- Нет, это великое заблуждение - о мудрости стариков. Старики не мудры. Они только осторожны.
- Быть может, это и есть мудрость.
- Это очень непривлекательная мудрость. Что вы цените выше всего?
- Любимую женщину.
- Вот и я также. Это не мудрость. Жизнь вы цените?
- Да.
- Я тоже. Потому что это все, что у меня есть. И еще дни рождения, засмеялся он. - Видимо, вы более мудры, чем я. Вы не празднуете день своего рождения.
Мы оба потягивали вино.
- Что вы в самом деле думаете о войне? - спросил я.
- Я думаю, что она нелепа.
- Кто выиграет ее?
- Итальянцы.
- Почему?
- Они более молодая нация.
- Разве молодые нации всегда выигрывают войну?
- Они способны на это в известном периоде.
- А потом что?
- Они становятся старыми нациями.
- А вы еще говорите, что не мудры.
- Дорогой мой мальчик, это не мудрость. Это цинизм.
- Мне это кажется величайшей мудростью.
- Это не совсем так. Я мог бы вам привести примеры в подтверждение противоположного. Но это неплохо сказано. Мы выпили все шампанское?
- Почти.
- Может быть, выпьем еще? Потом я пойду переодеться.
- Пожалуй, не стоит больше.
- Вам в самом деле не хочется?
- Да.
Он встал.
- Желаю вам много удачи, и много счастья, и много, много здоровья.
- Благодарю вас. А я желаю вам жить вечно.
- Благодарю вас. Я так и делаю. А если вы когда-нибудь станете набожным, помолитесь за меня, когда я умру. Я уже нескольких друзей просил об этом. Я надеялся сам стать набожным, но этого не случилось.
Мне казалось, что он улыбнулся с грустью, но я не был уверен. Он был очень стар, и на его лице было очень много морщин, и в улыбке участвовало столько черточек, что оттенки терялись в них.
- Я, может быть, стану очень набожным, - сказал я. - Во всяком случае, я буду молиться за вас.
- Я всегда ожидал, что стану набожным. В моей семье все умирали очень набожными. Но почему-то этого не случилось.
- Еще слишком рано.
- Может быть, уже слишком поздно. Может быть, я пережил свое религиозное чувство.
- У меня оно появляется только ночью.
- Но ведь вы еще и любите. Не забывайте, что это тоже религиозное чувство.
- Вы думаете?
- Конечно. - Он сделал шаг к бильярду. - Вы очень добры, что сыграли со мной.
- Это было большим удовольствием для меня.
- Пойдемте наверх вместе.
Глава тридцать шестая
Ночью была гроза, и, проснувшись, я услышал, как дождь хлещет по оконным стеклам. В открытое окно заливала вода. Кто-то стучался в дверь. Я подошел к двери очень тихо, чтобы не разбудить Кэтрин, и отворил. Это был бармен. Он был в пальто и держал в руках мокрую шляпу.
- Мне нужно поговорить с вами, tenente.
- В чем дело?
- Дело очень серьезное.
Я огляделся. В комнате было темно. Я увидел лужу на полу под окном. Войдите, - сказал я. Я за руку провел его в ванную комнату, запер дверь и зажег свет. Я присел на край ванны.
- В чем дело, Эмилио? У вас какая-нибудь беда?