К концу подошел четвертый день с момента прибытия в Вастиорек и шли уже третьи сутки, как Элмио сидел взаперти в своей унылой комнате.
Ничего особенного по-прежнему не происходило. Самила давно ушла, забрав поднос с недоеденным ужином, и Элмио снова остался один. Сидя перед распахнутым окном, он бесцельно коротал вечер: рассматривал окутанные сумерками улицы и ловил взглядом первые проступающие на небе звезды.
Когда окончательно стемнело, и количество прохожих возле здания штаба воинов совета значительно поубавилось, Элмио вызвал небольшой светящийся шарик себе на ладонь и принялся размышлять, что будет делать с высокой плазмой сегодня.
За прошедшие дни он часто экспериментировал с ней ночами. На фоне бесконечных разговоров с болтливой служанкой и бессмысленного созерцания звездного неба, именно высокая плазма скрашивала его скучное пребывание взаперти.
После того случая с выбитыми ставнями Элмио пришли в голову сотни всевозможных идей, как еще можно было бы использовать энергетические сгустки. Однако, сделать из высокой плазмы что-нибудь толковое, не зная даже основ ее использования, оказалось достаточно сложно. Так что за последние три дня Элмио научился только освещать комнату, как это делал Иксолиар, и разжигать при помощи магии настоящий огонь.
С огнем, правда, у него это вышло совершенно случайно, и Элмио даже не на шутку перепугался, когда кончик его одеяла задымился. Как выяснилось, высокая плазма могла провоцировать возгорание просто сама по себе — стоило только поднести светящийся сгусток к чему-нибудь сухому или горючему и начать усиливать его сияние. Хотя почему это происходит, Элмио так и не понял. Ведь из этого правила были явные исключения. К примеру, Клэйрохс вообще был постоянно в своих кожаных перчатках и, когда вызывал немного высокой плазмы себе на ладонь, не похоже было на то, что у него есть хоть какие-то проблемы с неожиданным воспламенением.
Впрочем, Элмио не рассуждал на эту тему слишком долго и просто от греха запасался компотом — к ужину Самила приносила его целый кувшин, поэтому иной раз можно было вылить немного на дымящееся одеяло…
В итоге, после трех ночей экспериментов, кроме света и огня Элмио научился более-менее сносно контролировать высокую плазму: уверенно удерживать ее в руках, не боясь спалить собственную подушку, и моментально возвращать магическую энергию в свое тело при необходимости. Менять размеры энергетических сгустков и их цвет теперь тоже не составляло труда. Вот только удовлетворения от такой «магии» Элмио по-прежнему не испытывал. Практическое применение высокой плазмы интересовало его гораздо больше, чем занятие подобной бесполезной ерундой. Он уже понял, что для полноценной магии, которой пользуется Клэйрохс или та же Самила, ему чего-то не хватает. Но прямо спросить об этом не было возможности. А потому оставалось только продолжать экспериментировать…
***
К вечеру четвертого дня Элмио пришла в голову довольно интересная идея. Когда окончательно стемнело, он с нетерпением принялся воплощать ее в жизнь.
Усевшись на кровати поудобнее, он осторожно сжал в кулаке очередной сгусток высокой плазмы и постепенно начал вливать в него магическую энергию. Светящийся шар становился от этого больше и горел ярче. Концентрация высокой плазмы в нем понемногу возрастала. Ограничив сгусток собственной сжатой рукой, Элмио таким образом пытался заставить энергию пройти через свободное пространство между пальцами. По его задумке, светящаяся сфера должна была сменить свою привычную шарообразную форму на подобие вытянутого плазменного ножа.
В теории задумка была неплохая. Учитывая, что даже меньшего количества высокой плазмы хватило, чтобы разбить запечатанные магией деревянные ставни, такое концентрированное лезвие вполне могло оказаться весьма полезным оружием. Однако осуществить задуманное на практике оказалось сложнее, чем Элмио предполагал.
Стоило зеленому огоньку показаться за пределами сжатой руки, как его свечение тут же рассеивалось, подобно язычкам пламени, оторванным от костра. Высокая плазма упорно не хотела менять свою форму.
Решив рискнуть, но добиться своего, Элмио сосредоточился и, затаив дыхание, резко увеличил поток идущей из руки магической энергии так сильно, как только мог.
Результат оказался куда более поразительным, чем можно было вообразить. Вместо того чтобы найти выход между пальцев, светящийся зеленый сгусток прошел прямо сквозь сжатую ладонь юноши, и теперь вся его кисть просвечивалась, как будто пылая зеленым огнем изнутри.
Несколько секунд Элмио с обалдевшим видом таращился на собственные четко очерченные светом фаланги и остальные костные составляющие кисти, а затем попробовал пошевелить пальцами. Адская боль мгновенно пронзила руку — пробежала от кончиков пальцев до самого плеча, словно мощный электрический разряд. В суставах нещадно заныло и закололо. Элмио с трудом сдержался, чтобы не заорать, и тут же беспомощно повалился на бок. Кровать под ним скрипнула. Издав лишь болезненное мычание, он вцепился зубами в одеяло и продолжил корчиться от боли.
Забрать высокую плазму обратно не получилось. Воспламенившаяся магическая энергия перестала слушаться и при любых попытках совладать с ней лишь сильнее выходила из-под контроля. Боль от этого усилилась. На лбу мгновенно выступили капли холодного пота.
Свободной левой рукой Элмио схватился за спинку кровати и, судорожно переведя дыхание, принялся лихорадочно соображать:
— ‹‹‹Вот дерьмо!..››› — молча выругался он. — ‹‹‹Что будет, если я не найду способ погасить эту чертову вспышку?! Она просто добьет меня приступами боли или со временем прекратится сама?›››
Но тут он с ужасом вспомнил, что высокая плазма довольно часто приобретает свойства настоящего огня.
— ‹‹‹Так, может, я горю изнутри?!››› — панически завопил Элмио в своих мыслях, когда до него, наконец, дошло, чем может закончиться его «невинный» эксперимент.
Сама мысль о внутреннем возгорании была настолько шокирующей, что по телу побежала крупная дрожь, а за ней последовала очередная судорога.
Понимая, что охваченную внутренним огнем конечность лучше не напрягать, Элмио с великим трудом постарался успокоиться и расслабиться. Как только это у него стало получаться, жуткие спазмы, напоминающие удары электрошока, понемногу начали отступать.
— ‹‹‹Ладно, теперь нужно забрать высокую плазму обратно›››, — стараясь дышать ровно, рассуждал он. — ‹‹‹Стоп… Да она и так уже во мне!.. Вот черт!.. В этом-то и вся проблема!›››
Еще раз случайно двинув рукой из-за собственной неосторожной мысли, Элмио чуть не подпрыгнул от жуткой боли. Хорошие идеи у него внезапно закончились. Звать на помощь он по-прежнему не собирался, но так продолжаться дальше уже не могло. Оставалась лишь крайняя мера — просто «отпустить» воспламенившийся энергетический сгусток и дать возможность высокой плазме покинуть его тело насовсем. Решение было радикальным, но ничего другого просто не приходило на ум.
Вспоминая, как это можно сделать, Элмио мысленно вернулся к моменту, когда он впервые смог самостоятельно вызвать святящийся зеленый шар на свою ладонь. В тот день высокая плазма внезапно улетучилась из его рук, будто испарилась, а причиной инцидента стал вошедший в комнату Клэйрохс…
Плотно зажмурив веки, Элмио всерьез задумался над тем, что же на самом деле произошло в тот день.
— ‹‹‹Странно›››, — пришла в голову неожиданная мысль, явно не относящаяся к делу: — ‹‹‹Я как будто знал, что все так обернется, если он войдет…›››
Отвлекшись на несколько секунд, Элмио повернул голову и посмотрел на свою измученную руку, которой не двигал уже больше двух минут. Не поверив своим глазам, он обнаружил, что магический свет внутри его тела практически угас. Нет, он не исчезал и никуда не девался. Он просто «выключался» — постепенно переходил в спокойное состояние, пока его хозяин думал не о нем. Но теперь, когда все внимание Элмио снова было сосредоточено на болезненном возгорании, пламя вновь начало набирать силу.
Буквально заставив себя, он отвел взгляд от своей просвечивающейся до костей руки, и постарался увести мысли куда-нибудь подальше. Ничего стоящего, как назло, не приходило на ум. И тогда Элмио нарочно начал думать о том, что хотел забыть. В голове всплыли жуткие образы — камера в темном подземелье, разговор с энергетической воровкой и ее кровавая расправа над собой.
Воспоминание было зверски не приятное, но зато яркое. Примерно через десять минут прокручивания в голове этих ужасов, Элмио снова посмотрел на свою руку и с радостью обнаружил, что жуткая вспышка, наконец, погасла. Присев на кровати, он с опаской размял пальцы, и, убедившись, что все в порядке, вытер рукой мокрое от холодного пота лицо.
За окном наступал рассвет. Прохладный ветерок бодрящей свежестью прокрался в комнату. Вздохнув с облегчением еще пару раз, Элмио хотел было снова завалиться на кровать — на этот раз чтобы немного поспать. Но, бросив взгляд на улицу, он неожиданно вдалеке увидел Клэйрохса с каким-то мужчиной конферу. Они о чем-то негромко переговаривались, направляясь по главной дороге прямо к штабу воинов совета. Лицо конферу было закрыто низко опущенным капюшоном, одет он был в неприметный темно-коричневый плащ. Предпочитая не подавать голоса, мужчина сдержанно кивал, когда Клэйрохс говорил с ним о чем-то. Так они быстро исчезли из поля зрения, и Элмио, раздумывая, что это за странный тип, все же улегся в постель.
— ‹‹‹Хоть бы появились какие-нибудь новости›››, — уставившись в потолок, с тоской подумал он. — ‹‹‹Еще один день сидения здесь, в этой ужасной комнате, и я совсем свихнусь! Или еще что-нибудь нечаянно с собой сотворю…›››
***
Здание штаба воинов совета окрасилось в бледно-оранжевые тона под лучами встающего солнца. Клэйрохс в компании закутанного в плащ конферу зашел внутрь через главный вход и направился по коридору на нижний уровень. Пройдя мимо многочисленных камер в самый конец пустующего подземелья, оба остановились напротив широкой каменной стены. Клэйрохс провел ладонью по шероховатой поверхности и нащупал неприметный рычаг, удачно спрятанный за висящим факелом. Поднялась пыль, и послышался глухой треск. Половина стены медленно отъехала в сторону, обнажая потайной проход. Капитан жестом пригласил своего спутника пройти внутрь и зашел следом. Его гость зажег тусклый свет, отпуская в воздух энергетический сгусток ярко-оранжевого цвета, и беглым взглядом окинул помещение.
В небольшой комнатке, надежно скрытой от посторонних глаз, стояло два кожаных кресла, маленький круглый столик с резными ножками, и одинокий шкаф.
Тяжелая каменная дверь вскоре закрылась, приняв прежнюю неприметную форму. После этого мужчины расположились в креслах, и конферу спокойно снял свой капюшон.
— Да уж, Се́фикс, в этот раз ты, определенно, не торопился с новостями, — Клэйрохс вздохнул, не скрывая легкого раздражения.
— Ничего не поделаешь, — темнокожий мужчина развел руками. — Не от меня же зависит, сколько времени наш молодой правитель тратит на то, чтобы определиться со своими решениями. Да и к тому же, по его приказу у меня были дела еще и в Хайлеросе, которые улаживать пришлось не за пять минут, — Сефикс закончил оправдываться и заинтересованно сощурил глаза. — Кстати, там, поговаривают, был снят с должности местный глава воинов совета. С чего бы это вдруг?..
— Сейчас меня меньше всего интересует, о чем болтают в Хайлеросе, — Клэйрохс отмахнулся, игнорируя вопрос. — Давай лучше ближе к делу. Что принц просил передать?
— Он хочет, чтобы ты отправился к нему вместе с этим юношей-метахальном, причем немедленно, — Сефикс сделал упор на последнем слове.
Клэйрохс с недопониманием приподнял бровь.
— Немедленно?
— Да, но, конечно же, без всякой левитации и не через плотное измерение. Была особая просьба избежать лишнего внимания.
— М-да… — капитан воинов совета с еще большим раздражением побарабанил пальцами по столу. — А чего конкретно он хочет от парня, принц, естественно, не сказал?
— Увы, нет, — Сефикс снова развел руками. — В такие дела нас, скромных информаторов, не посвящают.
— Значит, у тебя все? — Клэйрохс поднялся из кресла и нетерпеливым шагом прошелся по комнате.
— Нет, есть еще кое-что.
Сефикс сунул руку за пазуху и, выудив оттуда небольшой черный мешочек, вытащил из него крохотный предмет и положил его перед собой. На деревянной столешнице в тусклом оранжевом свете блеснуло увесистое золотое кольцо с черным камнем.