Испуганные, два добровольца вскрикнули и пригнулись.
Половина толпы разбежалась с криками и воплями. Другая половина застыла на месте. Потрясенные, они не двигались. Матери и отцы оттеснили своих детей за спины, но они боялись бросить вызов Рэю, побежать, чтобы привлечь внимание Рэя и самим получить пулю.
Жена пастора попятилась назад, но не пригнулась и не струсила.
— Это неправильно, — сказала она дрожащим голосом. — Вы не должны этого делать.
Страх пронзил Квинн. Ее сердце заколотилось в груди. Она хотела повернуться и убежать, или спрятаться, как все остальные.
Она не стала. Ее ноги напоминали вареные спагетти, но ей удалось устоять на месте.
— Октавия! Останови его!
Октавия сделала вид, что ее дочери не существует. Ее исхудавшее лицо ожесточилось. Она протянула свободную руку к Дафне.
— Отдай мне эту чертову еду! — рыкнула Октавия. — Или я скажу ему, чтобы он тебя пристрелил.
Жена пастора быстро согласилась. Она протянула три наполненных пластиковых пакета, Октавия схватила их и жадно прижала к груди.
Рэй выразительно помахал пистолетом.
— Мы берем то, что хотим. Никто нас не остановит.
— Я остановлю вас, — произнес знакомый голос.
Глава 32
Квинн
День пятый
Квинн перевела взгляд немного вправо, не желая отводить глаза от Рэя и пистолета. Боковая дверь открылась бесшумно, никем не замеченная.
Ноа Шеридан стоял в дверном проеме, расставив ноги, табельный пистолет был снят с предохранителя и держался двуручным хватом, дуло было направлено на Рэя.
Она не знала, почувствовать ли облегчение или еще больший ужас. Сердце колотилось в груди, Квинн смотрела на Ноа на Рэя и обратно на Ноа. Они находились на расстоянии около двадцати пяти футов друг от друга, Квинн стояла к ним обоими лицом.
Безумные, выпученные глаза Рэя бешено вращались.
— Не двигайся! Не двигайся, или я стреляю!
Никто не пошевелился. В воздухе висело напряжение.
Воспоминание пронзило Квинн — она и Ноа, неуверенно цепляющиеся за трос в тридцати футах над землей. Страх, холод, снег и бесконечная темнота. Как они вместе спустились вниз.
Ноа умен и опытен. Он говорил с ней так, будто она настоящий человек, будто ценил ее мнение, а не так, как большинство взрослых — большинство полицейских — обращаются с угрюмыми, развязными подростками.
Она рада, что он здесь.
Ноа вышел из дверного проема. Он не сводил взгляда с Рэя.
— Опусти оружие, Рэй Шульц. Все остальные, пожалуйста, медленно и спокойно пройдите к задней части парковки и аккуратно обойдите здание церкви. Рэй, мне нужно, чтобы ты убрал это.
Квинн не могла знать, послушалась ли толпа. По ее мнению, они могли раствориться в воздухе или самовозгореться.
Ее пульс стучал в ушах. Во рту пересохло. Она стала видеть, как в туннеле. Ее фокус сузился до маленькой точки.
Она видела только Рэя с пистолетом и Октавию рядом с ним. И Ноа, его оружие наставлено на Рэя. И, косвенно на ее мать.
Неважно, насколько сильно она презирала свою мать, Квинн не хотела ее смерти. Ее уши наполнились тупым жужжанием. Время, казалось, остановилось, все стало размытым и замедленным.
Рэй отказался опустить оружие. Он отступил вглубь парковки, не сводя пистолета с жены пастора.
— Нет, я так не думаю. Октавия, подгони квадроцикл. Мы уходим.
Октавия попятилась, ее лицо напряглось от странной смеси страха, ликования, жадности и сомнения. Она прижимала пакеты к своей костлявой груди. Ее длинные черные волосы прилипли к потрескавшимся и покрасневшим щекам. Глаза остекленели и налились кровью.
— Мама! — Квинн закричала, пораженная.
Октавия вела себя так, будто не слышала ее. Может быть, и не могла. Может быть, она слишком далеко. А может быть, ей на самом деле совершенно наплевать на дочь.
Это не удивило Квинн. Но все равно причиняло боль. Как удар в самое сердце.
— Не двигайся, Октавия, — предупредил Ноа. — Все закончится не так, как ты думаешь.
— Все закончится именно так, как я хочу, — прорычал Рэй. — Ты собираешься стрелять в присутствии всех этих гражданских? Ничего у тебя не получится, офицер.
— Нет необходимости в насилии, — громко, четко и твердо проговорила жена пастора. — Мы дали вам все, что нужно.
Рэй фыркнул.
— Какая смешная шутка, обхохочешься.
— Веришь или нет, но мы хотим вам помочь. Почему бы тебе не убрать оружие? Оно тебе не нужно. Мы можем поговорить.
— Именно твой дружок-коп держит свою пушку направленной на мою голову. Почему бы не сказать ему, чтобы он опустил ее первым!
— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, — ровно ответил Ноа. — Но Дафна права. Ты еще не зашел слишком далеко. Просто убери этот чертов пистолет, и мы сможем все уладить. Все напуганы. Все голодны. Мы понимаем, что ты боишься.
Глаза Рэя выпучились, обезумев от ненависти и злобы. Царапина, которую она оставила на его щеке, была того же оттенка пульсирующего красного, что и все лицо.
— Тебе не запугать меня, Шеридан.
Рэй повернулся к Дафне.
— Думаешь, что ты лучше меня, да? Ты и твоя самодовольная кучка тупых овец!