Большая картонная коробка была полна наполовину. Бумага — исписанная от руки или покрытая паучками машинописного шрифта, иногда жирными и чёрными, иногда бледно-лиловыми, набитыми через копирку. Ржавые кнопки и скрепки. Корешки разовых пропусков, просроченные талоны на спецпитание. Огрызки карандашей, истёртые ластики. Пара потемневших мелких монеток, стреляная гильза. И, разумеется, обереги. Их Робин вылавливал из прочего хлама и выкладывал в два ряда на столе.
Хлопнула дверь, в кабинет вломился Кир.
— Ну как? — спросил Робин, не поднимая головы, хотя ответ был очевиден уже по раздражённой походке.
— Вдвоём поедем. Никого не дали — все, видишь ли, на пожаре, а кто не на пожаре, тех всё равно нельзя отпускать, потому что в городе сложная обстановка. А мы, выходит, на чай с пряниками выдвигаемся, у нас там обстановка будет простая, как два пальца намочить.
— Плохо. А я подготовил вот.
— Ну, я вижу, что ты у нас как обычно мыслишь трезво и разложил на два комплекта, а не на пять или шесть. С этим как, что-то делать надо будет или просто надеть?
— Просто надеть. Ну, если верить инструкции. Я в конкретно этом разбираюсь не лучше тебя.
— Лучше. Хотя бы тем, что инструкцию эту раскопал и прочитал. Ну что, давай облачаться, что ли?..
Облачались они по очереди, сверяясь со схемами на пожелтевших листах старинной брошюрки, которая, судя по бравым усачам в высоких касках на иллюстрациях, была выпущена ещё в Кипящем веке.
— Так, а это что? — спросил Кир, когда Робин протянул ему массивный плетёный из проволоки перстень с двумя оранжевыми камнями, — В перечне его нет.
— Конфискат. Тоже поможет.
— Точно? Они и штатные-то бранзулетки не очень помогали даже во времена, когда эту книжечку печатали.
— Не помешает.
— Ну, это ты прав. На какой его палец?
— Безымянный левой руки. Там линия жизни.
— Тебе-то второй найдётся? — буркнул Кир, с усилием накручивая перстень на толстый палец.
— Разберусь.
Несколько минут спустя они были готовы. Прошли в гараж — дежурный проводил их странным взглядом. Робин подмигнул ему и позвенел браслетом из медных чешуек на левой руке ("Предмет защитного снаряжения № 11, затягивается плотно, но не чрезмерно на три пальца выше локтя"). Дежурный закатил глаза и снова уткнулся в газету.
Темнело, снег усиливался, он валил большими ноздреватыми хлопьями, с которыми дворники автомобиля почти не справлялись. На половине пути Кир свернул не туда, и Робин, задремавший было, чтобы поберечь нервы, вскинулся:
— Нам в другую сторону!
— Спокуха, косматый. Заглянем кое-куда. Я решил тоже кое-какой конфискат прихватить.
Крюк оказался длинным — они доехали до самой окраины. Север города, где в побережье врезалась длинная и узкая бухта. Когда-то, лет тридцать назад, тут был рыболовный порт. Сейчас — кладбище ржавых сейнеров среди лабиринта полуобвалившихся пакгаузов. Пакгаузы вызывали у Робина неприятные ассоциации, поэтому он остался в машине, когда Кир затормозил и вылез.
Не было Кира минут пять. Вернулся он перепачканный ржавчиной, с массивным свёртком в руках. На ходу развернув грязную тряпку и отбросив её в сторону, он грузно плюхнулся обратно за руль.
— У нас сегодня день ретро, косматый, — бодро сказал он и продемонстрировал массивный пистолет с коробчатым кожухом, из которого выступал длинный ствол, — Кавалерийская модель, винтаж. С усовершенствованиями! Рука не поднялась сдать его после изъятия, как знал, что пригодится.
— Откуда это?
— Помнишь, ты когда в больничку на три месяца загремел? Меня тогда привлекли в подкрепление, брали одного подпольного оружейника. Мартин Севас, хороший человек. Сейчас, говорят, в столичном арсенале работает. Из подвала у него вывезли прорву всякого железа, ну я эту вот крошку себе и отжал, никто не заметил.
— Он хоть стреляет? — Робин скептически поморщился, — Может, я возьму? Всё равно не попаду никуда.
— Э, нет. Ты к этому даже пальцем не притронешься. Неизвестно, насколько эта машинка палёная и в какой мокрухе могла засветиться. Я ещё так-сяк отмажусь, если что, а вот тебя отмазать не смогу точно, — Кир оскалился, достал из рукоятки пистолета магазин, выщелкал массивные жёлтые патроны, покатал на ладони и начал заряжать обратно, — Семь штук, думаю, хватит. Ну и да, надеюсь, оно стреляет…
Робин, вздохнув, полез проверять свой пистолет. Пока он возился с защёлкой магазина, Кир успел зарядить свою пушку, с громким лязгом передёрнул затвор и, аккуратно повернув рычажок предохранителя, начал пристраивать оружие за пояс. Не поднимая взгляда, буркнул:
— Короче, косматый, план такой. Входим, кладём всех мордами в пол, Аду берём. Если кто дёрнется — валим наглухо, — замолчал на секунду, посморел в глаза, — Понял? Любое лишнее движение, любое непонятное слово, вообще хоть что-то подозрительное — валить наглухо. Под мою ответственность.
— А инструкция? — Робин хотел задать вопрос с ехидцей, но голос подвёл и вышло жалобно.
— Думаешь, самый умный? Во-первых, инструкции по обращению с обладателями спецспособностей нет. Была, но лет восемь назад отменили чохом вместе с кучей прочих устаревших уложений. Видать, долго не использовалась. Да, не смотри на меня так, я звонил в архив и спрашивал. Всё равно делать было нечего, пока ждал приёма у комиссара. Была, но отменили. А во-вторых, тебе всё равно не понравится, что в ней было написано. Сам угадаешь или подсказать?
— "Валить наглухо", — севшим голосом проговорил Робин.
— Ага. Словеса покучерявее, но суть именно та. Нет, Аду мы, конечно, попробуем взять живьём и поговорить, но если она хоть чихнёт — не думай, сразу гаси. Понял? Ладно, едем, а то время не ждёт, — и Кир тронул машину с места.
Они притормозили напротив особняка Мангелисов и Кир полез в карман.
— Самый главный оберег забыли, — он вытащил значок и пристегнул на грудь, — Всё, теперь ни одна скотина не отмажется, что приняла нас за грабителей. Статья четыре, пункт один: "Неподчинение сотруднику полиции при исполнении им непосредственных служебных обязанностей", пункт два: "Воспрепятствование исполнению сотрудником полиции его непосредственных служебных обязанностей", пункт три: "Создание потенциальной урозы здоровью сотрудника полиции при исполнении им непосредственных служебных обязанностей".
Робин вытащил свою картонку эксперта и прицепил на карман. Смотрелась она не так внушительно и полномочий давала куда меньше, но всё равно стало и в самом деле немного спокойнее.
— Забор тут высокий, лезть долго будем. А вот ворота хлипкие. Пристёгнут? Хорошо. Держись крепче.
Кир надавил на газ, машина с рёвом рванула вперёд. Робин вцепился в сиденье, но удар оказался заметно слабее, чем он ожидал — створки ворот распахнулись почти не оказав сопротивления. Кир продолжал жать на газ, и на несколько мгновений Робину показалось, что он собирается протаранить и двери особняка, въехав прямо в холл. Но он затормозил в нескольких метрах от крыльца — машину занесло, колёса, взвизгнув, осыпали стену дома гравием с дорожки.
Пока Робин отстёгивал ремень, Кир успел взбежать по ступенькам. Дверь он не стал даже трогать, вместо этого швырнув стоявший на крыльце вазон с цветами в забранное матовым стеклом световое окно рядом. Крикнул что-то через плечо — Робин не расслышал, кровь стучала в ушах от волнения, но догадался, что это "Быстрее давай!"
К тому моменту, когда он, наконец, выбрался из машины и добрался до окна, Кир уже проорал внутрь: "Полиция! Лежать!" и почти без паузы выстрелил в глубину холла. Неловко прикрывая друг друга, насколько позволяло узкое окно, они по очереди пролезли внутрь. Свет не горел, и в холле было сумрачно. У двери в дальней стене катался по полу и вопил крепкий мужчина в костюме, рядом с ним лежал небольшой револьвер. Кир, пробегая мимо, отбросил револьвер ногой в сторону и крикнул "За мной! Давай, не залипай!" Робин встряхнулся и последовал за ним.
За дверью был длинный коридор, очень скудно освещённый. В отблесках нескольких ламп виднелись роскошные тканые обои, какие-то столики на резных ножках и картины. Грубый деревянный короб, тянущийся под потолком, смотрелся совершенно чужеродно. Они бежали по коридору, Кир пинками распахивал двери направо и налево, быстро заглядывал внутрь и мчался дальше. В одну он крикнул "Где хозяйка?!", послышался перепуганный женский крик и наступила тишина. Робин, пробегая мимо, зглянул — в комнате, похожей на кладовку, лежала на полу юная горничная — похоже, в глубоком обмороке. "Оставь её, косматый, двигаем! Так найдём!" — рявкнул Кир.
Дверь в конце коридора распахнулась, оттуда загрохотало. Робин врезался плечом в дверь справа быстрее, чем успел сообразить, что происходит. Дверь распахнулась, и он влетел в комнату, по коридору сквозь место, где он только что был, завывало горячим. Остро воняло пороховым дымом. Крики Кира слышались левее — кажется, он укрылся в комнате напротив.
Охранники палили без передышки, и через несколько мгновений послышались холостые щелчки курков. Потом стихли и они. Перезаряжаются. Робин понял, что надо попытаться проскочить в комнату дальше, пока есть возможность, но ноги не держали. Он привалился к дверному косяку, стараясь, чтобы никакая часть его тела не выступала в коридор. Напротив Кир точно также, но гораздо более уверенно прятался за своим дверным проёмом. Он выставил в коридор руку с пистолетом, оперев её о стену, и, выглядывая краем глаза, целился дальше по коридору. На его лице застыл хищный оскал. Злой, почти нечеловеческий.
Из конца коридора донеслось сдавленное: "На счёт три! Раз! Два! Три!" Кир четырежды нажал на спуск. Робина оглушило, вонь пороховой гари стала непереносимой. Кир рванул из двери исчез из вида.
Страх никуда не делся, но бросать друга одного Робин никак не мог, поэтому, почти не видя ничего перед собой, тоже выскочил в коридор и побежал. В распахнутой двери в конце лежали два тела, одно немного шевелилось. Из проёма лился странный жемчужно-белый свет, будто за дверью горела очень яркая люстра.
Кир добрался до конца коридора первым, привалился к косяку слева от прохода и обернулся на Робина, одними губами проговорил ему "Давай быстрее!" Робин врезался в стену с правой стороны и постарался перевести дыхание. Под ногами стонал охранник, а к вони пороха отчётливо примешивался металлический запах свежей крови. К горлу подкатил комок.
Кир быстро заглянул внутрь и мгновенно убрал голову обратно. Ничего не произошло. Он показал Робину три пальца. Загнул один, потом второй. Робин сглотнул, крепче стиснул рукоять пистолета, из которого так ни разу и не выстрелил, успел подумать, что они тоже входят на счёт "три", и ломанулся внутрь.
Внутри было светло и чисто. И очень-очень тихо. Кажется, даже стонов раненого не было слышно, хотя он был всего в паре шагов сзади. И, что самое странное, не было никаких запахов, будто их отрезала незримая завеса, заперев в коридоре. Кир смерил глазами то, что было перед ними и отчётливо негромко проговорил: "Пиздец…"