- Да. Вот вам пример. Мне теперь легче говорить по-итальянски, чем на другом языке. Я заставляю себя, но когда я устаю, мне все-таки легче говорить по-итальянски. Так что, по-видимому, я старею.
- Будем говорить по-итальянски. Я тоже немного устал.
- О, но ведь если вы устали, вам должно быть легче говорить по-английски.
- По-американски.
- Да. По-американски. Пожалуйста, говорите по-американски. Это такой очаровательный язык.
- Я почти не встречаюсь теперь с американцами.
- Вы, вероятно, очень скучаете без их общества. Всегда скучно без соотечественников, а в особенности без соотечественниц. Я это знаю по опыту. Что ж, сыграем, или вы слишком устали?
- Я не устал. Я сказал это так, в шутку. Какую вы мне дадите фору?
- Вы много играли это время?
- Совсем не играл.
- Вы играете очень хорошо. Десять очков?
- Вы мне льстите.
- Пятнадцать?
- Это было бы прекрасно, но вы меня все равно обыграете.
- Будем играть на деньги? Вы всегда предпочитали играть на деньги.
- Давайте.
- Отлично. Я даю вам восемнадцать очков, и мы играем по франку очко.
Он очень красиво разыграл партию, и, несмотря на фору, я только на четыре очка обогнал его к середине игры. Граф Греффи нажал кнопку звонка, вызывая бармена.
- Будьте добры откупорить одну бутылку, - сказал он. Затем мне: - По стакану для настроения.
Вино было холодное, как лед, и очень сухое и хорошее.
- Будем говорить по-итальянски. Вы не возражаете? Это теперь моя слабость.
Мы продолжали играть, потягивая вино между ударами, беседуя по-итальянски, но вообще разговаривали мало, сосредоточась на игре. Граф Греффи выбил сотое очко, а я, несмотря на фору, имел только девяносто четыре. Он улыбнулся и потрепал меня по плечу.
- Теперь мы разопьем вторую бутылку, и вы расскажете мне о войне. - Он ждал, когда я сяду.
- О чем-нибудь другом, - сказал я.
- Вы не хотите говорить об этом? Хорошо. Что вы читали за последнее время?
- Ничего, - сказал я. - Боюсь, что я очень отупел.
- Нет. Но читать вам нужно.
- Что написано за время войны?
- Есть "Le feu" (1) одного француза, Барбюса. Есть "Мистер Бритлинг видит все насквозь".
- Это неправда.
- Что неправда?
- Он не видит все насквозь. Эти книги были у нас в госпитале.
- Значит, вы кое-что читали?
- Да, но хорошего ничего.
- Мне кажется, что в "Мистере Бритлинге" очень хорошо показана душа английской буржуазии.
- Я не знаю, что такое душа.
- Бедняжка. Никто не знает, что такое душа. Вы - croyant? (2)
- Только ночью.
Граф Греффи улыбнулся и повертел стакан в пальцах.
- Я предполагал, что с возрастом стану набожнее, но почему-то этого не случилось, - сказал он. - Очень сожалею.
- Вы хотели бы жить после смерти? - сказал я и сейчас же спохватился, что глупо было упоминать о смерти. Но его не смутило это слово.
- Смотря как жить. Эта жизнь очень приятна. Я хотел бы жить вечно. - Он улыбнулся. - Мне это почти удалось.
Мы сидели в глубоких кожаных креслах, разделенные столиком с бокалами и шампанским в серебряном ведерке.
--------------------------------------
(1) Огонь (франц.).
(2) Верующий (франц.).
- Если вы доживете до моего возраста, многое вам будет казаться странным.
- Вы не похожи на старика.
- Тело стареет. Иногда мне кажется, что у меня палец может отломиться, как кончик мелка. А дух не стареет, и мудрости не прибавляется.