- Спокойной ночи, - сказал я. - Почему бы и вам не зайти?
Он покачал головой. - Нет, - сказал он. - Я предпочитаю более простые удовольствия.
- Спасибо за кофейные зерна.
- Не стоит, бэби. Не стоит.
Я пошел по аллее. Очертания кипарисов по сторонам были четкие и ясные. Я оглянулся и увидел, что Ринальди стоит и смотрит мне вслед, и я помахал ему рукой.
Я сидел в приемной виллы, ожидая Кэтрин Баркли. Кто-то вошел в вестибюль. Я встал, но это была не Кэтрин. Это была мисс Фергюсон.
- Хэлло, - сказала она. - Кэтрин просила меня передать вам, что, к сожалению, она сегодня не может с вами увидеться.
- Как жаль. Она не больна, надеюсь?
- Она не совсем здорова.
- Скажите ей, пожалуйста, что я очень огорчен.
- Скажу.
- А может быть, мне зайти завтра утром?
- Зайдите.
- Очень вам благодарен, - сказал я. - Покойной ночи.
Я вышел из приемной, и мне вдруг стало тоскливо и неуютно. Я очень небрежно относился к свиданию с Кэтрин, я напился и едва не забыл прийти, но когда оказалось, что я ее не увижу, мне стало тоскливо и я почувствовал себя одиноким.
Глава восьмая
На другой день мы узнали, что ночью в верховьях реки будет атака и мы должны выехать туда с четырьмя машинами. Никто ничего не знал толком, хотя все говорили с большим апломбом, выказывая свои стратегические познания. Я сидел в первой машине, и когда мы проезжали мимо ворот английского госпиталя, я велел шоферу остановиться. Остальные машины затормозили. Я вышел и велел шоферам ехать дальше и ждать нас на перекрестке у Кормонской дороги, если мы их не нагоним раньше. Я торопливым шагом прошел по аллее и, войдя в приемную, попросил вызвать мисс Баркли.
- Она на дежурстве.
- Нельзя ли мне повидать ее на одну минуту?
Послали санитара узнать, и он вернулся с ней вместе.
- Я зашел узнать о вашем здоровье. Мне сказали, что вы на дежурстве, и я попросил вас вызвать.
- Я вполне здорова, - сказала она. - Вероятно, это от жары меня вчера разморило.
- Мне надо идти.
- Я на минутку выйду с вами.
- Вы себя совсем хорошо чувствуете? - спросил я, когда мы вышли.
- Да, милый. Вы сегодня придете?
- Нет. Я сейчас еду - сегодня потеха на Плаве.
- Потеха?
- Едва ли будет что-нибудь серьезное.
- А когда вы вернетесь?
- Завтра.
Она что-то расстегнула и сняла с шеи. Она вложила это мне в руку.
- Это святой Антоний, - сказала она. - А завтра вечером приходите.
- Разве вы католичка?
- Нет. Но святой Антоний, говорят, очень помогает.
- Буду беречь его ради вас. Прощайте.
- Нет, - сказала она. - Не прощайте.
- Слушаюсь.
- Будьте умницей и берегите себя. Нет, здесь нельзя целоваться. Нельзя.
- Слушаюсь.
Я оглянулся и увидел, что она стоит на ступенях. Она помахала мне рукой, и я послал ей воздушный поцелуй. Она еще помахала рукой, и потом аллея кончилась, и я уже усаживался в машину, и мы тронулись. Святой Антоний был в маленьком медальоне из белого металла. Я открыл медальон и вытряхнул его на ладонь.
- Святой Антоний? - спросил шофер.
- Да.
- У меня тоже есть. - Его правая рука отпустила руль, отстегнула пуговицу и вытащила из-под рубашки такой же медальон. - Видите?
Я положил святого Антония обратно в медальон, собрал в комок тоненькую золотую цепочку и все вместе спрятал в боковой карман.
- Вы его не наденете на шею?
- Нет.
- Лучше надеть. А иначе зачем он?
- Хорошо, - сказал я. Я расстегнул замок золотой цепочки, надел ее на шею и снова застегнул замок. Святой повис на моем форменном френче, и я раскрыл ворот, отстегнул воротник рубашки и опустил святого Антония под рубашку. Сидя в машине, я чувствовал на груди его металлический футляр. Скоро я позабыл о нем. После своего ранения я его больше не видел. Вероятно, его снял кто-нибудь на перевязочном пункте.