15 марта 1995 г.
Шотландия, Хогвартс
После испытания в озере следующие три недели мелькнули как один день.
Конечно, неделю после тура в озере Хогвартс бурлил, студенты обсуждали иллюзии, которые увидели, и то, как справились Чемпионы, но под учебными и клубными нагрузками всё как-то поутихло. Но, кажется, Флёр Делакур стала более «благосклонна» ко мне: теперь здоровалась, когда мы встречались в Большом зале, и улыбалась. Её сестра, кстати, которую звали Габриэль, очень впечатлилась подвигом Уизли и как-то подошла к нам после ужина и с детской непосредственностью заявила, что может стать невестой Рона, если её сестра ему откажет. Рон чуть челюстью об пол не сбрякал. Впрочем, мы с парнями — тоже.
Получилось, что Рон практически стал героем наравне с Чемпионами. Как выяснилось, Драко держал ушки на макушке, когда я разговаривал с Флёр, он и сказал о моей идее Фреду и Джорджу, а те в свою очередь — своему приятелю, Ли Джордану. И хотя Рон по секрету мне признался, что это Хигэканэ позвал его и сказал, что все спутники Чемпионов обязаны выступить в числе «жертв», я посоветовал ему закрыть рот на замок и придерживаться официальной версии. Не знаю, что были у директора за планы по поводу Рона и Флёр, но, кажется, я их чуть спутал. А может, и нет.
Теоретически, если бы Флёр не знала о том, кто жертва, надумала бы там себе что-то и бросила бы Рона… Это уронило бы тень на Шармбатон, или на саму Делакур, или даже её семью, а может, и на её происхождение от вейлы. Не вмешайся я, она бы сошла с дистанции… А может быть, по задумке я должен был достать и Чжоу, и Рона, и тогда точно плотно задружиться с Уизли? Как знать. Любой ход не статичен и имеет под собой тысячи комбинаций и вариаций. Может не иметь и ничего, конечно, но слабо верится.
Проклятая паранойя и разлившееся в воздухе чувство опасности. Приглушённое, замаскированное, почти успокоившееся после того, как всё обошлось в озере, но не пропавшее до конца. Совершенно непонятно, с какой стороны и по кому ждать удара. Семья?.. Друзья?.. Сенсей?.. Крёстный?.. Чжоу?..
— Гарри, вставай, на тренировку опоздаем! — отодвинул полог моей кровати Драко. — О, ты не спишь?
— Уже нет, — поднялся я.
— Слушайте, парни, не знаю, что делать, — сказал Невилл, поправляя пушистый кустик в горшке, который он притащил с месяц назад и выращивал в комнате. Теперь растение зацвело красными цветочками, похожими на мелкие розочки. — Сейчас подарить? Или потом, после уроков? Но вроде я сейчас её увижу, а уроки у нас почти до самого ужина…
— Ты о чём? — чуть удивился я.
— Сегодня пятнадцатое марта, — переглянувшись с парнями, тихо сказал Драко. — Это день матери.
— А… точно, я просто забыл, — кивнул я, вспомнив, что когда-то мы с Дадли в начальной школе мастерили всякие открытки на уроках и дарили их тёте Петунье. Это, выходит, я в Хогвартс уехал и о таком местном празднике даже не вспомнил? Просто… у меня же никогда не было матери.
— Извини, Гарри, — спохватился Невилл. — Мы… раньше… Ну…
— Не извиняйся, я понял, — махнул я рукой.
Парни отвели взгляды.
— Подари сразу, — посоветовал я Невиллу. — Вон какое красивое, на её волосы цветом похоже…
— Да, поэтому и выбрал магическую разновидность бордюрной розы сорта «Мэйди», — сказал Невил, осторожно касаясь цветков, — такой красный оттенок довольно редкий.
— А я думал, что красных роз много, — удивился Блейз.
— Нет, они бордовые, малиновые, красно-оранжевые, пурпурные… Но такие красные, как её волосы — настоящая редкость, — задумчиво ответил Невилл и внезапно покраснел, — ну, то есть…
— Все женщины любят цветы, — тактично перевёл тему Драко. — Моя мама тоже любит розы. Но только белые.
— А моя мама выращивает жёлтые розы, — поддержал Блейз, — она говорит, что жёлтые розы хорошо оттеняют её достоинства и цвет кожи.
Невилл перестал краснеть, повеселел, и мы отправились во внутренний двор малого донжона.
* * *
На завтраке мне пришло письмо от Сириуса. Я не так давно отправлял ему послание про второй этап, и он порадовался моей победе, поздравил с первым местом. Сказал, что его отпускают на побывку на мои пасхальные каникулы, которые будут с восьмого по двадцать третье апреля в этом году, типа он совсем соскучился и выклянчил у Мастера отпуск. Я даже удивился, так как речь шла о двух неделях, летом его отпустили всего на неделю, но, может, заслужил или правда «выклянчил». Впрочем, получалось, что в этом случае летом я, скорее всего, буду предоставлен сам себе. А летом… Можно много чем заняться.
Первым уроком у нас были чары у профессора Флитвика вместе с рейвенкловцами, потом — «окно», так как в расписании стояло маггловедение, на которое мы с Драко и Блейзом не ходили.
Малфой, чуть смутившись, позвал меня до совятни. И чего это сегодня все такие стесняшки?
— Я тоже маме подарок приготовил, — сказал друг по дороге в Западную башню. — Хочу отправить с Герцогом.
— Что решил подарить? — спросил я.
— Помнишь ту историю про книгу-каталог с причёсками для женщин и девушек? — замялся Драко. — Ты ещё отказался в этом участвовать…
— Да я же не против, просто, думаю, вы и сами справитесь, я-то вам зачем, — хмыкнул я. — Чжоу говорила, что её фотографировали где-то месяц назад.
— Маме эта идея очень понравилась, — слегка краснея, пояснил Драко, — она у меня… В общем, модница… Я для неё небольшую подборку нарисовал, причёски, которые для её длины волос и блондинкам идут. Про блондинок это девчонки так сказали…
— О, это здорово, думаю, миссис Нарцисса обрадуется, — улыбнулся я.
— Надеюсь, я тебя не расстроил? — покосился на меня Драко. — У тебя же…
— Да всё нормально, — пожал я плечами. — Я… никогда её, получается, не знал, поэтому… Просто я честно не помнил о том, что есть такой праздник. Но мама — это классно, я рад за всех, кто может поздравить своих близких. Имеет такую возможность. Знаешь, люди это не ценят, пока не потеряют.
— Да, наверное, ты прав, — поёжился Драко.
* * *
После третьего урока трансфигурации снова было «окно», и ноги понесли меня в комнаты Алисы. У неё не должно было быть никаких занятий. В последнее время мы не так часто виделись. По утрам на тренировке, на завтраках-обедах-ужинах. Она жила своей жизнью, и я был счастлив за неё, но, может, просто день такой, что хотелось видеть человека, так похожего на мою мать. Не знаю.
Сегодня у неё никого не было. Даже удивительно. Вечно какие-то посиделки.
— Привет, Гарри, проходи, — открыла она двери ещё до того, как я постучал. — Что случилось? Ты какой-то расстроенный.
Краем глаза я увидел в комнате тот самый горшок с розой, который утром ей вручил Невилл. Алиса смутилась и неловко «клюнула» его в щёку при всех. А мой друг был таким довольным и счастливым.
Удивительно, но я стал забывать о сущности Алисы… Курама, который когда-то был заточённым во мне «демоном». Зверем. Девятихвостым. Похоже, что ей куда интересней плести косички, чем убивать людей. Хотя глуп тот, кто считает хвостатых зверей просто «по природе» злобными и жестокими. В этом были виноваты люди, которые пытались их поработить и заставить делиться силой. Кто бы радовался и не желал смерти обидчикам, которые пленили тебя и твоих сестёр-братьев, заточили в месте без времени влачить жалкое существование в клетке или скованным цепями и печатями, которые вдобавок тянут силу и причиняют боль? Но Алиса и это смогла оставить за порогом этого мира. Да и не жаждала отмщения и истребления всех людей в прошлом. Она поверила мне. И пришла сюда за мной. Чтобы быть рядом.
— Это из-за дня матери? — проследив за моим взглядом до роз, спросила Алиса. — Пойдём, я налью тебе чай.
— Знаешь, я хотел бы послать поздравление тёте, — ответил я, когда она вручила мне кружку моего любимого чая. — Но в последнее время меня мучает паранойя, и мне кажется, что если я буду излишне внимателен, то впоследствии…
— Этим воспользуются, — закончила Алиса.
Я кивнул.
— Когда появляются близкие и кто-то дорогой, появляется страх потерять это, — Алиса погладила меня, растрепав волосы, и села в кресло напротив. — Это нормально для людей. Я сама лишь недавно это поняла и приняла.
— Ты тоже боишься? — удивился я.
— Все боятся, когда есть, что терять, — пожала она плечами. — Ты мне дорог. И Невилл… Человеческое тело довольно хрупкое и непрочное. А недоброжелателей порой пруд пруди. Тот, кто не может с этим смириться… Видимо, поэтому тот «Лорд» сделал это. Хотя это совсем не рационально, делить свою силу, душу или что там он делил. Глупо. Сила в единстве.
— Я вспоминаю тот первый бой с Гаарой, — усевшись поудобней, сказал я. — Он говорил, что надо любить только себя и бороться за себя, а слабые друзья делают только слабей.
— Ты ответил что-то в таком духе, что это не так и это лишь стимулирует тебя стать сильней, чтобы защитить и их, — продолжила Алиса. — Я помню эти слова… Они были первыми, которые запали мне в душу. А потом ты признал мою силу, когда вместе с той жабой превратился в моё подобие. Это было забавно, — Алиса серьёзно посмотрела мне в глаза и выдала: — Ты не забываешь их и не предаёшь тем, что у тебя здесь другая жизнь и другие друзья. Тем более…
— Да. Мой план, — согласно кивнул я.
— Как твой крёстный? — спросила Алиса. — Кажется, этого филина, который принёс твою почту, я уже видела.
— Да, писал Сириус. Он хочет прибыть в Британию на пасхальные каникулы.
— Скорее всего, волнуется и хочет сам подготовить тебя к последнему испытанию Турнира, — задумчиво кивнула Алиса.
— Там хорошая библиотека, — согласился я. — И Сириус много заклинаний знает. Думаю, ты права. Он сам хочет немного поднатаскать меня.
— Волнуется, — хмыкнула Алиса. — Он недостаточно хорошо знает тебя и твои способности. Для него ты четырнадцатилетний парень, который должен сражаться со всякими тварями и опасностями наравне с лучшими выпускниками других школ. Хочет уравнять шансы. Но я, конечно, не против, знания никогда не бывают лишними. Только я думаю, что директор тоже заметил эту сову.
— Да, птица довольно приметная, — согласился я. — Надо попросить Ураги отбирать у всех почту и приносить мне самой, во избежание.
— По-моему, она и так это делает, — хихикнула Алиса.
Мы поболтали о всякой ерунде, попили ещё чай, и тугой узел, который «завязался» где-то внутри, постепенно рассосался.
Я справлюсь. Должен справиться. Иначе какой я «Герой»?
* * *
После гербологии, тренировки с парнями и ужина мы встретились с Чжоу, побродили по Замку.
— Скажи, ты когда-нибудь слышала про ментальную магию? — спросил её я. — Ну, знаешь, чтение мыслей и воспоминаний?
— Конечно слышала, — пожала плечами она. — Мой папа в том числе преподаёт основы менталистики и защиты сознания в различных мировых практиках. В Оксфордском магическом университете. Это большой раздел магии, и у многих народов есть свои методы работы с сознанием и подсознанием. Тот же шаманизм…
— А ты умеешь защищать своё сознание? — спросил я, перебив.
— Сама я только учусь, у меня есть упражнения по контролю над разумом, ну, я тебе уже рассказывала о них, когда мы тренировались противостоянию профессору Моуди, — ответила Чжоу. — Но у меня есть защитный амулет, который мне сделал папа, — она выудила цепочку с круглым золотым медальоном, на котором была гравировка с девятиконечной звездой, а в её центре был круг «инь-ян». — А почему ты спрашиваешь?
— Просто прочитал недавно про омуты памяти и воспоминания, которые туда помещают, — ушёл я от ответа. Внезапно пришла такая мысль, видимо, навеянная паранойей. — Это же тоже ментальная магия? Узнал, что требуется определённый уровень сознания, чтобы отделять свои воспоминания и показывать другим.
— Да, жаль, такое сейчас в Хогвартсе не проходят, — сказала Чжоу. — Я слышала, что многих чистокровных, из родовитых семей, пользоваться омутом учат чуть ли не с пелёнок. Но у них и эти артефакты есть. Омуты памяти очень редкие и дорогие. Я читала, что все имеющиеся в Британии и на континенте омуты памяти были сделаны Боуменом Райтом, он был самым известным мастером-артефактором, а прославился тем, что придумал снитч.
— О, вот почему имя знакомое! — кивнул я. — Я читал про него в «Квиддич сквозь века» и, кажется, у Драко есть вкладыш с ним из шоколадной лягушки. Там точно только про снитч и написано.
— Может, потому, что снитчи для всех, а омуты — только для аристократов? — улыбнулась Чжоу. — Хотя я точно знаю, что есть омут памяти в Министерстве Магии и ещё один в школе: в «Истории Хогвартса» об этом написано. Сама я никогда омута памяти не видела вживую, только на картинках. Наверное, в семье Драко Малфоя тоже есть такой артефакт.
— Может быть, и есть, — пожал я плечами, — всё равно, если не уметь доставать воспоминания, то смысла в нём нет.
— Но зато точно можно смотреть чужие воспоминания без особой подготовки, — улыбнулась Чжоу. — Кстати, я могу дать тебе свою книжку с основами ментальной магии, там есть глава про омуты памяти и как вычленять определённое воспоминание.
— Здорово! — не ожидал, что моё мимолётное желание, которое появилось, когда мы с Барти-младшим и сенсеем пользовались омутом в Блэк-хаусе, осуществится так быстро, и Снейпа-сенсея не пришлось напрягать. И так в Чёрных Пещерах у нас в последнее время одни тренировки, ныряния и бои под водой были.
— Я, кстати, хотела у тебя спросить насчёт твоего патронуса, — взяла меня за руку Чжоу, оглядываясь по сторонам, убеждаясь, что никого нет. — Ты говорил, что в прошлом году, когда профессор Лонгботтом показывала это заклинание, у тебя ничего не вышло. Ты не пробовал снова? Может быть, ты ещё был не готов? Я ещё вспомнила, что в тот период ты постоянно пропадал в Больничном крыле. Возможно, всё дело было в том, что ты забивал десятки голов на непонятно каких силах, вот и с патронусом ничего не вышло. Надо снова попробовать, и всё получится.
— Кстати, ты ещё не показывала мне своего, — напомнил я. — В прошлый раз нам помешали.
— Экспекто патронум! — взмахнула палочкой Чжоу, и отчего-то слегка покраснела, когда у неё вылетела птица. Такую ни с кем не перепутаешь.
— Лебедь, — проследил я за коротким полётом, пока патронус не растворился в сгущающейся темноте коридора. — Жизнь и смерть. Верность и чистота.
— Ты, кажется, не ходишь на прорицания, — хихикнула Чжоу. — И учёные до сих пор не пришли к единому мнению, значит ли патронус хоть что-то. В том смысле, можно ли по патронусу судить о маге, о его характере или только о магической силе. Сама я думаю, что мой патронус — лебедь, потому что у меня они были на стенах в детской и маме они очень нравятся. В Китае это птица солнца.
— То есть с тем же успехом твоим патронусом мог стать и дракон? — вспомнив рисунки в палатке семьи Чанг, сказал я.
Чжоу засмеялась.
— Наверное. Драконов у нас любит папа. Но его патронус вообще лесной кот.
— Я думаю, что мой патронус слишком большой, — признался я. — И я не смог воплотить его на том уроке.
— А ты не можешь сделать его поменьше? — спросила Чжоу.
И тут уже засмеялся я. Почему-то такое простое решение мне и в голову не пришло. Тем более, что в силах «моего патронуса», которого я создавал и «призывал», стать не только меньше, но и бесконечно делиться.
— Сейчас попробую, — я достал палочку и сосредоточился. — Экспекто патронум!
— Что это такое?! — воскликнула Чжоу, с удивлением рассматривая то, что выползло.
Повинуясь наитию, я снова махнул палочкой, словно рассекая, и вместо одного здорового слизня размером с тюленя стало два, в два раза меньше.
— Я зову это «Кацую», — ответил я.
— Почему… Это не выглядит как патронус? — снова спросила Чжоу уже с интонациями научного интереса, она даже руку в одного из слизней засунула и задумчиво пробормотала. — Субстанция более плотная. Не понимаю, почему твой патронус не развеивается? И… какой размер изначально задумывался?
— Эм… Я не знаю, — почесал я затылок от града вопросов. — Изначально я думал, что… Ну, эта штука как бы накроет тех, кого я хочу защитить. Типа как в себя заключит, если вдруг что…
— Знаешь, Гарри, — помолчав, сказала Чжоу. — Я не удивлюсь, если «эта штука» сможет защитить и от «авадакедавры». Всё-таки ты удивительный…