Утро началось с медосмотра. Десантник еще спал, а канадец ускакал по каким-то своим делам, когда я только встал, как раздался стук в дверь. Зашел тот же медбрат что и вчера. Алекс, кажется. Проделав со мной путь до туалета и обратно, он сноровисто взял у меня анализ крови каким-то прибором похожим на авторучку. На мои расспросы о сроках моего больничного «заключения», Алекс ответил, что после завтрака ко мне зайдет доктор Стурлурссон и все объяснит.
На завтрак принесли чай из шиповника, хлеб и что-то вроде творога. В девять утра, как и было обещано зашла доктор.
— Смотрите прямо на светоид в моих очках. — указала она на дужку своих очков, в которых включилась и начала помаргивать LED-лампочка. — Так… Прекрасно!
Доктор отстранилась, помолчала, раздумывая о чем-то. И наконец спросила:
— А как сами себя чувствуете?
— Д-да вроде нормально. — Я непроизвольно пожал плечами. — Анализы сдал и п-позавтракал уже.
— Это хорошо…
Доктор выпрямилась, достала из кармана всё тот же прозрачный планшет, «полистала» и что-то напечатала.
Интересная штука — с моей стороны абсолютно прозрачный кусок пластика, а с другой, судя по всему картинка есть. В наше время таких еще не делали.
— Руслан, я бы хотела, провести более детальный ваш осмотр. Хочу кое в чем удостовериться. Процедура недолгая и безболезненная. Просто по предварительным результатам мне кажется, что есть большая вероятность вылечить ваше заикание. Оно ведь у вас не с детства?
Я, немного растерявшись, помотал головой.
— Ну вот и хорошо! — С этими словами доктор вышла из палаты.
А ведь я как-то уже смирился, что это у меня навсегда. Помнится, и наши медики энтузиазма не выказывали. Один из докторов тогда еще, после аварии, сказал, что у меня «психосоматическая травма», и вообще в какой-то момент может и само пройти. Можно конечно попробовать вылечить, но этот процесс долгий, потребует от меня упорства, и при этом не гарантирует результата. Короче, после услышанного отпало всякое желание лечиться. А в тогдашнем моем состоянии, я вообще начал наплевательски относиться к своему здоровью. Зачем и для кого мне за собой следить? А вот сейчас… теперь… получается мне уже не всё равно. Сейчас хочется нормально говорить с Риной, Александром, да и вообще со всеми.
Сразу после ухода доктора снова зашел медбрат. В этот раз он толкал перед собой блестящую хромом кресло-каталку.
— Это з-зачем? — спросил я. — Сам д-дойду!
— Так положено! — Алекс, посмотрел на меня взглядом, в котором явно читалось, как подобные пациенты его достали. — Давайте, давайте! С ветерком отвезу!
Цыкнув, я недовольно вздохнул и послушно пересел на кресло. До кабинета добрались быстро. Он оказался этажом ниже.
Процедурная просто резала глаз стерильностью. Большое светлое помещение. Блестящие зеркальной чистотой белые стены, потолок и даже пол. Точно по его центру на белом же постаменте расположили стеклянный контейнер. Сразу вспомнилась сказка про спящую царевну и хрустальный гроб. Только этот гроб точно был не из хрусталя. Я слегка постучал по нему кончиком ногтя. Похоже на прозрачный пластик. Мягкое ложе напоминало, белый матрас из кожи, наполненный каким-то гелем. В изголовье — небольшой экран, у которого сейчас стоял парень в белом комбезе, и с респиратором на лице.
Чуть дальше за пластиковой перегородкой стояла небольшая цилиндрическая прозрачная цистерна, накрытая матовой пленкой и высотой примерно мне по пояс. Внутри лениво пузырилось что-то очень густое и зеленное, по консистенции похожее на кисель, только очень мутный. Мягко говоря, отвратная с виду вещь.
Медбрат заметил куда я смотрю.
— А-а, да! Порадовал ваш капитан нашего главврача! Почти тысяча литров бактина! — Он со значением поднял указательный палец. — Не знаю, как он добился, чтобы сюда, на рядовой дальний форпост, доставили её в таком количестве, но дело сделал хорошее. Многие ему спасибо скажут, это точно.
Вот значит, о чем доктор упоминала. Кажется, это какое-то суперлекарство. Интересно как ею лечат? Надеюсь, меня ЭТИМ не кормили пока я в отрубе валялся! Ради интереса уточнил этот вопрос у Алекса, оказалось не кормили. Всего-то, засунули меня туда с головой на сутки, предварительно натянув мне на лицо специальную маску, чтобы мог дышать. Фу блин, меня аж передернуло всего, как представил себя в этой жиже. На мои расспросы он пояснил, что бактин — это такой мутаген, который взаимодействуя с ДНК пациента, в определенных условиях вызывает взрывной рост клеток в организме, восстанавливая поврежденные части чуть ли не в первозданном виде. Тяжелые физические травмы мозга бактином не вылечить, но вот все остальное в принципе можно попробовать. Единственный серьезный минус — организму пациенту нужен «строительный материал» для восстановления. И тут уже возможны вариант по доставке этого материала к месту повреждения: либо употребление совсем не дешёвых специальных лекарственно-пищевых концентратов, либо они же, но внутривенно.
Короче, бактин этот — вещь очень нужная, и тоже ОЧЕНЬ дорогая как в получении, так в самом способе лечения им. Поэтому, кстати, все тут и обалдели, когда капитан организовал ее доставку сюда, на окраину заново освоенных территорий, в таких количествах.
Надо будет обязательно отблагодарить кэпа. И кстати, он ведь совсем непростой парень получается. Не смотря на службу сам лично примчался спасать племянницу. Причем опять сам же за штурвалом отдельного самолета. И еще у него хватает возможностей, для того чтобы организовывать мне такое дорогое лечение, что даже местные врачи в шоке. Интересно все-таки где это он служит. Надо будет спросить при случае.
Пока я размышлял, врач в респираторе колдовал у аппарата со стороны изголовья, что-то вбивая в уже внешне знакомый мне планшет. При этом иногда он делал пасс рукой, словно смахивая пыль с планшета, и на экране, закрепленном сбоку от ложа, тут же возникали какие-то графики и цифры. Это получается он так, одним таким «смахиванием» передавал данные с одного прибора на другой. Полезная технология, и время очень экономит! За размышлениями поймал себя на том, что во мне впервые за последние не помню сколько лет заговорило профессиональное любопытство. Мне ведь реально стало интересно — как эта передача информации реализована! Хм.
Наконец, по команде доктора, Алекс откинул крышку аппарата и помог мне устроиться на ложе, расположив мои руки и ноги в специальных углублениях. Чёрт побери, ответственно заявляю, что никогда в жизни я не лежал так… удобно! Да, именно это слово правильное. Как только тут освоюсь и найду жилье, куплю себе такой же матрас для домашней кровати. Тем временем крышка надо мной с шипением закрылась и аппарат слегка завибрировал. Больше никаких посторонних звуков слышно не было. Да уж, это точно не томограф типа того, что был у нас в городской клинике. Тогда за неполные полчаса, я чуть не оглох от щелчков и гудения.
А потом я увидел на потолке отражение от крышки аппарата. Судя по всему, это изображение, было тем, что сейчас видел доктор, стоящий рядом и что-то набирающий на планшете. Контур человеческого тела? А это что за…? Да твою ж дивизию! Это же я — только без кожи! В отражении была видна каждая моя мышца на теле, каждая вена, а еще глазные яблоки, словно вылезшие из орбит. Зрелище, мягко говоря, очень так себе. Вдруг изображение мигнуло и теперь на потолке отражался уже «очищенный от мяса» скелет. Я аж дернулся от неожиданности, и скелет в отражение дёрнулся вслед за мной. Пустые глазницы пугающе смотрели прямо на меня. От созерцания своих костей отвлек звук стука по крышке пластика, это подошел Алекс. Я повернул к нему голову
— Всё в порядке? — донесся приглушенный стенкой аппарата звук его голоса.
Я утвердительно кивнул, и боковым зрением уловил как в отражении на потолке череп повторил мое движение. Изображение мигнуло снова, и на этот раз на поверхности потолка отразились густо переплетенные разноцветные нити, расположенные в форме человеческого тела. Одни крупнее другие поменьше. Так, теперь значит я смотрю на свои вены и артерии. Ну все с меня хватит. Я закрыл глаза. Через две минуты раздалось тихое шипение, и крышка аппарата плавно поднялась. Подошел Алекс, помог мне слезть с ложа и устроиться на кресле-каталке.
— Всё? — спросил я, поднимая на него глаза.
— Да. — Алекс уже вез меня к выходу. — Данные уже у доктора Стурлурссон.
На входе я слегка притормозил руками колеса своего кресла и обернулся к врачу у аппарата.
— Д-доктор! — Позвал я его и указал пальцем на потолок. — Вы бы п-потолок п-перекрасили, чтобы б-без отражений.
Доктор, явно недоумевая, поднял голову и посмотрел на верх, а затем понимающе усмехнулся, повернулся ко мне и махнул рукой, мол «идите уже отсюда». Позади хохотнул Алекс.
— Ему не первый раз уже это говорят. — Сказал он с усмешкой в голосе. — Но по санитарным нормам так положено.
— Д-да? — Я покачал головой. — Вот п-привезёте сюда к-какую-нибудь старушку, и п-после таких к-картинок никакой б-бактин не поможет.
Медбрат на эти слова лишь хмыкнул, и через пять минут я был у двери в свою оплату. Внутри я застал миловидную медсестру, прибирающую кровати моих новых знакомых. Баночек и склянок на тумбочке канадца, как и гитары у кровати десантника я не обнаружил. На мой вопрос, медсестра с печальным видом пояснила, что их перевели на дневной стационар. Они мне передали привет, и сразу ушли. Вроде на выходе их уже кто-то ждали. Интересно, чем это она так расстроена? Хотя кажется знаю! Я решил удостовериться.
— П-простите вас с-случайно не Мария зовут? —
— Да, — девушка удивленно сделала бровки домиком. — А как вы узнали?
— Д-да ребята рассказывали, — улыбнулся я. — Д-дэн говорил, что у нас самая к-красивая медсестричка!
Соврал немножко, ну и что? Мне не сложно, а девушке приятно, да и канадцу плюс в карму. Девушка заулыбалась, быстро доделала свои дела и, что-то мурлыкая, упорхнула из палаты.
Жаль не успел я контакты парней узнать, чтобы связь поддерживать. Хорошие ребята, да и вообще, знакомые люди на новом месте не помешали бы.