Октавия беспокойно потянула Рэя за руку.
— Пойдем. Ты сказал, что мы должны попасть к Томми. Мы должны идти, пока он не ушел.
Рэй улыбнулся, обнажив свои кривые, пожелтевшие зубы. Очаровательный, как крокодил.
— Не нужно быть такой негостеприимной. Со своей собственной семье тем более.
— Убирайся из этого дома, Рэй Шульц, — скомандовала бабушка. — Прямо сейчас.
— У нас есть дела поважнее, поверь мне. — Рэй посмотрел на Квинн. — И ты. Я имел в виду то, что сказал. Даже не вздумай приползти домой и молить о снисхождении. Я не стану щадить тебя. Я могу тебе это обещать.
Октавия просто уставилась в пол и ничего не сказала.
Квинн открыла рот, чтобы прошипеть что-то гадкое и язвительное, но смогла сдержаться. В этот раз ей хватило ума не подначивать его.
Он наконец-то уходил.
Квинн и бабушка в напряженном молчании наблюдали, как Рэй повернулся и, топая, вышел из дома. Октавия бежала за ним, опустив голову, как пристыженный щенок.
Мгновение спустя, квадроцикл кашлянул и ожил. Октавия и Рэй с ревом выехали с подъездной дорожки. Бабушка не опускала «Моссберг», пока звук квадроцикла не затих.
Квинн с грохотом положила нож на столешницу. Ее руки дрожали. Она прислонилась к шкафам, тяжело дыша.
Она хотела спросить бабушку, все ли с ней в порядке. Сама она чувствовала себя далеко не в порядке. Они обе были потрясены. Она видела это по лицу бабушки.
Есть вещи, о которых слишком трудно говорить. Вместо этого Квинн выбрала безопасный сарказм.
— Что ж, получилось неплохо. Рэй может засунуть свое милосердие прямо в свою немытую задницу.
Бабуля одарила ее усталой улыбкой, к ней вернулся намек на ее прежнюю жизненную силу.
— Я и сама не могла бы сказать лучше, моя дорогая.
Квинн попыталась вернуть улыбку, но она застыла на ее лице.
— Они не остановятся. Они будут создавать проблемы.
Бабушка долго молчала. Она прислонила ружье к одному из кухонных стульев, закрыла кухонную дверь, которую оставила открытой, когда ворвалась в дом, и взяла свою трость.
Коты снова появились из своих укрытий, жалобно мяукая. Валькирия и Один терлись о ноги Квинн, а Тор хромал к бабушке, умоляя взять его на руки.
Локи вынырнул из-под стола и запрыгнул на кухонный стул. Даже Хель появился, выглянув из-за холодильника, его белый хвост возмущенно дергался.
Бабушка почесала Локи за ушами. Когда она заговорила, ее голос звучал резко.
— Октавия создает проблемы с того момента, как покинула материнскую утробу. Нет ничего нового под солнцем, как любил говорить твой дедушка.
— Я думала, ружье лежит в твоей спальне.
Бабушка пожала плечами.
— Я решила, что оно должно быть при мне.
— Обязательно. Рэй и Октавия не единственные голодные. Мы должны быть всегда вооружены.
— Да, это так.
— Нам следует спрятать остальные припасы.
— Большинство из них уже спрятаны.
Квинн бросил на нее взгляд.
— Что?
— У меня кое-что припрятано.
— Например?
Бабушка только цокнула языком.
— Это секретная информация.
Квинн закатила глаза.
— Но ты же знаешь, что я права.
Бабушка кивнула, резко посерьезнев.
— Если это не Рэй, то это будет кто-то другой. Нам нужно быть очень, очень осторожными. Если они станут достаточно голодными, даже наши соседи ополчатся против нас.
Бабушка наклонилась и взяла Одина на руки, проверяя, нет ли у него ран. Он удовлетворенно мурлыкал. Она вздохнула.
— Принимайся за дело, Квинн. У тебя ведь остались новые банки с краской, которые дедушка подарил тебе на Рождество. Используй их.
Квинн снова повернулась к плите. Суп булькал.
— Но рагу…
— Я закончу его. Я хотела попробовать новые травы, чтобы приправить мясо кролика.
— Дрова…
— Завтра все еще будут здесь.
Квинн не могла спорить. Ее эмоции смешались с яростью и болью в сердце. Она хотела только одного — удалиться в спальню, которую ей выделили бабушка и дедушка, чтобы хоть немного заглушить боль.