Эпоха застоя получила своё название не только в силу наличия определённых застойных явлений в пояснично-крестцовой области членов дряхлеющего советского руководства, точно так же как и джинсы в это время не являлись единственным примером дефицитного товара народного потребления, а источники добычи столь вожделенного дефицита далеко не ограничивались одними лишь воскресными барахолками.
В самом деле, незаконная торговля тем, чего нигде и ни у кого нет, но очень уж надо или просто хочется, в эпоху тотального дефицита в Советском Союзе семидесятых годов шла в отличие от государственной розничной торговли безо всякого преувеличения и днём и ночью, не останавливаясь ни на минуту даже в выходные и праздничные дни, выбирая для этого самые неожиданные и экзотические места.
Незаконность такой торговли была обусловлена, прежде всего, её сугубо спекулятивным характером и зачастую контрабандным, контрафактным, а то и откровенно криминальным происхождением реализуемых товаров, а также неизбежно связанными с этой торговлей незаконными валютными операциями, осуществлявшимися для последующих закупок товаров широкого потребления в заграничных поездках.
Перечисленные обстоятельства, усиленные несомненной системностью их проявления в СССР, позволяют с уверенностью относить их к так называемому чёрному рынку, обычно определяемому как часть теневой экономики, связанной с оборотом тех товаров и услуг, которые по тем или иным причинам не могут являться предметом законной торговли или оборот которых ограничен в данной стране.
Оправдывая определение чёрного рынка, в его оборот вовлекались дефицитные продукты питания, сигареты, жевательная резинка, виниловые пластинки и магнитофонные кассеты (с записями как зарубежных, так и советских исполнителей), мебель, ковры, хрустальная посуда и изделия из хрусталя, ювелирные украшения (в том числе и обручальные кольца) и бижутерия, импортная бытовая техника и сантехника, парфюмерия и косметика, одежда, обувь и многие другие дефицитные товары отечественного и зарубежного производства.
Причём, оборачивающиеся на чёрном рынке упомянутые продукты питания включали в своём составе не только такие безусловные пищевые деликатесы как, например, красную или чёрную икру, но и самое обычное мясо, тушёнку и колбасные изделия, многие виды рыбы и рыбных консервов, сгущёнку, импортные сыры, а к началу восьмидесятых годов и сливочное масло, многие виды конфет и растворимый кофе.
С нарастанием кризисных явлений в советской экономике, в теневой оборот вовлекается даже отечественная книжная продукция и подписка на целый ряд наиболее популярных периодических изданий, распространение которых было строго лимитировано, то есть ограничена некоторым кругом избранных лиц, в то время как не пользующаяся спросом среди населения политическая макулатура издавалась многомиллионными тиражами.
Ну и, само собой, подчёркивая незаконный характер чёрного рынка, на нём обращались также и иностранная валюта, многие виды антиквариата, оружие, наркотики, угнанные автомобили и другие ворованные товары, поддельные документы, услуги квартирных маклеров и уже тогда промышлявших проституток, хотя незаконной можно было бы назвать любую торговлю, осуществляемую вне рамок государственной системы.
Ещё больше незаконность теневого оборота усугублял тот факт, что зачастую он системно вовлекал в свой круг государственные предприятия лёгкой и пищевой промышленности, а также государственные структуры оптовой и розничной торговли, которые придерживали дефицитные товары и организовывали такие ныне забытые форматы торговли, как «через забор», «с черного хода», «из-под прилавка», «по блату» или «по звонку».
Промежуточным, с точки зрения социалистической законности, вариантом выступали уже ранее описанные вещевые рынки или же, проще говоря, барахолки, торговать на которых разрешалось, за редким исключением, только подержанными вещами или же изделиями народных промыслов, но именно здесь как раз и осуществлялся основной оборот товаров чёрного рынка в эпоху тотального дефицита.
Одной из немногих альтернатив чёрному рынку для простого советского гражданина, если он только не входил в какую-либо льготную категорию, было и малопривлекательное длительное отстаивание в огромных очередях официальной государственной торговли, где он изредка мог в ограниченном количестве приобрести заветный дефицитный товар по фиксированной государством розничной цене.
Другой альтернативой были произведённые в личных хозяйствах и покупаемые на рынках или с рук продукты, составлявшие до четверти потребляемого в стране продовольствия.
Однако, торговцы колхозных и вещевых рынков, впрочем, как и ремонтники, строители, портные, сапожники, репетиторы, парикмахеры, фотографы, ювелиры, шашлычники, таксисты и многие другие категории занятых в сфере частных услуг советских граждан никогда не отчитывались по своим скромным доходам, если только не привлекались к уголовной ответственности по статье о нетрудовых доходах.
В теневом частном секторе было задействовано до 10–12 % всей рабочей силы страны или, иными словами, каждый десятый трудоспособный гражданин работал на себя или какое-либо частное предприятие, а доходы от незаконной трудовой деятельности составляли до трети всех доходов советских граждан, то есть, каждый зарабатываемый в СССР третий рубль, приходился на частный сектор экономики.
По вполне правдоподобным оценкам некоторых экспертов, сегмент чёрного рынка в СССР семидесятых годов охватывал до тридцати процентов всего потребительского рынка страны, а оборот теневого сектора экономики в целом в 1986 году оценивался согласно явно заниженных данных отчётного доклада Михаила Горбачёва на уровне около десяти миллиардов рублей.
Бесподобная живучесть чёрного рынка в СССР даже в годы его экономического расцвета семидесятых годов объясняется тем, что, несмотря на продолжавшийся рост жизненного уровня, развитие стандартов престижного потребления и связанных с ними стереотипов потребительского восприятия, а значит и самих потребностей, советская промышленность и розничная торговля были просто неспособны их адекватно удовлетворять.
Экономика СССР представляла собой вторую в мире систему общественных отношений в сфере промышленного производства, объёмы которого составляли около 20 % от мирового уровня, но при всём этом она оставалась мобилизационной, административно-командной, с высоким уровнем милитаризации, монополизации, автаркии и разрыва между уровнем экономического развития и уровнем личного потребления его населения.
К середине семидесятых годов на потребительскую экономику СССР уходило всего лишь до 30 % промышленного производства, но даже и это относительно небольшое количество товара зачастую страдало низким качеством, отчего в стране начал ощущаться огромный зазор между спросом и предложением, который заполнялся благодаря деятельности тысяч спекулянтов, оперировавших на многочисленных теневых рынках.
К середине восьмидесятых годов, в условиях продолжавшегося ухудшения социально-экономической ситуации расширение чёрного рынка сделало его повсеместным явлением в бытовом укладе большинства советских граждан. На протяжении многих десятилетий в государственный бюджет не поступали огромные суммы, которые могли бы взиматься в качестве налогов с частных предпринимателей, что в дальнейшем стало одной из причин ещё большего углубления социально-экономического кризиса.