Через минуту заглянул Анатолий:
— К вам посетитель Абдулов, разрешите его впустить?
Павелецкий еле удержался от смеха, так трагикомично выглядел в момент доклада бывший начальник изолятора временного содержания, а сейчас волею военных судеб простой «личник» начальника оперативной группы. Он махнул рукой:
— Конечно…
За скрывшимся Анатолием, в дверной проём проскользнул, иначе и не скажешь, средних лет мужчина, невысокого роста с чёрными колючими глазами, остановился посреди кабинета в нерешительности:
— Салам малейкум, Сергей Иванович,— негромко, но так же хрипловато, как Абдулов старший, произнёс он.
Павелецкий гостеприимно вышел из-за стола навстречу гостю и протянул руки:
— Малейкум асалам, уважаемый, что привело вас ко мне?
— Я по поручению отца, с сыновьями и младшими братьями прибыл за вами, чтобы сопроводить к нам в гости, по приглашению отца на праздничный ужин.
— Что за праздник?— удивился полковник.
Насыр позволил себе улыбнуться:
— В чеченской семье такой уважаемый гость, как вы, за столом — это самый большой праздник.
— Понятно.
— Как вы поедете, с нами на нашей машине, или на своей?
Павелецкий одновременно тяжело и лукаво глянул на гостя:
— Конечно же, на своей машине, ходить в гости лучше своими ногами, верно?
Что он имел в виду, может, откровенно намекал, на то, что догадывается, каким образом его сотрудник Вартанов оказался в гостеприимном горном селении.
— Верно,— согласился Абдулов-младший.
Павелецкий указал на стул:
— Присаживайтесь…
Насыр помахал протестно ладонью:
— Некогда, уважаемый Сергей Иванович, рассиживаться, барашек уже на огне, отец ждёт, а путь-дорога неблизкая.
— Хорошо,— согласился полковник,— тогда я без лишних церемоний…
Поднял трубку телефона, набрал две цифры внутренней связи с оперативным дежурным:
— Дежурный!
— Слушаю вас, товарищ полковник.
— Мою машину срочно на выезд.
— Кто выезжает с вами?
— Начальник криминальной милиции Милов и замполит Валерий Петрович Вихров.
— Из личной охраны кто по графику?
— Нет, «личников» не нужно,— глянув в сторону гостя, добавил,— охраны у меня сегодня предостаточно…
Вскоре импровизированная колонна с бронированным «уазиком» Павелецкого посредине уже неслась по пыльным чеченским дорогам в сторону Шали. По времени это дело оказалось не столь долгим и утомительным, как ожидалось. Через час машины уже колесили по улицам райцентра.
Двухэтажный особняк главы Шалинской районной администрации Хамиза Басаровича Абдулова стоял в самом престижном месте райцентра недалеко от базарной площади и был огорожен высоким чуть ли не крепостным забором с тяжёлыми железными воротами. Как только автомобили подкатили к воротам, они распахнулись, открыв довольно широкое для нескольких легковушек пространство.
Хамиз Басарович, представительный чеченец, словно сошедший с художественного полотна времён соцреализма «Первый секретарь такого-то района такой-то в бытовых условиях…», ожидал гостей, стоя на крыльце своего особняка. Как только машины припарковались во дворе, и командирская дверца «уазика» растворилась, выпуская из бронированного чрева Павелецкого, хозяин расплылся в самой трогательной улыбке и пошёл навстречу гостям.
— Салам малейкум, Сергей Иванович!
— Салам, салам,— почтительно качнул головой Павелецкий,— и протянул руку для приветствия.
Затем полковник представил хозяину своих сопровождающих лиц, и высокие договаривающиеся стороны, по приглашению хозяина, двинулись в дом за приготовленный стол.
Непростой застольный разговор между Павелецким и Абдуловым закончился полным взаимопониманием в отношении Мадины и Вартанова. Главное было в том, что оба влюблённых не посмели переступить некую нравственную черту, и только поэтому были пока оба живы. Павелецкий гарантировал свадьбу между молодыми людьми. Хамиз Басарович разрешение Мадине покинуть родину и отправиться на жительство в Сыктывкар. В этом северном городе в чеченской диаспоре у Абдулова были дальние родственники из их многочисленного клана. Они помогут молодым справить вторую свадьбу по мусульманским законам.
Хамиз Басарович направил Насыра за Мадиной. Позвонил каким-то своим родственникам и вызвал вертолёт. Постепенно день сошёл на нет, солнце село. Абдулов поднял над столом свою не тронутую ещё ни разу рюмку с коньяком:
— Солнце село, Аллах теперь не видит, поэтому, дорогие гости позволю себе выпить с вами за то, чтобы задуманное нами хорошее дело исполнилось без помех и препятствий.
Все поддержали столь ожидаемый тост. Как только привезли Мадину, Хамиз Абдулов пригласил гостей прокатиться на машинах и сесть в вертолёт, который их ожидал на окраине Шали. Павелецкий похмыкал, раздувая ноздри, но согласился. Ночной перелёт в горное селение на вертолёте был не просто опасен в смысле самого полёта, а опасен столкновением с боевиками. Плату за голову «федерального» полковника в три тысячи долларов пока ещё никто среди лидеров бандформирований не отменял. Но Абдулов успокоил милиционеров:
— Моя голова летит с вами, мои сыновья летят со мной — это самая надёжная гарантия вашей безопасности.
— Согласен,— коротко ответил Сергей Иванович.
Милов с водителем и бронированным «уазиком» остались с ночёвкой в гостеприимном доме главы Шалинского района, а Павелецкий с замполитом на свой страх и риск в компании Абдулова, двух его сыновей и перепуганной Мадины отправились на вертолёте в ночную неизвестность.
Полчаса полёта, и испуганные Мадина и лейтенант Эдик Вартанов, небритый, но явно не битый, стояли, неловко сутулясь, перед интернациональным составом «судебных заседателей» и отвечали на прямые вопросы о любви, жизни и продолжении рода, своём отношении к традициям и религиозной терпимости, да и ещё о многом другом.
Особенно порадовало Сергея Ивановича то, что уже ранним утром в сопровождении давешнего эскорта его командирский бронированный «уазик» с лейтенантом Вартановым на борту и поварихой Мадиной в одной из машин её родственников нёсся на всех парах российского автопрома в направлении родного ПВД в станице Горячеисточнинская. Ведь полностью доверившись Абдулову, он так и не поставил никого в известность о своём географическом перемещении в чеченском пространстве.
— Ну, ты и начудил, Вартанов,— только и сказал проштрафившемуся лейтенанту.
На что тот, чуть не плача, снял со своей шеи тесёмку со свинцовой бляшкой и протянул начальнику оперативной группы:
— Возьмите, товарищ полковник, и наденьте, пожалуйста, себе на шею.