Обе машины гнали с довольно высокой скоростью: дороги свободные, знай себе газуй. Тем более, торопиться есть куда: путники спешили покинуть Казахстан и вернуться в Россию, где, как они надеялись, обстановка будет получше. По дороге заехали на заправку. Она оказалась заброшенной, как и тот отель, в котором путники переночевали. Только вот бензина на ней не оказалось. Все баки были пусты, витрины разбиты, а весь товар, включая жидкости для омывания окон и прочую автохимию, оказалась разграблены. Пустовали и холодильники с напитками, и полки, где раньше лежали печеньки и прочие вкусности.
— Кажется, наше везение кончилось, — проговорил Антон.
— Тут город недалеко, — сказал Павел, заглядывая в карту на смартфоне, — там что-нибудь найдем. Вполне возможно, что на въезде такие же пробки, и мы сможем слить топливо с брошенных автомобилей, а то и вовсе поменять машины.
— Сомневаюсь я сильно, что мы найдем что-то в городе, — прокомментировала его слова Маргарита, — все-таки, люди не стали бы бежать оттуда, если бы там можно было жить. Но, идея слить бензин с машин в пробке вполне себе разумная.
— А кстати, — проговорил Павел, — если люди ушли из городов, то куда? В деревни? Но мы проезжали несколько деревень, нигде не видели ни одной живой души.
— А они дураки нам показываться? — сказал Антон, — может мы мародеры какие-нибудь. К тому же, кто сказал, что деревень не может быть вдали от трасс?
Павел неопределенно хмыкнул и хотел было сеть в машину.
— Подожди, — остановил его Антон, — а как мы будем сливать бензин? У нас хотя бы шланги есть?
— Можно здесь поискать…Рит, — обратился он к доктору химических наук, — скажи плиз Армэлю, чтобы помог найти нам что-нибудь полезное.
Через некоторое время в багажник были добавлены несколько оторванных от оборудования заправки частей: шланг и еще какие-то штуковины, назначение которых было понятно только самому Дюмону.
Путники двинулись дальше. Вскоре они действительно уперлись в пробку. Как и ожидалось, тут было множество брошенных машин. Некоторые стояли в ряд, некоторые нелепо повернуты поперек дороги.
— Чем это так воняет? — спросила Маргарита.
— А вот чем, — ответила Антон, указывая на одну из машин.
У этого автомобиля оказались разбиты стекла, а за рулем, склонив голову на панель управления, лежал труп, вокруг которого летало множество мух. В его голове была дырка, а салон автомобиля был залит кровью. Сдерживая рвотные позывы, Павел отвернулся и побежал к окраине дороги, где и опорожнил содержимое своего желудка.
— Слабак! — усмехнулся ему вслед Антон.
— Это что, тут стреляли? — спросил Азат.
— Похоже, — ответила Мария.
— Ладно, давайте сольем бензин да поехали, — проговорил Антон.
Маргарита сказала Армэлю несколько слов по-французски, и тот, используя шланг, слил бензин в металлическую канистру. Потом перелил в одну из машин, на которых ездили путники. И так несколько раз.
— Лихо, — похвалил его Антон.
— Ну что ж, разворачиваемся и до объездной дороги, — сказал Павел, — после того, как они сверились с картой.
Ехать до объездной дороги было недалеко. Но приятно. Чего не скажешь о самой объездной дороге. Она была грунтовая, да еще и машины подняли за собой облако пыли. К счастью, «пытка» пылью вскоре закончилось. И теперь путники ехали по безлюдному поселку. Через некоторое время, правда, оказалось, что поселение не совсем безлюдное. То по улице шла какая-то женщина в платке, неся на руках младенца. Младенец так громко плакал, что было слышно даже в машине. Потом пробежала какая-то детвора, но, завидев чужаков, они быстро спрятались.
Одинокие деревянные домики сменились промышленными постройками, заборами. А впереди оказалась запертые ворота. У этих ворот стояли вооруженные люди в камуфляже, которые открыли огонь без предупреждения. В первой машине ехали Антон, Азат и Маргарита. Зубатов был за рулем, он резко дал по газам и развернулся, от чего машину занесло. С трудом сохранив управление, водитель что есть мочи надавил на газ, едва не врезавшись во вторую машину, которая разворачивалась не так расторопно. Оба автомобиля неслись из поселка на всех парах, Антон, залитый кровью, борясь с ветром, дувшим на встречу сквозь разбитое лобовое стекло, и постоянно отталкивая навалившегося на него Азата, едва справлялся с управлением. И очень обрадовался, когда впереди едущая машина затормозила и включила аравийку. И только тут он заметил, что кровь вовсе не его, а Азата. А сам Азат был уже мертв, а в его лбу красовалась красная дыра.
— Ты цел? — услышал Зубатов сзади голос Маргариты.
— Кажется, да. А ты?
— Кажется тоже.
Тут подбежали Мария, Павел и Армэль.
— Пострадавшие есть? — спросила Девятова.
Антон молча кивнул на мертвого Азата. Девушка сразу все поняла.
— Похоронить бы его, — сказала она.
— Где? И чем? У нас даже лопаты нет.
— Может, у местных попросим?
— А ты знаешь казахский язык? Да и не похоже, чтобы тут любили чужаков.
— Но не можем же мы его бросить… Как-то по-человечески надо…
— Ладно, придумаем что-нибудь.
— Можно кремировать, — приложил Павел, — отъехали мы от пробки недалеко, там полно брошенных машин, с горючим….
— Да тоже как-то нехорошо, — произнес Антон.
— А вообще, интересно, что же так рьяно охраняли эти вояки, несмотря на апокалипсис, — проговорила вдруг Маргарита и достала смартфон, — судя по карте, тут завод корпорации Амар.
— Это который панацею производит? — спросил Павел.
— Да.
— Слушайте…, - встрепенулся Антон и глаза его заблестели, — а давайте ночью залезем на этот завод. Это же фармацевтическая компания. Там наверняка лекарства какие-то можно надыбать. А они нам не помешают…
— Ты с ума сошел? — спросил Павел, — мы оттуда еле живые ушли.
— А ты что, зассал?
— Антон, — укоризненно произнесла Мария, — это безумие какое-то.
— Безумие не безумие, — сказала Маргарита, — но подумать над его приложением стоит. Для начала, хотя бы разведать, что там на этом заводе. Издали посмотреть. У нас, кстати, полевой бинокль есть. Да и проникнуть туда, если что, можно не через ворота, а например, через дыру в заборе. В конце концов, отказаться от затеи мы всегда сможем…
— Ладно, позже обсудим. Сначала давай что-нибудь с телом сделаем, — жестко напомнил Павел о возникшей проблеме.
— Давайте, действительно, кремируем, — сказала Маргарита, — увезем к пробке, посадим в какой-нибудь автомобиль и там сожжем.
— Кстати, уже темнеть начинает, — заметил Антон, — надо бы место для ночлега найти.
— Предлагаю спать в машинах, и, выставить, наконец-то дозорных, — сказал Павел.
— Давайте хотя бы так. Только сначала кремируем нашего киргизского друга. Раз закопать не можем.
Они расселись по машинам и поехали. Добрались до пробки, угнали там еще одну машину, поставили ее на обочину, перетащили в автомобиль труп Азата, облили бензином и подожгли. Долго смотрели на взмывшее вверх пламя.
— Пусть земля ему будет пухом, — проговорил Антон.
— Какая земля? — одернула его Мария.
— Ну, не знаю, что в таком случае говорят…
— Ладно, поехали.
Ехали, правда, они недолго. Через какое-то время остановились, улеглись спать. Первый дежурил Антон. Потом он разбудил Павла. Уже к утру его сменила Мария. За ночь ничего не произошло, все было спокойно. Утром все пятеро поехали в поселок, на этот раз, правда, на одной машине. Близко к воротам, где их вчера встретили автоматным огнем, подъезжать не стали, а остановившись понаблюдать за охранниками в бинокль. Их было трое, и они стояли неподвижно, как статуи. На лицах солдат застыла маска спокойствия. Ни какого движения, ни какой мимики.
— Странные какие-то, — произнес Антон, откладывая бинокль.
— Дай взглянуть, — сказал Павел.
— Действительно, странные. Будто роботы, — прокомментировал он минуту спустя.
— Может, роботы и есть?
— Да черт его знает. Ладно, давайте объедем завод, посмотрим его со всех сторон, — сказал Трубинин, — передав бинокль Зубатову, и тронул машину с места.
— Что вы там увидели, мальчики? — спросила Мария.
— Стоят как неживые, — ответил Антон.
Через некоторое время завод закрыли дома. Зубатов выругался и отложил бинокль. Но затем, когда постройки проехали, завод снова стало видно. Антон продолжил смотреть, а потом сказал:
— О! Там дыра в заборе.
— Отлично, запомни это место.
Так они объехали по кругу, вернувшись туда, откуда наблюдали за солдатами.
— Дайте бинокль, — попросила Маргарита, — тоже на этих вояк посмотрю.
— Действительно, роботы, — сказала она, — странно это все, конечно.
— Может, попробуем заглянуть в дыру, — предложил Антон.
— Давайте сначала поближе подъедем, там видно будет — ответил Павел, — Кстати, солдаты нас не увидят?
— Не должны.
Через несколько минут машина, объехав дома, съехала с дороги на траву и остановилась почти у самого забора. Путники вышли. Антон первый заглянул в дыру.
— Тут только пустошь и какой-то ангар, — заявил он, — и ангар, судя по всему, никто не охраняет.
— Странно, — произнес Павел, все очень странно, — Зачем тогда блок пост на воротах?
— Не знаю, — пожал плечами Павел.
Антон тем временем уверенно шел к ангару. Трубинин шага за ним.
— Мальчики, вы куда? — испуганно спросила Мария, следую следом.
— Туда, — отозвался Антон.
Маргарита и Армэль пошли за остальными. Все пятеро оказались внутри ангара, где на полу была куча белого порошка. Мужчина в белом халате лениво фасовал его в пакетики, которые складывал на тележку. Увидев его, Антон машинально вскинул двустволку.
— Стой, — остановила его Мария, — не надо стрелять в безоружного.
Мужчина повернулся к ним. На его лице было такое же бесстрашное выражение, как и на тех солдатах на блокпосту. А в глазах светилась какая-то пустота. Странная и зловещая пустота, будто это был вовсе не человек.
— Ты что такое? — спросил Антон.
— Я Рахман, — ответил он отсутствующим голосом.
— Почему ты такой странный?
— Потому что мы это больше не я. Раньше я был обычным земным «я» по имени Рахман. А сейчас «мы» поглотило то «я».
— «Вы» это кто?
— Мыприлетели сюда. Потому что на вашей планет аномалия. Нас она заинтересовала.
— Бредит как бредили однажды мои больные, — вспомнила Мария, — это было как раз вскоре после прилета Объекта.
— Да, мы это — Объект, — сказал Рахман.
— Те солдаты у ворот тоже «вы»? — спросил Павел.
— Да.
— Зачем вы стреляли в нас?
— Они были поставлены охранять вход. И просто выполняли свою боевую задачу. Но мы не хотим вас убивать. Вы интересные.
— Интересные? — переспросила Маргарита.
— Да. Интересные. Вы не такие, как другие «я» на этой планете. У вас аномальное поведение.
— Что же в нас аномального?
— Перед вами лежит целая куча лекарства от всех болезней. Она доступна только элитным «я». Не элитные «я» стремятся стать элитными «я» и обладать теми же материальными благами. В том числе и панацеей, как вы называете это лекарство. Но вас это вещество почему-то не интересует. Почему?
— Потому что те, кто его принимает, умирают и превращаются в черную жижу, — ответил Антон и снова нацелил на Рахмана ружье.
— Убить данный биологический объект — глупое решение, — сказал человек в белом халате.
— Это почему же? Какая у меня причина оставлять тебя в живых?
— Мы разговариваем с вами через этот биологический объект. Убив его вы прервете связь. И нашу беседу.
— А зачем нам разговаривать с некими «вами»?
— Ну, если у вас нет к нам вопросов, мы сами можем деактивировать биообъект.
— Вообще-то у нас есть вопросы, — вмешалась в разговор Маргарита.
— Хорошо. Задавайте. Мы ответим.
— Зачем вы сюда прилетели?
— На этот вопрос я уже ответил.
— Зачем вы убиваете тех, кто принимал панацею?
— Это эксперимент. Когда мы прилетели на вашу планету, то обнаружили очень странную форму жизни. Эта форма жизни порождает множество отдельных «я», которые борются друг с другом. Это борьба происходит постоянно. Каждое «я» стремиться убить другие «я», но при этом породить новые «я», которые в будущем будут убивать другие «я». По всем законам природы такая форма жизни не жизнеспособна и должна затухнуть сразу же, как появилась. Но на вашей планете этого не произошло. Более того, данная форма жизни расселилась по всей планете, все больше усложняясь. Конечно, некоторые «я» пытались объединиться в «мы». Но все кончалось тем, что «мы» становилось или очередным «я», но более высокого порядка, или распадалось.
— Стоп! — не выдержав, сказал Антон, — я ничего не понимаю…
— Он говорит про эволюцию, — пояснила Маргарита, — естественный отбор, борьба за существование. А то, что «я», объединялись в «мы», это, например, были одноклеточные, стали многоклеточные. Или, например, колония муравьев, тоже можно сказать, что это объединение отдельных «я» в «мы» муравейника.
— А что, у муравьев есть свое «я»? — удивленно спросил Павел, — «у них и правда есть сознание»?
— Должно быть, да, — ответила Маргарита и обратилась к Рахману:
— Мы правильно интерпретировали твою, то есть, вашу, мысль?
— Да, совершенно верно. Судя по всему, странная форма жизни на вашей планете эволюционировала до весьма высокоразвитых существ, которые смогли однажды даже ненадолго покинуть планету. Только вот такие существа не могут существовать. И тем более не может существовать созданная ими цивилизация.
— Но существует же! — возмутился Антон.
— Это и странно, — продолжал вещать Рахман, — и чем больше мы изучали вашу цивилизацию, тем больше удивлялись. Вы сохранили все те особенности, которые унаследовали от первобытных «я». Вы постоянно боретесь друг с другом за обладание материальными благами. Страны воют за ресурсы. Корпорации конкурируют за рынки сбыта. Отдельные особи человека борются между собой за лучшие места в различных организациях. Ваше общество похоже на пирамиду. Те, кто внизу стремиться попасть наверх. При этом они стараются не пустить наверх других. А те, кто уже наверху, пытаться всеми силами не допустить на свой уровень тех, кто ниже их. Это какой-то абсурд. Абсолютно абсурдное устройство общества. Но, у вас есть теория, которая говорит о том, что так и должно быть. Что это лучшая форма организации общества. Эта теория объясняет такой абсурд тем, что конкуренция двигает прогресс. Что наверху оказываются самые эффективные, которые приносят обществу наибольшую пользу, и они заслуженно получают повышенную долю материальных благ. Весьма сомнительно. Тем более, что те, кто получил места на вершине пирамиды, не все были эффективными, а получили эти места лишь по праву рождения. Особенно абсурдно выглядит то, что те, кто вот так вот по праву рождения получил места наверху, считают себя эффективными и получившими это место заслуженно, а тех, кто ниже считают лентяями и неудачниками, которые заслуженно находятся внизу. Мы решили проверить эту вашу теорию. Мы решили уничтожить верхушку пирамиды. Если теория верна, то места наверху займут наиболее эффективные из нижестоящих, и цивилизация продолжит существовать. Может быть, будет небольшой кризис, но не смертельный. Но эксперимент показал, что кризис оказался фатальным для цивилизации. Вся планета за считанные дни погрузилась в хаос.
— Так вот для чего нужна была панацея! — воскликнул Антон, — убить богатеев?
— Да, — ответил представитель инопланетян, — панацея — это детектор. Ее может позволить себе только очень богатый человек, тот, кто стоит на вершине пирамиды. А то, что она лечит от всех болезней — это просто способ, чтобы заставить элиту принимать вещество.
— Почему здесь панацея не стала черным веществом? — спросила Маргарита.
— Потому что она не соприкасалась с генетическим материалом особей человека.
— Тогда почему панацея почернела у меня в пробирке?
— А ты уверена, что пробирка была стерильной? — ехидно спросил Антон.
— Значит, в пробирке тоже был генетический материал особи человека, — ответил Рахман.
— Подожди, — вмешался в разговор Павел, — но ведь ты трогал панацею?
— На мой биоматериал она не реагирует, я помеченный. У вас еще есть вопросы?
— Да, — сказал Антон, — что вы собираетесь делать дальше?
— Мы познали вас. Вы нам больше не интересны. Мы скоро покинем планету. Но, может быть, мы еще встретимся.
Сказав это, представитель инопланетян упал. Его тело начало превращаться в черную жижу. Сама груда панацеи тоже начала чернеть. Присутствующие продолжали удивленно наблюдать за процессом, не в силах вымолвить ни слова.
— Пойдемте отсюда, — сказал Антон, — здесь больше делать нечего.
— Рыба гинет с головы, — задумчиво проговорил Павел, — но с какого места будет гнить рыба, если у нее уже нет головы?
Но никто не ответил на его философское замечание.