-- Это большой труд, - сказал он с чувством. - Я помогу. Давай, я буду записывать, а ты подиктуешь?
-- Ты мой соратник, - сказала Лариса с выражением такой благодарности в голосе, что у Кирилла зашевелились пробудившиеся невольно угрызения совести. - Мы с тобой будем как Достоевский и Анна Григорьевна Сниткина. Только у нас наоборот...
Она разложила тетрадь, сняла очки, сделала лицо, исполненное искренней и жалкой важности и, покусывая дымчатую дужку, бескаблучной кукольной походкой прошлась по комнате.
-- Наша с Ритой дружба зародилась теплым весенним днем, когда мамы вывезли нас в колясках погулять, - заговорила она мерзким голосом эстрадного литератора. - Она старше меня на два месяца. С Алиной мы встретились позже, они переехали в наш дом, когда мне был годик и три месяца. Но я помню, что они приехали в зеленом грузовике, в его кузове сидело много громких взрослых людей, и я очень испугалась...
-- Не так быстро, - предостерег Кирилл.
И он, проклиная все на свете, принялся заполнять тетрадку. Он предпочел бы сексуальные упражнения... Когда б не обстоятельства... Ему вспомнились странные Янины слова. При других обстоятельствах... что? Проклятый бизнесмен со своей паранойей... Лариса была так изобретательна... так ласкова, так бесстыдна... а писать он не умел со школы... Сперва он спрашивал ее об отдельных случаях правописания, но, заметив в ее глазах ужас пополам с насмешкой, перестал задавать глупые вопросы. Сойдет как есть... И пусть Ритин козел послушает мемуары. Надо надеяться, в них будет что-нибудь пикантное. Тот же Вася, к примеру... Занятие становилось томительным, он понял, что переоценил свои силы. Устала рука... Противно зудящий комар раздражал втрое. Не прошло и получаса, как он, воспользовавшись задумчивостью Ларисы, напряженно исследующей содержимое собственной памяти, объявил ей, что устал.
-- Устал! - воскликнула Лариса растроганно. - Конечно!..
Она приняла вахту у раскрытой тетради, закусила кончик шариковой ручки, облизала губы и, к облегчению Кирилла, совершенно забыла о его существовании. Воспользовавшись ее сосредоточенностью, он улегся и блаженно растянулся в постели. Губы помимо воли растянулись в довольной улыбке. Если бы она, склонившаяся под лампой, знала... Порывистые объятия, горячее гибкое тело, гниловатый запах прелой соломы... с ума можно сойти. Возможно, он так и сделает. И в чудной компании станет компании одним психом больше...
-- Интересно, - сказал Кирилл, откинувшись на подушку и представляя себе, как где-то в отдушине трудится невидимый жучок. - Рита не производит впечатление больного человека. Все равно, не хотел бы я жить с сумасшедшей... А муж? Она его устраивает?..
Лариса тяжело вздохнула и помахала ручкой, зажатой между пальцами.
-- Конечно, устраивает, - сказала она, словно речь шла об очевидном факте.
-- Странно, - проговорил Кирилл.
-- Что странного, - сказала Лариса, отрываясь от тетради. Впервые он увидел в ее глазах спокойное и грустное выражение. - Она его беспрекословно слушается. Боится как огня и слушается. Сказал он ребенка родить - родила. Сказал в Швейцарию его послать - послала... Сказал: купи, мол себе что-нибудь приличное, чтобы мне за тебя не краснеть - пожалуйста, не жена а фотомодель... Не велел покупать - деньги целы... У друзей жены по стриптиз-клубам бегают, бриллианты горстями покупают, наркотики едят... в скандалы уголовные попадают, людей сбивают машинами... А эта дурочка как стойкий оловянный солдатик. Партия сказала надо - комсомол ответил есть... У него хлопот никаких нет... Подумаешь - два раза в год ее полечить... Должны быть в жизни развлечения, а то совсем скучно будет...
Зло накатило на Кирилла. Скучно ему, гаду, подумал он, с пружинным скрипом поворачиваясь на бок. Ему не скучно, ему есть чем развлечься... а тут к женщине не приступить из-за дурацких развлечений... И все-таки, что значили загадочные слова?.. Или это специально для острастки неведомого кавалера?... Не найти, так напугать до смерти?..
Спал он плохо. Ему чудились во сне совы, страстные девушки, бандиты, скачущие с саблями наперевес на почетных чекистах, причем последние тянулись к прелому сену, жевали удила и по-доброму подмигивали. Из облака пыли бывшая роковая женщина Евгения Никифоровна выкатила пушку, приставила потрепанную продуктовую сумку к лафету, и пушка с грохотом выстрелила. Кирилл проснулся. Где-то по железному подоконнику с грохотом бродила ворона, а остальная стая пронзительно граяла в стороне, на верхушках сосен.
Чертыхнувшись про себя, он встал и спустился вниз. Хотелось припечатать ворону кирпичом, но без прямой видимости нельзя было прицелиться. Где-то хлюпало - возможно, поливали грядки. Наткнувшись взглядом на глазированную статуэтку укоризненного ангела при входе, Кирилл с досадой невольно подумал, что даже и украсть ничего невозможно. Спохватившись, он разъяснил себе, что красть никто не собирался.
Кто-то тихо выл. Немного испугавшись, Кирилл прокрался на кухню и обнаружил, что за столом, уронив голову на руки, плачет Рита. Он слегка оторопел, когда она повернула к нему заплаканное лицо усталой пожилой тетки, и не знал, что сказать.
- Чего тебе надо? - резко сказала Рита и процедила сквозь зубы: - Ненавижу... Зубастые, безмозглые, наползли отовсюду как тараканы... Наглые... ненавижу...
- Ты чего? - спросил Кирилл удивленно.
- Не твое дело, - ответила Рита, прижимая судорожно сжатую руку к лицу. Она вытерла промокший нос. Кирилл, стоя на месте, отменил, что на ней полупрозрачная ночная сорочка и полупрозрачный же халатик, облегающий кожу, покрытую мелкими веснушками.
- Спит твоя романтическая возлюбленная? - спросила Рита с сарказмом.
- Кажется, спит, - ответил Кирилл.
- Как она тебе? - спросила Рита, скаля зубы.
- Нормально, - ответил Кирилл с некоторым вызовом. - Хорошая женщина.
- Куда там... - протянула Рита с горькой гримасой. - Ты еще, мальчик, не знаешь, каково жить с ненормальным человеком... Она эгоистка... детей бросила... мужа бросила... родителей... ей ни до кого дела нету. Зато счастлива. Только, пожалуй, Васи не доставало... - Рита жестко прищурила глаза и довольно выговорила: - Она в тебе разочаровалась. Ты пишешь без знаков препинания. А слово "просьба" пишешь с буквой "з".
- А как еще? - спросил Кирилл удивленно.
- Тундра... - прошипела Рита.
Кирилл неприязненно усмехнулся.
- Настоящий Вася сильно грамотный был? - сказал он.
Рита рассеянно задумалась, словно он задел вопросом какие-то чувствительные струны, и перестала всхлипывать.
- Вася... - сказала она. - Вася был обычное советское чмо... Он писал "три рубля" без пробела - и не мог найти ошибку... Потому что как же - одна бумажка... зачем пробел? И откуда взяться воспитанию?.. Папаша его, замдиректора института, был дремуч, как тетерев... из сибирской деревни прибыл, в столице больше спортивную честь института на лыжах защищал и глотку драл на комсомольских собраниях... И Васины эстетические искания сводились к шараханью от одной фиги в кармане к другой... Как он без них в Австралии, среди кенгуру - не знаю, он в простоте пукнуть не мог...
Кирилл подошел к ней вплотную и пальцами приподнял покрасневший подбородок.
- Так зачем огорчаться? - сказал он искренне. - Тебе не надо переживать. Ты такая... не плачь.
Рита замолчала и, послушно приподняв голову, смотрела ему в глаза. На мгновение между ними установилось странное напряженное понимание. Он почти готов был рассказать Рите, что муж знает обо всем, что здесь происходит, но тут Рита, вздрогнув, опустила опухшие веки и отстранилась.
- С ума спятил, - пробормотала она. - Убирайся... Иди к своей ненормальной тетке... Меня на такие фокусы не возьмешь... девочек лови.
Кирилл отошел на несколько шагов, открыл дверцу холодильника и отломил от запотевшей грозди банан. Рита следила за ним злющими влажными глазами.
- Что еще, - сказала она. - На деликатесы навалился? Куплено не для тебя. Иди, яблоки пособирай. В них витаминов больше.
Кирилл молча швырнул в нее бананом, который пролетел по касательной к столу и врезался в стену.
- Подбери, урод! - завопила Рита.
Кирилл развернулся и пошел обратно наверх, пробормотав под нос:
- Стерва...
Лариса противно похрапывала. Кирилл тоскливо посмотрел в сторону соседнего участка и, сделав над собой усилие, залез под одеяло. Осторожно потолкал Ларису, которая заколыхалась, как кисель, но вместо храпа стала тихонько посапывать. Кирилл с отвращением накрыл голову рубашкой и стал тоскливо думать, как быть дальше. Интересно, что происходит в Москве? Ищут его или нет?.. Может, перестали?... Хорошо бы... даже четыреста баксов не сильно манят... Или затащить ее на сеновал?.. Сыграть в лирику... При мысли о сеновале тоска почернела как предгибельный весенний снег. Хотелось к людям. Хотелось найти в этой проклятой полусельской местности хоть одного мужика. Желательно трезвого, но не это главное. Психически нормального... Кто-то пальнул по воронам из духового ружья, стая, заходясь в истерике, взмыла в воздух, улетела, и в рассветном воздухе стало блаженно тихо.
Погрузившись в крепкий утренний сон, Кирилл проснулся позже всех. За стенами весело переговаривались:
- ... а Гена, сволочь, жрет рыбные консервы, и банки пахучие не выкидывает, - донеслось до Кирилла.
Выйдя на участок, он замер, разинув рот: на трех яблонях, на веточных развилках, наподобие спелых плодов, свесив зады, сидели его хозяйки и весело перекликались. От удивления Кирилл не стал даже здороваться, а только потряс головой, проверяя, не снится ли ему в кошмаре это зрелище. Добило его восклицание Алины:
- Сейчас я пойду к тебе в домик!..
- Я вам не мешаю? - спросил Кирилл уныло.
- Мешаешь! - рявкнула Рита. - Съезди за продуктами.
- Куда? - спросил Кирилл, вздохнув.