Городок был очень хорошенький. У пристани стояло много рыбачьих лодок, и на рогатках развешаны были сети. Шел мелкий ноябрьский дождь, но здесь даже в дождь было весело и чисто.
- Тогда давай причалим и пойдем завтракать.
- Давай.
Я приналег на левое весло и подошел к берегу, потом, у самой пристани, выровнялся и причалил боком. Я втащил весла, ухватился за железное кольцо, поставил ногу на мокрый камень и вступил в Швейцарию. Я привязал лодку и протянул руку Кэтрин.
- Выходи, Кэт. Замечательное чувство.
- А чемоданы?
- Оставим в лодке.
Кэтрин вышла, и мы вместе вступили в Швейцарию.
- Какая прекрасная страна, - сказала она.
- Правда, замечательная?
- Пойдем скорей завтракать.
- Нет, правда замечательная страна? По ней как-то приятно ступать.
- У меня так затекли ноги, что я ничего не чувствую. Но, наверно, приятно. Милый, ты понимаешь, что мы уже здесь, что мы выбрались из этой проклятой Италии.
- Да. Честное слово, да. Я еще никогда так хорошо ничего не понимал.
- Посмотри на эти дома. А какая чудная площадь! Вон там можно и позавтракать.
- А какой чудный дождь! В Италии никогда не бывает такого дождя. Это веселый дождь.
- И мы с тобой уже здесь, милый. Нет, ты понимаешь, что мы с тобой уже здесь?
Мы вошли в кафе и сели за чистенький деревянный столик. Мы были как пьяные. Вышла чудесная чистенькая женщина в переднике и спросила, что нам подать.
- Булочки, и варенье, и кофе, - сказала Кэтрин.
- Извините, булочек теперь нет - время военное.
- Тогда хлеба.
- Может быть, сделать гренки?
- Сделайте.
- И еще яичницу.
- Из скольких яиц угодно господину?
- Из трех.
- Лучше из четырех, милый.
- Из четырех яиц.
Женщина ушла. Я поцеловал Кэтрин и очень крепко сжал ей руку. Мы смотрели друг на друга и по сторонам.
- Милый, ну скажи, разве не чудесно?
- Замечательно, - сказал я.
- Это ничего, что нет булочек, - сказала Кэтрин. - Я думала о них всю ночь. Но это ничего. Это совсем даже ничего.
- Вероятно, нас очень скоро арестуют.
- Не думай об этом, милый. Мы раньше позавтракаем. Быть арестованными после завтрака не так уж страшно. И потом, что они могут нам сделать? Я британская подданная, а ты американский, и у нас все в полном порядке.
- У тебя есть паспорт?
- Конечно. Ах, не будем говорить об этом. Давай радоваться.
. - Я и так радуюсь изо всех сил, - сказал я. Толстая серая кошка, распушив хвост султаном, прошла по комнате к нашему столу и, изогнувшись вокруг моей ноги, стала об нее тереться с довольным урчанием. Я наклонился и погладил кошку. Кэтрин радостно улыбнулась мне. - А вот и кофе, - сказала она.
Нас арестовали после завтрака. Мы погуляли немного по городку и потом спустились к пристани за своими чемоданами. У лодки стоял на страже солдат.
- Это ваша лодка?
- Да.
- Откуда вы приехали?
- С той стороны озера.
- Вам придется пойти со мной.
- А чемоданы?
- Можете взять.
Я взял чемоданы, и Кэтрин пошла рядом со мной, а солдат позади нас, к старому дому, где была таможня. В таможне очень худой и воинственный с виду лейтенант стал нас допрашивать.
- Ваша национальность?
- Американец и англичанка.
- Предъявите ваши паспорта.