Когда вы спокойно лежите, не причиняя никому вреда, то вам просто хочется полежать, помолчать и чтобы вас никто не беспокоил. Вы не открываете глаз, смотрите на ту тьму перед собой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но разочаровавшись, наконец, решаете открыть глаза. Но так бывает лишь тогда, когда вы легли спать, и проснулись утром. Вам никуда не надо спешить и вы можете себе это позволить, но совсем другое дело, если вы не помните ни того, как вы ложились, ни того как вы заснули. Если вы помните лишь дорожный знак пешеходного перехода, разъяренное лицо гопника и включенные фары машины, сбивающей вас, и вы, вдруг, очнулись и не чувствуете ничего, то вы не то, что глаза открыть боитесь, вы даже пальцем опасаетесь шевельнуть.
Так же и я. Лежал и не хотел открывать глаз. Я уже давно заметил, что пока человек жив, то он страстно мечтает увидеть мир мертвых, будь то Рай или же Ад, не важно, ему все равно интересно: «Что же там ждет меня в загробной жизни», но никто из живых людей не знает, что он почувствует и подумает когда умрет, если вообще сможет чувствовать и думать. Но я мог это делать, значит, либо я был жив, либо мне повезло во много раз меньше, но все же как-то. Эта перспектива радовала меня, но все же хотелось оказаться живым, а еще больше невредимым. Смотреть на заветный загробный мир, в который я, скорее всего, и угодил, как-то не очень-то хотелось, я бы сказал, даже, не хотелось, вообще никак не хотелось, но лежать так вечность я не мог, и с мыслью о том, что неужели же мне было суждено умереть, я открыл, таки, глаза.
В них хлынул яркий свет, почти как солнечный. Слегка привыкнув к нему, я разглядел голубое небо и белые облачка на нем, очень быстро несущиеся куда-то вдаль. Повеяло воспоминаниями, но я отбросил их в сторону — сейчас мне было не до них. Я сделал для себя открытие, ведь я лежал на спине. Это явно был не Ад, что меня хоть чуть-чуть порадовало, оказывается я не такой уж прямо злостный грешник. Я смотрел вверх прямо на него, на небо. Куда же меня занесло, неужели в Рай?! Оказывается, в Раю есть облака, совсем как на Земле… А может все-таки Ад? Ведь Рай он где-то высоко в небесах, как рассказывает библия, как говорят другие люди… Нет, это не Ад, точно не он. Во всяком случае, у меня ничего не болит, и я чувствую себя нормально, даже, я ничего не чувствую. Но это ведь не мучения, да и потоков лавы вроде бы нигде нет. Я все так же, не шевелясь, опустил глаза вниз, своего тела я не увидел, зато обнаружил, что лежу в высокой-высокой зеленой траве. Но как я сюда мог попасть, что я тут делаю?! Я вновь посмотрел на небо. Вокруг стояла абсолютная тишина, даже ветер не дул. Не пели птицы, нигде не журчала вода, я слышал только свои мысли и смотрел на несущиеся в небе облака, несущиеся, поддаваясь какому-то странному явлению, ведь ветра нет. А может я просто оглох? Нет, отчего, не мог я оглохнуть. Я, наконец, решился и двинул пальцем на руке. Боли не было, зато палец оглушительно хрустнул. Я невольно дернулся и все тело безболезненно захрустело. Я закрыл глаза и попытался перестать дергаться. Все стихло. Значит — я не оглох, ну вот, вторая радостная новость.
Я вновь пошевелился, на этот раз рука не стала хрустеть. Я поднес ее к лицу и стал рассматривать. Это была моя рука, она не была прозрачной, но ничего не чувствовала, наверное я все таки умер… Я опустил руку и подвигал ногой, та задвигалась, но тоже без чувств. Жив ли я? Вновь послышался хруст. На этот раз хрустела спина. Мне надоело лежать, и я сделал рывок. Захрустело еще сильнее, но я сел и посмотрел вниз. На одежде была кровь. Мобильного в руке я не обнаружил. По-прежнему ничего не чувствуя, я стал осматриваться. Оказалось, что я действительно лежал в огромном поле. Где-то прямо передо мной виднелся лес, а за ним горы. Горы, откуда они здесь взялись, да, я умер, похоже на то. Гор поблизости от городка, где я жил не было, значит, я точно был не там, так говорила логика, и я ей поверил. Я мертв. Почему, почему я должен был умереть!? Понятно, почему этот день начался так стремно… Все хотело, чтобы я дома остался, моя кошка, сон, паста, все… Зачем же я тогда побежал через дорогу!? Эх, если это Рай, то надо бы найти кого-то из мертвых — не нравится мне это слово, пускай будет просто кого-то. Ладно, надо искать, узнаю у них что-нибудь полезное.
Я попытался встать. У меня получилось, даже сделать шаг, но я закачался и завалился на бок. Что-то меня коснулось и пощекотало. Ха, так значит — чувствую! Я ущипнул себя и действительно — едва уловимая боль. Сидеть мне не хотелось, и я резко встал. В глазах потемнело, и закружилась голова, но я устоял на ногах. Сделал шаг, другой, третий, качка закончилась. Чувства, отсутствовавшие у меня, неожиданно начали появляться. Господи, как ужасно болит лоб!? Я потрогал его рукой и обнаружил там огромную, просто гигантскую шишку. Все лицо было липким, подцепив это липкое ногтем, я стал рассматривать багровое пятнышко на конце ногтя — кровь. Видимо шишка кровоточила, но уже перестала. Я ощупал ее но раны не нашел, странно. Я встал, ожидая пока потемнение из глаз исчезнет, и стал смотреть на поле впереди. Там виднелось несколько высоких деревьев, а еще, мне так показалось, дым. Да, точно, это был дым, я увидел это, как только тьма отступила, зато на смену ей пришла страшная боль в голове. Теперь болела уже не только шишка, но и вся голова. Но она меня не волновала, я увидел дым, и он был моей целью. Шатаясь, я пошел прямо к тем высоким деревьям. До них было что-то около пятисот метров. Ветер, который до этого отсутствовал, дал о себе знать и подул в лицо. Тут же стала чувствоваться вся та кровавая масса у меня на нем. Почему-то кровь осталась на мне даже после смерти… Так умер я или нет? Ну, вот доберусь до источника дыма, надеюсь, что там будет кто-нибудь…м-м-м, живой…нет, правильнее, наверное, мертвый… а-а-а-а, да как же вас называть?! Ой, не нравится мне считать себя мертвым, да и чувствую я себя живым. Да что это я фигней занимаюсь, вот доберусь и узнаю где я.
Шатать снова перестало, и я ускорил свой шаг. Деревья приближались, как и дым за ними. Появился слабый запах гари и, к моему счастью, где-то справа от меня зажурчала вода. Я стал рыскать в округе в ее поисках. В конце концов, в тридцати метрах от деревьев я нашел небольшой ручеек.
Горло было пересохшим — я ощутил это только когда нагнулся к нему, чтобы попить. В воде отразилось красное лицо, черты которого было невозможно разглядеть из-за загустевшей и потемневшей крови. Как только я прикоснулся к воде, та сразу стала красной. Я стал умываться, шишку трогать было очень больно, но ничего не поделаешь, пришлось. Вода была очень мягкой и легкой, а кроме того, хоть и била она прямо из земли, теплой и сладкой. Такой сладкой бывает только очень чистая вода. Умываться ею было приятно. Я вообще заметил, что здесь все было приятно, кроме моего пробуждения.
Кое-как отмыв лицо, я стал дожидаться, пока вода станет чистой, и ее можно будет спокойно пить. Этого долго ждать не пришлось. Я вдоволь напился и улегся на спину, опершись о локти, рядом с ручейком. Снова задул ветер. Он прикоснулся к моему лицу и словно гладил его. Я сразу почувствовал себя лучше. Силы, поначалу отсутствовавшие во мне, стали возвращаться. Сделав глубокий вдох, я встал и двинулся дальше. Ветерок освежал и приносил с собой запах дыма, дававшего мне надежду на то, что я все-таки жив. Не хочу я быть мертвым, я жить хочу! Надо идти вперед.
Так размышляя, я добрался до холма с деревьями и забрался на него. Внизу стал виден источник дыма. Это был большой белый дом, с красной черепичной крышей и большим садом рядом. На крыше находилась труба, из которой, собственно, и шел дым. Я обрадовался, ведь если есть дом, ухоженный сад, дым, значит рядом люди. От этой мысли сил у меня увеличилось, и я побежал вниз с высокого, как оказалось, холма.
Дом был действительно очень большой. Кое-где виднелись окна, украшенные расписными ставнями. Он выглядел как-то странно, как-то по-русски, но было в нем что-то не то, во всяком случае, на избу он не походил, даже на очень большую избу. Прямо передо мной были ворота в яблочный сад. На деревьях росли плоды яблок, значит, уже было лето, июль или август, но этого просто не могло быть, ведь на дворе, пока меня не сбили, была весна. Я сорвал одно яблоко, попробовал его. То было очень сладким и сочным. Настолько вкусных яблок я еще никогда не ел.
Между деревьев, к дому, вела протоптанная в траве тропинка. Она выходила прямо к большим дверям, расписанным изящной резьбой. Где-то в деревьях защебетала птица. Вновь воспоминания, да помолчала бы ты. Не выглядит это все мертвым… Я подошел к дверям, и хотел было постучать, но дверь раскрылась еще до того, как я успел к ней прикоснуться. Это было слишком странно, и я даже вскрикнул от неожиданности. На пороге, прямо передо мной, стоял человек с длинными седыми волосами. Он показался мне очень мощным и сильным, хотя больше походил на старичка. Я скользнул глазами по его лицу. На его губах застыла улыбка. Но все лицо выражало удивление и непонимание. Ну конечно! Если бы передо мной стоял парень, весь в крови, да еще и с гигантской шишкой на лбу, то я бы вообще испугался и спрятался в доме. Я посмотрел ему в глаза. Они были серыми и какими-то блеклыми, глубокая печаль и грусть наполняла их, но взгляд был настолько силен, что я не смог удержаться и отвел глаза. Когда я в них заглянул, мне показалось, что на меня давит целый океан, всем своим весом. Шишка тут же разболелась как надо. Незнакомец что-то сказал, но я не понял его. Белиберда какая-то! Это был какой-то странный язык. Я никогда раньше не слышал его. Тот повторил свой вопрос, но я снова ничего не понял. Надо попробовать с ним на языке жестов пообщаться…
— Кто ты, юноша? Откуда ты? — вновь сказал незнакомец, но я понял его. Тут уже, если выражаться компьютерным языком, у меня произошел стак в системе — незнакомец снова говорил на том же языке, но это не помешало мне его понять. Нельзя говорить ему правду, надо что-нибудь придумать. Скажем, меня зовут Локс… А вот откуда я… Ай, скажу что с Земли, все равно я наверное уже не там… Да и вообще, поймет ли он меня? Ну, раз я его понял, то и он меня поймет…
— Я Локс. Прибыл к тебе из поля, недалеко от твоего дома. Как я там оказался — не знаю, а вообще родом я с Земли, — выпалил я и удивленно заметил, что я уже умею и говорить на его языке. Незнакомец улыбался.
— С земли говоришь? Все мы с земли, ходим по ней, лежим на ней, сражаемся на ней, колдуем на ней, — вот тут я вообще ничего не понял. Колдуем!? Это что еще за фигня?! Сумасшедший какой-то? Да, нет, вроде не похож, а, хотя, откуда я могу знать, ведь я не встречал ни одного. Я решил дослушать и помолчать, — а из какой ты страны, Локс?
— А разве есть какая-то разница, с какой я страны?! Мне-то показалось, что здесь это не должно никого интересовать, я ведь мертв, — после этих слов старик расхохотался.
— Однако, какой же ты неприличный юноша! Да нет, ты живее всех живых, хоть и искупался, как я вижу в крови, да и по голове тебя кто-то сильно ударил. В общем, ты такой же живой, как и я!
— Точно? — Удивленно спросил я. — А тогда будьте вы так любезны, ответьте мне на вопрос, где я сейчас нахожусь?
— Ты, мой неожиданно любезный Локс, находишься во владениях мага Орена, великого и непревзойденного, — на слове мага мне стало как-то не по себе. Это слово было сказано так, что ни один человек на свете не мог бы сказать, что он смеется надо мной. По его словам я был жив, но о магах я слышал лишь, что те обманывают людей и занимаются шарлатанством. А, он, наверное, фокусник, да, точно, фокусник или, правда, псих… — Мои же владения, как и я сам, находимся под владычеством его Величества, императора Мальвии, Эбенгейтса.
Я никогда не слышал о такой стране. Она точно не на Земле, уж географию-то я знаю, а тут еще и какие-то маги непревзойденные, Эбенгейтсы. Голова начала раскалываться. Точно сумасшедший.
— О, мой юный друг, кажется, у тебя болит голова, — сказал Орен, заметив, как я поморщился. — Дай ка я тебе помогу, — он протянул руку и коснулся шишки у меня на лбу. Боль исчезла. С раскрытым ртом, для того, чтобы сказать что-то типа: «О да, Великий Орен, пожалуйста, позвольте мне покинуть вас», собираясь свалить как можно быстрее и как можно подальше, я уставился на руку Орена, неожиданно снявшую мою боль. Я коснулся того места, где до этого была шишка, но никакой шишки не было.
— Вы настоящий маг!? — Воскликнул я, моему удивлению не было ни конца, ни краю — Как вам это удалось!?
— Ты так удивлен? Неужели там, откуда ты родом совсем нет магов, и ты ни разу в жизни не видел настоящей магии? — я захлопал глазами и лишь удивленно вымолвил: «Нет». Маг расхохотался и сказал: «Что ж, Локс с Земли, входи». Он повернулся ко мне спиной и зашагал вперед по коридору. Я пошел следом за ним и лишь только я переступил порог, как дверь за мной захлопнулась. Мне стало не по себе. Во всех фильмах явление, когда дверь сама собой захлопывается, не предвещает ничего хорошего. Обычно это говорит о том, что в доме живут вампиры или другие злые существа. Я в них, как любой нормальный человек, не верил, но этот чудак, этот старичок, обладал какой-то силой. Он одним прикосновением вылечил мне шишку и убрал боль в голове. Его взгляд был очень могуч, да и сам он походил на очень сильного человека. Неужели и правда — вампир!? Ой, что-то меня заносит…
— Орен, скажите, я правда жив, — все еще сомневаясь, спросил я. В голосе звучала нотка страха, но я понадеялся, что тот не заметит. Орен вновь расхохотался.
— Ну, если я до сих пор не умирал, а я не умирал, то да, ты жив, — рассудительно произнес маг, после того, как перестал хохотать. Эти слова произвели на меня положительный эффект и я вздохнул с облегчением. Больше меня уже не будет заботить этот вопрос. К счастью я жив, но как я сюда попал!?