Я не видел людей уже несколько лет.
Думал, после войны их нигде уже нет.
Но сегодняшним утром… Я нашёл след!
В мире мало воды, и её нельзя пить,
Заражённая плоть всюду брошена гнить.
Вам нужна катастрофа, чтоб оценить:
Что есть мусор, а где Свет Жизни!
Хотя меня и разбудили первые гитарные аккорды, глаза открывать не хотелось. Я просто слушал, находясь в какой-то полудреме. Несмотря на ноющую головную боль, необычная мелодия и манера исполнения полностью завладели моим вниманием.
Помню: огненный шторм! Непроглядная тьма!
Восемь месяцев ночь! И три года зима!
Это люди сошли из-за денег с ума!
Всё богатство людей — это грязь и гнильё!
Так пускай мертвецы охраняют своё!
Для меня же бесценно — встретить её,
Эту новую жизнь вне смерти!..[12]
https://www.youtube.com/watch?v=WNJj_NJQz4o
Прозвенели последние аккорды. Интересная песня, и текст необычный. В попытке рассмотреть исполнителя я повернул голову в сторону звука, и попытался открыть глаза, но кроме неясных расплывчатых фигур ничего не увидел, и снова их закрыл. Зато меня похоже заметили.
— О! Кажись коматозник проснулся. — Произнес, судя по голосу, тот же кто пел песню. — Пойду докторшу позову. Слышь Канада, ты только не убегай никуда, присмотри за ним.
В ответ послышался глубокий вздох и неразборчивая речь. Кажется, это неизвестный «канадец» ругается. Еще раз попытался открыть глаза, но от яркого белого света началась резь в глазах. Мысли были ясными, но какими-то тягучими. Ладно пока так полежу, послушаю. Раздалось тихое шипение, а затем звук приблизившихся шагов. Что-то кольнуло меня в плечо, раздался писк.
— Хм, так не пойдёт, — произнес женский голос с незнакомым легким акцентом. — Что ж вы так рано проснулись? Вам еще часов восемь отдыхать.
Это, наверное, и есть тот самый доктор. Что-то снова еще раз кольнуло меня в руку.
— А вы господа военные, пойте пожалуйста по тише. На вас уже из соседних палат жалуются.
— Да ладно этаж почти пустой! Надо же Канаду с нашей культурой познакомить?! Это же самого Пламенева песни! Его ж у нас некоторые пророком считают! А вообще я песню про вас хотел сочинить, Анна Сигизмундовна. Вот только рифму с вашей фамилией…
Что конкретно не так с фамилией доктора я уже не услышал, звук стал затухать, а голова наполнилась туманом. Меня непреодолимо потянуло в сон.
Второе пробуждение никакими неприятными ощущениями не сопровождалось. Разве что правая нога ныла, словно я ее на холоде продул. Разбудил меня уже знакомый голос «певца».
— Тьфу ты, опять мажется… Слышь, Канада. Вот скажи, как на духу! Ты точно не Педро?
В ответ послышалось едва слышное рычание, затем голос с сильным английским акцентом и коверкая слова.
— Фак, Иван! Не можьешь запомнить мое имья? Наверное, я тебье слишком сильно поврьедил мозг, когда вырубил.
Я повернул голову в сторону спорщиков. Мы находились в классической светлой и стерильно чистой даже на вид, больничной палате. Справа от меня стояли две кровати. На той которая стояла ближе ко мне, сидел, судя по голосу, тот самый певец. Забинтованная голова и бычья шея в бандаже, переходящая в широченные покатые плечи. Из-под повязки клочками выбиваются русые волосы. Даже со спины от фигуры веяло силой и мощью.
На дальней от меня кровати, расположился голубоглазый брюнет модельной внешности. Стройный, с очень смазливым лицом актёра молодежных сериалов. Таких обычно школьницы любят. Не смотря, на то что своими размерами он явно уступал здоровяку, слабым я б его не назвал. Достаточно широкоплеч и хорошо сложен. Да и шрамы на оголенных предплечьях говорили о том, что он явно не «белоручка». В руках он держал какую-то баночку. Макая туда палец, он быстрыми движениями наносил крем себе на лицо.
— Чего-о?! Вырубил он! Ты ж меня со спины ногой ударил! — Задохнулся возмущением «певец». — Да ещё и дружки твои меня держали! Все в ресторане это подтвердят!
Говоря это широкоплечий попытался резко встать. Но тут же охнув схватился за голову. Тот, кого называли Канадой, не глядя на здоровяка, спокойно нанёс очередной мазок крема на лицо, размазал его и лишь затем ответил:
— Во-пьервых не со спины! Я сбоку стоял. Во-вторых, тебья держал только Джонни. Томас, уже почти без сознания на тебе висьел. И в-третьих, кто кричал на всю харьч… харчьев… в общем на весь бар, что один дьесантник без пробльем уложит трёх кэнэдских егерей? Ты?! — Он ткнул пальцем, блестящим от крема, в здоровяка. — Ты! Значит всё было чьестно! А эта твой «Русь» не рьесторан, а факин забьегаловка. И там…
Не делая больше попыток встать «певец» активно жестикулируя возражал канадцу:
— Да я и уложил бы! Кто ж знал, что двое меня держать будут, а третий бить?! Дрались бы нашему! По-русски! Честно и по одному, и сейчас бы снова там пили, а не лечились бы тут.
— А я не с Рашен метрополии!
Смазливый даже повернул голову в сторону собеседника, явно собираясь продолжить спор, но заметил меня, с интересом слушающего их перепалку. Свободной рукой он махнул в мою сторону.
— Анну позовьи. Твой сосьед проснулся.
Широкоплечий медленно, явно избегая резких движений, всем телом обернулся в мою сторону. На вид — лет тридцать. Русые усы и борода, кустистые брови и серые глаза под ними внимательно меня разглядывали. Надень на него кольчугу и шлем — вылитый Илья Муромец со знаменитой картины, только по моложе.
Звать доктора не пришлось. Дверь открылась и в палату вошла женщина в белом халате. Лет сорок-сорок пять. Высокая, когда-то стройная, но сейчас уже слегка растерявшая форму. На лице обильная косметика и очки в тонкой оправе со встроенным в нее синим светодиодом. Завершали образ коротко стриженные прямые сиреневые волосы а-ля «прячущая седину училка». Надо же, даже в будущем такой краской пользуются.
— С пробуждением вас. — Обратилась она сразу ко мне, даже не взглянув в сторону моих «сопалатников». — Как себя чувствуйте? Как голова? И как ваша нога? Не болят?
— Д-да нет… — Неуверенно ответил я, прислушиваясь к своим ощущениям. — Когда очнулся нога ныла немного, а сейчас вроде нормально. А что с ней было?
Врач слегка удивленно приподняла свои крашенные в цвет волос брови.
— Ну если голова вас не волнует, то у вас вообще-то небольшая трещина в голени, сильный ушиб голеностопа был и еще кое-что по мелочи! — Врач слегка улыбнулась. — Вы в последнее время, случайно, бетонную стену ногой пробить не пытались?
В голове словно кадр из фильма от первого лица возникла картинка: моя нога, пробивающая в голову с раззявленным в крике ртом, сидящему на девочке уроду, его разорванные в ошметки мышцы шеи, и маленькие белые кусочки костей, вымазанных в крови, застывшие в воздухе. И вспышка боли, пронзившая ногу.
Усилием воли, сдерживая подступившую дурноту пытаюсь выдавить улыбку в ответ.
— Д-да вроде п-порядок с н-ногой. А что там п-про голову? Жить б-буду?!
Голос звучал хрипло, в горле будто наждак застрял.
Прежде чем ответить, врач достала из кармана какую-то квадратную прозрачную пластинку, поводила по ней пальцем, как по экрану смартфона. Похоже это какой-то планшет.
— Теперь уже будете. Хотя сначала думали не откачаем. Хорошо, что нас снабдили всеми нужными препаратами, да еще и доставку бактина прямо из Русской метрополии организовали!
Бактин?.. Это что? Она это слово так значительно произнесла, будто говорила о чем-то очень дорогом или редком. Потом уточню, сейчас меня больше другое беспокоит.
— Д-доктор, мне бы воды. П-пить очень хочется. — Я прокашлялся и прислушавшись к себе добавил. — И в т-туалет. Очень. И есть… т-тоже очень.
С соседней кровати послышался смешок здоровяка. Врач строго на него посмотрела, а затем снова повернулась ко мне.
— Что хочется есть — это хорошо — после бактина и неудивительно. При его применении происходит резкое ускорение метаболизма. Сейчас вами займутся.
Уже направляясь к двери, доктор обернулась.
— Кстати, не забудьте поблагодарить капитана Корхонена. Это он так быстро все необходимое для вашего спасения организовал. О том, что вы очнулись, я ему уже сообщила!
Капитан Корхонен… Чёрт, это ж она про Александр! Я ведь совсем забыл о них! Стыдобища! Похоже реально с головой проблемы!
— Рина, Александр, Игнар… К-как они? С д-девочкой все нормально? Рыжая т-такая.
Я приподнялся на локтях с кровати.
— Немедленно ложитесь! С ними все хорошо. Думаю, скоро увидитесь. Вы лучше о себе побеспокойтесь!
С этими словами, строго взглянув на меня и убедившись, что я выполнил команду, она шагнула к дверному проему. Раздалось тихое шипение и дверь съехала в сторону вдоль стены, доктор вышла, и дверь, с таким же шипением закрылась.
Ого! Прям как в фильмах про космические корабли или про будущее!
Сразу после ее ухода в палату вошли пожилая медсестра и молодой медбрат, назвавшийся Алексом. Следующие полчаса они цепляли на меня один за другим какие-то датчики, что-то отслеживая на своих прозрачных планшетах. Щупали голову, светили в глаза фонариками, осматривали ноющую ногу. Наконец, медсестра вышла, сказав, что сейчас принесёт перекусить. Алекс, открыл дверцу прикроватной тумбочки и достал сверток, оказавшийся обычной больничной пижамой. Протянул ее мне, велел одеться и вышел из палаты, предварительно объяснив, как найти туалет. Когда я вернулся, на тумбочке около моей койки уже стоял алюминиевый поднос, на котором дымился в тарелке бульон с маленькими, очень маленькими, кусочками мяса и каких-то овощей. Рядом стакан с каким-то соком, блюдце с одной еще мягкой и теплой булочкой и ложка. Да уж… Нет, мне понятно, что после нескольких дней отключки и голодания, на первый прием пищи нельзя ничего тяжелого. Но это прям совсем сурово. Я заранее уже уверен, что ТАКОЙ порцией не наемся.
Под взглядами моих товарищей по несчастью, я сел на кровать и взялся за ложку. Не выдержал, посмотрел на них.
— П-парни, а вы?.. А то к-как-то неудобно о-одному.
За обоих ответил русоволосый здоровяк.
— Нее, спасибо. Ты не стесняйся. Ешь. — Усмехнулся он. — Скоро ужин. Уже почти шесть вечера. Там нормальную еду принесут.
Следующие десять минут я, не торопясь, смакуя каждый глоток, растягивал удовольствие от приема горячей пищи. Здоровяк и брюнет о чем-то тихо переговаривались, изредка бросая любопытные взгляды в мою сторону. Бульон кстати очень неплохой оказался, но как я и ожидал, этого мне было мало. С сожалением, звякнув ложкой о поднос, я отодвинул его от себя.
Русоволосый качок и тот, кого он называл Канада, повернулись ко мне. С четверть минуты мы молчали, рассматривая друг друга.
— Иван Кулебяка, десант Русской метрополии! — Произнес здоровяк с гордостью и превосходством искоса поглядев на соседа. — Лечу ранение, подло нанесенное мне ударом со спины, вероятным противником.
Говоря это, он ткнул большим пальцем себе за спину, указывая на своего приятеля. Тот состроив гримасу а-ля «как же ты достал» закатил глаза, прикрыл их, и покачивая головой, громко выдохнул. Затем он обернулся в мою сторону, поднял руку в приветственном жесте.
— Дэниэл Мур, кэнэдский егерь. Можно просто Дэн, — Представился он все с тем же сильным акцентом. — Льечу ногу, которую сломал об один очень тупой предмьет. Предположительно об одну пьяную и не очень умную голову.
На последних словах Иван осклабился, и подмигнул мне, мол «Знай наших». Я улыбнулся в ответ. Значит десантник и егерь. Ну с десантником все ясно. А вот егеря, в моем прошлом, вроде пограничников в Канаде были, если ничего не путаю. Интересные ребята. А я похоже в военном госпитале оказался. Надо бы уточнить, да и вообще вопросов много. Надеюсь им инструкции на счет меня никто не дал. Сейчас проверим.
— Руслан Карданов. Д-для своих Рус. — Сделал я усилие чтобы представиться не заикаясь, потом «закинул крючок». — К-как тут оказался не знаю… или не п-помню. Д-думал от в-вас узнать. Д-доктор вроде сказала, что я т-тут уже п-пятый день валяюсь?..
Егерь и десантник переглянулись. Блин, неужели им уже запретили нормально со мной общаться? Первым снова заговорил Иван.
— Пять дней говоришь?.. — начал он, задумчиво проводя ладонью по усам. — Нас вообще-то после тебя сюда привезли. Значит к нашему появлению ты уже сутки как тут был. Так что извини, ничего интересного тебе не расскажем. Хотя… был у тебя один посетитель. Точнее посетительница. Рыжая такая, на ангелочка похожа. Молча зашла, постояла минут пять около тебя, носом похлюпала и вышла. Не дочка твоя случаем? Ни поздоровалась, ни …
Он что-то продолжал говорить, а я откинулся на подушку и закрыл глаза. Дочка… Эх десантура, не угадал ты к сожалению. На душе стало светло и спокойно. Цела принцесса и меня навестила! И кстати, как бы мне разыскать капитана и лейтенанта. Я открыл глаза, прислушиваясь к монологу Ивана.
— … Мне б в ее возрасте, за такое от отчима бы так влетело! Он норвежец был, викинг настоящий. На заводе по очистке атмосферы от углекислого газа, после службы в Северном десанте пропахал! Бывало просто по имени меня позовет, а я уже по голосу понимаю — лучше не отсвечивать и валить куда-нибудь подальше! Главное не в Канаду, а то там говорят всякие Педры со спины нападают!
Десантник при этих словах, глянул на страдальческую гримасу канадца и настолько заразительно загоготал над своей шуткой, что даже я хмыкнул, давя улыбку. Тот как раз закончил наносить на руки какой-то крем, отложил в сторону баночку с мазью и потянулся к, стоящим рядом с его койкой, костылям.
— Знаешь Иван, говорьят в вашем десанте есть старый обичай ломать головой всякие твердые предметы. Мне кажьется, ты слишком много раз это дьелал, — произнес егерь, вставая с кровати, и с наигранным сочувствием глядя на десантника.
— В нашей мэтрополи нет латиносов, и имена Педро и Хуан крайне не попьюлярны. У нас вообщье «коричньевих» не любят. Сам знаешь. Поэтому и шутка твоя глупа и не смешна. Бесишь только. Я курить.
Эти слова канадский егерь, произнес уже на выходе из палаты. Иван ни разу не смутившись весело глянул на меня, и подмигнул.
— Уже полгода регулярно по местным анклавам конвои сопровождает, даже без всяких переводчиков болтает по-нашему, а всё никак не поймёт, почему над ним наши ржут, когда я его Педрой называю.
— А он что, реально из эт-тих самых? — Решил на всякий случай уточнить я.
Иван с удивлением и недоумением посмотрел на меня, но потом хмыкнул, улыбнувшись во все усы.
— Да не-е-е, ты что?! — Махнул он рукой. — Это я по-приятельски подшучиваю. Он мужик правильный. Ходок тот еще, да и девчонки сами к нему только так липнут. Он и сейчас к одной медсестричке пошел.
— А мази эти… — Десантник неожиданно как-то посуровел. — Просто тут такое дело… Их группу как-то отправили на обезвреживание одной банды, которая как из ниоткуда появилась и всю округу терроризировала. Из засад на пешие конвои нападали, грабили и зверски убивали. Так вот прятались эти уроды на зараженных территориях. А там ведь всякой химической и биологической дряни до хрена. Ну и пришлось егерям туда за ними двинутся. Насмотрелись они всякого. Оказалось, что нелюди эти еще и человечиной не брезговали, прикинь! Пришли откуда-то с южноамериканских территорий. Латиносы, короче говоря. Из диких причем. На тех территориях Дэн какую-то дрянь и подхватил. Вылечился почти, но осталась какая-то проблема с кожей. Вот и мажется без устали.
Иван помолчал.
— «Коричневых» в тех краях и так не очень любят. Проблем кучу доставляют. А тут еще из диких… Вот так как-то …
Иван почесал бороду задумчиво уставившись в пол, а потом продолжил:
— Это мне докторша наша рассказала. Та самая, что тебя выхаживает. Ее кстати Анна Сигизмундовна Стул… Стур… Стурлурсонн зовут. Тьфу ты! Вот ведь дал бог фамилию.
Находясь под впечатлением от услышанного, я задумался. Ахренеть у них тут расклады: кочующие банды, каннибалы, анклавы и метрополии, конвои через зараженные территории. Еще и «дикие» какие-то. Натуральный «Безумный макс»! Это ж как мне повезло мне, что меня не где-то там временной волной выбросило. Пожалуй, сам пока ничего у Ивана спрашивать не буду. Надо сначала со своими увидеться.
Я откинулся на подушку. Хм… Надо же, и не поговорили нормально ни разу, а уже «свои».
_________________________________________________________
[12]Песня «Вне Смерти». Музыка и стихи — Павел Пламенев.