- Вяжи, вяжи...
Воспользовавшись их препирательством, Кирилл отобрал веревку из рук Алины.
- Дай я сам завяжу, - сказал он. - Я морской узел знаю...
Алина, видимо испугавшись, что он подошел чересчур близко, послушно отдала веревку.
- А где мы ее тогда-то взяли? - спросила Рита, пододвигая стул к дверному косяку. - Ты все помнишь, так скажи, где.
- На помойке, наверное, где ж еще, - ответила Лариса.
- Сейчас хоть не с помойки, я надеюсь, - проворчал Кирилл. Изображая скучное страдание, он поднялся на стул и привязал веревку к какому-то декоративному крепежу, украдкой проверив лично созданный узел. - Дурацкие у вас игры. Делать вам нечего...
- Такие вот игры были, - сказала Рита назидательно. - Такие дети... Такое время... Ладно, стой. Можешь время от времени кричать "смерть фашистским захватчикам".
- Что я, совсем дурной, - ответил Кирилл. - Люди прибегут.
- А Сережка, он, по-моему, на золотую медаль шел... - проговорила Лариса, снова уходя с головой в ноосферу. - Его учителя тянули, потому что никому больше и рядом не светило... А Сережка в десятом классе вообще учиться перестал - он медаль не хотел, тогда я ему один экзамен на пять сдавать бы пришлось, а это нереально...
Рита непонимающе покрутила головой.
- Да ты путаешь, - сказала она. - Сережке это было по барабану. Точно помню, что по барабану, потому что он по эксперименту не шел. По эксперименту были специальности, куда не шел никто: инженеры всякие... А Сережка хотел чуть ли на международную журналистику. Там эксперимента-то никакого не было. Вспомни!
- Не-не, - возразила Лариса. - Сережка не мог на международную журналистику. Это ж университет. Кто б его туда пустил? По пятому-то пункту?
- А разве он не в Лумумбу? - спросила Рита озадаченно.
- Какая Лумумба? Где Лумумба и где международная журналистика?
- Не журналистика... экономика там... не знаю. Фиг один.
- А Мишка в бизнес пошел, - вспомнила Алина, встрепенувшись. - И куда потом делся, я не знаю. Они съехали... На него нападали, в окно гранату кинули... Потом кто-то у подъезда караулил, у бабы Маши выспрашивал... Они переехали после этого случая... ничего я больше не слышала...
- Я как-то видела, он приезжал, - сказала Рита. - На Мерсе черном... Черт, коньяк кончился.
- Мне тоже дайте, - откликнулся Кирилл. Сделав вид, что поправляет воротник, он одним пальцем распутал под затылком "морской" узел. На всякий случай. Береженого бог бережет...
- Ты вообще молчи, - сказала Рита. - Тебе не положено... Кричи "смерть фашистским захватчикам".
- Ну, смерть, - сказал Кирилл скучно. - Ну, фашистским. Я долго тут буду торчать?
- Тебе еще приговор... - начала было Рита, но тут Алина вскочила и с громким криком "быстро, быстро!" одним сильным ударом выбила у него из-под ног стул.
Вовремя распутанная веревка, скользнув, не препятствовала падению с полуметровой высоты. Кирилл успел только очень испугаться. Он даже не закричал, сильно ударившись локтем, когда Алина с визгом набросилась на него и принялась молотить кулаками.
- Ах ты сволочь! - крикнула Рита. - Пусти, дура!
Она отшвырнула Алину в сторону и кулаком ударила Кирилла по лицу.
- Ай, мама! - взвизгнула Лариса.
Кирилл упал, но, тут же поднявшись, без колебаний нокаутировал страшную расхристанную Риту и одним прыжком как-то быстро оказался на улице, а потом за забором. Ему вслед клекотали истерические голоса.
У магазина Кирилл остановился, чтобы немного отдышаться. Потом подумал, что за ним может быть погоня. Безумные тетки сядут за руль в любом виде... Он повернулся и с усилием, волоча ноги, отправился дальше.
Кажется, ночь была глубокой. Он выбрался на неосвещенную дорогу. Дачи пропали за перелеском. Находить правильное направление было трудно, Кирилл то и дело сбивался на обочину, под ногами скрипел песок, но он не останавливался, шарахаясь зигзагами то вправо, то влево. Горизонт во всех сторонах света был ровно погасший, чистое небо в прогалах облаков усыпано звездами, но молодой месяц закрывала дымка. Здесь, в поле было тихо - ни голоса, ни далеких мотоциклистов... Впереди, за поворотом, блеснули фары, но встречных Кирилл не боялся. Машина приближалась, стремительно затормозила, оказавшись милицейским уазиком, пролетела мимо, пробуксовав, метра на два, отвалилась дверца и здоровая репа, высунувшись и выставив нечто, похожее на автоматное дуло, приказала:
- Стоять! Документы!
Обрадовавшись милиции как никогда, все еще тяжело дыша, Кирилл дрожащими руками вытащил паспорт.
Светя фонариком то в лицо, то на страницу, представитель власти внимательно сверил паспорт с личностью, отошел и передал документ в машину. Рука невидимого напарника задумчиво попыталась отколупнуть фотографию, под невозмутимое бормотание "ишь ты... да он у нас гражданин Российской Федерации... и регистрация у него еще московская... ишь ты...", потом разочаровалась и возвратила паспорт в открытую дверь.
- Чего ночами ходишь? - спросил милиционер недовольно. - По дачам шаришь?
- Хоть обыщите! - взмолился Кирилл. - У меня нет ничего... вообще!
- Обыскать? - коротко спросил представитель власти у машины.
- Не обыскать, а произвести досмотр, - певуче ответили оттуда. - Береженого, Федотов, бог бережет...
Кирилл послушно вывернул карманы. По-прежнему светя фонариком, Федотов принялся перечислять один предмет за другим.
- Ручка шариковая... Книжка телефонная... Расческа... Кошелек... в нем деньги... сорок два рубля...
Из машины издевательски присвистнули.
- Капиталист!
- Билет на метро, московский, - завершил Федотов недоуменно. - Чего тебя носит?..
- Женщина выгнала, - коротко сказал Кирилл. - Отпустите...
Федотов хохотнул.
- Плохо старался, значит?
- Федотов, отставить, - сказали из машины назидательно. - Личная жизнь граждан тебя не касается.
- Есть отставить... - проговорил Федотов, сплюнув и хмуро добавил: - Все равно захватили бы. До выяснения.
- Федотов, - сказали из машины. - Гражданин реализует свое конституционное право. Закон не запрещает ходить по дорогам в любое время дня и ночи. А чрезвычайного положения у нас в районе нет. Я, по крайней мере, об этом ничего не знаю. Пьяный он?
Федотов еще посветил фонариком.
- Вроде трезвый.