25 декабря 1994 г.
Шотландия, Хогвартс
Рождественский бал начинался с восьми часов вечера, но народ начал собираться у входа в Большой Зал уже к семи. Всё же ужин у нас был всегда в этот час, но сегодня его перенесли на более позднее время, а обед сделали не в двенадцать, а в три. Правда, половина девчонок на него не пошла, так как они занимались причёсками, платьями и приготовлениями. Столько жертв во имя красоты.
Впрочем, Малфой, пользуясь ранними сборами народа, объявил о том, что девчонкам с любых курсов и факультетов можно сфотографироваться по одной, не исключая и гостей, конечно. Они с Невиллом и Колином Криви немного зачаровали портьеры и сделали типа тёмной и светлой драпировок, на фоне которых можно сделать колдоснимки прямо в холле.
Наши девчонки шушукались и хихикали, но все, кто пришёл пораньше, хотели свою колдографию в красивой мантии и с причёской на память. Парни потом к Малфою пристали, чтобы можно было сфотографироваться парами, кто с кем пришёл. Как я понял, Драко пообещал Колину купить ему плёнок, каких надо, но чтобы сегодня он не жалел кадров и спокойно тратил все имеющиеся запасы. Девчонок, за исключением первых двух курсов, которых до бала не допустили, в Замке порядка сотни, так что даже только по одному снимку выходило почти три плёнки.
Впрочем, Колин что-то говорил о запасе в десять плёнок и что ещё обязательно заснимет бал.
Мы с Чжоу договорились, что я встречу её у выхода в башне Рейвенкло без четверти восемь. Остальных Чемпионов тоже не было видно. Надеюсь, Рон не струхнёт и у него всё получится, было бы несправедливо так подставить Флёр. Публичное унижение это совсем не весело: только озлобится, а вот если наедине получишь щелчок по самолюбию, то, может, задуматься заставит. Вообще-то не думал, что у Уизли всё получится. Но, гляди-ка — парень вырос. Он ростом и так был выше всех у нас на потоке, так что более взрослое лицо его только украсило. Да и занятия в клубах пошли на пользу: сутулиться перестал, двигаться более уверенно начал, а нормальная одежда его воодушевила. Эти комплексы насчёт бедности у него — словно заедающая пластинка. Те же близнецы вроде хотят вырваться из «порочного круга», а Рон… Может, стоит поговорить с ним насчёт того, что бедность — она не в кошельке, а в голове? Влюблённость в Делакур может стать для него хорошим стимулом и дать Цель.
— Смотри, Гарри, француженки с нашими причёсками из журнала, — тихий шёпот Невилла отвлёк меня от мыслей. Я пригляделся к вновь прибывшим девушкам. Действительно, у некоторых были причёски, как у сестёр Патил на колдоснимках в «Ведьмополитен», у кого-то как у Луны и Лаванды. Забавно.
Невилл с Лавандой пришли заранее, чтобы на всех посмотреть, так что Браун разглядывала француженок со смешанными чувствами, не зная, как реагировать.
— Лаванда, видишь, вы с девчонками законодательницы моды. В журнале написали, что это модно, теперь все хотят на вас походить, — сказал я ей.
— Все хотят быть красивыми, — согласился со мной Невилл.
— Ладно, мне пора за Чжоу, — спохватился я, что уже без двадцати пяти восемь. Пять минут, чтобы дойти до башни Рейвенкло, пять минут «помариноваться» ожиданием. Чжоу никогда не опаздывала.
* * *
— Участники Турнира, подойдите сюда, — попросила нас Алиса в восемь часов, когда двери Большого зала, наконец, раскрылись, принимая профессоров и студентов.
Мы ввосьмером направились к ней. Грейс была с Дюком Уоллесом, который всё пялился на мою девушку и на Флёр Делакур, словно не знал, кого выбрать. Даже немного обидно стало за Грейс — она, конечно, не яркая красавица, но харизматичная, а тут ещё такое пренебрежение со стороны спутника. Тем более, что Грейс хорошо выглядела. На ней была свободная мантия с длинными ниспадающими рукавами, которая имела необычной конфигурации воротник: стойка, но застёгнута на одну пуговицу и на груди небольшой вырез, открывающий ключицы. Её мантия имела тонкую шоколадно-коричневую подкладку из чего-то вроде атласа, а поверх было кремово-белое кружево, связанное то ли крючком, то ли ещё как-то, похожее на снежинки. Короткие волосы были уложены примерно так же, как гелем укладывался Драко, а голову венчала небольшая и изящная серебристо-белая диадема, повторяющая рисунок снежинок на мантии. Глаза у Грейс были подведены белым и серебристым и казались раза в два крупнее, чем обычно. В целом, довольно симпатично смотрелось: молоко и шоколад.
У Флёр был наряд серебристо-стального цвета по фигуре, а у Рона точно такого же цвета стали лацканы и манжеты на его мантии. Такие же чары мадам Малкин применяет для наших галстуков и подкладок мантий, Лаванда и Гермиона их знали благодаря тому, что занимались в том числе нарядами команды поддержки. Так что Рон и Флёр круто смотрелись: настоящей парой. Чжоу с удивлением смотрела на Уизли и, по всей видимости, хотела спросить, что это за парень. Всё же на пятом-то курсе уже знаешь всех в Хогвартсе, кто на год и два старше тебя учится. И гостей все знали.
Кстати, Чжоу тоже была в сногсшибательном костюме по фигуре бледно-зелёного цвета с золотой вышивкой и белыми розами, я был в тёмно-зелёной мантии, которую мне мадам Малкин всучила «к глазам», так что мы тоже вполне гармонично смотрелись. К тому же Чжоу сделала бутоньерку с белой розой и зелёными травинками в петлицу моей мантии.
Виктор Крам нарядился в красно-алый сюртук, похожий на военный китель, и его спутница — Валери Марсо была в тон. Мантия у неё тоже была красной с впечатляющим вырезом на спине, полуголыми руками и разрезом сбоку, но брюнетке-француженке она очень шла. В общем, они были самые яркие, но тоже красивые.
Когда все вошли в Большой зал, Алиса нас поставила парами: первыми шли Виктор и Валери, вторыми — мы с Чжоу, потом Флёр с Роном, на которых Алиса весело прищурилась, и замыкали Грейс с Дюком.
— Выходите в шаге друг от друга, проходите к большому овальному столу в дальней стороне, за которым сидят директора и судьи, — проинструктировала нас Алиса. — После ужина будут танцы. Вы открываете бал. Это будет вальс, старайтесь танцевать в одном рисунке и переходы делайте одновременно, чтобы получилось красиво. Первыми выходят Грейс и её спутник и далее в обратном порядке, как вы входите в зал. Всё понятно?
— Да, мэм, — хором ответили мы.
Под аплодисменты студентов и профессоров мы важно вошли в зал.
Флитвик и остальные профессора расстарались для бала. И так Хагрид принёс около десятка пихт, ещё перед каникулами, теперь зал вообще походил на сказочное зимнее королевство. Иней, гирлянды, искрящиеся снежинки. А сколько омел висело! Ух! Длинных общих столов не было: их заменили множество столиков на десять человек каждый, на них уютно горели фонарики.
Мы все сели условно напротив взрослых, всё же стол был овальным. Рядом с Валери и Виктором были Перси Уизли и старший Крауч, от которого чувствовалось необычайное благодушие. Напротив Чжоу и меня сидели Серафина Пиквери и Хигэканэ, у Флёр и Рона — Олимпия Максим и Игорь Каркаров. А Грейс и Дюк разместились рядом с Алисой и каким-то образом «присоседившимся» Гилдероем Локхартом.
Золочёные тарелки пустовали, но рядом лежали листы меню.
Хигэканэ подал пример, громко сообщив, что будет есть, и на его тарелке появилась порция свиных отбивных. Все начали тоже заказывать предложенные яства. Я немного погордился Роном, когда искоса смотрел, как он ловко орудует ножом и вилкой и аккуратно ест. Делакур же поглядывала на Валери: похоже, что она ещё в коридоре оценила её платье и причёску. Что происходило между девушками не знаю, но ощущалось напряжение от Флёр, которая сидела рядом со мной по правую руку.
— Мистер Поттер, расскажите о василиске и нашем подарке, как они живут? — спросила меня Серафина Пиквери.
— Годрик весьма обрадовался, мэм, — кивнул я. — Они с Беверли поладили.
— Жуткая змея, — фыркнула Флёр. — Что может быть хорошего в змеях? Они противные и скользкие.
— А ещё змеи воруют птичьи яйца, — заметила Валери Марсо. — Поэтому кое-кто слишком много кудахчет о том, в чём ничего не смыслит.
— О, так вы, милочка, вейла? — оценивающе прищурилась Серафина Пиквери.
— Всего на четверть, — быстро сказала Флёр. — Моя бабушка — вейла.
— Как хорошо, что у Виктора есть иммунитет к магии вейл, — словно обращаясь только к Пиквери, сказала Валери Марсо. — В их команде — сборной Болгарии — таких девиц, которые чуть что становятся страшненькими птичками — навалом. Кроме как своей магией по-другому они не умеют привлекать мужчин.
— Мне кажется, вы не правы, Валери, — внезапно вмешался Рон, интонацией подражая Драко. — Флёр обладает куда большими талантами, чем вам думается. Мне она очень нравится не только из-за своей красоты, но она умная, и многое знает, и замечательная… Вот. А кто какого происхождения, по-моему, не тема для беседы на празднике. Вашей чистотой крови никто не интересуется, а магические существа, которые были в роду, зачастую лишь добавляют сил волшебнику или волшебнице. Например, наш профессор чар — полугоблин, и он один из лучших дуэлянтов. Кажется, Кубок так рассудил, значит, что-то было во Флёр, чего не было у вас или других студенток Шармбатона.
Хигэканэ, который тоже прислушивался к нашему разговору, с интересом посмотрел на Рона. Узнал его или нет? Рон раскраснелся, но неожиданно на его ладонь опустилась рука Флёр.
— Спасибо, Биллиус, — поблагодарила она и неожиданно смутилась.
— Кто этот парень? — не выдержав, шепнула мне на ухо Чжоу.
— Потом расскажу, — ответил я и подмигнул Рону.
— Ну что ж, давайте танцевать! — встал и громко сказал Хигэканэ, не давая разгореться перепалке между француженками. Он взмахнул палочкой, и столы отъехали в стороны, освобождая пространство в центре зала. Следующий пасс: с правой стороны появилась сцена, на которой стояли музыкальные инструменты.
— Дорогие студенты и гости Хогвартса, — объявил Хигэканэ, — встречайте известную британскую группу «Ведуньи».
Все захлопали, кто-то даже начал улюлюкать. На сцену вышли восемь волшебников с распущенными всклокоченными волосами в чёрных мантиях, местами нарочито порванных и потёртых.
— Ваш выход, молодые люди, — сказал нам Крауч. — Танец Чемпионов.
За сдвинутыми в кучу столами погасли фонарики, зато центр зала осветился. Заиграла медленная музыка.
Спасибо за уроки танцев и советы Забини и Малфоя, я справился и ни разу не наступил Чжоу на ногу. Даже успевал посматривать на Рона, который достаточно уверенно вёл Флёр по кругу прямо перед нами. Все вместе мы станцевали довольно сносно, по крайней мере, друг на друга не налетали, а в конце все нам похлопали.
— Ох, я так волновалась, — выдохнула мне на ухо Чжоу, когда тоскливая музыка, которая длилась минут восемь, наконец закончилась.
— Ты прекрасно справилась, — улыбнулся я. — Слышишь, как все хлопают?
— Да, — смутилась моя девушка.
«Ведуньи» заиграли новую мелодию: более весёлую и ритмичную. На танцплощадку вышло ещё с десяток пар.
— Нормально, — показал мне большой палец Драко. — Вы хорошо смотрелись. Даже Уизли был неплох и не путался в ногах.
— Уизли? — переспросила Чжоу и внимательно посмотрела на Рона, который продолжал танцевать с Флёр, довольно тесно к ней прижавшись. — Это что? Неужели зелье старения? Но… Как он добился долгосрочного эффекта?
— Тс-с-с! — мы с Драко одновременно прижали пальцы к губам, и Чжоу осеклась.
— Но потом всё расскажете?
— Конечно, расскажем, — улыбнулся я.
* * *
Бал набирал обороты, почти все танцевали. Хигэканэ приглашал на танец то Спраут, то старшую Пиквери. Крауч всё время танцевал с раскрасневшейся МакГонагалл. Алису часто приглашал сопровождающий из Ильверморни Бенджамин Бут, а ещё она по одному разу потанцевала с Каркаровым, Снейпом-сенсеем и Локхартом. Мы с друзьями тоже отплясывали, даже с Драко немного повыделывались и под музыку типа тренировки-драки, не касаясь друг друга, провели. Но сами по себе танцы были довольно опасны, так как некоторые, типа Джорджа Уизли с Анжелиной Джонсон, так лихо изображали то ли рок-н-ролл, то ли канкан, что подойти к ним ближе, чем на три ярда, боялись. А ещё в зале хаотично кружился Хагрид с мадам Максим. Вот это было непередаваемое зрелище. Как они никого не покалечили, удивляюсь. Не зря, видимо, Алиса нас так долго учила уворачиваться.
— Пойдём, отдохнём в розовом саду, — предложила Чжоу около одиннадцати вечера.
Во внутреннем дворе центрального донжона в честь праздника и каникул сделали сад роз, со скамейками, статуями и фонтанчиками. Наложили чары, похожие на те, которыми был укрыт внутренний двор малого донжона, только, кажется, временные. Фонтаны и скамейки трансфигурировали: слишком уж разные они были и вычурные, а вот розовые кусты были настоящими: их выращивали в оранжерее в кадках, за ними ухаживала сама профессор Спраут и её добровольные помощники, среди которых был Невилл. Он также сказал, что каждый куст был зачарован, чтобы не подмёрзнуть и чтобы с него не срывали цветы.
Народа было много, в Большом Зале стало очень душно после танцев, и многие выходили подышать свежим воздухом. А согревающие чары не позволяли простыть от резкого перепада температуры. Освещения почти не было: только звёзды, половинка луны да феи-светлячки возле роз.
Сад сделали наподобие лабиринта, кажется, кадки с розами магически увеличили и размножили, так как относительно небольшая площадь изобиловала укромными уголками, и я ощущал целую кучу народа, при этом никого не было видно.
— Смотри, профессор Снейп! — шепнула мне Чжоу. — Опять он ловит нарушителей. Наверное, не стоит ему… Ой, он нас заметил.
— Мистер Поттер, мисс Чанг, — посмотрел на меня и Чжоу Снейп-сенсей и тут же шагнул к соседнему кусту: — Роджер! Десять баллов с Рейвенкло! Как не стыдно, мисс Перкинс, что за распущенность? Минус десять баллов с Хаффлпаффа! Я напишу вашим родителям!
Оттуда с писками вылетела девушка и следом за ней парень. Как назло ни одной омелы… они только в Большом зале.
Чжоу взяла меня за руку.
— Я надеюсь на ваше благоразумие, молодые люди, — грозно сверкнул глазами Снейп-сенсей, отчего Чжоу пискнула и сжала мою ладонь сильней.
— Интересно, как он видит их в этих зарослях? — спросила Чжоу.
— Это просто особый талант, — не стал я выдавать секрет сенсея. Впрочем, надо отдать должное: Алису, гоняющую старшекурсников, мы тоже встретили в саду. А ещё случайно оказались свидетелями того, как в кустах раздался возмущённый вскрик, затем звонкий шлепок и оттуда выскочила Флёр Делакур.
— Обманщик! — с жутким акцентом выкрикнула она и побежала к выходу из сада.
Через секунду из кустов за ней ломанулся Рон, причём уже обычный четырнадцатилетка.
— Нет! Подожди!.. Я всё объясню!.. — он столкнулся с нами и остановился.
— Действие зелья закончилось? — хмыкнул я. — Ты что, за временем не следил?
— Я просто… Мы просто… — смутился Рон. — Я забылся. И… Что же делать? Гарри, что мне делать?
— Ну, теперь уже поздно метаться, — заключил я. — Она, наверное, жутко разозлилась.
— Она могла подумать, что это подстроили, чтобы обидеть её, — сказала Чжоу. — Распустить какие-нибудь слухи. Мне показалось, что они с Валери, которая была с Крамом, не очень ладят.
— Что-то вроде «вечных соперниц», — прогундел Уизли. — Но я же… Потому что она мне правда очень нравится.
— Ты очень хорошо сказал и защитил Флёр, Рон, — утешила его Чжоу. — Объяснишь ей всё… Просто пока не торопись. Чуть позже.
— Ладно, спасибо, — вздохнул Уизли. — Я пойду в гостиную.
— Подожди, — остановил его я. — Нельзя, чтобы тебя в этой одежде увидели, иначе поймут, кто был её спутником, и так ты её подставишь, трансфигурируй мантию во что-то другое.
— Да? — Рон посмотрел на меня, кивнул и достал палочку. — Хорошо.
— Что это? — удивилась Чжоу, когда он изменил мантию Руфуса Фаджа на что-то жуткое.
— Это мантия, которую мне мама дала с собой, — криво ухмыльнулся Рон. — Чтобы я пошёл в ней на бал. Никто меня ни с кем не спутает в этом убожестве.
Рон ушёл, а я хитро посмотрел на свою девушку.
— Ты как-то говорила мне, что знаешь манящие чары, покажешь?
— Конечно, — кивнула Чжоу и достала палочку из рукава.
* * *
— Акцио омела! — я прицелился к крайней гирлянде, украшающей Большой зал, и та шустро подплыла мне в руки.
— Зачем тебе омела, Гарри? — улыбнулась Чжоу, заправляя выбившуюся прядку за ухо. — Я и так тебя поцелую.
— Под омелой это делать гораздо интересней, — улыбнулся я. — Рождество же!
Со своей добычей мы вернулись в сад, из которого бдительный сенсей повыгонял студентов, нарушающих дисциплину. Я подвесил омелу на ветку дерева, растущего во внутреннем дворе.
Целоваться было приятно. Очень приятно. Так здорово, что я почти растворился в этих классных ощущениях.
— Ого! И не противно тебе лизаться с сопливым малолеткой, Чжоу? — внезапно раздался насмешливый голос.
Оторвавшись друг от друга, мы увидели чуть пошатывающегося Дюка Уоллеса. Похоже, американцы где-то раздобыли спиртного…
Да это точно просто праздник какой-то!