Утро началось ужасно. Даже катастрофично. В общем полная авастрофа. Заснув вчера вечером на диване в гостиной, Маркус положил документы очередной выставки на столик, но когда проснулся, на месте их не обнаружил. И мало того, столик на котором лежала папка, почему-то был треснут.
«Надо бросать пить, а то скоро совсем неадекватным стану» подумал Край и, зевая, стал обыскивать комнату в поисках документов. Поиски длились долго, и всего лишь за полчаса до важного звонка, заветная папка обнаружилась на кухне в холодильнике.
Соглашусь, нормальный человек ни за что в жизни, не станет прятать вещи в столь странном месте. Да, в общем-то, и Край не обратил бы на холодильник внимания, если бы не оторванная дверца, сиротливо висящая на одной петле.
«Я случайно ничего другого не пил?» — вновь сам у себя спросил Маркус, пытаясь вспомнить, что же такого вчера произошло. Взяв телефон, он набрал номер, но в ответ услышал гудки. Набрав еще раз, он наконец-то смог дозвониться.
— Алло? Миссис Картин? Это Маркус Край из Скофилдского исторического музея, я звоню по поводу…
— Я знаю, кто вы — ответил суровый женский голос — Вы вчера названивали целый вечер, и мне пришлось отключить телефон.
— П-простите? — заикаясь спросил Маркус — я названи… Не сочтите меня идиотом, но что я от вас хотел?
— Вы собирались купить у меня старинный компас. Сначала у вас голос был нормальный, а потом стал каким-то озлобленным. Если вы не объяснитесь, я позвоню вашему начальнику. — ультиматировала миссис Картин.
При слове «начальник», Маркус вспомнил вчерашние звонки. Покупку компаса ему приказал осуществить директор музея Нэд Страйкен. Компас должен был стать одной из жемчужин будущей выставки. Этот предмет входил в так называемый «триумвир Кебала». Три вещи капитана-путешественника Дерра Кебала, известного деятеля эпохи Открытий, коей была посвящена выставка.
— Миссис Картин, я бы хотел извиниться за свою назойливость. Дело в том, что мой начальник приказал купить этот компас любой ценой и за любые деньги, а мне нужно повышение. — ответил Маркус.
— Ничего. Это конечно странновато, но я согласна. На следующей неделе осуществим сделку.
— Большое спасибо — облегченно ответил Маркус — До свидания.
— До встречи — попрощалась миссис Картин.
Положив телефон на столик, Край глубоко вздохнул и пошел умываться в ванную. Время начала работы должно было скоро наступить. Пройдя по кафельной плитке к раковине, Маркус включил воду. Струя моментально низвергнулась из крана, расплескиваясь, ударялась о дно. Опустив руки в воду, Край умыл лицо и взглянул в зеркало. За два месяца с момента драки в доках, его лицо приобрело нормальный цвет. Не осталось почти никаких следов, не считая маленького шрама на виске, который он старался прикрыть волосами. За это время, Лиз зашла всего два раза, и уже две недели Маркус ничего о ней не слышал. А Лео после инцидента стал с остервенением отыгрывать дела у своего конкурента. Да и в общении он стал жестче и старался не вспоминать о том, что совершил той ночью. Но в его поведении все же прослеживались изменения в сторону какой-то мрачной одержимости.
Еще раз, взглянув на лицо, и покрутившись в профиль перед зеркалом, Край отправился в спальню. Спальня была небольшой по размеру. Из мебели в ней стояла кровать, шкаф, а на стене висели две полки с книгами. Открыв дверцу, и заглянув внутрь, Маркус выудил элегантный костюм, как раз для сегодняшней выставки.
— Да ты секси! — сказал он сам себе, поправляя бабочку.
И уж в чем-чем, а в самомнении Краю не было равных. Хотя Лео он мог проиграть пару очков.
Выкатив из гаража мотоцикл и надев шлем, он надавил на газ. С громким ревом завелся двигатель, и его железный мустанг рванул в путь.
Около музея, аккуратно припаркованные, выстроились в ряд школьные автобусы. Небольшие группки детей возглавляли сопровождающие. Когда Маркус затормозил недалеко от них, одна из девушек удивленно присвистнула.
— А где продаются мозги? — громко спросила она — я хочу свои заменить.
Маркус улыбнулся и пошел по ступенькам к входу в музей. Охранник, как и каждый день, отдал ему честь рукой, хотя Край не был военным. Везде туда-сюда бегали школьники младших классов. Их товарищи постарше стояли около выставленного экспоната — скульптуры изображавшей голову лошади с рогом на затылке, и с безразличием тыкали в глаз каменной головы.
— И что это за уродство? — спросил один из акселератов, у своей соседки.
Та, окинув взглядом скульптуру, дожевала жвачку, вынула ее и попыталась бросить в соседнюю вазу.
— Золотко, — обратился Край к девушке — ваза за твоей спиной, пару веков назад была урной для праха. Прояви уважение к неизвестному чуваку откинувшему копыта.
— Да без проблем, папаша — ответила девушка.
— Спасибо «доча» — ответил он ей с сарказмом.
Как и всегда в залах царило оживление. Вот и сейчас, пройдя в свою секцию, Маркус столкнулся с группой туристов, болтающих на непонятном языке.
— Маркус! — позвал кто-то около западной стены зала.
Повернувшись на голос, Край увидел девушку в костюме и пропуском на шее. Она была красива, даже очень, и он бы вполне мог попробовать ее закадрить, но было одно но. Тэмзин, а именно так звали девушку, была его бывшей. Но, несмотря на тот факт, Маркус расстался с ней достаточно спокойно, и сохранил дружеские отношения.
— Маркус, как ты? — спросила она, когда мужчина наконец-то пробрался к ней сквозь толпу людей. — Я слышала, тебя избили?
— Все в порядке — ответил он улыбаясь. — Я в порядке. А ты как, замуж не вышла?
Тэмзин рассмеялась так звонко, что воздух завибрировал.
— Нет, что ты. Мы с Марком еще не думали о свадьбе. Хотя стоит уже об этом позаботиться. Я постоянно на заданиях, Марк тоже постоянно на работе в больнице.
— На заданиях? — удивился Край — Ты же была всего лишь архивным работником в Бюро?
— Повысили. — Ответила Тэмзин. — А сегодня направили в музей. Я сопровождаю… одного человека.
— Ааа… — протянул Маркус — секретные дела? Да ладно. Извини, меня ждет экскурсия. Созвонимся?
— Конечно — ответила девушка и, развернувшись, зашагала к колонне, около которой стояла красивая женщина в длинном зеленом платье.
Маркус улыбнулся бывшей девушке на прощание, и наконец, направился к конечной цели. Группа из десяти человек, ждала его около информационного стенда с планом залов музея.
— Прошу прощения за опоздание — произнес Маркус, обращаясь к группе — все в сборе? Отлично. Начнем путешествие по лабиринтам прошлого…
* * *
Когда за последним посетителем закрылась дверь, Край присел на стул.
— Боже, как я устал — произнес он в пустоту — взять бы это все и выкинуть в окно.
Прикрыв на минуту глаза, он попытался заснуть, но как только веки закрылись, по музею пронесся звук скрежетания металла.
— Кто здесь? — с опаской спросил Маркус оборачиваясь.
Кругом молчаливо стояли экспонаты и лишь отбрасывали тени древние артефакты. Решив, что ему показалось, Край попытался вновь закрыть глаза, но звук скрежетания по мрамору разнесся по музею снова.
— Кор, это ты? Выползай, подлый охранник! — крикнул Маркус, но в ответ ничего не услышал.
Решив, что кто-то мог спрятаться среди витрин, чтобы напугать его, Край пошел по центру зала в сторону выхода. Дойдя до выставочной витрины с каменной скрижалью, что-то привлекло его внимание. Этим чем-то оказались глубокие царапины на мраморе от железных углов витрины.
— У-у… Кто это сделал? — спросил, обращаясь в пустоту Край.
Внезапно, ваза, стоявшая рядом, взметнулась в воздух и со свистом вылетела в окно. Вслед за ней поднялась и скрижаль, незамедлительно последовавшая за вазой.
— Что за бредятина?! — истерично крикнул Маркус.
Словно зарядившись от его волнения, витрина, на которой стояла безвременно улетевшая в неизвестном направлении скрижаль, поднялась на уровень его головы, и с грохотом опустилась на место. А затем, за странным взлетом витрины, в воздух стали подниматься другие артефакты, словно издеваясь, складываясь в хоровод.
От испуга Маркус сел на пол, и заполз под стол, на котором стоял монитор с электронным каталогом коллекций. Но недолго он прятался, ибо убежище тоже поднялось в воздух. Сердце Маркуса билось с такой силой, что могло в любой момент остановиться.
«Дыши ровно. Вспомни доки. Ты уже видел бред», подумал Край, стараясь успокоиться. И столь внезапно как взлетев, объекты кружащие в воздухе рухнули на пол. Тут же завыла сигнализация, и со стороны лестницы, послышался топот ног. Кор сорвался со своего поста и спешил проверить источник неприятностей.
— Твою мать! — воскликнул охранник, когда его взору предстала картина. — Что здесь случилось?
Из середины зала до него донесся негромкий смех, больше похожий на начинающуюся истерику. Под криво стоящим столом сидел Маркус и обхватив колени, нервно смеялся.
* * *
— Всем встать! Суд идет — громогласно объявила секретарь.
Судья, мужчина средних лет, сел на стул и постучав молотком по подставке, произнес:
— Слушается дело по обвинению Эдгара Дойла в хищении денежных средств из городской казны. Судебное слушание проходит в составе прокурора Абрахама Медвепутса, адвоката Леонарда Чейза, судьи Марка Эпенгейма. Секретарь судебного заседания Рина Комиди.
Зал суда, в котором мы застали Лео, считался первым по размерам. Все скамьи были заняты участниками суда. На первом ряду сидели адвокат, прокурор, подсудимый, его родственники и родственники родственников (уверяю вас, и такое бывает). За ними шли обычные зрители. Вдоль стен располагались журналисты, операторы и военные из числа конвоиров.
— Мы выиграем? — спросил Эдгар Лео.
— Конечно. Не зря же у вас я. — ответил самодовольно Чейз.
Пока прокурор приводил доказательства вины подсудимого, Лео сидел и что-то чертил на листке.
— Гильотина? — удивленным шепотом спросил клиент — вы в своем уме?
— А что мне еще делать? Медвепутс говорить говорит, а по сути ничего не произносит.
— Подсудимый — обратился судья — что вы можете сказать в свое оправдание?
Эдгар встал и с нервной дрожью ответил:
— Я невиновен, Ваша честь. Меня обвинили по заведомому сговору, с участием мэра Скофилда.
— Зачем же ему это нужно? — с сарказмом спросил прокурор.
— Потому что это он воровал из казны средства, на строительство своего особняка, а все нарушения перебросили на меня — ответил Дойл.
— Это серьезное обвинение мистер Дойл — произнес судья — есть ли у вас улики, подтверждающие это?
Только бы у него ничего не было.
— Что вы сказали? — переспросил Лео.
— Я спросил вашего подзащитного, который обвинил должностное лицо в преступлении, имеются ли у него доказательства вины мэра. — Ответил судья.
— Нет, вы что-то сказали. Что-то еще. Вроде «у него ничего не было» — задумчиво произнес Лео.
— Вам показалось, адвокат. — С какой-то легкой нервозностью ответил судья — Раз у подсудимого нет веских доказательств, то после короткого отступления перейдем к опросу свидетелей.
Лица сменяли друг друга, показания сменялись другими показаниями. Но было во всем этом что-то странное. Именно об этом думал Чейз, когда очередной удар молотка судьи, выудил его из омута мыслей.
— Приступим к показаниям подсудимого.
Знает ли жена о любовнице?
— Что…? — воскликнул Лео.
— Я и говорю, когда меня задержали, я заорал «Что вы делаете, урки?» — радостно ответил Дойл, подумав видимо, о единении негодования со своим адвокатом.
Но Лео не переспрашивал Дойла. От неожиданно услышанной фразы, уже второй раз Чейз испытывал неясное чувство.
Он думает, я не знаю о той шлюхе, с которой он крутит шашни.
«Ну все, — подумал Лео — шарики за ролики заехали. Я же не шизофреник, но и никто из них этого не говорил. Тогда почему мне кажется, что я это слышал?»
Еще одно выигранное дело.
— Адвокат! — чуть ли не проорал судья — вы вообще здесь?
— Да здесь я. — Не по форме ответил Лео — простите, Ваша честь, я размышлял о нестыковке фактов, подтверждающих вину моего подзащитного.
— И что же вас смущает? — с едва скрываемым злорадством спросил прокурор.
— Например, свидетель обвинения Курц, утверждает, что видела поддельные документы на столе моего подзащитного, однако обвинением эти бумаги предоставлены не были. Из чего я делаю вывод о несостоятельности показаний свидетеля. Также отмечу, что записи разговора, якобы мистера Дойла с неизвестным, подвергается сомнению, так как качество ужасное, присутствуют посторонние шумы и также вызывает подозрение сама речь, якобы моего подзащитного. По данным независимой экспертизы, с которой суд может ознакомиться на листе номер тридцать «А», запись признана недействительной и не может быть приобщена к делу.
— Побойтесь Бога, адвокат — воскликнул прокурор — Обвинением также была проведена экспертиза, которая доказала, что голос на записи принадлежит Эдгару Дойлу.
Хочу шубку. И сапожки. И еще одну шубку.
Что ты кобелишься? Продул всухую, дятел.
Скоро это кончиться? Меня дома ждет горячий обед.
Почему я ничего не сделала? Его же посадят из-за меня.
Пора порвать с любовницей, пока жена не узнала.
От всех этих фраз, разум Лео помутился, и он осел на стул. Выпив свой стакан воды одним залпом, он потянулся к стакану клиента, но не выпил его, а вылил себе на голову.
— Ад… адв… адвокат! С вами все в порядке? — изумленно спросил судья.
— Н… да, все в порядке. — Ответил Лео и мгновенно вскрикнул — я бы хотел ходатайствовать о перерыве по причине внезапно открывшихся обстоятельств.
Судья посмотрел на прокурора, затем куда-то на задние ряды, и, стукнув молотком, объявил перерыв.
— Попейте кофе — сказал Лео клиенту — мне кажется, я могу вам помочь выйти на свободу уже сегодня.
— Надеюсь — печально выдохнув, ответил Эдгар.
Следуя за неясным зовом интуиции, Чейз пытался найти того самого человека, обладавшего так необходимой информацией в потоке выходящих из зала. И когда он подумал что ошибся, в толпе мелькнула Она. Лео вспомнил ее. Мира Томас работала вместе с Эдгаром в мэрии, секретарем его начальника.
— Мира! — окликнул ее Лео, но девушка сделала вид, что не услышала и попыталась скрыться, стуча каблуками своих туфель по мраморным плитам.
Догнал он ее уже около выхода из здания суда.
— Мира, подождите — вновь окликнул секретаршу адвокат.
Девушка остановилась, но было видно, что ей неудобно находиться в суде.
— Мира, скажите, вам известно что-нибудь, что поможет Эдгару? Что следствие упустило.
— Я… я ничего не знаю. Мне пора идти — запинаясь, ответила Томас, но Лео схватил ее за плечо.
— Мира, — вновь обратился к ней Лео — я знаю, вам известно, что Эдгар не виновен, и что осознание этого терзает вас. Прошу, если вам не безразличен мистер Дойл, дайте показания. Помогите ему.
— Как…? — хотела было спросить Мира, но передумала. — Я боюсь. Они обещали отправить меня на кладбище. Что я стану обедом для ч-червей.
— Успокойтесь, — ответил Лео — не только у них есть крупные связи. Если дадите показания, я обещаю, что никто, слышите, никто не причинит вам вреда.
Кар явственно видел, как мучилась девушка, плавая в сомнениях.
— Я… я согласна — ответила она, и добавила уже спокойно — да, я сделаю это.
— Хорошо. — Улыбнулся адвокат — идемте. Через пять минут начнется заседание. Только вы идите вперед, потому что мне нельзя общаться со свидетелями во время суда.
Девушка кивнула и пошла по лестнице.
Какая безвкусная лепнина.
Какой симпатичный мужчина.
Лео покрутил головой, надеясь увидеть того, кто это сказал, но в холле царил шум, и что-либо разобрать было невозможно.
* * *
— Возобновляется слушание по делу Эдгара Дойла. Адвокат, вы что-то хотели сказать?
— Да, Ваша честь. — Ответил Чейз с улыбкой на лице — я ходатайствую о допросе ранее не заявленного свидетеля.
— И кто же он? — спросил судья.
— Она. Я прошу допросить секретаря мистера Нолана, непосредственного начальника моего подзащитного. Ее имя Мира Томас.
— Она присутствует в зале суда?
— Да, ваша честь — ответил Лео.
Судья выглядел мрачнее тучи, но взмахнув рукавом своей мантии, произнес:
— Свидетель Томас подойдите к кафедре и ответьте на вопросы сторон.
— Спасибо ваша честь — склонив голову в благодарность судье, ответил Чейз.
Девушка будто на ватных ногах медленно прошла через весь зал и остановилась около кафедры, чтобы дать клятву. Второй помощник судьи Эпенгейма взял в руки толстенный фолиант — Конституцию Конфедеративного государства Килоны самого последнего из всех последних изданий. На почти тысячах страниц содержались нормы, которым должны были следовать все граждане и не граждане страны. Права и обязанности, мораль и добродетель — все в этой книге было расписано с противной дотошностью. Однако работа Лео Чейза как адвоката все время доказывала, что это всего лишь слова, напечатанные на тоннах бумаги, за деньги честных налогоплательщиков. Не смотря на то, что все и так знали, на каком уровне находиться почитание жителями страны законов, Мире Томас пришлось принести клятву, о том, что она не будет лжесвидетельствовать, и будет говорить правду и ничего кроме правды.
— Итак, мисс Томас, что вы можете добавить по существу? — спросил прокурор.
— Эдгар не крал денег.
— Это и так уже говорилось на протяжении всего заседания — с сарказмом ответил прокурор, а по залу пронеслись нескрываемые глумливые смешки.
Как же вы все достали, гребаные юристишки.
— Я как-то случайно подслушала разговор мистера Нолана, моего начальника, с мэром. Мистер Нолан сказал, что больше не будет подменять бумаги, на что мэр ответил «Если вы бросите дело, то отправитесь на дно залива с тазиком цемента на ногах». А еще он сказал, что нужно найти сакральную жертву и скинуть все махинации на мистера Дойла.
В зале стали шептаться, от чего Лео улыбнулся еще шире, но внезапно почувствовал резкую головную боль, словно десятки голосов разом вскрикнули в его голове.
Где он откопал эту дрянь? Меня же сместят с поста.
Какой он мужественный, еще и с молотком. Попрошу шубку.
Только кончиться заседание, и я размажу этого кобеля.
А он неплохо работает. Что это я подобрел?
— Адвокат? — спросил судья — вам предоставляется право выступить в прениях.
Кар удивился, но обнаружил, что пока слушал чьи-то голоса, наступило время последнего рывка. Снятие показаний с Миры давно прошло, как и с других свидетелей со стороны прокурора. Девушка села на свое место недалеко от выхода и нервно разглаживала свое сиреневое платье на коленках. То и дело на нее поглядывали как мужчины, так и женщины не скрывая своих снисходительных шакальих улыбок.
— Спасибо Ваша честь. Как я уже го… говорил, дело против моего подзащитного шито бе… белыми нитками. Простите… — нервно запинаясь произнес Лео и сделал глоток из стакана. — В рассматриваемом деле очень мно… много нестыковок.
И вновь, как тогда в доках, у него внезапно резко заболела голова, но теперь добавилась еще и струйка крови из носа.
— Ааа! — закричал он, сжимая виски руками. — Заткнитесь все! Хватит! Да судья, ваша жена знает о любовнице. Нет, миссис Эпенгейм, он не знает о вашем рандеву с чистильщиком бассейнов. Ваша лысина Медвепутс, нравится вон той журналистке. Ваша любовница, судья, хочет шубу, а ваша жена хочет оторвать вам…
Договорить он не успел, так как уже побагровевший судья, колотил по столу молотком.
— Дело объявляется закрытым! Мистер Дойл, вы свободны. И я подаю в отставку! — крикнул он, скрываясь за дверью, ведущей в его кабинет.
По залу прокатилась волна возгласов. Дойл хлопал Кара по плечу, Медвепутс от ненависти ушиб ногу об стол, а жена судьи пыталась попасть к мужу, чтобы совершить самосуд.
— Мы выиграли! — кричал Эдгар, но адвокат словно не слышал всеобщего ликования.
«Маркус» — внезапно подумал Лео и достал телефон из кармана.
— Край! Быстро доставай адрес цыганки, что дала тебе Лиз и немедленно выходи на улицу. Я подберу тебя около дома. Я сказал срочно! Поднимай задницу и ищи адрес! — Проорал он, и, прорвавшись через плотное кольцо журналистов, поспешил к своей машине.