, очень неудачно приложив головой об угол панели управления. Как сработала система пассажирской безопасности — он уже не увидел.
***
Ларт Рентон
Угнать флаер оказалось делом довольно хлопотным и потребовало куда больше времени, чем Ларт рассчитывал. И не потому что добропорядочный полицейский о полезных, но весьма недобропорядочных навыках, для сего действия потребных, имел представление только по рассказам куда менее добропорядочного по юности Селда — просто никак не попадалась машинка, удовлетворяющая всем требовавшимся параметрам. Все модели с электронной блокировкой и искусственным интеллектом отпадали сразу. Выбирать приходилось лишь из тех, что принадлежали любителям механики, чтосужало сектор поиска. Хотя и не сильно — в Новобокайде считалось дурным тоном иметь машину, которая может зависнуть (в прямом смысле этого слова) посреди маршрута из-за магнитной бури на Ригеле или быть вскрыта каждым вторым прыщавым юнцом с электронной отмычкой. То ли дело старая добрая механика, она никогда не подведет!
Машин было много. Нужной не находилось.