Ольга все чаще стала ночевать у Павла. Постепенно в ванной появились какие-то баночки, скляночки, большое розовое полотенце. В шкафу теперь, кроме рубашек и брюк, висели разнообразные вещи женского гардероба. В прихожей стояли несколько пар женских туфель. Ольга, фактически, уже жила у Павла и недвусмысленно намекала на то, чтобы узаконить их отношения. Однажды Павел спросил ее:
— А как бы ты отнеслась к тому, что я займусь дауншифтингом?
Девушка чуть не выронила из рук терку, на которой растирала сыр, чтобы бросить его в только что сваренные макароны.
— Ты серьезно? — спросила она.
— Возможно….
— Не дури. Нам придется потратить много денег на свадьбу. Потом нужно будет взять квартиру побольше, деткам нужна будет своя комната. Я не собираюсь одна все это тянуть.
— Свадьбу можно скоромную сделать, — ответил на это Павел, а детей нам еще рано заводить.
— Что значит скоромную? Нужно как у людей сделать! Гостей пригласить, большой стол накрыть. А еще плюс свадебное путешествие, медовый месяц, и все такое. Не время сейчас бросать хорошую работу.
— А если у меня профессиональное выгорание?
— Дурость у тебя, а не профессиональное выгорание. Ты же взрослый мужчина. Нельзя быть таким инфантильным.
— Это я-то инфантильный? Ты строишь планы на наше совместное будущее, но что-то со мной их согласовывать не спешишь… Тебя интересует только внешний лоск и потреблядство, а на то, что у меня в душе, тебе плевать. И я выходит, инфантильный.
— Душа у него, видите ли! — взорвалась девушка, — а ты у меня спросил, хочу ли я жить в деревне?
— Дауншифтинг — это не обязательно жить в деревне. Просто я хочу сменить вид деятельности. Да, пусть я временно потеряю в зарплате. Но зато найду дело по душе.
— И что же ты собираешься делать? — теперь голос Ольги звучал спокойнее.
— Я буду разрабатывать мобильные приложения…
— Те же яйца, только вид сбоку, — фыркнула девушка.
— Ошибаешься. Среди мобильных приложений очень много программ, которые действительно полезны людям.
— Например?
— Обучающие игры, при помощи которых дети учат иностранные языки и разные предметы, там математику, физику. Приложения заказа такси. Вызов курьера…
— Ага, а потом ты скажешь, что все эти приложения служат для обогащения проклятых буржуев и снова захочешь уйти в этот твой дауншифтинг. Знаю я тебя как облупленного. Нет уж. Не стоит менять «шило» на «мыло».
— То есть, ты вот так вот за меня решила, на какой работе мне лучше работать?
— Нет, это не я решила. Это жизнь, милый. Очнись. Пора взрослеть.
— То есть, ты считаешь, что я еще не повзрослел?
— Если ты все еще мыслишь детскими сказками о самореализации, то да, ты не повзрослел.
— Все с тобой ясно, — проговорил Павел, — тебе плевать на мой внутренний мир, на мои чувства. Тебе важно лишь чтобы «все было как у людей».
— Да, это важно! — Ольга говорила на повышенных тонах, — Очень важно, чтобы все было как у людей, чтобы не хуже других. Чтобы никто не считал нас нищебродами!
— Да не важно это! — голос Павла тоже начал срываться на крик, — Вся эта внешняя мишура — это мусор. Это выдумки гнилого буржуазного общества! Важно лишь то, что у человека внутри!
— Знаешь что?! — девушка уже буквально визжала, — пошел ты со своим внутренним миром!
Ольга взяла чемодан и стала складывать туда свои вещи.
— Ты что делаешь? — спросил Трубинин.
— Ухожу! — бросила Ольга.
— Ты перегрелась?
— Нет! Это мое вполне осознанное решение.
— Ну и иди, истеричка!
— Да ты козел вообще! Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни!
И Ольга ушла, громко хлопнув дверью. С ее уходом квартира опустела. Стало грустно и тоскливо. Но одновременно и спокойно. Павел наконец-то ощутил, что теперь он свободен. Свободен от отношений, которые тяготили его. Теперь никто не будет устраивать истерики. Никто не будет называть инфантилом.
На следующий день на работе Павел зашел к боссу и сказал:
— У меня тут некие личные проблемы… Могу я взять отпуск.
— Что, прямо сейчас?
— Ну нет, конечно. Сначала с руководителем проекта договорюсь. Передам дела тому, кто, возможно, меня заменит на время отпуска.
— Ну да, конечно, сначала договорись. А я тебе подпишу отпуск без проблем.