В тот вечер, когда я должен был ехать на фронт, я послал швейцара на вокзал занять для меня место в вагоне, как только поезд придет из Турина. Поезд уходил в полночь. Состав формировался в Турине и около половины одиннадцатого прибывал в Милан и стоял у перрона до самого отправления. Чтоб получить место, нужно было попасть на вокзал раньше, чем придет поезд. Швейцар взял с собой приятеля, пулеметчика в отпуску, работавшего в портняжной мастерской, и был уверен, что вдвоем им удастся занять для меня место. Я дал им денег на перронные билеты и велел захватить мой багаж. У меня был большой рюкзак и две походные сумки.
Около пяти часов я распрощался в госпитале и вышел. Швейцар уже снес мой багаж к себе в швейцарскую, и я сказал, что буду на вокзале незадолго до полуночи. Его жена назвала меня "signorino" и заплакала. Потом вытерла глаза, потрясла мою руку и заплакала снова. Я потрепал ее по плечу, и она заплакала еще раз. Это была низенькая, пухлая, седая женщина с добрым лицом. Она всегда штопала мне носки. Когда она плакала, у нее все лицо точно расползалось. Я пошел в бар на углу и там стал дожидаться, глядя в окно. На улице было темно, и холодно, и туманно. Я уплатил за стакан кофе с граппой и смотрел, как люди идут мимо в полосе света от окна. Я увидел Кэтрин и постучал в окно. Она глянула, увидела меня и улыбнулась, и я вышел ей навстречу. На ней был темно-синий плащ и мягкая фетровая шляпа. Мы вместе пошли по тротуару мимо винных погребков, потом через рыночную площадь и дальше по улице и, пройдя под аркой, вышли на соборную площадь. Ее пересекали трамвайные рельсы, а за ними был собор. Он был белый и мокрый в тумане. Мы перешли рельсы. Слева от нас были магазины с освещенными витринами и вход в Galleria. Над площадью туман сгущался, и собор вблизи был очень большой, а камень стен мокрый.
- Хочешь, войдем?
- Нет, - сказала Кэтрин.
Мы пошли дальше. В тени одного из каменных контрфорсов стоял солдат с девушкой, и мы прошли мимо них. Они стояли, вплотную прижавшись к стене, и он укрыл ее своим плащом.
- Они похожи на нас, - сказал я.
- Никто не похож на нас, - сказала Кэтрин. Она думала не о радостном.
- Им даже пойти некуда.
- Может быть, так для них лучше.
- Не знаю. Все-таки нужно, чтоб у каждого было куда пойти.
- У них есть собор, - сказала Кэтрин.
Мы уже миновали его. Мы перешли на другую сторону и оглянулись на собор. Он был красивый в тумане. Мы стояли перед магазином кожаных изделий. В витрине были сапоги для верховой езды, рюкзак и пьексы. Все это было разложено отдельно: рюкзак посредине, сапоги с одной стороны, пьексы - с другой. Кожа была темная, гладкая и лоснилась, точно на потертом седле. Электрический свет бросал длинные блики на тускло лоснившуюся кожу.
- Когда-нибудь мы с тобой походим на лыжах.
- Через два месяца начинается лыжный сезон в Мюррене, - сказала Кэтрин.
- Давай поедем туда.
- Давай, - сказала она. Мы прошли вдоль других витрин и свернули в переулок.
- Я здесь ни разу не была.
- Этой дорогой я всегда ходил в Ospedale Maggiore, - сказал я.
Переулок был узкий, и мы держались правой стороны. В густом тумане встречалось много прохожих. Во всех лавках, мимо которых мы проходили, были освещены окна. Мы загляделись на пирамиду сыра в одном окне. Перед оружейной лавкой я остановился.
- Зайдем на минутку. Мне нужно кое-что купить.
- А что?
- Пистолет.
Мы вошли, и я отстегнул свой пояс и вместе с пустой кобурой положил его на прилавок. За прилавком стояли две женщины. Они показали мне несколько пистолетов.
- Мне нужно, чтоб он пришелся по размеру, - сказал я, открывая кобуру. Кобура была серая, кожаная, я купил ее по случаю, чтобы носить в городе.
- А это хорошие пистолеты? - спросила Кэтрин.
- Все они примерно одинаковы. Можно испытать вот этот? - спросил я у женщины.
- Здесь у нас теперь негде стрелять, - сказала она. - Но он очень хороший. Вы не пожалеете.
Я спустил курок и оттянул затвор. Пружина была довольно тугая, но действовала исправно. Я прицелился и снова спустил курок.
- Он не новый, - сказала женщина. - Он принадлежал одному офицеру, первоклассному стрелку.
- А куплен был у вас?
- Да.
- Как он попал к вам опять?
- Через вестового этого офицера.
- Может быть, и мой у вас, - сказал я. - Сколько?
- Пятьдесят лир. Это очень дешево.
- Хорошо. Дайте мне еще две запасных обоймы и коробку патронов.
Она достала обоймы и патроны из-под прилавка.
- Может быть, вам нужна сабля? - спросила женщина. - У меня есть подержанные сабли, очень дешево.
- Я еду на фронт.
- А, ну тогда вам не нужна сабля, - сказала она. Я заплатил за патроны и пистолет, зарядил обойму и вставил ее на место, вложил пистолет в пустую кобуру, набил патронами обе запасные обоймы и спрятал их в кожаные кармашки кобуры, потом надел пояс и застегнул его. Тяжесть пистолета оттягивала пояс. Все-таки, подумал я, оружие форменного образца лучше. Всегда можно достать патроны.
- Теперь мы в полном вооружении, - сказал я. - Это единственное, что мне нужно было сделать до отъезда. Кто-то взял мой старый, когда меня отправляли в госпиталь.
- Только бы он был хороший, - сказала Кэтрин.
- Может быть, вам еще что-нибудь угодно? - спросила женщина.
- Как будто нет.
- Пистолет со шнуром, - сказала она.
- Да, я заметил.
Женщине хотелось продать еще что-нибудь.
- Может, вам нужен свисток?
- Как будто нет.