В комнате инструктажа патрульных было тихо. Конечно, в ней обычно почти всегда было тихо — потому что никого не было. Пересменок три раза в сутки, каждый от силы по полчаса длиной — остальное время помещение стояло пустым.
Почти всё остальное время. Потому что ещё комнату инстуктажа использовали как лекторий и актовый зал — за неимением последних в комиссариате. Но это случалось совсем нечасто.
Так вот, сейчас в комнате было тихо, хотя она была полна. Причин тишины Бригита могла представить две и, скорее всего, обе были верны.
Во-первых, ежеквартальная лекция по технике безопасности при обращении со спец-единицами в принципе не вызывала у сотрудников энтузиазма. Явка была обязательной, и начальство строго за ней следило, но что-то новое в лекциях появлялось редко. По крайней мере, в официальной рассылке Бригита обнаружила, что последнее обновление методичек было больше двух лет назад, да и то сводилось к нескольким мелким уточнениям. Из раза в раз сотрудники слушали одно и то же, и отсиживать полчаса в душной комнате просто для галочки не хотелось никому.
Во-вторых, лектором была Бригита. Кир решил, что это будет отличной идеей — мол, она познакомится с людьми, люди познакомятся с ней, она отдохнёт и развеется. И вообще, она теперь звезда и вдобавок красавица, что увеличит посещаемость лекции и сделает начальство довольным. Бригита имела что возразить по каждому из пунктов. Разумеется, Кир слушать её даже не собирался, поэтому теперь она бурчала себе это под нос, раскладывая листы с текстом и таблицами по трибуне. Что понятие "развеяться" применительно к не особо просторной комнате, куда нагнали народу вдвое больше штатного, звучит откровенным издевательством. Что её случайно обретённая звёздность всех, кроме самого Кира, и, пожалуй, Робина, скорее раздражала, чем привлекала. Да, и саму Бригиту тоже. Что назвать её "красавицей" — это откровенно и нагло польстить. Симпатичная — да, пожалуй, но на обложке журнала мод ей точно не бывать. Ну и насчёт знакомства… конечно, знакомиться так или иначе придётся. И лекторы в академии постоянно говорили, что субординация субординацией, но с коллегами лучше если и не дружить, то хотя бы знать их в лицо и по именам — и делать так, чтобы они помнили тебя в лицо и по имени. Проблема в том, что её сейчас уже точно помнили все, и при этом относились именно так, как относятся обычно долго и тяжело работавшие люди к новичку, который по чистой случайности обскакал их всех, не приложив почти никаких усилий.
Начало лекции ей удалось проскочить нахрапом — она просто вошла последней, поднялась на трибуну и быстро, пока никто не успел опомниться, начала перекличку. Ей удалось держать уверенную интонацию, так что перебивать её никто не решился. Но сейчас лекция кончилась — и настала пора вопросов. А по глазам собравшихся было ясно, что вопросами её будут прощупывать. Бригита выдохнула и посмотрела на часы.
— Пять минут. Ваши вопросы.
— А где Пальс? — кто-то из патрульных, молодой на вид. Лицо хамоватое, но интонацию постарался сделать вежливой.
— Младший эксперт Робин Пальс передал обязанности проведения лекции мне. Ещё вопросы?
— Если спец-единицы полностью инертны, зачем нужны лекции по ТБ? — тоже патрульный, но постарше. И не понять — с подковыркой вопрос, или Робин им до этого и в самом деле прямо и внятно не рассказывал. В принципе, зная его манеру объяснять, последнее сомнительно. Так что, наверное, всё же вопрос с подковыркой. Или он только ей так доходчиво объясняет?
— Опасны не сами единицы… — Бригита присмотрелась к нашивке на куртке патрульного, — констебль Траут. Опасны люди, неровно к ним дышащие. Опасен ли треугольник в круге? Нет — это просто геометрические фигуры. Опасны ли они, когда изображены на флаге? Всё ещё нет — это просто эмблема Союза четырёх. А что же опасно? Опасен человек с этим флагом. И те, кто идут за ним. Аналогия ясна?
Траут смешался и заёрзал на стуле. На мгновение Бригита даже подумала, что ответ был слишком резким. Но нет, не слишком. Оправившись от напора, констебль упрямо поднял глаза:
— Когда мы винтим четвериков, мы их флаги просто закидываем в бобик вместе с ними, а потом сжигаем или на помойку отправляем. Что-то не складывается у вас, младший следователь Лин.
— В отличие от флагов, констебль Траут, спец-единицы не получится быстро сделать на коленке — даже третья категория, то есть, позднейшие подделки, требуют большого вложения сил, чтобы выглядеть достоверно и иметь ценность для контингента. Поэтому выбрасывать их на помойку будет преступной небрежностью — так можно сделать нечаянный подарок очередному потенциальному археореваншисту. Одного повинтили — второго породили, не очень эффективная работа выходит, верно, констебль?
Бригита чувствовала, что её начинает заносить от раздражения. Траут повысил тон:
— Знаете, младший следователь…
— Знаю. В отличие от вас. Вы бы тоже могли знать, если бы предыдущие двадцать минут посвятили тому, что я говорю, а не кроссворду, который лежит у вас на коленях. Почему мы не выбрасываем единицы, вы, надеюсь, теперь запомнили. А хотите, я ещё раз расскажу вам, почему мы их не уничтожаем? Потому что они нужны учёным. Каждая спец-единица представляет собой уникальный культурный и исторический артефакт, и кидать их в огонь или иным образом разрушать — как минимум, бесхозяйственно.
Реакция зала разделилась. Молодые сотрудники, особенно патрульные, явно получали от происходящего удовольствие. Те, кто постарше, медленно закипали. Женская половина персонала смотрела на Бригиту со смесью сочувствия и осуждения. Мол, хорошо, что отвечаешь хаму, сестрёнка, но отвечать ему надо не так.
— Простите, младший следователь, — кто-то совсем молодой, не сильно старше Бригиты. В штатском — значит, детектив. В чёрном штатском, словно похоронный агент. Высокий. Длинное, плохо выбритое лицо. Волосы тёмные, встрёпанные. Подчёркнуто дружелюбная улыбка и даже руки эдак перед собой приподнял — мол, это не наезд, я пришёл с миром.
— Да?
— Время почти кончается, а я хотел спросить, встречались ли на практике случаи, когда спец-единицы оказались опасными сами по себе?
Бригита медленно выдохнула. Кажется, брюнет действительно хотел это знать. К тому же, об этом не говорилось в лекции. Ну и встрял он вполне удачно — ещё немного, и Бригита с Траутом, наверное, перешли бы на личности. Да, хороший человек. Где-то даже милый.
— Достоверных случаев не задокументировано, детектив…
— Ринго.
— Детектив Ринго. За последний год по стране отмечено восемь ситуаций, которые могут быть истрактованы неоднозначно, но во всех из них наиболее вероятное объяснение не связано со спец-единицами. В любом случае, исследователи не исключают потенциальной возможности наткнуться на единицу с интенсивностью энергии, превыщающей следовую. Вероятность этого стремится к нулю — но не равна ему. Я ответила на ваш вопрос?
— Да, младший следователь. Спасибо.
И он улыбнулся ещё шире.
Пожалуй, он и в самом деле милый. Бригита улыбнулась в ответ и начала собирать бумаги, показывая, что лекция окончена.