На капище у Авваатера, среди заросших свежей травой кумиров встретились лидеры антов и нашаран в сопровождении небольшого числа охраны. Со стороны потомков Богов — Далезор, восстановивший мирувение, его сын и верная дочь. Со стороны Тёмных — Воплощение Намира и демиург Мирдал.
Абсолютно чёрная пушистая самка странно контрастировала с золотым самцом. Хотя все Воплощения Тьмы едины между собой, прожитая до обращения жизнь накладывает на них определённый отпечаток, и Намира, будучи самой рьяной почитательницей Матери-Тьмы, могла считать первой среди равных.
Мирдал, обладающий не менее внушительными силами, предпочитал не проявлять их явно. В отличие от Воплощения, он вёл себя куда менее надменно, и даже взгляд его синих глаз был спокоен и рассудителен, как будто он не сомневался в благополучном исходе встречи представителей столь разных верований и учений.
Далезор скептично щурился на обоих. Мирдал давно не считался Светлыми одним из своих, ещё с того момента, как он опорочил себя связями с Тёмными. Воплощения и вовсе воспринимались антами пособниками навов, уничтожающими в драконах совесть и все благие черты. Но мирувей понимал, что альтернативой переговорам стала бы затяжная война за Триречье и Авваатер. Навы порадовались бы трупам драконов и с той, и с другой стороны.
— Авваатер это наша общая Родина, — начал Мирдал после проявления почтения к присутствующим и Богам-Предкам. — Из Триречья и нашарне, и анты ушли от несправедливостей демиурга Радвера, когда он пытался магией изменять сознание семуран так, чтобы они поддерживали любые его капризы. Поэтому решать, кто имеет больше прав на эти земли — неблагодарное занятие. В первую очередь они принадлежат местным драконам, и только с их разрешения тут могут находится остальные, кто в прошлом решили искать иные территории для существования.
— Радвер отдал Авваатер мне и Нашару через Воплощение Нарату, дочери архидемоницы, — напомнила Намира. — Но если многим антам понравилось у меня, я предлагаю альтернативу ненависти — любовь. Жарегнев, наследник Далезора! Женись на мне. Мы будем править Триречьем сообща, и оно станет новым государством, нейтральной почвой для наших держав.
— Взять в жёны Тьму… Интересное предложение, — Жарегнев перевёл взгляд на Мирдала. — Но я сомневаюсь, искренне ли это предложение или всего лишь попытка подготовить страну к сдаче страны в лапы Нашара? Я могу взять в жёны Намиру Арё, семуранку древнего рода и великой силы. Но я отказываюсь жениться на Тьме. Отрекись от того, что ты Воплощение, как это сделали Арма и Зорат, и прими веру Богов-Предков. Мы стоим на их капище, крупнейшем и самом сильном религиозном сооружении, что присутствует ныне в землях Светлых. Здесь не зазорно и в веру тебя принять, и поженить нас.
— Я готова отказаться от Тьмы, — Намира улыбнулась с хитринкой на Жарегнева, — если ты откажешься от Покона. Союз семейный должен быть на равных условиях, ведь сказал Перун: «Супруг с супругой живите в согласии».
— В таком случае, без освящения Вышним, это будет сожительство, а не семья, — строго притопнул Далезор.
— Освящение произойдёт, — заверил Мирдал. — Даже знаю, кто может его исполнить, и по каким обрядам это будет совершено. Пусть жрица, в душе которой равные доли Тьмы и Покона, призовёт Истинные Звёзды и Древо Миров — веру, что в Триречье считается исконной, открытой прежде, чем была написана первая заповедь.
Всё, что не уравновешено своей противоположностью, будет бороться с ней. «Свет и Тьма, Порядок и Хаос — равно Бог». То же можно сказать о нашаранах и антах, Тьме и Богах-Предках.
— Перун ещё прежде изрёк пророчество, — прервал философствования Далезор, — о жрице из рода Пламенного Солнца — Тагириона, ученице Мир Дающего — Мирдала, что вернёт всей планете Веру Предков несмотря на попытки Тьмы и навов сбить её с пути. Мы думали, что пророчество говорило о Нарате, но, оказывается, о Целее. Не нам препятствовать словам Перуна. Тем более что Перун обещал явиться лично вскоре после исполнения этого пророчества.
Так по велению мирувея позвали Целею, и через час она явилась вместе с подругами. Просьбу Намиры она выслушала лишь с лёгким удивлением поднятых бровей и ушей. Алисара и Рарека переглядывались активнее.
— Явление Богов во плоти случается в скорбные времена и не стоит желать подобного, но я исполню предначертанное, чтобы тьмы в мире стало меньше, — Целея прикоснулась древком посоха ко своей груди и немного опустила голову в поклоне. — Подготовьте всё необходимое и позовите Виэнель, чтобы на церемонии присутствовали все родители.
— Да, со мной Тьма, и иных родителей я не признаю, — Намира уверенно и энергично кивнула.
— И всё же от ложной Тьмы в себе тебе предстоит очиститься, — Целея повела Намиру под руку к озеру, спускаясь с холма, на вершине которого размещалось капище, мимо кольца охраны и за ограду. Целея осенила ветвями посоха бывшее Воплощение, Алисара телекинезом лила воду через его листву, смывая из ауры Намиры нечто чёрное. Облако отошло от солнца, на берегу стало ярче и теплее.
Намира вернулась на капище, сверкая капельками в шерсти будто росой. Присутствующих на церемонии стало больше уже раза в три, и все они расступились, давая жрицам и невесте пройти к Жарегневу, стоящему в центре большого круга деревянных столбов искусно вырезанных идолов Предков и сил Вселенной. Намира и Жарегнев поклонились друг другу.
— Дети Звёзд и Листья Древа, Жарегнев Феникс и Намира Арё, — Целея встала подле них и произнесла громко, начиная свадьбу, — по доброй ли воле и без предубеждения избрали ли вы сей совместный путь?
— Да, — ответили они. В них не было особенной страсти друг ко другу и даже дружбы, но цель сегодняшнего союза была в кое-чём большем — в женитьбе двух прежде враждебных культур.
— В родичах ли древние роды ваши? — этот вопрос, призванный обеспечить здоровое потомство и крепкую династию, был решён ещё до обряда, но Целея соблюдала формальность, как и скрепляемые семейными узами:
— Нет.
— Благословляют ли родители союз крови и семени? — Целея посмотрела на Далезора и Виэнель. Они кивнули. Облако снова закрыло солнце: Тьма тоже была не против. — Жарегнев и Намира, беритесь за руки. Вы нераздельны телом. Вы нераздельны душой. Вы нераздельны разумом.
Ауры двоих начали перемешиваться — почти резавший духовный глаз свет Жарегнева и матово-глубокая темнота Намиры. Они не сливались в одну унылую серость, но перетекали друг в друга, как день и ночь. Энергии от взаимодействия становилось больше, часть её протуберанцами вырвалась в материю, и на пальце Намиры появилось горящее медью кольцо, а на пальце Жарегнева — кольцо из полированного чёрного оникса.
— Вы соединили судьбы свои, — Целея взяла за руки пару. — Теперь безымянный перст супруга нарекается «перстом жены», а безымянный перст супруги — «перстом мужа». Во исполнение воли Вселенной и по закону древней Веры вы, Жарегнев и Намира, нарекаетесь супругами, ибо предстоит вам совместно лететь в жизни вашей. Испейте же общую долю, — приняв от Рареки чашу с вином, Целея подала её породнившимся и дала им поглотить напиток. — Теперь летите вольно крыло к крылу и идите бок о бок по жизни, поддерживая и оберегая друг друга, — дав новым правителям Триречья обняться, жрица повела их по капищу между кумиров к народу. — Примите в свой родовой круг новый семейный союз и воздайте поздравления ваши! И помните, что с сего дня породнёнными стали ваши роды, Антея и Нашар. Свет любви да сияет над вашими землями!
Семураны захлопали крыльями, радостно рыча. Гордо и довольно переглядывающихся мужа и жену повели на пиршество, расторопно подготовленное на поляне под священным холмом. Но Далезор задержался подозвав хвостом к себе троицу проводивших обряд подруг:
— Вы хорошо справились. И не только сейчас, на обряде. Благодарю вас за моё спасение и разрушение навских козней.
— В этом так же заслуга и погибшего Родислава, — Алисара посмотрела на горы к северу. — Диву победил он. Око Одина разрушено его святотатством во спасение, но благодаря этому нав побеждён, погребённый под завалами, и больше не сможет обманывать честных драконов. Только кто теперь станет Верховной Жрицей?
— Моей волей ей станешь ты, — поразил Далезор щедростью назначения, так что даже на «нашаранское» упоминание воли осталось незамеченным. — Ты хорошо училась в жреческой школе, ты держишь Перунову Палицу, а в твоей надёжности и верности Антее я не сомневаюсь, это для меня самое ценное.
— Даже после того, как я упустила виману? — понуро опустила белая самка уши.
— Вот и первый долг твой — вернуть её обратно и проследить, чтобы нашаране не слишком полагались на пленённого в ней нава. Ну а вы тоже не останетесь без дела, — мирувей одарил и других девушек. — Моему сыну понадобится присмотр в его семейной жизни. Поэтому, Рарека, принимай командование над военными силами нового государства. А точнее, попробуй их создать из этих миролюбивых Светлых и неорганизованых антов. Авторитет у тебя есть, умение драться тоже… ну а опыта в стратегии, если до него дойдёт, хватает и у Жарегнева. Ну а ты, Целея, оставайся в этом капище Верховной Жрицей. На тебе самое сложное — привести к общему знаменателю уже не одну семью, а целые народы.
— Потерпит ли это до того, как мы поможем Алисаре в её задании, или нужно приступать немедленно? — деловито уточнила Целея Тагирион.
— Пусть твои высшие покровители на это ответят. Они тебя направляют, и пока что я им доверяю по их благим делам. А теперь мне пора лететь, меня ждут на трапезе… Если угодно — присоединяйтесь!
Далезор кивнул носом вверх, прощаясь, расправил крылья перед кумирами Семаргла и Перуна, воздавая почести Богам-Предкам, и взлетел, спеша на праздничное собрание.
— Мы хотя и не завели шестнадцать детей… — Рарека улыбнулась резному дереву образов, — но заповедь Перунову мы исполнили. Что мы завоевали — то нам и судьба!
Больше книг на сайте - Knigoed.net