— Хемисинк — это такая особая технология аудиальной, или, по-русски говоря, слуховой синхронизации нейрофизиологических частот полушарий головного мозга с помощью обычных звуковых волн, разработанная и запатентованная американским исследователем внетелесных перемещений Робертом Монро ещё в далёком 1975 году.
Завораживающий бархат голоса нашей инструкторши, мурлыкающий в широкополосных стереонаушниках наших шлемофонов, профессионально убаюкивает, но её возбуждающая хрипотца и стабилизирующая химия поддерживает наши тела в пограничном состоянии.
Мы — это группа специального назначения проекта 630, как свирепо именуют нас во всех сугубо бюрократических документах, начиная от пресловутых подписок о неразглашении (обманул таки Тарасов!) и заканчивая расходными ордерами на выдачу заработной платы, которую нам выдают исключительно наличкой (секретность, шорт поберьи).
— Процесс Хемисинк включает в себя особый метод дыхания, направленную релаксацию, лёгкое неглубокое внушение и визуализацию. Важнейшей составляющей этого процесса являются бинауральные ритмы, вызывающие резонансный отклик в электромагнитной активности теменных долей мозга на частоте, идентичной частоте бинаурального ритма.
Нас четверо, прямо как в фильме «Д’артаньян и три мушкетёра. И я прекрасно осознаю, почему именно так, а не иначе, хотя о принципах подбора нашей команды нам пока ещё ничего не говорили. Шеф, как ни крути, больше социолог с добротной психологической школой советской социологии, чем сотрудник силовых структур, и во главу угла ставит, прежде всего, достижение баланса между эффективностью отдельных членов команды и их сплочённостью. А ведь именно эта четвёрка героев Александра Дюма считается чуть ли не эталоном успешного и дружного «трудового» коллектива в советских учебниках. Как там, «Четыре человека, олицетворяющих собой крепкую дружбу, относятся к разным типам темперамента, что не мешает им объединяться в единую команду для достижения общих целей и эффективного выполнения совместных задач».
— Для того, чтобы вам было легче понять суть бинаурального эффекта, сейчас я подам в ваши наушники звуки с различной частотой. В левое ухо вам пойдёт сигнал с частотой ровно четыреста Герц, который должен быть вам хорошо знаком, поскольку вы его знаете как звук свободной телефонной линии. А в правое ухо вам пойдёт звук с частотой ровно в четыреста сорок Герц, который звучит чуть выше и знаком любителям музыки как тон Ля первой октавы или первая гитарная струна, зажатая при настройке на пятом ладу.
Бли-и-ин!!! Предупреждать ведь надо! Где-то тут на шлемофоне должны быть кнопки для регулировки громкости звука в стереонаушниках. Думал, самый умный, вот и прослушал про элементы управления. Шибануло по ушам так, что косоглазие теперь, наверное, так и останется. Хорошо, про косоглазие загнул для красного словца, но из пограничного точно вылетел. Придётся заново холотропное дыхание по ускоренной методике проводить.
Ну так вот, на чём это я тут остановился перед этой Хиросимой и Нагасакой локального масштаба, одновременно рванувшими у меня, соответственно, в левом и правом ухах? Ах да, я же думал о нашей группе, членов которой почему-то даже не представив друг другу, сразу заставили лечь в эти футуристического вида ложементы, расположенные по кругу и заключённые в прозрачные звуконепроницаемые капсулы. По утверждению Тарасова, тут же напомнившим мне Ришелье, всё это сделано по его приказу и для блага государства, то есть, пардон, проекта, иначе, говорит, без вашей предварительной нейрофизиологической подстройки мозговых волн знакомство-то может и получится, а команды — уже никогда…
— Когда в правом и левом ухе звучат сигналы двух различных частот, ваш мозг вычисляет разность фаз между наложенными друг на друга сигналами, что и даёт нам бинауральный ритм, воспринимаемый сейчас вами как взаимное биение разности двух частот, которые вы слышите по отдельности правым и левым ухом.
Ага, вот теперь нормально, и нашего инструктора хорошо слышу и звуковые тона пошли с приемлемой громкостью звука. Ого! А биения-то и впрямь появились! Кроме двух разных тонов, немного отличающихся друг от друга в каждом ухе, пошёл и хорошо различимый низкочастотный гул, напоминающий звук при работе какого-нибудь трансформатора.
— Пространственно эти биения возникают в верхней оливе, расположенной в стволе мозга, первой точке контралатеральной интеграции органов слуха. Затем активность передается в кору мозга, где фиксируется нами с помощью электроэнцефалографа.
Ни хрена не понял, шорт поберьи! За кого они здесь нас принимают? Или это у них такой изощрённый способ поддержки нашего пограничного состояния? Не знаю, как остальные ребята, но я точно не скоро ещё теперь выйду из ступора!
— Как вы уже знаете, тон звука определяется частотой его колебаний. Взрослый человек способен расслышать звуковые колебания в диапазоне частот примерно от двадцати до двадцати тысяч колебаний в секунду или, короче говоря, Герц. Звуки лежащие вне этого диапазона, что бы там не фантазировали распространители дилетантских мифов, мы не слышим и, соответственно, никак не воспринимаем.
Пока искал регуляторы звука, был вынужден открыть глаза, а потому успел увидеть, как при последних словах инструктора заметно дёрнулся в своей прозрачной капсуле Портос, которого я успел так окрестить за его солидные габариты. Уверен, после сеанса он будет доставать инструктора по поводу инфразвука, якобы вызывающего ощущения страха, а то и ужаса. Кто-то когда-то запустил эту утку, а миллионы людей до сих пор верят, несмотря на то, что с колебаниями инфразвуковой частоты, причём достаточно мощными, они сами встречаются в повседневной жизни на каждом шагу при работе с различной техникой. Да чего тут далеко ходить, у меня дома Муська, которая кошка шотландской породы, может урчать на частоте, даже тонким детским слухом не воспринимаемую. И особливо, когда за чьим-нибудь недосмотром валерианки всласть нанюхается. И ничего, не страшно, вроде…
— Тем не менее, для погружения человека в необходимое для вас состояние изменённого сознания, необходимо синхронизировать ваш мозг на частотах, лежащих как раз в области инфразвуковых колебаний, не воспринимаемых вашим слухом. Тут и приходят на помощь бинауральные ритмы, способные вызвать резонанс полушарий вашего мозга посредством звуковых волн слышимого диапазона с разницей частот от нуля до двадцати Герц.
Ну что ж, очень даже остроумное решение! Но, по-моему, что-то такое я где-то читал. То есть, я хочу сказать, прав Вениамин Михайлович, по крайней мере, в том отношении, что все мы дети Великой Сети. Там словечко, тут статейка — вот тебе и образованный человек! Ни дать ни взять Жеглов с его девятью классами и тремя коридорами…
— В основе работы вашего головного мозга лежит передача электрических сигналов, и в зависимости от вида мозговой деятельности его нейроны передают сигналы с разной частотой. Каждая такая частота мозговых волн связана со строго определённым видом когнитивных или эмоциональных состояний.
Слизисто, но сытно! Не помню, кто так сказал в одном из моих любимых мультиков про симпатичных пофигистов, но данная сентенция лучше всего передаёт моё впечатление от услышанного. То есть, вроде бы слишком наукообразно, но вроде как всё понятно.
— Поэтому, состояние вашего сознания может быть изменено не только путем воздействия на ваш головной мозг, к примеру, кофеина, никотина, алкоголя или других психотропных препаратов, но и путем резонансного взаимодействия с внешними системами.
Ух ты! Так это я, оказывается, кажную субботам не просто так вусмерть нажираюсь, а ещё и в состояние изменённого сознания перехожу. Впрочем, я ведь, собственно, никогда и не сомневался в сём предостойнейшем обстоятельстве!
— В свою очередь, резонансное взаимодействие является хорошо изученным и понятным физическим явлением. Если уже упомянутый сегодня камертон, звучащий с частотой 440 Герц поднести к такому же, но спокойному, камертону, то последний отзовётся первому камертону на той же частоте, то есть, первый камертон ввёл в резонанс второй.
Само собой! Тоже мне, Америку открыла! Если мне, к примеру, вдруг захотелось кой-чего и я весь из себя такой красивый и вибрирующий к своей подружке полезу, то, ясен хрень, она через некоторое время тоже так же вибрировать начнёт, если не шибче!
— Физика подобного резонансного взаимодействия, безусловно, хорошо применима и ко всем биологическим системам, к которым, кстати, относится и ваш головной мозг.
Ага! Ну а я-то про что? Ко всем биологическим системам! К числу которых, безусловно, относится и моя подружка, которая, кстати, не только моя сердечная, но и головная боль!
— Сейчас мы последовательно попробуем погрузить вас в некоторые из таких состояний, постепенно понижая частоты бинауральных биений. Но учтите, что пассивное восприятие бинауральных ритмов совсем не обязательно сразу же переведёт вас в одно из состояний изменённого сознания, поскольку у всех вас, без какого-либо исключения, есть связанная с гомеостазом вашего головного мозга некоторая психофизиологическая инерция, которая вызывает торможение процессов резонансного воздействия бинауральных ритмов.
Пассивное, гомеостаз, торможение… Как-то всё это звучит, ну вы сами понимаете, не так ли, тащ инструктор? Но я всё понял, ясный бантик, и чтобы не быть пассивным гомиком, или, прости Господи, того хуже, пассивным тормозом, обязательно постараюсь…
— Условия этого гомеостаза по большому счёту зависят от условий вашего существования, но, в то же время, могут подчиняться как сознательным, так и подсознательным, волевым усилиям. Поэтому, для того, чтобы успешно перейти в состояние изменённого сознания, вы должны постараться перебороть это гомеостатическое сопротивление.
Согласен, тащ инструктор, усилия — это наше всё! Перебороть? Да не вопрос! У Петкуна два горба, потому что жизнь — борьба! Тем более что ваш гомикостаз пока почему-то не унимается, гомосятина эдакая, условий требует, общеевропейских, небось …
— К примеру, вот этот бинауральный ритм с частотой тридцать Герц, биения которого вы сейчас слышите в своих наушниках, соответствует частоте так называемых гамма-волн и наблюдается при решении задач, требующих максимального сосредоточенного внимания, а потому может помочь вам в достижении состояния глубокой сосредоточенности.
Так, как там у меня с состоянием глубокой сосредоточенности? Что-то ничего такого не ощущаю. Ах да, чтобы это помогло, надо же на чём-нибудь сосредоточиться. На чём же таком мне сосредоточиться? Поди найди тот ножичек, поди найди тот ножичек… Боже, вспомнил как в классе так в пятом спёр у своего лучшего друга настоящий лётчицкий ларингофон, микрофон такой специальный, так сильно хотелось понять, что там у него внутри… У ларингофона, ясен пень, внутри, а не у моего лучшего друга! Стыдно-то как…
— Бета-ритм соответствует частоте от двенадцати до тридцати Герц и связан с чувствами возбуждения, внимания или тревоги. Давайте, создадим биения с частотой, ну, скажем, двадцать Герц. Это будет как раз средняя частота и граница слышимого диапазона, так что вы можете заодно и свой слух проверить.
Ух ты, чего это я так перевозбудился, держите меня семеро! Аж из пограничного почти опять вышибло! С чем это может быть связано? Что же меня так гнетёт? Может я утюг забыл в номере выключить? Да нет же, нет у меня в номере никакого утюга! Тогда, может быть с родителями что? У мамы давление пошаливает, папа выпить любит… Или это всё тот же долбанный ларингофон мне покоя не даёт? Типа, клептоманию надо лечить…
— Альфа-ритм, с частотой порядка восьми — двенадцати Герц, связан с расслабленным состоянием пассивного внимания и может вызвать у вас даже ощущение сонливости.
Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать? Вот сказанула наш инструктор, хоть стой хоть падай! «Расслабленное состояние пассивного внимания» — это что, пассивно внимай, расслабься и получай удовольствие или как?! Хотя, о чём это я? Поспать бы, ей-богу…
— Тета-ритм примерно соответствует частотному диапазону от четырёх до восьми Герц и может вызвать у вас глубокое расслабление или, например, сосредоточенности на ваших внутренних ощущениях, что часто применяется для достижения медитативных состояний.
Э, тащ инструктор, шалишь! Мне только глубокого расслабления как раз-то и не хватало! Сфинктера, к примеру, ага! Благо, что я сегодня перед занятиями не успел попрощаться со своим белым другом, что стоит в маленькой комнатке моего номера. А ты ещё советуешь сосредоточиться на внутренних ощущениях… Ом мани падме хум… Ом-м-м…
— Ну и, наконец, последний набор частот синхронизации головного мозга, с которым мы с вами сегодня познакомимся, это дельта-ритм с частотой колебаний менее четырёх Герц, который почти наверняка погрузит вас в состояние сна…
* * * * *
— Итак, товарищи курсанты, если вы все, я надеюсь, проснулись, то на своём собственном опыте наглядно убедились, как стимуляция бинауральными ритмами совместно с прочими элементами процесса Хемисинк значительно облегчает быстрое достижение измененных состояний вашего сознания. Наш сегодняшний вводный сеанс по технологии Хемисинк и предварительной резонансной подгонке фазы ваших совместных мозговых волн завершён, прошу приготовиться покинуть капсулы! Никто и ничего, товарищи курсанты, не пробует отключать самостоятельно, дождитесь полного автоматического отключения всех систем!
— Забыла добавить, что наш экипаж прощается с вами, к выходу вас пригласят! — раздался в наушниках басовитый голос Портоса, после того как тот убедился, что цвет индикатора на интеркоме инструктора в уголке наших мониторов сменился с зелёного на красный.
— Да-да, — щёлкнул я тангентой и поддержал незатейливую шутку, — И почему не сказали про туалеты, расположенные в хвостовой части салона? Мне, например, очень надо было!
— А что, зёма, — хохотнул Портос, — Теперь уже не надо? — А то знаю я тут парочку кабаков с хорошими туалетами, хорошей кухней и ещё более хорошенькими официанточками!
— Неплохая мысль, дружище! — как-то совершенно непринуждённо и естественно вступил в наш начинающийся разговор Атос, заработавший эту кличку в моих глазах, благодаря своему выразительному облику достаточно молодого, но повидавшего жизнь человека с внешностью «отставного сержанта», как сказала бы миссис Хадсон.
— Ну-у, если вы к тому, чтобы слегка расслабиться после всей этой псевдонаучной ереси, дети мои, — подхватил Арамис, тут же отхвативший от меня так удачно оставшееся для него мушкетёрское погоняло, — То святая пастофарианская церковь никоим образом не станет возражать по столь достойнейшему поводу!
— Ты что, католик что ли? — неприязненно покосился на него Портос, — Из общечеловеков?
— Да прикалывается он! — поспешил я разрядить обстановку, — Такая макаронная церковь.
— Ах макаронная! — враз подобрел раздухарившийся было Портос, — Макароны я люблю!! Особливо когда с тушёнкой на костре среди какой-нить зелёнки. Помню как-то в Сирии…
— А что, товарищ военный, — ехидно оборвал того Арамис, — Вы разве не проходили перед вводным сеансом предварительный инструктаж про всякую там секретность? А Церковь Летающего Макаронного Монстра, между прочим, основал один физик, то есть, считай, что инженер почти. Так что, дети мои, уверуйте, и да воздастся каждому по вере его!
— Да ладно, падре! — добродушно отмахнулся Портос, красноречиво поглаживая у себя за стеклом свой огромный правый кулак, — За макароны с подливкой я кому хошь и сам могу грехи отпустить! Ну, так что, открытым текстом уже вопрошаю у всей честной компании, мы идём сейчас пить за наше случайное знакомство или где?!
— За падру ты мне ответишь!!! — пискнул было возмущённый до глубины души Арамис, но моментально и довольно эффектно захлопнул свою узкую челюсть с отчётливо слышным костяным щелчком, наткнувшись на более чем выразительный взгляд Портоса.
Чисто машинально я отметил для себя на подкорке ещё тот интересный факт, что чуть ли не вся наша группа, несмотря на достаточно молодой состав, вполне свободно, как кидает ставшие уже крылатыми цитаты из советских кинофильмов, так и свободно воспринимает их безо всякого, хотя бы и видимого, затруднения.
— А в тюрьме щас у-у-ужин! — мечтательно протянул я, пытаясь по мере своих более чем скромных способностей на артистическом поприще передать все возможные интонации и мимику незабвенного Василия Алибабаевича из «Джентльменов удачи», — Макаро-о-оны!
Ответить мне, по крайней мере, через микротелефонную гарнитуру шлемофона никто из остальных членов нашей группы не успел по той простой причине, что как-то вдруг разом погасли огоньки наших интеркомов, мигнули и отключились телеметрические дисплеи.
Однако, через некоторое время у всех нас появились и более широкие возможности для развития по-настоящему плодотворного ознакомительного общения, поскольку стёкла наших звуконепроницаемых капсул с едва слышным шелестом ушли куда-то за успевшие надоесть ложементы и выпустили нас на долгожданную свободу.
— Николай Петрович, но только не Колян, в крайнем случае можно Петрович! — первым представился, как ни странно, именно Атос, а не, как ожидалось, говорливый Портос, — Фамилия у нас, простите, сами понимаете, под запретом. Ролевой функционал в нашей группе — медико-санитарное, психофизиологическое и специальное обеспечение, но об этом лучше как-нибудь в другой раз. Поверьте, про спецобеспечение вам лучше не знать.
— Михаил, можно просто Миха! — громогласно отозвался широко улыбающийся владелец нескромных габаритов, за глаза ранее уже наречённый мною Портосом, — Да нам как-то, вроде, и не привыкать, чай не впервой-то уже без фамилий обходиться! Да и к чему нам наши такие секретные фамилии, разве что оперу писать? — и сам же расхохотался своей бородатой шутке, — Короче, мужики, на мне ваша безопасность и, гм, спецобеспечение.
— Да уж, — голосом Кисы Воробьянинова ворчливо заметил Арамис, — Кто бы сомневался. Ну а меня, дети мои, Виталиком зовут, — назвался и сразу же поправился, осознав какое-то очевидное несоответствие, — В смысле, можно просто Витёк, мы ить люди не гордые!
— Техническое обеспечение? — включился и я в процесс взаимного представления, — Да не смотри на меня так подозрительно, ты пока ещё не кардинал своей макаронной церкви! Ну сам логически рассуди, Витёк, ведь если я отвечаю в нашей группе за маркетинг и…
— Товарищ маркетолог!!! — радостно завопил Михаил, панибратски хлопая меня по плечу.
— Ещё один! — обречённо простонал я, — Хрен с вами, мужики, буду маркетологом, если так уж вам всем приспичило! Так вот, Витёк, если я в нашей группе, гм, маркетолог, то на тебе техника всякая там электромеханическая или даже электронная как раз и остаётся!
— Ну не скажи, не скажи, — проворчал Арамис, оказавшийся банальным Витьком, — На мне ведь ещё и специальное техническое обеспечение, про которое я вам, как и эти два ухаря, тоже ни хрена не скажу, ибо нефиг харю баловать!
После того, как и я назвал своё имя, представившись в единственном и предельно кратком варианте, то есть, просто Марком, мы ещё некоторое время постояли на низком крыльце лабораторного корпуса, блаженно вдыхая хвойные ароматы сибирской тайги и уходящего бабьего лета, которое для этого края выдалось на редкость тёплым и солнечным.
— Чего стоим? Кого ждём? — прервал благостное молчание Атос, оказавшийся на поверку не благородным графом, а пусть даже и не очень простым, но врачом, и по имени совсем даже не Оливье, а каким-то вульгарным Коляном, да ещё и Петровичем, — Ante, amicis!
— С латыни это означает что-то типа вашего любимого «Хаджиме!» — пояснил я обиженно взирающему на нашего медика безопаснику с ухватками типичного дзюдоиста.
— Дык и я об чём?! — радостно осклабился Михаил, как-то легко сдавший командирские позиции нашему штатному эскулапу, — Я ж говорю, тут в городке есть одна кафешка…
— Никаких таких кафешек! — рубанул с плеча Петрович, отметая заманчивый для Михаила вариант, — Ты, Миха, как себе представляешь возвращение в гостиницу, когда ты выйдешь из кафе весь из себя такой уставший и попрёшь ночью через комендантские патрули?
— Правильно, тащ военврач! — поддержал Витёк, — Я правда, не большой любитель пить, так, разве что пивка иногда баварского, но ради коллектива, так сказать, могу предложить для этих целей номер нашего медика! И чего только не сделаешь ради хороших людёв…
— Вообще-то, — насмешливо перебил его медик, — Именно этот вариант я и хотел вам всем сегодня предложить. Но повторяю для тех, кто на бронепоезде, а не на полупроводниках, только сегодня! В следующий раз, мужики, если он у нас, надеюсь, будет этот следующий раз, поляну накрываем уже у кого-нибудь другого, например, у Витька! Ферштейн?
Ещё через каких-то полчаса, вся наша к этому моменту уже достаточно сплочённая, но так пока ещё и не разогретая группа вваливалась в просторный, как и у всех остальных, номер Петровича; нетерпеливо суетно шуршала многочисленными пакетиками с недорезанными большевиками холодными закусками и периодически позвякивала то и дело предательски громыхающими бутылками самого различного цвета, объёма, формы и содержания.
Спустя ещё один час, Михаил откуда-то притащил гитару, я достал из своей тактической поясной сумки неразлучный варган, оказавшийся классным мужиком Витёк умудрился откуда-то приволочь четырёх симпатичных девах, а Петрович пытался с переменным успехом изобразить своим хрипловатым голосом ни то всеми нами любимого Владимира Высоцкого, ни то, ни к ночи помянутого Никиту Киркуду.
Вырванные из привычного нам ритма повседневной жизни, утомлённые дальней дорогой, выбитые из колеи сменами часовых поясов и, в конце концов, практически доведённые до крайней стадии нервного и физического изнурения бесконечными медицинскими тестами, мы изо всех сил пытались выключить или, хотя бы, переключить измученное сознание.
Во вполне закономерно ожидаемом итоге, всё, что происходило в последующие несколько часов этого вечера, каждый из нас вспоминал потом какими-то блёклыми разрозненными фрагментами, цельную картину из которых, впрочем, собрать никому так и не удалось.
В числе же несомненно позитивных итогов прошедшей вечеринки неожиданно явилось полное, граничащее с откровенным игнором, отсутствие каких-либо карательных санкций со стороны всех без исключения звеньев руководства нашего проекта, посчитавших, как видно, всё происшедшее неизбежным злом.
Вероятно, по совокупности всех этих причин, не включающих в себя, ну разве что, только жутчайшую головную боль, ужаснейшее послевкусие и по страшненькой незнакомке под боком у каждого из нас следующим утром, прошедшую вечеринку все, не исключая даже малопьющего Виталия, дружно сочли вполне удавшейся.